231. ЗАНГЕЗИ[править]
ВВЕДЕНИЕ[править]
Повесть строится из слов как строительной единицы здания. Единицей служит малый камень равновеликих слов. Сверхповесть, или заповесть, складывается из самостоятельных отрывков, каждый с своим особым богом, особой верой и особым уставом. На московский вопрос: «Како веруеши?» — каждый отвечает независимо от соседа. Им предоставлена свобода вероисповеданий. Строевая единица, камень сверхповести, — повесть первого порядка. Она похожа на изваяние из разноцветных глыб разной породы, тело — белого камня, плащ и одежда — голубого, глаза — черного. Она вытесана из разноцветных глыб слова разного строения. Таким образом находится новый вид работы в области речевого дела. Рассказ есть зодчество из слов. Зодчество из «рассказов» есть сверхповесть. Глыбой художнику служит не слово, а рассказ первого порядка.
КОЛОДА ПЛОСКОСТЕЙ СЛОВА[править]
Горы. Над поляной подымается шероховатый прямой утес, похожий на железную иглу, поставленную под увеличительным стеклом. Как посох рядом со стеной, он стоит рядом с отвесными кручами заросших хвойным лесом каменных пород. С основной породой его соединяет мост — площадка упавшего ему на голову соломенной шляпой горного обвала. Эта площадка — любимое место Зангези. Здесь он бывает каждое утро и читает песни. Отсюда он читает свои проповеди к людям или лесу. Высокая ель, плещущая буйно синими волнами хвои, стоя рядом, закрывает часть утеса, казалось, дружит с ним и охраняет его покой.
Порою из-под корней выступают черной площадью каменные листы основной породы. Узлами вьются корни — там, где высунулись углы каменных книг подземного читателя. Доносится шум соснового бора. Подушки серебряного оленьего моха — в росе. Это дорога плачущей ночи.
Чёрные живые камни стоят среди стволов, точно тёмные тела великанов, вышедших на войну.
Плоскость I[править]
ПТИЦЫ[править]
Пеночка (с самой вершины ели, надувая серебряное горлышко). Пить пэт твичан! Пить пэт твичан! Пить пэт твичан![3]
Овсяночка (спокойная на вершине орешника). Кри-ти-ти-ти-ти-и -цы-цы-цы-сссыы.
Дубровник. Вьер-вьöр виру сьек-сьек-сьек! Вэр-вэр виру сек-сек-сек!
Вьюрок. Тьöрти едигреди (заглянув к людям, он прячетсяв высокой ели). Тьöрти едигреди!
Овсянка (качаясь на ветке). Цы-цы-цы-сссыы.
Пеночка зеленая (одиноко скитаясь по зеленому морю, по верхним вечно качаемым ветром волнам вершин бора). Прынь! Пцире<б>-пциреб! Пциреб! Цэсэсэ.
Овсянка. Цы-сы-сы-ссы (качается на тростнике).
Сойка. Пиу! Пиу! Пьяк, пьяк, пьяк!
Ласточка. Цивить! Цизить!
Славка черноголовая. Беботэу-вевять!
Кукушка. Ку-ку! Ку-ку! (качается на вершине).
Молчание.
Такие утренние речи птиц солнцу.
Проходит мальчик-птицелов с клеткой.
Плоскость II[править]
БОГИ[править]
Туман мало-помалу рассеивается. Обнажаются кручи, похожие на суровые лбы людей, которых жизнь была сурова и жестока, становится ясно: здесь гнездуют боги. У призрачных тел веют крылья лебедей, травы гнутся от невидимой поступи, шумят.
Истина: боги близки! — все громче и громче. Это сонм богов всех народов, их съезд, горный табор.
Тиэн гладит утюгом свои длинные, до земли, волосы, ставшие его одеждой: исправляет складки.
Шангти смывает с лица копоть городов Запада. «Мало-мало лучше».
Как зайцы, над ушами висят два снежных пушистых клока. Длинные усы китайца.
Белая Юнона, одетая лозой зелёного хмеля, прилежным напилком скоблит свое белоснежное плечо, очищая белый камень от накипи.
Ункулункулу прислушивается к шуму жука, проточившего ходы через бревно деревянного тела бога.
|
Носятся в воздухе боги.
Опять темнеет мгла, синея над камнями.
Плоскость III[править]
ЛЮДИ[править]
Люди. О, господа мать!
1-й прохожий. Так он здесь? Этот лесной дурак?
2-й прохожий. Да!
1-й прохожий. Что он делает?
2-й прохожий. Читает, говорит, дышит, видит, слышит, ходит, по утрам молится.
1-й прохожий. Кому?
2-й прохожий. Не поймешь! Цветам? Букашкам? Лесным жабам?
1-й прохожий. Дурак! Проповедь лесного дурака! А коров не пасет?
2-й прохожий. Пока нет. Видишь, на дороге трава не растет, чистая дорожка! Ходят. Протоптана дорога сюда, к этому утесу!
1-й прохожий. Чудак! Послушаем!
2-й прохожий. Он миловиден. Женствен. Но долго не продержится.
