История государства Российского (Карамзин)/Том I/Глава I

История государства Российского — Том I. Глава I.
О народах, издревле обитавших в России. О славянах вообще
автор Николай Михайлович Карамзин (1766–1826)

Источник: Карамзин Н. М. История государства Российского : в 3 кн. Кн. 1 : Т. 1—4 / Н. М. Карамзин. — 5-е изд. — СПб. : Типография Эдуарда Праца, 1842.

Глава I. О народах, издревле обитавших в России. О славянах вообще

---

Древние сведения Греков о России. Путешествие Аргонавтов. Тавры и Киммериане. Гипербореи. Поселенцы Греческие. Ольвия, Пантикапея, Фанагория, Танаис, Херсон. Скифы и другие народы. Темный слух о землях полунощных. Описание Скифии. Реки известные Грекам. Нравы Скифов: их падение. Митридат, Геты, Сарматы, Алане, Готфы, Венеды, Гунны, Анты, Угры и Болгары. Славяне: их подвиги. Авары, Турки, Огоры. Расселение Славян. Падение Аваров. Болгария. Дальнейшая судьба народов Славянских.

Сия великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в умеренных её климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества погруженными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими собственными историческими памятниками. Только в повествованиях Греков и Римлян сохранились известия о нашем древнем отечестве. Первые весьма рано открыли путь чрез Геллеспонт и Воспор Фракийский в Чёрное море, если верить славному путешествию Аргонавтов в Колхиду, воспетому будто бы самим Орфеем, участником оного, веков за XII до Рождества Христова⁽¹⁾. В сем любопытном стихотворении, основанном по крайней мере на древнем предании, названы Кавказ (славный баснословными муками несчастного Прометея), река Фазис (ныне Рион), Меотисское или Азовское море, Воспор, народ Каспийский, Тавры и Киммериане, обитатели южной России. Певец Одиссеи также именует последних. «Есть народ Киммерийский (говорит он) и город Киммерион, покрытый облаками и туманом: ибо солнце не озаряет сей печальной страны, где беспрестанно царствует глубокая ночь»⁽²⁾. Столь ложное понятие еще имели современники Гомеровы о странах юго-восточной Европы; но басня о мраках Киммерийских обратилась в пословицу веков, и Чёрное море, как вероятно, получило от того свое название⁽³⁾. Цветущее воображение Греков, любя приятные мечты, изобрело Гипербореев, людей совершенно добродетельных, живущих далее на Север от Понта Эвксинского, за горами Рифейскими, в счастливом спокойствии, в странах мирных и веселых, где бури и страсти неизвестны; где смертные питаются соком цветов и росою, блаженствуют несколько веков, и насытясь жизнью, бросаются в волны морские⁽⁴⁾.

Наконец сие приятное баснословие уступило место действительным историческим познаниям Веков за пять или более до Рождества Христова Греки завели селения на берегах Черноморских. Ольвия, в 40 верстах от устья Днепровского, построена выходцами Милетскими ещё в славные времена Мидийской Империи, называлась счастливою от своего богатства, и существовала до падения Рима; в благословенный век Траянов образованные граждане её любили читать Платона, и зная наизусть Илиаду, пели в битвах стихи Гомеровы. Пантикапея и Фанагория были столицами знаменитого Царства Воспорского, основанного Азиатскими Греками в окрестностях Киммерийского Пролива. Город Танаис, где ныне Азов, принадлежаль к сему Царству; но Херсон Таврический (коего начало неизвестно) хранил вольность свою до времён Митридатовых⁽⁵⁾. Сии пришельцы, имея торговлю и тесную связь с своими единоземцами, сообщили им верные географические сведения о России южной, и Геродот, писавший за 445 лет до Рождества Христова, предал нам оные в своём любопытном творении.

Киммериане, древнейшие обитатели нынешних Губерний Херсонской и Екатеринославской — вероятно, единоплеменные с Германскими Цимбрами⁽⁶⁾ — за 100 лет до времён Кировых были изгнаны из своего отечества Скифами или Сколотами, которые жили прежде в восточных окрестностях моря Каспийского, но вытесненные оттуда Масагетами, перешли за Волгу, разорили после великую часть южной Азии и наконец утвердились между Истром и Танаисом (Дунаем и Доном), где сильный Царь Персидский, Дарий, напрасно хотел отмстить им за опустошение Мидии, и где, гоняясь за ними в степях обширных, едва не погибло всё его многочисленное войско⁽⁷⁾. Скифы, называясь разными именами, вели жизнь кочевую, подобно Киргизам или Калмыкам; более всего любили свободу; не знали никаких искусств, кроме одного: «везде настигать неприятелей, и везде от них скрываться»⁽⁸⁾; однако ж терпели Греческих поселенцев в стране своей, заимствовали от них первые начала гражданского образования, и Царь Скифский построил себе в Ольвии огромный дом, украшенный резными изображениями сфинксов и грифов. — Каллипиды, смесь диких Скифов и Греков, жили близ Ольвии к Западу; Алазоны в окрестностях Гипаниса или Буга; так называемые Скифы-земледельцы далее к Северу, на обоих берегах Днепра. Сии три народа уже сеяли хлеб, и торговали им. На левой стороне Днепра, в 14 днях пути от его устья, (вероятно, близ Киева) между Скифами-земледельцами и кочующими было их Царское кладбище, священное для народа и неприступное для врагов. Главная Орда, или Царственная, кочевала на Восток до самого Азовского моря, Дона и Крыма, где жили Тавры, может быть единоплеменники древних Киммериан: убивая иностранцев, они приносили их в жертву своей богине-девице, τῇ Παϱϑένῳ, и мыс Севастопольский, где существовал храм её, долго назывался Παϱϑένιον⁽⁹⁾. Геродот пишет ещё о многих других народах не-Скифского племени: Агафирсах в Седмиградской области или Трансильвании, Неврах в Польше, Андрофагах и Меланхленах в России: жилища последних находились в 4000 стадиях или в 800 верстах от Чёрного моря к Северу, в ближнем соседстве с Андрофагами; те и другие питались человеческим мясом. Меланхлены назывались так от чёрной одежды своей. Невры «обращались ежегодно на несколько месяцев в волков»: то есть, зимою покрывались волчьими кожами. — За Доном, на степях Астраханских, обитали Сарматы или Савроматы; далее, среди густых лесов, Будины, Гелоны (народ Греческого происхождения, имевший деревянную крепость), — Ирки⁽¹⁰⁾, Фиссагеты (славные звероловством), а на Восток от них Скифские беглецы Орды Царской. Тут, по сказанию Геродота, начинались каменистые горы (Уральские) и страна Аргиппеев, людей плосконосых (вероятно, Калмыков). Доселе ходили обыкновенно торговые караваны из городов Черноморских: следственно места были известны, также и народы, которые говорили семью разными языками. О дальнейших полунощных землях носился единственно тёмный слух. Аргиппеи уверяли, что за ними обитают люди, которые спят в году шесть месяцев: чему не верил Геродот, но что для нас понятно: долговременные ночи хладных климатов, озаряемые в течение нескольких месяцев одними северными сияниями, служили основанием сей молвы. — На Восток от Аргиппеев (в Великой Татарии) жили Исседоны, которые сказывали, что не далеко от них грифы стрегут золото⁽¹¹⁾: сии баснословные грифы кажутся отчасти историческою истиною, и заставляют думать, что драгоценные рудники южной Сибири были издревле знаемы. Север вообще славился тогда своим богатством или множеством золота. Упомянув о разных Ордах, кочевавших на Восток от моря Каспийского, Геродот пишет о главном народе нынешних Киргизских степей, сильных Массагетах, победивших Кира⁽¹²⁾, и сказывает, что они, сходствуя одеждою и нравами с племенами Скифскими, украшали золотом шлемы, поясы, конские приборы, и не зная железа, ни серебра, делали палицы и копья из меди.

Что касается собственно до Скифии Российской, то сия земля, по известию Геродота, была необозримою равниною, гладкою и безлесною; только между Тавридою и Днепровским устьем находились леса. Он за чудо сказывает своим единоземцам, что зима продолжается там 8 месяцев, и воздух в сие время, по словам Скифов, бывает наполнен летающими перьями, то есть, снегом; что море Азовское замерзает, жители ездят на санях чрез неподвижную глубину его, и даже конные сражаются на воде, густеющей от холода; что гром гремит и молния блистает у них единственно летом. — Кроме Днепра, Бута и Дона, вытекающего из озера⁽¹³⁾, сей Историк именует еще реку Днестр, (Τύϱης, при устье коего жили Греки, называемые Тиритами), Прут (Ποϱάτα), Серет (Ὀϱδησσὸς), и говорит, что Скифия вообще может славиться большими судоходными реками; что Днепр, изобильный рыбою, окружённый прекрасными лугами, уступает в величине одному Нилу и Дунаю; что вода его отменно чиста, приятна для вкуса и здорова; что источник сей реки скрывается в отдалении и не известен Скифам. Таким образом Север восточной Европы, огражденный пустынями и свирепостию варваров, которые на них скитались, оставался ещё землею таинственною для Истории. Хотя Скифы занимали единственно южные страны нашего отечества; хотя Андрофаги, Меланхлены и прочие народы северные, как пишет сам Геродот, были совсем инаго племени: но Греки назвали всю нынешнюю Азиатскую и Европейскую Россию, или все полунощные земли, Скифиею, так же, как они без разбора именовали полуденную часть мира Эфиопиею, западную Кельтикою, восточную Индиею, ссылаясь на Историка Эфора, жившего за 350 лет до Рождества Христова⁽¹⁴⁾.

Не смотря на долговременное сообщение с образованными Греками, Скифы ещё гордились дикими нравами своих предков, и славный единоземец их, Философ Анахарсис, ученик Солонов, напрасно хотев дать им законы Афинские, был жертвою сего несчастного опыта⁽¹⁵⁾. В надежде на свою храбрость и многочисленность, они не боялись никакого врага; пили кровь убитых неприятелей, выделанную кожу их употребляли вместо одежды, а черепы вместо сосудов, и в образе меча покланялись богу войны, как главе других мнимых богов.

Могущество Скифов начало ослабевать со времён Филиппа Македонского, который, по словам одного древнего Историка⁽¹⁶⁾, одержал над ними решительную победу не превосходством мужества, а хитростию воинскою, и не нашёл в стане у врагов своих ни серебра, ни золота, но только жен, детей и старцев. Митридат Эвпатор, господствуя на южных берегах Чёрного моря и завладев Воспорским Царством, утеснил и Скифов⁽¹⁷⁾: последние их силы были истощены в жестоких его войнах с Римом, коего орлы приближались тогда к нынешним Кавказским странам России. Геты, народ Фракийский, побеждённый Александром Великим на Дунае, но страшный для Рима во время Царя своего, Беребиста Храброго, за несколько лет до Рождества Христова отнял у Скифов всю землю между Истром и Борисфеном, т. е. Дунаем и Днепром⁽¹⁸⁾. Наконец Сарматы, обитавшие в Азии близ Дона, вступили в Скифию, и, по известию Диодора Сицилийского, истребили её жителей или присоединили к своему народу, так, что особенное бытие Скифов исчезло для Истории; осталось только их славное имя, коим несведущие Греки и Римляне долго ещё называли все народы мало известные и живущие в странах отдалённых⁽¹⁹⁾.

