Риссер, Габриель — выдающийся немецкий общественный и политический деятель, известный борец за эмансипацию евреев Германии; род. в Гамбурге 2 апр. 1806 г., ум. там же 22 апр. 1863 г. Р. происходил из раввинской семьи: дед Р. и отец его, Лацарус-Яков (см.), равно как и дед с материнской стороны, известный раввин Рафаил бен-Иекутиель Коген (см.), были выдающимися талмудистами и раввинами. Сам Р. получил светское воспитание, изучая в то же время еврейский язык и Библию под руководством отца. Учась на юридическом факультете в Гейдельберге (1824—1828), Р. вел постоянную переписку с отцом (часть ее была опубликована Мейером Излером в биографии P.), свидетельствовавшую ο необыкновенной привязанности их друг к другу. Отец писал молодому P., восхищавшему его своей горячей любовью к евр. народу и смелостью своих планов, что «видит в нем достойного внука великого Рафаила бен-Иекутиеля», и побуждал его стремиться к осуществлению своих целей для того, чтобы имя его благословлялось всем еврейск. народом. По окончании университета Р. предложили креститься для того, чтобы получить venia legendi и сделаться приват-доцентом, что Р. отвергнул. То был первый удар для P., мечтавшего об ученой карьере, и он принял на себя «украшенное цветами мученичество» (blumenbekränzte Märtyrertum), долженствовавшее выражаться не в покорном подчинении существующему, a в борьбе за лучшее будущее. Не допущенный, как еврей, в адвокатское сословие в Гамбурге и устраненный от чтения лекций в Иене, опять-таки ввиду своего еврейского происхождения, Р. дает клятву не складывать оружия до тех пор, пока на скрижалях немецкой истории золотыми буквами не будут красоваться слова: свобода и право еврейского народа. Чтобы ознакомить немцев с положением евреев, Р. в 1830 г. опубликовал брошюру «Ueber die Stellung der Bekenner des mosaischen Glaubens in Deutschland. An die Deutschen aller Konfessionen» (Альтона, 2-e изд., 1831). Кратко охарактеризовав правовое состояние евреев, Риссер доказывает, что прошли времена религиозного мученичества и наступила наконец пора энергичной борьбы. Впервые в Германии из уст еврея раздалось гордое требование эмансипации евреев во имя чести, свободы и права. «Прочь всякая скромность, — восклицает P., — потому что есть случаи, когда скромность заслуживает названия подлости, a не добродетели. Там, где дело идет не ο жизни или смерти, a o нечто бесконечно более серьезном — ο чести или позоре, ο свободе или рабстве, ο правде или лжи, — там не должно быть никаких экивоков, никаких недомолвок, никакой половинчатости… Мы требуем, a не просим, потому что право не даруется, оно нам принадлежит не менее, чем вам». В красноречивых выражениях Р. говорит ο средневековых фанатиках, которые, угнетая евреев, могли еще искренне верить, что они тем самым спасают свою и их души. Но для теперешних представителей господствующей религии нет и этого оправдания: в них действует лишь угнетательский зуд (Kitzel), какая-то страсть к проявлению злой силы. До глубины души его возмущает, когда от евреев требуют «невинной церемонии» для того, чтобы они могли считаться такими же людьми, как все прочие. «Нет, не принцип какого-либо фанатизма заставляет нас с презрением отвергнуть предложение ο переходе в другую религию, a простая и вечная истина, что уста наши не должны произносить того, во что душа не верит, — вот почему вопрос o переходе в иную религию есть, прежде всего и главным образом, борьба между правдой и ложью, между честностью и лицемерием, между искренностью и подлостью». Связывать какие бы то ни было привилегии с переходом в другую религию значит выдавать премию за ложь, обман и лицемерие: «и, право, если бы дьяволу было поручено выдумать систему законодательства, при которой деморализация была бы высшей целью», он не мог бы выдумать ничего лучшего, как предоставлять людям особые права в зависимости от их принадлежности к той или иной религии. «Во всяком случае, большей насмешки над правом и религией нельзя себе и представить». Брошюра Р. произвела на обществ. мнение Германии сильнейшее впечатление и сделалась предметом оживленного обсуждения. Среди виднейших хулителей Р. был и известный протестантский теолог, профес. Паулус, который выразил сомнение, могут ли евреи быть действительными немцами, и не необходимо ли им предварительно принять для этого христианскую религию. В брошюре «Verteidigung der bürgerlichen Gleichstellung der