1-й прохожий. Слабо ему!
2-й прохожий. Да.
(Проходят.)
3-й прохожий. Он наверху, а внизу эти люди как плевательница для плевков его учения?
1-й прохожий. Может быть, как утопленники? Плавают, наглотались...
2-й прохожий. Как хочешь. Он спасительный круг, брошенный с неба?
1-й прохожий. Да! Итак учение лесного дурака начинается. Учитель! Мы слушаем.
2-й прохожий. А это что? Обрывок рукописи Зангези. Прильнул к корню сосны, забился в мышиную нору. Красивый почерк.
1-й прохожий. Читай же вслух!
Плоскость IV[править]
2-й прохожий. «Доски судьбы![5] Как письмена чёрных ночей, вырублю вас, доски судьбы!
Три числа! Точно я в молодости, точно я в старости, точно я в средних годах, вместе идемте по пыльной дороге!
105+ 104+ 115= 742 года 34 дня. Читайте, глаза, закон гибели царств.
Вот уравнение: Х = k + n (105+ 104+ 115) — (102 — (2n — 1) 11) дней.
k — точка от<с>чета во времени, римлян порыв на восток, битва при Акциуме[6]. Египет сдался Риму. Это было 2/IХ 31 года до Р. Хр.
При n = 1, значение Икса в уравнении гибели народов будет следующее: Х = 21/VII 711, или день гибели гордой Испании[7], завоевание ее арабами. Пала гордая Испания!
При n = 2, Х = 29/V 1453. И пробил час взятия Царьграда дикими турками. Город царей тонул в крови, и, дикие в прелести, выли турок волынки. Труп Рима второго Осман попирал. В храме Софии голубоокой — зеленый плащ пророка. На пузатых конях, с белой простыней на голове едут победители.
Пенье трёх крыльев судьбы: милых одним, грозных другим! Единица ушла из пяти в десятку, из крыла в колесо, и движенья числа в трех снимках (105, 104, 115) запечатлены уравнением.
Между гибелью Персии[8] 1/Х 331 года до Р. Хр. под копьем Александра Великого и гибелью Рима от мощных ударов Алариха[9] 24/VIII 410 года прошло 741 год, или 105+ 104+ 115 — — 23 · 32 дней.
Доски судьбы! Читайте, читайте, прохожие! Как на тенеписи[10], числаборцы пройдут перед вами, снятые в разных сечениях времени, в разных плоскостях времени. И все их тела разных возрастов, сложенные вместе, дают глыбу времени между падениями царств, наводивших ужас»,
<1>-й прохожий. Темно и непонятно. Но все-таки виден коготь льва! Чувствуется. Обрывок бумаги, где запечатлены народов судьбы для высшего видения!
Плоскость слов V[править]
<В толпе.> Чангара[11] Зангези пришел! Говорливый! Говори, мы слушаем. Мы — пол, шагай по нашим душам. Смелый ходун! Мы — верующие, мы ждём. Наши очи, наши души — пол твоим шагам, неведомый.
Иволга. Фио эу.
Плоскость VI[править]
Зангези |
2-й прохожий. Бабочкой захотелось быть, вот чего хитрец захотел!
3-й прохожий. Миляга! Какая он бабочка... баба он!
Верующие. Спой нам самовитые песни! Расскажи нам о Эль! Прочти на заумной речи. Расскажи про наше страшное время словами Азбуки! Чтобы мы не увидели войну людей, шашек Азбуки. а услышали стук длинных копий Азбуки. Сечу противников: Эр и Эль, Ка и <Гэ>!
Ужасны их грозно пернатые шлемы, ужасны их копья! Страшен очерк их лиц: смуглого дико и нежно пространства. Тогда шкуру стран съедает моль гражданской войны, столицы засыхают как сухари — влага людей испарилась.
Мы знаем: Эль — остановка широкой площадью поперечно падающей точки, Эр — точка, прорезавшая, просекшая поперечную площадь. Эр — реет, рвет, рассекает преграды, делает русла и рвы.
Пространство звучит через Азбуку.
Говори!
Плоскость VII[править]
|
1-й прохожий. Он — учёный малый.
2-й прохожий. Но песнь его без дара. Сырьё, настоящее сырьё его проповедь. Сырая колода. Посушить мыслителя...
Плоскость VIII[править]
Зангези |
Пусть мглу времён развеют вещие звуки мирового языка. Он — точно свет. Слушайте
|
Таков звёздный язык. Толпа. Это неплохо, Мыслитель! Это будет получше!
Зангези. Это звездные песни, где алгебра слов смешана с аршинами и часами. Первый набросок! Этот язык объединит некогда, может быть, скоро!
1-й прохожий. Он божественно врет. Он врет, как соловей ночью. Смотрите, сверху летят летучки. Прочтем одну:
«Вэ значит вращение одной точки около другой (круговое движение).
Эль — остановка падения, или вообще движения, плоскостью, поперечной падающей точке (лодка, летать).
Эр — точка, просекающая насквозь поперечную площадь.