Сарматы (или Савроматы Геродотовы) делаются знамениты в начале Христианского летосчисления, когда Римляне, заняв Фракию и страны Дунайские своими Легионами, приобрели для себя несчастное соседство варваров. С того времени Историки Римские беспрестанно говорят о сём народе, который господствовал от Азовского моря до берегов Дуная и состоял из двух главных племён, Роксолан и Язигов⁽²⁰⁾; но Географы, весьма не кстати назвав Сарматиею всю обширную страну Азии и Европы, от Чёрного моря и Каспийского с одной стороны до Германии, а с другой до самой глубины Севера, обратили имя Сарматов (подобно как прежде Скифское) в общее для всех народов полунощных. Роксолане утвердились в окрестностях Азовского и Чёрного моря, а Язиги скоро перешли в Дакию, на берега Тисы и Дуная⁽²¹⁾. Дерзнув первые тревожить Римские владения с сей стороны, они начали ту ужасную и долговременную войну дикого варварства с гражданским просвещением, которая заключилась наконец гибелию последнего. Роксолане одержали верх над Когортами Римскими в Дакии: Язиги опустошали Мизию. Ещё военное искусство, следствие непрестанных побед в течение осьми веков, обуздывало варваров и часто наказывало их дерзость; но Рим, изнеженный роскошию, вместе с гражданскою свободою утратив и гордость великодушную, не стыдился золотом покупать дружбу Сарматов. Тацит именует Язигов союзниками своего народа, и Сенат, решив прежде судьбу великих Государей и мира, с уважением встречал Послов народа кочующего⁽²²⁾. — Хотя война Маркоманнская, в коей Сарматы присоединились к Германцам, имела несчастные для них следствия; хотя, побеждённые Марком Аврелием, они утратили силу свою и не могли уже быть завоевателями: однако ж, кочуя в южной России и на берегах Тибиска или Тисы, долго ещё беспокоили набегами Римские владения.

Почти в одно время с Язигами и Роксоланами узнае́м мы и других — вероятно, единоплеменных с ними — обитателей юго-восточной России, Алан, которые, по известию Аммиана Марцеллина, были древние Массагеты и жили тогда между Каспийским и Чёрным морем⁽²³⁾. Они, равно как и все Азиатские дикие народы, не обработывали земли, не имели домов, возили жён и детей на колесницах, скитались по степям Азии даже до самой Индии северной, грабили Армению, Мидию, а в Европе берега Азовского и Чёрного моря; отважно искали смерти в битвах и славились отменною храбростию. К сему народу многочисленному принадлежали, вероятно, Аорсы и Сираки, о коих в первом веке Христианского летосчисления упоминают разные Историки, и кои, обитая между Кавказом и Доном, были и врагами и союзниками Римлян⁽²⁴⁾. Алане, вытеснив Сарматов из юго-восточной России, отчасти заняли и Тавриду.

В третьем веке приближились от Балтийского к Чёрному морю Готфы и другие народы Германские, овладели Дакиею, Римскою провинциею со времён Траяновых, и сделались самыми опасными врагами Империи⁽²⁵⁾. Переплыв на судах в Азию, Готфы обратили в пепел многие города цветущие в Вифинии, Галатии, Каппадокии, и славный храм Дианы в Ефесе, а в Европе опустошили Фракию, Македонию и Грецию до Мореи. Они хотели, взяв Афины, истребить огнём все книги Греческие, там найденные; но приняли совет одного умного единоземца, который сказал им: «оставьте Грекам книги, чтобы они, читая их, забывали военное искусство и тем легче были побеждаемы нами»⁽²⁶⁾. Ужасные свирепостию и мужеством, Готфы основали сильную Империю, которая разделялась на Восточную и Западную, и в IV столетии, при Царе их Эрманарихе, заключала в себе не малую часть России Европейской, простираясь от Тавриды и Чёрного моря до Балтийского.

Готфский Историк VI века, Иорнанд, пишет, что Эрманарих в числе многих иных народов победил и Венедов, которые, обитая в соседстве с Эстами и Герулами, жителями берегов Балтийских⁽²⁷⁾, славились более своею многочисленностью, нежели искусством воинским. Сие известие для нас любопытно и важно, ибо Венеды, по сказанию Иорнанда, были единоплеменники Славян, предков народа Российского. Ещё в самой глубокой древности, лет за 450 до Рождества Христова, было известно в Греции, что янтарь находится в отдалённых странах Европы, где река Эридан впадает в Северный Океан⁽²⁸⁾, и где живут Венеды. Вероятно, что Финикияне, смелые мореходцы, которые открыли Европу для образованных народов древности, не имевших об ней сведения, доплывали до самых берегов нынешней Пруссии, богатых янтарём, и там покупали его у Венедов⁽²⁹⁾. Во время Плиния и Тацита, или в первом столетии, Венеды жили близ Вислы, и граничили к Югу с Дакиею⁽³⁰⁾. Птолемей Астроном и Географ второго столетия, полагает их на восточных берегах моря Бальтийского, сказывая, что оно издревле называлось Венедским⁽³¹⁾. Следственно ежели Славяне и Венеды составляли один народ, то предки наши были известны и Грекам и Римлянам, обитая на Юг от моря Балтийского. Из Азии ли они пришли туда, и в какое время, не знаем⁽³²⁾. Мнение, что сию часть мира должно признавать колыбелию всех народов, кажется вероятным, ибо согласно с преданиями Священными, и все языки Европейские, не смотря на их разные изменения, сохраняют в себе некоторое сходство с древними Азиатскими⁽³³⁾; однако ж мы не можем утвердить сей вероятности никакими действительно историческими свидетельствами, и считаем Венедов Европейцами, когда История находит их в Европе. Сверх того они самыми обыкновениями и нравами отличались от Азиатских народов, которые, приходя в нашу часть мира, не знали домов, жили в шатрах или колесницах⁽³⁴⁾, и только на конях сражались: Тацитовы же Венеды имели домы, любили ратоборствовать пешие и славились быстротою своего бега.

Конец четвёртого века ознаменовался важными происшествиями. Гунны, народ кочующий, от полунощных областей Китая доходят чрез неизмеримые степи до юго-восточной России, нападают — около 377 года — на Алан, Готфов, владения Римские, истребляя всё огнём и мечом⁽³⁵⁾. Современные Историки не находят слов для описания лютой свирепости и самого безобразия Гуннов. Ужас был их предтечею, и столетний Герой Эрманарих не дерзнул даже вступить с ними в сражение, но произвольною смертию спешил избавиться от рабства. Восточные Готфы должны были покориться, а Западные искали убежища во Фракии, где Римляне, к несчастью своему, дозволили им поселиться: ибо Готфы, соединясь с другими мужественными Германцами, скоро овладели большею частью Империи.

История сего времени упоминает об Антах, которые, по известию Иорнанда и Византийских Летописцев, принадлежали вместе с Венедами к народу Славянскому⁽³⁶⁾. Винитар, наследник Эрманариха, Царя Готфского, был уже данником Гуннов, но хотел ещё повелевать другими народами: завоевал страну Антов, которые обитали на Север от Чёрного моря (следственно в России), и жестоким образом умертвил их Князя, именем Бокса, с семидесятью знатнейшими Боярами⁽³⁷⁾. Царь Гуннский, Баламбер, вступился за утеснённых, и победив Винитара, освободил их от ига Готфов. — Нет сомнения, что Анты и Венеды признавали над собою власть Гуннов: ибо сии завоеватели во время Аттилы, грозного Царя их, повелевали всеми странами от Волги до Рейна, от Македонии до островов Балтийского моря⁽³⁸⁾. Истребив бесчисленное множество людей, разрушив города и крепости Дунайские, предав огню селения, окружив себя пустынями обширными, Аттила царствовал в Дакии под намётом шатра, брал дань с Константинополя, но славился презрением золота и роскоши, ужасал мир и гордился именем бича Небесного. — С жизнью сего варвара, но великого человека, умершего в 454 году, прекратилось и владычество Гуннов. Народы, порабощённые Аттилою, свергнули с себя иго несогласных сыновей его. Изгнанные Немцами-Гепидами из Паннонии или Венгрии, Гунны держались ещё несколько времени между Днестром и Дунаем, где страна их называлась Гунниваром⁽³⁹⁾; другие рассеялись по Дунайским областям Империи — и скоро изгладились следы ужасного бытия Гуннов. Таким образом сии варвары отдалённой Азии явились в Европе, свирепствовали и как грозное привидение исчезли!

В то время южная Россия могла представлять обширную пустыню, где скитались одни бедные остатки народов. Восточные Готфы большею частью удалились в Паннонию; о Роксоланах не находим уже ни слова в летописях: вероятно, что они смешались с Гуннами, или, под общим названием Сарматов, вместе с Язигами были расселены Императором Маркианом в Иллирике и в других Римских провинциях, где, составив один народ с Готфами, утратили имя своё⁽⁴⁰⁾: ибо в конце V века История уже молчит о Сарматах. Множество Алан, соединясь с Немецкими Вандалами и Свевами, перешло за Рейн, за горы Пиренейские, в Испанию и Поргугаллию. — Но скоро Угры и Болгары, по сказанию Греков единоплеменные с Гуннами, до того времени неизвестные, оставив древние свои жилища близ Волги и гор Уральских, завладели берегами Азовского, Чёрного моря и Тавридою (где ещё обитали некоторые Готфы, принявшие Веру Христианскую), и с 474 году начали опустошать Мизию, Фракию, даже предместия Константинопольские⁽⁴¹⁾.

С другой стороны выходят на феатр Истории Славяне, под сим именем, достойным людей воинственных и храбрых, ибо его можно производить от славы⁽⁴²⁾, — и народ, коего бытие мы едва знали, с шестого века занимает великую часть Европы, от моря Балтийского до реки Эльбы, Тисы и Чёрного моря. Вероятно, что некоторые из Славян, подвластных Эрманариху и Аттиле, служили в их войске; вероятно, что они, испытав под начальством сих завоевателей храбрость свою и приятность добычи в богатых областях Империи, возбудили в соотечественниках желание приближиться к Греции и вообще распространить их владение. Обстоятельства времени им благоприятствовали. Германия опустела; её народы воинственные удалились к Югу и Западу искать счастья. На берегах Черноморских, между устьями Днепра и Дуная, кочевали, может быть, одни дикие малолюдные Орды, которые сопутствовали Гуннам в Европу и рассеялись после их гибели. От Дуная и Алуты до реки Моравы жили Немцы Лонгобарды и Гепиды; от Днепра к морю Каспийскому Угры и Болгары: за ними к Северу от Понта Эвксинского и Дуная⁽⁴³⁾, явились Анты и Славяне; другие же племена их вступили в Моравию, Богемию, Саксонию, а некоторые остались на берегах моря Балтийского. Тогда начинают говорить об них Историки Византийские, описывая свойства, образ жизни и войны, обыкновения и нравы Славян, отличные от характера Немецких и Сарматских племён⁽⁴⁴⁾: доказательство, что сей народ был прежде мало известен Грекам, обитая во глубине России, Польши, Литвы, Пруссии, в странах отдалённых и как бы непроницаемых для их любопытства⁽⁴⁵⁾.