Juden gegen die Einwürfe des Herrn Dr. H. E. G. Paulus» (Альтона, 1831) P. резко выступает против Паулуса и других противников евреев и восклицает, что «немецкое отечество имеет право и должно требовать от евреев всего, чего оно требует от других граждан; евреи с большой готовностью пожертвуют всем, кроме веры и верности, истины и чести, но ведь и немецкая история учит нас, что не путем таких жертв становятся настоящим немцем». Брошюра эта была посвящена законодательным учреждениям Германии и имела девиз: «Einen Vater in den Höhen, eine Mutter haben wir, — Gott, ihn aller Wesen Vater, Deutschland, unsere Mutter hier». С наступившим в Германии после июльской революции 1830 г. общим подъемом выступления Р. в защиту евреев принимают все более и более смелый характер, и он начинает говорить языком представителя определенных политических убеждений. Не одни только евреи, по словам P., находятся в угнетенном состоянии; такой же гнет висит и над крестьянами и рабочими; везде и всюду проявляется жестокое господство привилегированного меньшинства, для борьбы с которым евреи должны объединиться с либеральными и просвещенными элементами немецкого общества. В этом отношении Р. явился одним из наиболее талантливых представителей Молодой Германии и, подобно Гейне и Берне, будил спящую немецкую мысль. В памфлете «Borne und die Juden» (Альтона, 1832), направленном против Эдуарда Мейера, выступившего с инсинуациями по адресу Берне, Риссер высмеивает тех, которые утверждают, будто y евреев нет отечества, в то время когда они, помимо Германии, другого отечества не могут и не хотят иметь. В пламенных выражениях Р. говорит ο любви евреев к справедливости и праву и призывает народы Германии руководствоваться в своей политической жизни принципами права, a не голосом рабства и ограниченной жестокости. Риссер основал в 1832 году еженедельную газету «Der Jude, Periodische Blätter für Eeligion und Gewissensfreiheit». Главным сотрудником ее был сам P., отзывавшийся горячо и талантливо не столько на злобы дня, сколько на принципиальный вопрос об эмансипации евреев, обсуждавшийся в то время в нескольких немецких представительных учреждениях. Анализируя речи противников и друзей евр. эмансипации, Р. возмущался одними, поощрял других, развивал свои собственные взгляды, всюду внося свойственный ему дух справедливости и права; более всего возмущался он тем, что Баден, где он впервые научился уважать правду и справедливость, превосходя другие немецкие государства своими либеральными учреждениями, остается в евр. вопросе позади Гессена, Баварии и Ганновера. В трех брошюрах, посвященных дебатам по евр. вопросу в баденском парламенте, Р. доказывает необходимость уравнения евреев в правах — он поднимает голос во имя справедливости, изобличает баденцев в измене своим же принципам, предупреждает, что враг легко может пройти через всякую малейшую брешь в Бастилии права. В 1833 г. Р. подал от имени баденских евреев петицию ο равноправии в парламент. Своею преданностью интересам евреев Бадена Р. вызвал общий восторг, и евреи Бадена постановили выразить ему благодарность народа и преподнесли ему нарисованную Оппенгеймом картину, изображавшую возвращающегося с войны за освобождение Германии евр. солдата с рубцами на лице и орденами на груди. Из Бадена Р. перенес центр своей деятельности в Гамбург, свой родной город. Здесь ему удалось путем энергичных выступлений в защиту дела евреев заставить сенат отменить ограничительные против евреев законы. В поданной им петиции «Denkschrift über die bürgerlichen Verhältnisse der hamburgischen Israeliten» (1834) красноречиво доказывалась связь между евр. вопросом и наиболее назревшими потребностями политического момента. Р. опровергает ходячее мнение, будто евр. письменность проникнута ненавистью к христианам. Если и встречаются кое-где слова мести и злобы, то это относится ко времени преследований евреев; если и благородно и прекрасно любить своих врагов и угнетателей, то неужели ненависть к ним должна быть более наказуема, нежели преследование ни в чем не повинных людей? «О, если бы на весы исторической правды можно было положить с одной стороны наши грехи и преступления, а с другой ваши… лучшего апофеоза евр. народ не мог бы желать; мы снова были бы отмечены, как избранный народ, как народ максимальных добродетелей и минимальных преступлений». Уступчивость гамбургского сената пред красноречием Р. обошлась