Пэ — беглое удаление одной точки прочь от другой, и отсюда для многих точек, точечного множества, рост объема (пламя, пар).
Эм — распыление объема на бесконечно малые части.
Эс — выход точек из одной неподвижной точки (сияние).
Ка — встреча и отсюда остановка многих движущихся точек в одной неподвижной. Отсюда конечное значение Ка — покой; закованность.
Ха — преграда плоскости между одной точкой и другой, движущейся к ней (хижина, хата).
Че — полый объем, пустота которого заполнена чужим телом. Отсюда кривая, огибающая преграду.
Зэ — отражение луча от зеркала. — Угол падения равен углу отражения (зрение).
Гэ — движение точки под прямым углом к основному движению, прочь от него. Отсюда вышина».
1-й слушатель. С своими летучками он делается свирепым, этот Зангези! Что скажешь по этому поводу?
2-й слушатель. Он меня проткнул, как рыбешку, острогой своей мысли.
Зангези. Слышите ли вы меня? Слышите ли вы мои речи, снимающие с вас оковы слов? Речи — здания из глыб пространства.
Частицы речи. Части движения. Слова — нет, есть движения в пространстве и его части — точек, площадей.
Вы вырвались из цепей ваших предков. Молот моего голоса расковал их — бесноватыми вы бились в цепях.
Плоскости, прямые площади, удары точек, божественный круг, угол падения, пучок лучей прочь из точки и в нее — вот тайные глыбы языка. Поскоблите язык — и вы увидите пространство и его шкуру.
Плоскость мысли IХ[править]
Тише! Тише. Он говорит!
Зангези. Благовест в ум! Большой набат в разум, в колокол ума! Все оттенки мозга пройдут перед вами на смотру всех родов разума. Вот! Пойте все вместе за мной!
I |
Это большой набат в колокол ума.
Божественные звуки, слетающиеся сверху на призыв человека.
Выум — это изобр<етающий ум>. Конечно, нелюба старого ведет к выуму.
Ноум — враждебный ум, ведущий к другим выводам, ум, говорящий первому «но».
Гоум — высокий, как эти безделушки неба, звезды, невидные днем. У падших государей он берет выпавший посох Го.
Лаум — широкий, розлитый по наиболее широкой площади, не знающий берегов себе, как половодье реки.
Коум — спокойный, сковывающий, дающий устои, книги, правила и законы.
<Г>лаум с вершины сходит и толпы ко всем. Он расскажет полям, что видно с горы.
Чеум — подымающиий чашу к неведомому будущему. Его зори — чезори. Его луч — челуч. Его пламя — чепламя. Его воли — чеволя. Его горе — чегоре. Его неги — ченеги.
Могум — гибельный, крушащий, разрушающий. Он предсказан в пределах веры.
Вэум — ум ученичества и верного подданства, набожного духа.
Оум — отвлеченный, озираю<щий> все кругом себя, с высоты одной мысли.
Изум — выпрыг из пределов бытового ума.
Даум — утверждающий.
Ноум — спорящий.
Суум — половинный ум.
Соум — разум-сотрудник.
Нуум — приказывающий.
Хоум — тайный, спрятанный разум.
Быум — желающий разум, сделанный не тем, что есть, а тем, чего хочется.
Лиум — отрицающий.
Проум — предвидение.
Праум — разум далекой старины, ум-предок.
Боум — следуюший голосу опыта.
Воум — гвоздь мысли, вогнанный в доску глупости.
Выум — слетевший обруч глупости.
Раум — не знающий границ, преград, лучистый, сияющий ум. Речи его — рар<еч>и.
Зоум — отраженный ум.
Прекрасен благовест ума.
Прекрасны его чистые звуки.
Но вот Эм шагает в область сильного слова «Могу».
Слушайте, слушайте моговест мощи!
Плоскость Х[править]
Иди, могатырь! |
Это Эм ворвалось в владения Бэ, чтоб не бояться его, выполняя долг победы. Это войска пехотные Эм размололи глыбу объема невозможного, камень-дикарь невозможного на муку, на муравьиные ноши, из дерева сделали мох и мураву, из орла муху, из слона мышь и стадо мурашей — и целое стало мукой бесконечно малых частей. Это пришло Эм, молот великого, молью шубы столетий, всё истребив.
Так мы будим спящих богов речи.
Дерзко трясем за бороду — проснитесь, старцы!
Я могогур и благовест Эм! Можар! Можаров! К Эм, этой северной звезде человечества, этому стожару всех стогов веры, — наши пути. К ней плывет струг столетий. К ней плывет бус человечества, гордо надув паруса государств.
Так мы пришли из владений ума в замок «Могу».
Тысяча голосов (глухо). Могу!
(ещё раз). Могу!
(ещё раз). Могу!
Мы можем!
Горы, дальние горы. Могу!
Зангези. Слышите, горы расписались в вашей клятве. Слышите этот гордый росчерк гор «Могу» на выданном вами денежном знаке? Повторенное зоем ущелья — тысячами голосов? Слышите, боги летят, вспугнутые нашим вскриком?
Многие. Боги летят, боги летят!