Уже в конце пятого века летописи Византийские упоминают о Славянах, которые в 495 году дружелюбно пропустили чрез свои земли Немцев-Герулов, разбитых Лонгобардами в нынешней Венгрии и бежавших к морю Бальтийскому⁽⁴⁶⁾; но только со времён Юстиниановых, с 527 году, утвердясь в северной Дакии, начинают они действовать против Империи, вместе с Угорскими племенами и братьями своими Антами, которые в окрестностях Чёрного моря граничили с Болгарами. Ни Сарматы, ни Готфы, ни самые Гунны не были для Империи ужаснее Славян. Иллирия, Фракия, Греция, Херсонес — все страны от залива Ионического до Константинополя были их жертвою⁽⁴⁷⁾; только Хильвуд, смелый Вождь Юстинианов, мог ещё с успехом им противоборствовать; но Славяне, убив его в сражении за Дунаем, возобновили свои лютые нападения на Греческие области, и всякое из оных стоило жизни или свободы бесчисленному множеству людей, так, что южные берега Дунайские, облитые кровью несчастных жителей, осыпанные пеплом городов и сёл, совершенно опустели. Ни Легионы Римские, почти всегда обращаемые в бегство, ни великая стена Анастасиева⁽⁴⁸⁾, сооруженная для защиты Царяграда от варваров, не могли удерживать Славян, храбрых и жестоких. Империя с трепетом и стыдом видела знамя Константиново в руках их. Сам Юстиниан, Совет Верховный и знатнейшие Вельможи должны были с оружием стоять на последней ограде столицы, стене Феодосиевой, с ужасом ожидая приступа Славян и Болгаров ко вратам её. Один Велисарий, поседевший в доблести, осмелился выйти к ним на встречу; но более казною Императорскою, нежели победою, отвратил сию грозную тучу от Константинополя. Они спокойно жительствовали в Империи, как бы в собственной земле своей, уверенные в безопасной переправе чрез Дунай: ибо Гепиды, владевшие большею частью северных берегов его, всегда имели для них суда в готовности⁽⁴⁹⁾. Между тем Юстиниан с гордостью величал себя Антическим или Славянским, хотя сие имя напоминало более стыд, нежели славу его оружия против наших диких предков, которые беспрестанно опустошали Империю, или заключая иногда дружественные с нею союзы, нанимались служить в её войсках и способствовали их победам. Так во второе лето славной войны Готфской (в 536 году) Валериан привёл в Италию 1600 конных Славян, и Римский Полководец Туллиан вверил Антам защиту Лукании, где они в 547 году разбили Готфского Короля Тотилу.

Уже лет 30 Славяне свирепствовали в Европе, когда новый Азиатский народ победами и завоеваниями открыл себе путь к Чёрному морю. Весь известный мир был тогда феатром чудесного волнения народов и непостоянства в их величии. Авары славились могуществом в степях Татарии; но в шестом веке побеждённые Турками, ушли из земли своей⁽⁵⁰⁾. Сии Турки, по свидетельству Историков Китайских, были остатком Гуннов, древних полунощных соседов Китайской Империи; в течение времени соединились с другими Ордами единоплеменными и завоевали всю южную Сибирь. Хан их, называемый в Византийских летописях Дизавулом⁽⁵¹⁾, как новый Аттила покорив многие народы, жил среди гор Алтайских, в шатре украшенном коврами шелковыми и многими золотыми сосудами; сидя на богатом троне, принимал Византийских Послов и дары от Юстиниана; заключал с ним союзы и счастливо воевал с Персами. Известно, что Россияне, овладев в новейшие времена полуденною частью Сибири, находили в тамошних могилах великое количество вещей драгоценных⁽⁵²⁾: вероятно, что они принадлежали сим Алтайским Туркам, уже не дикому, но отчасти образованному народу, торговавшему с Китаем, Персиею и Греками.

Вместе с другими Ордами зависели от Дизавула Киргизы и Гунны-Огоры⁽⁵³⁾. Быв прежде данниками Аваров и тогда угнетаемые Турками, Огоры перешли на западные берега Волги, назвались славным именем Аваров, некогда могущественных, и предложили союз Императору Византийскому. Народ Греческий с любопытством и с ужасом смотрел на их Послов: одежда сих людей напоминала ему страшных Гуннов Аттилы, от коих мнимые Авары отличались единственно тем, что не брили головы и заплетали волосы в длинные косы, украшаемые лентами. Главный Посол сказал Юстиниану, что Авары, мужественные и непобедимые, хотят его дружбы, требуя даров, жалованья и выгодных мест для поселения. Император не дерзнул ни в чём отказать сему народу, который, бежав из Азии, со вступлением в Европу приобрёл силу и храбрость. Угры, Болгары признали власть его. Анты не могли ему противиться. Хан Аварский, свирепый Баян, разбил их войско, умертвил Посла, знаменитого Князя Мезамира⁽⁵⁴⁾; ограбил землю, пленил жителей; скоро завоевал Моравию, Богемию, где обитали Чехи и другие Славяне; победил Сигеберта, Короля Франков, и возвратился на Дунай, где Лонгобарды вели кровопролитную войну с Генидами. Баян соединился с первыми, разрушил Державу Гепидов, овладел большею частью Дакии, а скоро и Паннониею или Венгриею, которую Лонгобарды уступили ему добровольно, желая искать завоеваний в Италии. Область Аваров в 568 году простиралась от Волги до Эльбы. В начале седьмого века завладели они и Далмациею, кроме приморских городов её. Хотя Турки, господствуя на берегах Иртыша, Урала⁽⁵⁵⁾, — тревожа набегами Китай и Персию — около 580 года распространили-было свои завоевания до самой Тавриды — взяли Воспор, осаждали Херсон; но скоро исчезли в Европе, оставив земли Черноморские в подданстве Аваров.

Уже Анты, Богемские Чехи, Моравы служили Хану; но собственно так называемые Дунайские Славяне хранили свою независимость, и ещё в 581 году многочисленное войско их снова опустошило Фракию и другие владения Имперские до самой Эллады или Греции⁽⁵⁶⁾. Тиверий царствовал в Константинополе: озабоченный войною Персидскою, он не мог отразить Славян и склонил Хана отмстить им впадением в страну их. Баян назывался другом Тиверия, и хотел даже быть Римским Патрицием: он исполнил желание Императора тем охотнее, что давно уже ненавидел Славян за их гордость. Сию причину злобы его описывают Византийские Историки следующим образом. Смирив Антов, Хан требовал от Славян подданства; но Лавритас и другие Вожди их ответствовали: «Кто может лишить нас вольности? Мы привыкли отнимать земли, а не свои уступать врагам. Так будет и впредь, доколе есть война и мечи в свете». Посол Ханский раздражил их своими надменными речами, и заплатил за то жизнью. Баян помнил сие жестокое оскорбление, и надеялся собрать великое богатство в земле Славян, которые, более пятидесяти лет громив Империю, не были ещё никем тревожимы в стране своей. Он вступил в неё с шестидесятью тысячами отборных конных латников, начал грабить селения, жечь поля, истреблять жителей, которые только в бегстве и в густоте лесов искали спасения. — С того времени ослабело могущество Славян, и хотя Константинополь ещё долго ужасался их набегов, но скоро Хан Аварский совершенно овладел Дакиею. Обязанные давать ему войско, они лили кровь свою и чуждую для пользы их тирана; долженствовали первые гибнуть в битвах, и когда Хан, нарушив мир с Грециею, в 626 году осадил Константинополь, Славяне были жертвою сего дерзкого предприятия. Они взяли бы столицу Империи, если бы измена не открыла их тайного намерения Грекам: окружённые неприятелем, бились отчаянно; немногие спаслися, и в знак благодарности были казнены Ханом⁽⁵⁷⁾.

Между тем не все народы Славянские повиновались сему Хану: обитавшие за Вислою, и далее к Северу, спаслись от рабства. Так в исходе шестого века на берегах моря Бальтийского жили мирные и счастливые Славяне, коих он напрасно хотел вооружить против Греков, и которые отказались помогать ему войском. Сей случай, описанный Византийскими Историками⁽⁵⁸⁾, достоин любопытства и примечания. «Греки (повествуют они) взяли в плен трех чужеземцев, имевших, вместо оружия, кифары или гусли. Император спросил, кто они? „Мы Славяне, — ответствовали чужеземцы, — и живём на отдалённейшем конце Западного Океана (моря Балтийского). Хан Аварский, прислав дары к нашим старейшинам, требовал войска, чтобы действовать против Греков. Старейшины взяли дары, но отправили нас к Хану с извинением, что не могут за великою отдалённостью дать ему помощи. Мы сами были 15 месяцев в дороге. Хан, не взирая на святость Посольского знания, не отпускал нас в отечество. Слыша о богатстве и дружелюбии Греков, мы воспользовались случаем уйти во Фракию. С оружием обходиться не умеем и только играем на гуслях. Нет железа в стране нашей: не зная войны и любя музыку, мы ведём жизнь мирную и спокойную“. — Император дивился тихому нраву сих людей, великому росту и крепости их; угостил Послов, и доставил им способ возвратиться в отечество». Такое миролюбивое свойство Балтийских Славян, во времена ужасов варварства, представляет мыслям картину счастья, которого мы обыкли искать единственно в воображении. Согласие Византийских Историков в описании сего происшествия доказывает, кажется, его истину, утверждаемую и самыми тогдашними обстоятельствами Севера, где Славяне могли наслаждаться тишиною, когда Германские народы удалились к Югу, и когда разрушилось владычество Гуннов.

Наконец Богемские Славяне, возбуждённые отчаянием, дерзнули обнажить мечь, смирили гордость Аваров и возвратили древнюю свою независимость. Летописцы повествуют, что некто, именем Само, был тогда смелым Вождём их: благодарные и вольные Славяне избрали его в Цари⁽⁵⁹⁾. Он сражался с Дагобертом, Королём Франков, и разбил его многочисленное войско.

Скоро владения Славян умножились новыми приобретениями: ещё в шестом веке, как вероятно, многие из них поселились в Венгрии; другие в начале седьмого столетия, заключив союз с Константинополем, вошли в Иллирию, изгнали оттуда Аваров и основали новые области, под именем Кроации, Славонии, Сербии, Боснии и Далмации⁽⁶⁰⁾. Императоры охотно дозволяли им селиться в Греческих владениях, надеясь, что они, по известной храбрости своей, могли быть лучшею их защитою от нападения других варваров — и в седьмом веке находим Славян на реке Стримоне во Фракии, в окрестностях Фессалоники и в Мизии или в нынешней Болгарии. Даже весь Пелопоннес был несколько времени в их власти: они воспользовались ужасами моровой язвы, которая свирепствовала в Греции, и завоевали древнее отечество Наук и славы. — Многие из них поселились в Вифинии, Фригии, Дардании, Сирии⁽⁶¹⁾.