евреям дорогою ценою: лавочники и купцы, испугавшиеся конкуренции евреев, устроили демонстрацию против сената, сопровождавшуюся евр. погромом. Снова восторжествовала эра ограничительных законов. Р. со свежими силами взялся после этой неудачи за свой журнал «Der Jude», изменив несколько его характер, a также название: из заглавия были выброшены слова «für Religion», так как Р. считал, что он должен бороться лишь за гражданскую и политическую свободу, a не заниматься религиозными спорами. Лишь в 1843 г. Р. удалось поступить в адвокатское сословие, где он приобрел широкую известность как горячий защитник всякого правого дела и необыкновенный оратор, обладавший притом глубокими юридическими познаниями и верным психологическим анализом. Еще до своего вступления в сословие P. вследствие антисемитского настроения в Гамбурге оставил свой родной город, a также участие в общей гамбургской прессе и переехал во Франкфурт (1836), где написал «Einige Worte über Lessings Denkmal an die Israeliten Deutschlands» (1838), обнаружив тонкое понимание литературы и эстетики. Во Франкфурте же он писал свои «Jüdische Briefe» (1840—42), проникнутые горячей любовью к родному народу и создавшие ему большую популярность во всей Германии. Он стал наиболее известным евреем в Германии, a его деятельность на поприще адвокатуры и публицистики создавала ему известность и в широких кругах немецкого народа. Особенно энергичную деятельность Р. проявил в мартовские дни 1848 г., когда он, не забывая своего народа, ратовал за общегерманское дело. Призванный в предварительный парламент, он произнес в нем 1 апреля 1848 г. свою первую политическую речь, в которой развил мысль ο необходимости воплощения в жизнь всей правды, без ограничений и двусмысленностей. Избранный в том же году во Франкфуртский парламент от Лауэнбурга, где до того времени ни один еврей не мог даже переночевать, Р. гордился своим избранием и занял место среди членов либеральной партии. Как выдающийся оратор, образованный юрист и неутомимый работник, он вскоре сделался одним из лидеров партии, участвовал в важнейших комиссиях и был избран в вице-президенты парламента. Он был инициатором предложения ο внесении в германскую конституцию § 13, гласившего, что вероисповедание не может служить помехой к пользованию гражданскими и политическими правами. Обосновывая свое предложение, он обрушился на врагов евреев, желавших оставить их «временно» в том положении, в каком они находились до мартовской революции. Речь Р. в пользу эмансипации была блестящей отповедью антисемитизму и образцом парламентского искусства и красноречия. Ее заключительные слова гласили: «Так доверьтесь же силе права, силе единого закона и великим судьбам Германии. Помните, что всякий исключительный закон надорвет вашу систему и явится той гангреной, от которой умрет все наше дело. Вам предлагают бросить часть немецкого народа на съедение зверю фанатизма и нетерпимости. Этого, милостивые государи, вы не сделаете». Из других речей Р. следует отметить его «Kaiserrede», в которой он доказывал необходимость объединения Германии под прусской гегемонией, предложив избрать Фридриха-Вильгельма IV германским императором. Речь его произвела глубокое впечатление на Национальное собрание, и Р. был в числе депутатов, отправленных к королю с предложением принять корону. С наступлением реакции Р. отправился в путешествие и в 1850 г. вернулся в Гамбург, где уже восторжествовал дух либерализма. Гамбург избрал его в том же году в эрфуртский парламент; затем он занимался в Гамбурге в качестве нотариуса и адвоката, в 1859 г. был избран вице-президентом гамбургского Bürgerschaft. Незадолго до смерти он был назначен членом высшего суда (окт. 1860 г.), и «на себе доказал победу дела, которому посвятил всю свою жизнь». Он был первым евреем-судьей в Германии и по сие время один из немногих евреев, занимавших в судебном мире столь высокий пост.
Ср.: Bert. Auerbach, Beim Tode Riesser’s, в Deutsche Blätter, 1863, 18; idem, Gallerie der ausgezeichnesten Israeliten aller Jahrhunderte, III, Штутгарт, 1884; Isler, Gabriel Riesser’s Leben в Gesammelte Schriften, 2-e изд., 1871; Jos. Feiner, Gabriel Riesser’s Leben und Wirken, 3-е изд., 1911; Jew. Enc., X, 410—411; Когут, «Знам. евреи»; Hart, Ein Tag in der Pauls-Kirche, 1848; Lehmann, G. Riesser, ein Rechtsanwalt, 1881; «День», 1871, №№ 2 и 3; «Pyc. евр.», 1880, №№ 36—49. С. Лозинский.6.