Но между тем, когда Чехи и другие Славяне пользовались уже совершенною вольностью отчасти в прежних, отчасти в новых своих владениях, Дунайские находились ещё, кажется, под игом Аваров, хотя могущество сего достопамятного Азиатского народа ослабело в VII веке. Куврат, Князь Болгарский, данник Хана, в 635 году свергнул с себя иго Аваров. Разделив силы свои на девять обширных укреплённых станов⁽⁶²⁾, они ещё долгое время властвовали в Дакии и в Паннонии, вели жестокие войны с Баварцами и Славянами в Каринтии, в Богемии; наконец утратили в летописях имя своё. — Куврат, союзник и друг Римлян, господствовал в окрестностях Азовского моря; но сыновья его в противность мудрому совету умирающего отца, разделились: старший, именем Ватвай, остался на берегах Дона; вторый сын, Котраг, перешёл на другую сторону сей реки; четвёртый в Паннонию или Венгрию к Аварам, пятый в Италию⁽⁶³⁾; а третий, Аспарух, утвердился сперва между Днестром и Дунаем, но 679 году завоевав и всю Мизию, где жили многие Славяне, основал там сильное Государство Болгарское.

Представив Читателю расселение народов Славянских от моря Балтийского до Адриатического, от Эльбы до Мореи и Азии, скажем, что они, сильные числом и мужеством, могли бы тогда, соединясь, овладеть Европою; но, слабые от развлечения сил и несогласия, почти везде утратили независимость, и только один из них, искушённый бедствиями, удивляет ныне мир величием⁽⁶⁴⁾. Другие, сохранив бытие свое в Германии, в древней Иллирии, в Мизии, повинуются Властителям чужеземным; а некоторые забыли и самый язык отечественный.

Теперь обратимся к Истории Государства Российского, основанной на преданиях нашего собственного, древнейшего Летописца.

Примечания

(1)^  Сия мнимая Орфеева Поэма состоит из 1373 стихов. Вероятнее, что она есть произведение Стихотворца Ономакрита, Ксерксова современника. См. её географическое изъяснение в Маннерт. Geographie der Griechen und Römer, Т. IV, стр. 27 и след. Не говорю ещё о новейшей Поэме Аргонавтов, сочиненной Аполлонием Родосским.

(2)^  См. Одис. XI, 13.

(3)^  Нынешние Греки и Турки называют его также Μαῦϱο ϑάλασσα, Kara Degniz или Denghis (Баер. Opuscula, de Cimmeriis стр. 127).

(4)^  Понт Эвксинский (или Чёрное море) назывался прежде Ἄξενος, то есть негостеприимным; а после дали ему имя Εὔξενος, то есть гостеприимного (Страбон. Geographia cum notis Casauboni, изд. Амстердамское, кн. VII, стр. 458). — Греки именовали сперва Гипербореями всех людей живших за Фракиею, откуда веял к ним северный ветер (См. Маннерт. Geographie der Griechen, Т. IV, стр. 48); а после Стихотворцы в воображении своём отдалили сих мнимосчастливых смертных — коих Гомер в Илиаде называет Авиями, а мнимый Орфей Макровиями — к самым полунощным границам мира, где возвышаются Рифейские горы, подобно Гипербореям баснословные (см. Страбона кн. VII, стр. 452, 458): ибо сомнительно, чтобы Греки разумели под сим именем наши Уральские горы, как думал Герберштейн, а за ним Штраленберг и другие Географы. Помпоний Мела, Плиний, Солин, таким образом говорят о славныхь Гипербореях. «Земля у них плодоносная, воздух чистый и благорастворённый. Они живут долее и счастливее всех иных людей: ибо не знают болезней, ни злобы, ни войны, и проводят дни свои в невинной, беспечной веселости и в гордом спокойствии. Жилища их суть прекрасные леса и дубравы, а плоды древесные служат им пищею; они умирают равнодушно и единственно тогда, как жизнь уже теряет для них все прелести: дают пир друзьям и родственникам; украшают венками свою голову и бросаются в волны морские». Сие описание, основанное на баснословии Греков, пленило воображение некоторых учёных мужей Севера, и всякой из них хотел быть единоземцем счастливых Гипербореев. Олав или Олоф Верелий, Шведский Профессор, доказывал, что Гипербореи обитали в его отечестве. Рудбек, также Швед, утверждал, что самое имя их есть Скандинавское: Yfwerboren, люди высокого роду (Atlantica, Т. I, стр. 367). Торфей хотел обратить Норвегию в страну Гиперборейскую. Мы, Русские, могли бы также объявить права свои на сию честь и славу! — Петербургские Академики, Баер и Фишер, писали о Гипербореях. Любопытные найдут ещё в Mém. de l’Acad. des Inscr. Т. X, стр. 176 и 198, два рассуждения о том же предмете.

(5)^  См. о городе Ольвии Страбон. Geograph. ст. 470. Не давно, по разным памятникам, отрытым в земле, узнали мы его место: на Бугском Лимане, близ деревни Ильинской, принадлежащей Графу Кушелеву. Учёный Келер занимается описанием сих важных древностей. — Дион Хризостом, славный Оратор Траянова времени, говорит в Orat. Borysthenit. о своём путешествии в Ольвию. Дион произнёс там, в Юпитеровом храме, высокопарную речь, и пленил народ своим красноречием. — Диодор Сицилийский (XII, 31) сказывает, что в течение 85 Олимпиады (которая началась за 440 лет до Рождества Христова) Воспорское Царство уже существовало. Г. Келер издал описание двух статуй, посвященных Воспорскою Царицею Комосариею богиням Нергесе и Астаре лет за 200 до P. X. и найденных в Таврической Губернии (см. Dissertation sur le monument de la Reine Comosarie). Г. Буле весьма удовлетворительно изъяснил надпись сего памятника (см. Москов. Учён. Ведомости, 1805, № 28). — См. о Херсоне Страбона Geogr. стр. 474.

(6)^  Киммериане, изгнанные Скифами (за 650 лет до P. X.) удалились отчасти в Малую Азию, отчасти в Германию, откуда они чрез несколько веков, под именем Цимбров, ворвались в Римские владения. Сие мнение есть общее; но Гаттерер думает, что Цимбры, побеждённые Марием, за 114 лет до P. X. вышли прямо из Крыма, будучи снова вытеснены Скифами: см. Commentationes Societatis Scientiarum Gottingensis, Т. XII, стр. 146. — Геродот пишет (кн. IV), что в его время были ещё в Скифии Киммерийские стены, Киммерииский пролив и страна Киммерия. Всем известно название Воспора Киммерийского, соединяющего Азовское море с Чёрным.

(7)^  Геродот пишет, что Скифы, известные Персам под именем Саков, сами себя называли Сколотами. — Баер доказывает, что Геродотов Аракс есть Волга (Opuscula, стр. 68—71). О Скифах в южной Азии см. Диодора Сиц. кн. II.

(8)^  Герод. кн. IV.

(9)^  См. Страбон. Geograph. стр. 474. Геродот измеряет так называемыми Олимпийскими стадиями: в каждой из них считалось 600 Греческих или 569 Парижских футов (см. Commentationes Societ. Scient. Gottingensis, Т. II, стр. 123). Вопреки расстоянию, означенному Геродотом, Рудбек искал Меланхленовь близ Ладоги и Онеги, ибо Греческий Историк сказывает, что за Меланхленами находились озёра!

(10)^  Гаттерер под именем Ирков разумеет Аорсов; но Помпоний Мела и Плиний, следуя Геродоту в описании народов северных, называют их Турками.

(11)^  Аргиппеи рассказывали ещё о других людях с козьими ногами, а Исседоны о Циклопах-Аримаспах. О Сибир. рудниках см. сей Истории Т. III, примеч. 88. Уже во времена Авраамовы было много серебра и золота в Азии и в Египте.

(12)^  См. Геродота, кн. I, в конце. Тогда была у Массагетовь Царица Томира или Томирис.

(13)^  Известно, что Дон в Тульской Губернии действительно вытекает из Ивановского озера: чего Страбон и другие новейшие Географы не знали.

(14)^  Баеров. Opuscula, стр. 215—217.

(15)^  Герод. кн. IV.

(16)^  Трога Помпея, сокращенного Юстином. Филипп вывел из Скифии 20 000 женщин и детей.

(17)^  Страбон пишет, что Воспорский Царь Парисад добровольно поддался Митридату. О победах Александра Великого см. Арриана. Геродот называет Гетов бессмертными, ибо они верили, что смерть переводит человека в другую жизнь. Римляне обыкновенно именовали их Даками. Они по смерти Беребиста начали утеснять Гетов; но в царствование Домициана явился в Дакии новый Герой, Децебал, который принял к себе многих Римских воинов, основал крепости, и старался образовать народ свой. Счастливый во всех воинских предприятиях до времён Траяна, Децебал уступил наконец победу сему знаменитому Императору, и гнушаясь рабством, умертвил себя добровольно (см. Диона Кас. LXVIII, 14). В Страбоново время Даки ещё имели до 40,000 воинов.

(18)^  См. Диона Хризост. Orat. Boristh.

(19)^  Вот слова Диодоровы (кн. II) по Латинскому переводу: Hi (Sauromatæ) multis post annis numero et viribus aucti, magnam Scythiæ partem devastarunt, et omnibus, quos debellaverant, internecione sublatis, maximam regionis partem desolavere. Географы первых веков всё еще твердили о Каллипидах и других Скифских народах, повторяя Геродотовы известия о Черноморской Скифии, и мешая их с новейшими, то есть, бывшее с настоящим. Слова Плиниевы (IV, 25): Scytharum verum nomen usque quoque transiit in Sarmatas atque Germanos: nec aliis prisca illa duravit appellatio, quam qui extremi gentium harum, ignoti prope cæteris mortalibus, degunt.

(20)^  См. Тунмана Gesch. der Völker am Schwarz. Meere, стр. 10, также Маннерт. Geogr. IV, 139. Некоторые причисляют Роксолан к Скифским народам; но Римляне, по сказанию Плиния, называли Скифами и Сарматов. Тацит, не только красноречивейший Историк, но и лучший Географ своего времени, именует Роксолан Сарматами (кн. I, § 79), а не Германцами, как желает доказать Гаттерер. К сему прибавим ещё два обстоятельства: 1) Страбон говорит, что Роксолане жили на колесницах (в кибитках), подобно Сарматским и другим Азиатским народам (кн. VII); 2) Язиги в договоре с Римлянами требовали для себя невозбранного сообщения с Роксоланами (см. Диона Касс. кн. LXXI): чем также подтверждается их народное братство. Помпоний Мела пишет, что Сарматы разделялись на множество племен (una gens, aliquot populi et aliquot nomina), из коих всякое имело особенное имя своё, но все говорили одним языком: каким? не знаем, вопреки Татищеву, который беспрестанно толкует нам слова Сарматские, воображая, что сей язык и Финский есть один. Миллер скромным образом заметил ошибку; но Русские Историки не послушались его, и Болтин также говорит о языке Сарматском, неизвестном никому в учёном свете. — Геродот (кн. IV) рассказывает, что Савроматы произошли от смешения Амазонок с юношами Скифскими: по тому жены первых всегда ходили воевать вместе с мужьями, и всякая девица долженствовала убить неприятеля прежде своего супружества. Плиний называет Сарматов народом Мидийским. Гаттерер ясно доказывает, что они пришли из Азии в Европу лет за 80 до P. X. (см. Comment. Societ. Scient. Gottingensis, Т. XII, 157—159).

Обширная Птолемеева Сарматия, изображаемая на всех картах древнего мира, действительно существовала только, по выражению ученого Тунмана (Gesch. der Öst. Völk., 12) в голове сего Александрийского Математика и Географа. Впрочем Птолемею не хотелось расстаться с именем Скиөии, которое со времен Геродотовых было в общем употреблении: и для того он сохранил оную в своём землеописании, назначив ей пределами всю страну от северо-восточных берегов моря Каспийского до Имая (Альтайских гор в Тобольской Губернии, как думают), и далее к Серике или к границам Китайским.

(21)^  См. Плиния кн. IV, гл. 12. Греки и Римляне называли их Метанастами или переселенцами. Вероятно, что некоторые из них остались в нынешней России, в окрестностях Азовского и Черного моря (см. ниже); но об них не упоминается в Истории. Один Птолемей говорит во втором веке о Язигах Меотисских (Cl. Ptol. Geographia. кн. III).

(22)^  См. Диона Хр. Orat. Boristh.

(23)^  См. Штрит. Memor. populorum, Т. IV, стр. 332, и Тунмана Gesch. der Östl. Völk. стр. 17. Дионисий Харакский упоминает об Аланах ещё в первом веке, называя их сильным народом и богатым конями, обитающим от нынешнего Кинбурна на Север между Доном и Днепром, в соседстве с Роксоланами, единоплеменными с ними, по сказанию Плиния (кн. IV, 25). Моисей Хоренский полагает Алан близ Кавказа. Всех подробнее говорит об них Аммиан Марцеллин, Историк IV века (кн. XXXI, гл. 2). — Прокопий Кес. называет Алан Готфским народом, ибо они считались Массагетами, то есть, Великими Гетами: в его же время не различали Гетов, народа Фракийского, и Готфов, во первых по сходству имени, а во вторых и по тому, что Готфы, завоевав Дакию, смешались с древними её жителями, Гетами. Дегин думает (см. Histoire des Huns), что Алане обитали некогда среди гор Уральских, и что название их произошло от слова Алин, которое означает гору. — Аммиан Марцеллин пишет, что мечь был единственным божеством Алан: воткнув его в землю, они покланялись ему как идолу (см. выше о Скифах). Сей Историк прибавляет, что Алане вообще сходствовали обычаями с Гуннами.

(24)^  Об них говорят Страбон, Плиний, Тацит (см. Тунмана Gesch. der Östl. Völk. 17—20).

(25)^  Дакию составляли Молдавия, Валахия, Трансильвания, даже часть Венгрии и Баннат Темесварский (см. Маннерт. Geographie, IV, 172). — О Готфах см. Штрит. Memor. popul. I, 37—240. Здесь можем упомянуть о гипотезе более остроумной, нежели вероятной, коею изъясняют ужасное остервенение народов Германских против Рима. Утверждают, что Готфы жили некогда в Скифии на Чёрном море, имели участие в войнах Митридата, и побеждённые Легионами Республики (уже во время Траяново, как думает Далин) искали убежища в странах полунощных, с вождем своим Одином, который оружием и мудростию покорил себе знатную часть Севера и вселил в народы его ненависть к Риму. В одной Греческой, так называемой Пасхальной летописи действительно сказано, что Траян в 106 году воевал с Персами и Готфами: следственно последние обитали тогда близ Персии? Но Готфы в третьем веке пришли в Дакию из Скандинавии, как пишет их Историк VI столетия, Иорнанд (см. его сочинение de rebus Geticis, Гамбург. изд. 1611 года, стр. 83). Ещё века за три до Христианского летосчисления славный Пифеас, Марсельский уроженец, имев случай видеть отдаленные северные земли, в окрестностях моря Бальтийского нашёл Готфов, которых он и Плиний называют Гуттонами, Тацит Готонами, Птолемей Гитонами. Впрочем Пифеас слыл великим лжецом, ибо хотел уверить современников, что на Севере Европы нет уже ни земли, ни моря, ни воздуха, и стихии, перемешанные между собою, образуют какое-то непроницаемое вещество (см. Страбона, стр. 163). По его словам, он доезжал от Испании до реки Дона и полунощного острова Туле за Британниею. Что касается до Истории Одина, Скандинавского Магомета, то она принадлежит вообще более к баснословию Скальдов, нежели к достоверной Истории. По сказанию Эдды, он вышел из Азгарда; а как Страбон упоминает о Скифском народе Азиях (стр. 779), известных также Плинию и Птолемею, то Северные Повествователи (см. Стурлез. Hist. Reg. Sept. I, стр. 2) без всякого сомнения выводят Одина из окрестностей Дона. Некоторые уверены даже, что баснословный Азгард есть наш Азов. Маллет говорит (Histoire de Dannemarc. I, 54), что древнее Кельтское слово Аз знаменовало Господина и Бога: может быть, Исландские Стихотворцы хотели сказать только, что Один родился в стране богов.

(26)^  См. Memor. popul. I, 42. — Иорнанд (de rebus Geticis стр. 103) говорит, что Готфам повиновались и Меря и Мордва, Merens, Mordens. Линней пишет, что многие огородные травы, растущие единственно на степях Азиатской России, сделались известны в Европе тогда, как Готфы заняли Италию. В числе сих трав он именует шпинат, лебеду, чернобыльник, дикий хмель (см. Шлецер. Probe Ruſſ. Annal. стр. 45).

(27)^  Скандинавы издревле называли Эстландиею все восточные берега моря Балтийского (см. Далина Gesch. des Schwedisch. Reichs, I, 297) от устья Вислы до залива Финского.

Иорнанд de rebus Geticis, стр. 103: Post Herulorum cædem idem Hermanricus in Venetos arma commovit, qui quamvis armis desperiti, sed numerositate pollentes, primo resistere conabantur … Nam hi, ut initio expositions, vel catalogo gentis dicere cœpimus, ab una stirpe exorti tria nunc nomina reddidere, id est Veneti, Antes, Sclavi, qui quamvis nunc, ita facientibus peccatis nostris, ubique desæviunt, tamen tunc omnes Hermanrici imperiis serviere. Hæstorum quoque similiter nationem, qui longissimam ripam Oceani Germanici insident., idem ipse prudentiæ virtute subegit. To есть: «Победив Герулов» (обитавших в сие время ещё при Балтийском море) «Германрик пошел войною на Венетов, которые были в деле ратном неискусны, но многочисленны и старались сперва обороняться. Хотя Венеты, Анты, Славяне, называются ныне сими тремя разными именами, однако ж происходят от одного племени. Теперь они за грехи наши везде свирепствуют, но прежде все повиновались Германриковой власти. Он также покорил Эстов на берегах Германского Океана», и проч.

(28)^  См. Геродота, кн. III, и Баера de numo Khodio в его Opuscul. ad Historiam Antiquam, стр. 500. Зная единственно Адриатических Венетов, Греки искали Эридана в Италии, и думали, что он есть река По. Но Диодор Сицилийский (кн. V) и Плиний (кн. XXXVII, гл. 2 и 3) ясно говорят, что янтарь собирается в Северной Европе, и что там, а не в Италии, течёт славная река Эридан. Баер разумеет под сим именем Западную Двину (Opuscula, стр. 527, 528).

Некоторые считают Славянами и Венетов Итальянских, будто бы пришедших с Антенором из Фригии после разрушения Трои, и говорят: «Венеты назывались и Генетами, коих имя без сомнения произошло от Греческого слова Αἶνος, хвала» — см. Иорнанда de reb. Get. гл. 29, и Павла Диак. de gest. Longobard. кн. II, гл. 14 — «хвала то же, что и слава, от которой происходит имя Славян: и так Венеты были Славяне!» Но Страбон, которому надлежало знать Итальянских Венетов, признает их (стр. 298) за один народ с Белгическими Галлами-Венетами, побеждёнными Цесарем в морском сражении: Hos ego Venetos (Белгических) existimo Venetiarum in Adriatico sinu esse auctores. — Гомерова Поэма столь прославила Трою, что все народы хотели быть Троянами. Эней вышел из Трои: Один Скандинавский также (см. предисловие к Исландской Эдде): следственно и Славянам надлежало дать право гражданства в Илионе.

Доныне в Германии именем Вендов означают Славян: думают, что Немцы назвали их так от глагола sich wenden, обращаться, переходить с места на место. Финны и всех Русских именуют Венналенами.

(29)^  См. Шлецер. Nord Gesch: 10—34 и Геснер. de Phœnicum navigationibus extra columnas Herculis. В Азии цвели уже государства, когда в Европе жили одни дикие люди. Кадму и Финикиянам, основателям Кадикса, принадлежит честь и слава Европейского образования. Мореходцы их года по три не возвращались в отечество (см. Шлецер. Versuch einer Geschichte des Handels und Schiffahrt in den ältesten Zeiten). К сожалению, все книги Финикиян пропали, и только некоторые их географические сведения дошли до нас посредством Греков. Стихотворец Авиен говорит о путешествии Карфагенца Имилькона в северную часть мира ещё за 150 лет до Пифеаса (см. Шпренгеля Gesch. der Entdeckungen стр. 57).

Янтарь и олово, привозимое Финикиянами из Британнии, были уже известны Гомеру. Страбон (кн. III) рассказывает, что Финикияне ходили к островам Касситерским, или Британским, для купли олова, и таили сию торговлю от других народов. Какой-то Финикиянин, видя, что один Римский мореплаватель не отстает от него (в надежде узнать путь к упомянутым островам) поставил на мель корабль свой и Римский: за что сограждане наградили его деньгами из казны общественной. — Однако ж мы не хотим говорить утвердительно о непосредственном сношении Венедов с Финикиянами, которым и Германцы, соседы первых, могли доставлять янтарь. В Тацитово время он шёл единственно из земли Эстов (Descr. German. XLV), куда в церствование Нерона ездил для того один Всадник Римский (см. Плиния, кн. XXXVII, гл. 3). Сии Эсты были народом Германским, называли янтарь Glesum (Glas), и говорили языком сходным с Британским. Тунман заключает (Untersuchungen über die ält. Gesch. Nordisch. Völk. стр. 9) что они, завладев берегами Бальтийскими, принудили Венедов удалиться в Литву, Россию, и проч. Гарткнох того же мнения (Alt- und Neues Preußen, гл. I, стр. 10, 23). Он думает, что имя Прусской Шалавонии (Shalauen), Вендена, Виндау, Ушевенде в Ливонии и Курляндии произошло от Славян и Венедов, которые жили там прежде Эстов. Германские Эсты могли вместе с Готфами переселиться в Дакию.

Прибавим однако ж, что некоторые изъяснители древностей считают не Пруссию, а Ютландию тою землею, где Финикияне и Римляне искали янтаря: см. Шпренгеля Gesch. der Entdeckung. 51 и 114.

(30)^  Тацит пишет (Descr. Germ. XLI), что они жили в соседстве с Певками Дакийскими, а Плиний (кн. IV, гл. 13): quidam hæc habitari ad Vistulam usque fluvium a Sarmalis, Venedis, Sciris, Hirris tradunt. — Если верить известию Космографа Эфика (Æthici Cosmographia, стр. 26 в изд. 1685 года), то Юлий Цесарь посылал трёх учёных мужей для измерения мира и для его описания: Зенодокса в страны восточные, Феодота в северные, Поликлита в южные. Эфик жил после времен Константина Великого (см. Дю-Канж. Constantinop. Christ. I, 62)^[1].

(31)^  Птолемея Geograph. кн. III, стр. 73: Tenent autem Sarmatiam maxime gentes Venedæ per totum Venedicum sinum (Балт. море). Тунман (Untersuch. über die Gesch. nord. Völk. стр. 9) думает, что в Птолемеево время уже не было Венедов в землях приморских, и что сей Географ сообщает древнейшие и новые известия без всякого разбора. — Не ссылаемся на Пеутингерскую карту: ибо крайне сомнительно, чтобы она сочинена была в III веке, как прежде полагали Учёные. Маннерт (утверждая сие мнение в его рассуждении de Tabulæ Peutingerianæ ætate), должен был согласиться, что в ней есть по крайней мере некоторые вставки монашеские новейших времен: на пример, имя Константинополя: слова под Римом: ad Stum Petrum; надпись пустыни между Египтом и Палестиною: Desertum ubi quadraginta annis erraverunt filii Israël ducente Moyse, и проч. — Гаттерер считает Птолемеевых Венедов Немцами, т. е. Вандалами, воображая, что Славяне назвались их именем, заняв после берега моря Бальтийского (см. его Westgesch. и Comment. Societ. Gottingensis, XII, 263).

Преторий (см. его Orb. Goth.) думал, что Балтийское море получило имя своё от белых берегов. Бальтас значит на Латышском языке белить. Рыцари Немецкого Ордена, завоеватели Пруссии, назвали её берега, где находился янтарь, Витландиею, или Белою землею (Баер. Conjecture de nomine Balthici maris, в Комент. С. Петербургск. Академии, V, 359). Шёнинг говорит, что слово Бальте или Бельте на древнем северном языке знаменует пояс. Готфы могли так назвать море своё, воображая, что оно как пояс окружает землю (см. Шлецер. Nord. Gesch. стр. 24). В Плиниевой Истории уже находим имя северного острова Балтии: Нифеас называет его Базилиею.

(32)^  «Мы должны, — говорит ученый Гейне, — искать древнейших свидетельств о народе, и время их считать первою эпохою бытия его для Истории. Где он был прежде? или откуда вышел? узна́ем разве за пределами сего мира, extra anni solisque vias».

Некоторые Учёные (не говорю уже о Мавро-Урбинах, Раичах и подобных Историках) доказывают, что Венеды-Славяне были Скифы. «Филипп Македонский, по их мнению, разрушил Монархию Скифскую; из остатков её, кажется, произошли другие народы, а в числе их и Венеды: ибо некоторые Скифские имена, сохраненные Историками, могут быть изъяснены языком Славян» (см. Allgem. Weltgesch. nach dem Plane Guthrie und Gray, Т. III, или в Гебгарди Gesch. der Wenden, I, в предисл. стр. 21). Но 1) Филипп не истребил Скифов: через 250 лет по его кончине они жили в окрестностях Чёрного моря, сражались с Митридатом, с Римлянами и с Гетами. 2) Венеды ещё до времен Филипповых были уже известны на берегах моря Балтийского. 3) Нравы Венедов, изображенные Тацитом, ни мало не сходствовали с обычаями Скифов. 4) Слова языка Скифского, приводимые Геродотом, так мало подходят к Славянским, что ими скорее можно доказать несходство сих двух языков. На пример (кн. IV): Эксампеос, горький источник; Арима, один; Спу, глаз, око; Оиор, муж; Апиа, земля; Пата, умертвить, задавить. — Если же мы, согласно с Эфором, назовем всех полунощных жителей Скифами, в таком случае конечно и Славяне будут Скифы; но сие общее имя народов различных объяснить ли для нас их происхождение^[2]?

(33)^  См. в творениях Жебленевых, sur la grammaire comparative, о связи Европейских языков с Восточными. — Сию вероятность Азиатского происхождения всех народов подтверждает славный Линней замечанием весьма любопытным. Он говорит: «Первые люди, созданные Богом, жили между Тропиками: не только Св. Писание, но и самая нагота человека свидетельствует, что мы некогда существовали там, где находим животных без шерсти: слонов, носорогов, Индейских собак, и где всегдашние древесные плоды служили ему вкусною и самою естественною пищею. Потоп истребил людей, и ковчег Ноев, как сказано в Св. Писании, остановился на горе Араратской, откуда цепь гор идет к Сибири и Татарии, странам высочайшим, из коих текут многие реки в море Ледовитое, Каспийское, Океан Восточный и во все земли окружные. Сии места долженствовали казаться Ноеву семейству лучшими и безопаснейшими для обитания, и Бог произвел там хлеб, которым более всего питается человек вне Тропиков, и который (что известно Ботаникам) растёт дикий в одной России восточной. Гейнцельманн нашел в степях Башкирских пшеницу и ячмень. Жители Сибирские пекут хлебы из дикой ржи. Следственно можно заключить, что Сибирь была первым отечеством Ноевых потомков», и проч. (см. Шлецер. Probe Russisch. Annal. стр. 45—46). Шлёцер, напечатав сие место из Линнеевой рукописной Диссертации, прибавляет: «Мысль новая и прекрасная! она разительным образом доказывает пользу Естественной Истории для Истории народов». Г. Озерецковский (см. его Путешествие по озерам Ладож. и Онежск. стр. 34), говорит, что в Сибири называют дикою рожью и траву колосник (Elynus arenarius).

Антон (см. его Versuch über der alten Slaven Ursprung) замечает, что в языке нашем есть имя слона, вельблюда, обезьяны, которых нет в Европе. Другие считают названия некоторых древних городов в Азии Славянскими: на пример, Смирны. Но это не доказательство, чтобы Славяне уже как народ особенный существовали в Азии.

(34)^  Для того назывались они Гамаксобиями (quia pro sedibus plaustra habent dicti Hamaxobii, пишет Мела, кн. II. стр. 39). — Слова Тацитовы о Венедах: domos figunt et pedum usu ас pernicitate gaudent, quæ omnia diversa Sarmatis sunt, in plaustro equoque viventibus.

(35)^  См. Memor. popul. I, 452. Так описывает их Аммиан Марцеллин (XXX, 2): « Гунны, прежде едва известные, имеют отвратительные лица и щёки изрезанные ножом, для того, чтобы не росла борода. Они все безобразны, толстошеи, сутулы и кажутся не людьми, а грубыми болванами; едят траву, коренья и сырое мясо, согрев его на седле под собою; не знают домов, убегая их как могил; скитаются всегда по горам и лесам, привыкают терпеть холод и зной, жажду и голод; носят одежду из полотна или кож звериных, и гноят её на своем теле; на лошадях едят и спят; не сходят с них и во время народных советов; говорят нескладно и тёмно; живут без Веры и законов; не имеют понятия о чести и нравственности; свирепы, лживы, хищны», и пр. — Иорнанд, ненавидя Гуннов за порабощение единоземцев его, рассказывает нелепую басню о происхождении сего народа. «В войске Готоского Царя Филимера (говорит он) завелись волшебницы или ведьмы; будучи им высланы из стана, они ушли в степь и прижили там с Фаунами (quos Faunos Ficarios vocant) безобразных Гуннов, которые долго обитали на восточных берегах Азовского моря, и наконец перешли на другую сторону, в след за ланию, указавшею им путь через сие море». Византийские Историки говорят только, что Гунны пришли из Азии чрез реку Дон. Дегин, по Китайским летописям, определяет их древнее жилище между рекою Иртышем и Китаем. Они беспрестанно опустошали сию Империю, и славная стена Китайская построена века за три до Христианского летосчисления для защиты от их набегов. Гунны, около Рождества Христова, разделились на Южных и Северных: первые смешались с Китайцами и Татарами; вторые, основав разные области в Татарии, явлением своим устрашили Европу (см. Histoire générale des Huns). Следственно один из народов Сибирских уже в IV веке сделался нам известен по Истории. — Гунны по общему мнению были Калмыки. Гаттерер причисляет к ним Массагетов, Саков, Хоразов или древних жителей Хивы (см. Comment. Societ. Gottingensis. Т. XIV. стр. 24).

Иорнанд. de rebus Geticis, стр. 105: Hermanricus (уязвленный двумя изменниками) tam vulneris dolorem, quam etiam incursiones Hunnorum non ferens, grandævus et plenus dierum, centesimo decimo anno vitæ suæ defunctus est. Ам. Марц. сказывает, что он умертвил сам себя.

(36)^  См. выше, примеч. 27. Прокопий (de bell. Goth. кн. III, гл. 4): Nomen etiam quondam Sclavenis Antisque unum erat … Una est lingua. Там же, кн. IV, гл. 4: ulteriora ad Septentrionem (страны дальнейшие от Чёрного моря к Северу) habent Antarum populi infiniti (заняты многочисленными племенами Антов).

(37)^  Иорнанд. de rebus Geticis, стр. 130. Все они были распяты на кресте: in exemplo terroris cruci adfixit (Винитар).

(38)^  См. Присково описание посольства от Императора к Аттиле (Memoriæ populorum Т. I, стр. 513), где Ромул исчисляет Аттилины завоевания. Приск рассказывает весьма любопытные подробности об Аттиле, у которого он сам был несколько дней. Греческие послы нашли его в стане воинском. Аттила, приняв их и дары Императорские с великою гордостью, велел им ехать за собою в одно местечко, где он жил обыкновенно в мирное время. Там встретили его молодые девицы, в длинном белом платье, и пели в честь ему песни на языке Скифском. Деревянная стена окружала дворец, также деревянный, построенный на возвышении. Аттила, в утренние часы выходя из дому, садился у дверей и решил тяжбы народные; в день принимал послов из разных частей мира, а ввечеру ужинал с ними. Все другие ели с блюд серебряных и пили из золотых стаканов: Аттиле подавали только деревянные. В конце ужина являлись Гуннские Стихотворцы, петь и славить великие победы Царя. Друзья и товарищи его, оживленные воспоминанием, битв, изъявляли удовольствие; старцы, летами обезоруженные, плакали от умиления. Аттила, всегда мрачный и задумчивый, безмолвствовал, лаская рукою маленького сына своего, которому волхвы Гуннские обещали успехи и славу отца. Одежда, мечи и кони вождей его блистали золотом и драгоценными каменьями: сам Аттила презирал наружные украшения. — Не только Гунны, но и другие народы, им подвластные, любили сего удивительного человека за его великие свойства и правосудие. Многие Греки и Римляне добровольно служили ему. Один из них сказал Приску: «Я люблю Скифские нравы. Мы часто воюем; но за то в мирное время наслаждаемся совершенным покоем, и не боимся утратить любезной собственности. В бывшем моём отечестве, в Римской Империи, властвуют тираны, а малодушные рабы не смеют обороняться. Там нет правосудия, ни равенства в государственных податях, и сильные угнетают слабых». — В числе послов Императорских был человек, который взялся умертвить грозного Царя Гуннов: Аттила знал о сём умысле, но великодушно презрел его. Воинское счастье вскружило ему голову, так же, как и Герою Македонскому. Александр хотел называться Юпитеровым сыном: Аттила говорил о себе, что он бичь Небесный и млат вселенныя; что звезды падают и земля трепещет от его взора. — Мы привыкли воображать Гуннов чудовищами: надобно думать, что Аттила был не очень безобразен, ибо Гонория, сестра Императора Валентиана, предлагала ему руку свою.

(39)^  См. Иорнанд. de reb. Get. стр. 135. — Гепиды в след за Готфами пришли с берегов моря Балтийского.

(40)^  Иорнанд. de reb. Get. стр. 134. Sauromatæ vero, quos Sarmatas diximus… et quidam ex Hunnis in parte Illyrici ad casirum Martenam sedes sibi datas colluere. Алане владели в Испании Лузитанскою и Карфагенскою провинциями; но многие из них остались между Каспийским и Чёрным морем, где они жили и в 557 году (см. Memor. popul. IV, 644). В Эрбелотовой Восточной Библиотеке упоминается об Аланском Князе, обитавшем в IX веке близ Дербента; Чингисхан воевал там с Аланами (см. Hist. des Tatars d’Abulgasi, стр. 309). Карпин (в Бержерон. Voyages стр. 58) и Рубруквис, или Рузброк (стр. 24), Монахи и путешественники XIII века, также говорят о Кавказских Аланах, сказывая, что они назывались и Ясами (Asses, Acias), о коих упоминается в наших летописях, были Христиане, искусные кузнецы и слесари; делали прекрасное оружие и хранили свою независимость. Полковник Гербер описывает в горах Кавказских деревню Кубеша, где всякой житель есть оружейный мастер или серебреник. Миллер (Sammlung Ruſſ. Gesch.) признаёт сих людей, говорящих совсем особенным языком, потомками древних Алан. Стриковский мечтает, что Алане перешли в Литву (см. ниже, прим. 388).

(41)^  Memoriæ popul, Т. I, 545—568, и Т. II. 495. Первое известие об Уграх находится в Приске (Memor. popul. I. 642): он называет их Гуногурами, Урогами, Сарагурами — Агафия Унугурами, Феофилакт Гунугурами, Огорами — Менандер Унигурами и Унгурами — Иорнанд Гунугарами, прибавляя, что они торгуют мехами — Прокопий Утигурами и Кутригурами (см. Тунмана Gesch. der Östl. Völk. ст. 30 и Гебгарди Gesch. der R. Hungarn, I, 321). Штраленберг, а за ним Татищев и Болтин говорят, что имя Угры есть Славянское, означая людей живущих у гор; но Греки называли их сим или подобным именем ещё прежде, нежели узнали Славян (Memor. popul. I, 570). Нынешнюю Башкирию считают древним отечеством Угорских народов (см. Тунмана Gesch. der Öſtl. Völker стр. 30); может быть, они жили и гораздо далее на Восток. Абульгази (Histoire des Tatars, стр. 91—98) пишет о многочисленном народе Азиатском, Угурах и Уйгурах, которые долгое время обитали в Великой Татарии и разделились на две части: одни остались в первобытном отечестве, имея там селения и города; другие же удалились к Иртышу, вели там жизнь кочевую и ловили зверей, бобров, куниц, соболей, белок. Сии Угуры могли распространиться оттуда до Уфимской Губернии. Юговосточные единоземцы их были гораздо просвещённее: знали хорошо Турецкий язык и служили писарями в канцеллярии Чингисхана. См. ниже примеч. 302.

Болгары называются также разными именами в Византийской Истории (см. Memor. popul. II, 441). Вопреки Нестору (в печат. стр. 145) многие считали их Славянами, для того, что сей народ, завоевав после ту часть Мизии, где жили Славяне, смешался с ними и в течение времени принял язык их; но Болгары говорили прежде особенным языком. Древнейшие собственные имена их совсем не Славянские, а подобны Турецким (см. роспись Болгарских Царей в Memor. popul. II, 457) равно как и самые обычаи (см. Тунмана Gesch. der Östl. Völk. стр. 36). Историки Византийские именуют Угров и Болгаров Гуннами (Memor. popul. I, 451 и II, 441). Болгары, по Восточным летописям, обитали издревле на берегу Волги, где найдем их и в X веке. Византийцы полагают Великую или Старую Болгарию между Волгою и Доном (Memor. popul. II, 441). Диоклеас (в Швандтнер. издании Script. rerum Hung. etc. III, 478) и Никифор Григора, Историк XIV века, пишут, что они названы так от реки Волги, обитав некогда в окрестностях её: в чём Миллер сомневается — «ибо Греки и Римляне (говорит он) именовали её Ра, а Восточные народы «Атель или Этель». Но Арабские Историки (см. Эрбелот. Bibliolh. Orient. под словом Bulgar) называют Волгу Булгаром. Остаётся знать, народ ли от реки, или река от народа получила своё имя? Моисей Хоренский, Арменский Историк, первый упоминает о Болгарах, сказывая, что ещё за 100 лет до Рожд. Хр. многие из них вышли из своего древнего отечества, изгнанные внутренним мятежем, и поселились в Армении (Mos. Chor. Hist. Arm. стр. 90 и 100).

Угры и Болгары вытеснены были из Азиатской России Савирами, народом мужественным и беспокойным, который скоро перешёл к горам Кавказским, и воевал там с Римлянами и с Персами до 578 года. С сего времени нет уже об нём ни слова в летописях.

Готфы, оставшиеся в Тавриде, назывались Готфами-Тетракситами: см. ниже, примеч. 88.

(42)^  Можно: но в самом деле Историк не поручится за истину сей этимологии. По крайней мере Русские Славяне совсем не думали изъяснять своего имени славою, ибо писались Словенами; в Венгрии и Польше называются Словаками, в Богемии Слованами (см. Гебгарди Geschichte der Wendisch-Slavischen Staaten, Т. I). Утверждаясь на том, многие производят имя их от слова, говоря, что сей народ, не разумея языка других, назвал их Немцами, то есть немыми, а себя словесным или Словенами. Предки наши действительно разумели всех иноплеменных под именем Немцев (см. сей Истории Т. II, примеч. 64) и мысль, что оно произошло от Германских Неметов, кажется неосновательною; однако ж многие собственные имена Славян — на пример: Святослав, Растислав, Мстислав — заставляют думать, что и в народном имени был у них А, а не О. Византийские Историки писали всегда Склавини, Склави; Готфский Иорнанд так же; а Моисей Хоренский, сочинитель Арменской Истории, Скалаваци (Mos. Chor. Geograph. 347). — Говорить ли о других толкованиях, совсем невероятных и даже смешных? Думают, что первый Славянин на вопрос иностранца, кто он? ответствовал: человек или чловек. Иностранцу послышалось: Словек — из сего вышло Словак и Словени. Некоторые производят сие имя от Склова или Шклова, известного городка на Днепре — от реки Лабы или Эльбы — от Салавы, означающей на Литовском языке мыс, и проч. и проч. (см. Гебгарди Gesch. der Wenden, Т. I, стр. 64—66). Мы видели, что самое древнее в летописях имя Славян было Венеды (см. выше, примеч. 27). Византийский Историк Прокопий сказывает нам ещё, что Анты и Славяне именовались некогда Спорами, от того, что жили в рассеянии (σποϱάδην): но никакие летописи не упоминают о Спорах. Добровский думает, что Прокопий, слыша об имени Славянских Сербов, обратил его в Спори. — Заметим ещё, что Славяне назывались в Германии Соланами (см. Гебг. Т. I, стр. 65); а наконец заключим тем, что малейший случай, малейшее обстоятельство, совсем неизвестное по летописям, раждает иногда народное имя, которого никакая историческая учёность изъяснить не может.

(43)^  См. выше, примеч. 36. В другом месте (de Bel. Goth. кн. III, гл. 43). Прокопий говорит, что Анты к Западу граничили с Славянами, которые жили отчасти близ Дуная, отчасти на самых полунощных берегах его (Memor. popul. II, 2 и 31). Иорнанд пишет так (de rebus Geticis, стр. 85): «На северной стороне гор Карпатских, от источников Вислы, на пространствах неизмеримых обитает многочисленный народ Венедов, который по разным племенам и местам называется разными именами, но известен под двумя главными: Славян и Антов. Славяне живут (a civitate nova et Sclavino Rumunnense, et lacu qui appellatur Musianus, usque ad Danastrum. et in Boream Viscla tenus) от Нового города, Румунненской области и Музианского озера до самого Днестра, а на Север до Вислы; болота и леса служат им вместо крепостей. Анты же, храбрейшие (или сильнейшие) из обитателей Черноморского берега, занимают всю страну от Днестра до реки Дуная». Сей Новый-город, по-Гречески Неа, по-Латини Нове, существовал в Мизии, не далеко от болот Эссекских или Мурсийских, который Иорнанд мог назвать Lacus Musianus вместо Mursianus (см. Бишинг. Erdbeschr., Т. II, стр. 481, Гамбург. изд. 1788). Христофорь Иордан (см. его de originibus Slavicis, Т. II, стр. 157. 158) столь же вероятно полагает, что в Иорнанде надобно читать lacus Mysianus, а не Masianus, и что его Румунненская область есть нынешний Волошский округ Ромунаци, Romunazzi, на западном берегу Алуты. Другие же читают сие место в Иорнанде так: a civitate Novietunense et lacu, думая, что имя Sclavinorum стояло в древней рукописи только для объяснения вверху над Novietunense, а переписчики вставили оное в строку между Noviet и unense. См. Дуриха Bibl. Slav. II, и Добровск. Slavin 294—297.

Мы не можем точно определить времени, в которое Славяне овладели тою частью Германии, где прежде обитали Тацитовы Свевы (см. Versuch in der ältesten Gesch. der Slav. in Deutschland von Gercken). Гаттерер думает, что они утвердились в Богемии, Моравии, Саксонии и Турингии в 534 году, а в Стирии и Поммерании от 569 до 588. Шлёцер (Nord. Gesch. 23), именует 33 народа из обитавших в Германии Славян. Тунман замечает, что к сему числу можно ещё прибавить несколько имён. Знатнейшие были, кроме Чехов Богемских и Моравов, Сорабы или Сербы в Верхней Саксонии, Лутичи в Лаузице, Вильцы или Поморяне в нынешней Поммерании, Оботриты в Мекленбурге, Укры в Бранденбурге. Шлецер утверждал, что некоторые народы Славянские издревле могли обитать в Германии. Тунман другого мнения (см. его Anmerk. über die Nord. Gesch. стр. 100—134).

В 590 году Славяне жили, по известиям Византийским (Memor. popul. II, 54) на самом краю Западного Океана или моря Бальтийского. Верю, что Тацитовы Эсты (см. выше примеч. 29) были Германцы; но быть может, что некоторые Славяне-Венеды и в первом и в следующих столетиях всё еще обитали в древнем своем отечестве при Бальтийском море, то есть, в соседстве с народами Готфскими или Немецкими.

(44)^  Славян можно назвать Сарматами так же, как и Скифами: то и другое имя давалось часто всем народам северным и неизвестным. Ни Готфский Историк Иорнанд, ни Византийский не называют Антов, Венедов и Славян Сарматами, которые были Азиатским кочевым народом.

Гиббон (History of the decl. and fall of Rom. Emp. Т. V, гл. XLII) объявляет нам, что Славяне около VI века имели 4600 деревень в России и Польше. Он ссылается на географический отрывок 550 года, напечатанный в Histoires de Peuples Графа Бюата (Т. II, стр. 145) и хранимый в библиотеке Миланской. Сие любопытное известие заставило меня выписать из Парижа Бюатову забытую Историю. Что ж вышло? Сей отрывок, переведённый с Латинского на Французский, писан единственно по мнению нашего ученого Графа в X веке, а сочинён, только по его же мнению, около 550 года. Правда, что именованные там народы суть большею частью Славяне; однако ж не одни Польские и Российские, но и Немецкие. На пример: Vuilces, Вильцы; Linaa, Лины; Surbi, Сорбы; Nord-Abtrezi, Oster-Abtrezes, Северные и Восточные Оботриты; Hebfeldes, Гевельды; Bethemares, Поморяне (думаю); Miloxes, Мильцы; Sitices, Ситины; Marbariens, Марваны (Моравы); Lendizes, Лютичи; Prissans, Бризаны; Smeldingon, Смельдинги, Эльбские жители, о коих упоминается в Истории Карла Великого; Lunsitzes, жители Лаузица, и проч. Только следующие имена могут означать Славян Российских и Польских: Zerivars, может быть Хорваты (grand royaume, d’où sont venues toutes les nations des Sclaves comme elles l’assurent); Wuislane, Висляне: Sleenzane, Силезийцы; Opolines, Поляне; Busans, Вужане; Sebbirozi, Северяне; Unlize, Угличи, или Суличи; Nerivans, не Древляне ли? Именуются еще Bruzes, Пруссы; Seravices, жители Сервии; Chazirozes, Хазары или Козары; Vulgari, Болгары; Thalaminzes, Далматы; Ungare, Венгры — и наконец самые Россияне, Ruzzes: сильнейшее доказательство, что сей отрывок сочинён не в VI веке, а гораздо после! Автор даёт каждому народу по нескольку городов (cités): Гиббон счёл их и называет деревнями (villages), отчасти Российскими, отчасти Польскими! — В начале отрывка сказано (так переводит Бюат): Description des cités et régions, situées au coté septentrional du Danube. Ceux-ci sont ceux qui habitent le plus près des frontieres des Danæns: т. e. Греков, толкует Бюат; но гораздо вероятнее, что сочинитель называет сим именем Датчан. Некоторые имена так испорчены, что нельзя отгадать их значения; на пример: Phesnuzes, Thadeses, Glopéans, Zuyréans, Attarozes, Eptaradices и проч. Вообще кажется, что и сам Автор писал наобум, не имея верного географического сведения о сих народах.

(45)^  Птолемей Александрийский во II веке описал все страны от моря Бальтийского до Черного, Азовского, и до глубины северной Азии; но поверим ли, чтобы он, живучи в Египте, действительно имел сведение о местах столь отдаленных, и чтобы его terra incognita начиналась только за шестьдесят-первым градусом широты? Ни купцы, приезжавшие в Александрию из разных земель, ни славная тамошняя библиотека (см. Гаттерер. в Comment. Societ. Gotting. XII, 210, и Маннерт. Geograph. IV, 132) не могли открыть ему, какие народы жили тогда в России северной. Что значат пустые народные имена, щедрою рукою разбросанные на его картах Сарматии, и совсем неизвестные для Истории: Карвоны, Осии, Салы, Кареоты, Пагириты, Офлоны, и проч.? Пусть Гаттерер решит, кого из них должно считать Финнами, кого Немцами; пусть Добнер (см. его Annales Bohemorum или примечания на Гагека) старается уверить себя, что они все были Славяне; что имя Птолемеевых Сулан происходит от соли, Биссов от пеших, Бастарнов от пастыря, Пиеннатов от пены, Ставан от стою, Судинов от суда или сосуда; но где исторические доказательства? Понимаю, что Римляне I и II века могли знать приморских жителей Севера и соседов Дакии: для того нахожу любопытным, что пишет об них Тацит или Плиний; замечаю и сказание Птолемеево о Венедах, ибо они уже были известны двум вышеупомянутым Историкам-Географам, и чрез несколько лет выходят на феатр Истории. Птолемей знал ли внутренность России, объявляя нам, что Дон вытекает из гор Рифейских, и что Азовское море простирается к Северу от 48 градуса широты до 54? К тому же в Географии его видны многие прибавления новейших времен (см. Шлецер. Nord. Gesch. стр. 176). Мог ли он знать Гуннов (Хунов) между Азовским морем и Днепром, Аваров (Аваринов) и Прусских Галиндов? Одним словом, Птолемеево сочинение любопытно и важно описанием тогдашних известных земель, а не северной России. Он первый из древних Географов означает течение Волги или Ра от баснословных гор Гиперборейских к морю Каспийскому; но кто поручится, чтобы и сия река не была вставлена в Птолемеево творение новейшими Географами?

(46)^  (См. Memor. popul. Т. II, 24—78.) Если действительно Моисей Хоренский, живший в V веке, был сочинителем Арменской Истории (в чём Тунман сомневается), то он ранее всех говорит о Славянах. В Географии Птолемеевой (см. выше, примеч. 44) есть имя северного народа Ставани: некоторые думают, что надобно читать Славяне.

(47)^  Славяне разорили славный в Далмации город Эпидавр, и почти всех его жителей умертвили; только немногие укрылись на крутой неприступной скале, начали обработывать её и мало-помалу основали город Рагузу. Прокопий говорит, что Славяне в своих нашествиях всякой раз убивали или пленяли до 200 000 человек.

(48)^  Построенная Анастасием между Селивриею и Чёрным морем для удержания Болгаров в их набегах. — Славяне и Болгары приближались к Царюграду в 559 году.

(49)^  Славяне платили им за перевоз по червонцу с человека (см. Прокопия в Memor. роpul. Т. II, 40).

(50)^  В Таугаст Туркестанский и к соседственным Мукритам: см. Memor. popul. I, 719, и Дегина Histoire des Huns, кн. V, 368, и след.

(20)^  См. Memor. popul. III, 44, и след. Посол от Дизавула прибыл в Константинополь в 568 году. Менандер называет Турков Саками, а Феофан Массагетами. Восточные Историки говорят, что старший Иафефов сын именовался Турком, от коего произошел сей народ (см. Эрбелот. Bibl. Orient.), единоплеменный с Татарами.

Император послал к Хану Турецкому Земарха (см. Дегин. кн. V, 386. и Memor. popul. III, 50—52). Хан, за неимением вина (ибо в сей стране, по словам Византийских Летописцев, нет винограда) потчивали Греков каким-то особенным питьём, вероятно кумысом. Земарх переехал через реки Волгу, Яик или Урал, и проч.

(52)^  Сии золотые и серебряные вещи, хранимые в нашей Кунсткаммере, большею частью найдены близ Иртыша и Тобола, а в могилах степей Енисейских одни стрелы, кинжалы, ножи из красной меди: следственно народ, там обитавший, ещё не употреблял железа (см. в Ежемесяч. Сочинениях 1764 г. Изъяснение Сибирских Древностей, стр. 483 и след.) Сии могилы должны быть по тому гораздо древнее времен Чингисхановых. — Алтайские Турки славились богатством, делая из чистого золота столы, седалища, конские приборы (см. Memor. popul. III, 65, и Дегин. Histoire des Huns, кн. V, 388).

(53)^  Хан подарил Земарху одну молодую женщину народа Киргизского, Χεϱχίς (см. Memor. popul. III, 52), а не Черкесского, как думал Дегин. И так Киргизы в 569 году сделались известны в летописях. — Мы называем Огоров или Аваров Гуннами, следуя Византийским Историкам, сказывающим, что Огоры жили прежде на Восток от Волги: см. Memor. popul. I, 625 и 643. Сии Авары-самозванцы именуются Pseudabares.

(54)^  См. Менандра в Memor. popul. I, 647.

(55)^  Когда посол Тибериев в 580 году приехал к Хану Турецкому с дружескими уверениями, сей Хан сказал ему: «Не вы ли, Римляне, говорите десятью языками, и на всех равно обманываете людей?.. Мы Турки не знаем обмана, ни лжи: да будет же вам известно, что я найду способ отмстить вашему Государю. Он уверяеть меня в своем благорасположении, и в то же время дружится с Аварами, нашими беглыми рабами. Вы говорите, что чрез один Кавказ можно достигнуть вашей страны: но я ведаю течение Днепра и Дуная; знаю, где и как вступили Авары в Римскую Империю; знаю и силы ваши. Вся земля от Востока до Запада мне повинуется», и проч. В 581 году область Турецкая разделялась на восточную и западную; но скоро та и другая ослабела. Китайцы, Персы, Аравитяне утесняли их, до самого того времени, как Турки прославились во времена Калифов (см. древнюю их Историю в Дегине и в Штрит. Memor. popul. Т. III).

(56)^  Менанд. в Memor. popul. Т. II, 47 и след. — Гебгарди хочет под сими Славянами разуметь Антов; но если бы Лавритас был Князем Антским, то он не мог бы отвечать Аварам, что никто ещё не отнимал вольности у Славян: ибо Анты за несколько лет пред тем были уже порабощены Ханом; и Византийские Летописцы не могли бы сказать, что до сего времени никто ещё не тревожил Славян в собственной земле их (Memor. popul. Т. III, стр. 49). С 602 году летописи уже не говорят об Антах.

Иоанн, начальник городов Иллирических, был отправлен Тиверием к Аварам со множеством судов, на которых он перевез войско их в Греческое владение. Баян шёл через Иллирию, и снова переправился за Дунай к Славянам. Мы не знаем, для чего он, владея страною Гепидов, не хотел прямо оттуда напасть на Славян, которые также обитали в Дакии к Востоку и Северу.

(57)^  Фредегарий Схоластик, Летописец VIII века (см. его Chron. гл. 48, стр. 135) рассказывает, что Авары, приезжая на зиму к Славянам, оскорбляли целомудрие их жён и дочерей; брали с народа тягостную дань и всячески его угнетали (см. ниже, примеч. 84). Гебгарди пишет, что Авары презирали Славян за их хлебопашество и называли буйволами (у Фредегария bifulcus, но в другом смысле): имя, которое доныне считается оскорбительней шею бранью в землях Славянских (см. Gesch. der Wenden, Т. I, стр. 95).

Греческий Полководец, узнав от переметчика, когда и где Славяне хотят сделат нападение, взял меры для лучшей обороны (Memor. popul. II, 72).

(58)^  Феофилактом, Анастасием и Феофаном (см. Memoriæ populorum, Т. II, стр. 53—54 в описании 590 году).

(59)^  См. Геркена Versuch in der Gesch. der Slaven, §. 11, 12, и Фредегария в Дюшен. собрании Франкских летописей, гл. 48. Фредегарий говорит об нём: negotiaus, natione Francus; но сочинитель Хроники de conversione Bajoariorum, живший в половине IX века, называет его Славянином: quidam Slavus, Samo nomine. Г. Пельцель (в Abhandl. einer Privatgesellschaft in Böhmen, Т. I, стр. 226) доказывает, что Фредегарий употребляет имя negotiaus в смысле война, а не купца.

(60)^  Константин в книге своей о Правлении говорит, что Славяне пришли в Далмацию из Великой или Белой Хроватии и Великой или Белой Сервлии — то есть, по мнению лучших Историков (Гелазия, Бандури, Гаттерера, Геркена), с берегов Эльбы, Моравы и Вислы, где жили прежде Сербы или Сорабы, и Хорваты или нынешние Кроаты. Сие случилось во время Ираклия, который царствовал от 610 до 641 года. — Тогда же, или скоро после, Славяне заняли Крайн, Каринтию, Стирию, Фриуль (см. Герк. Versuch и проч. стр. 49).

(61)^  Штриттер замечает, что Византийские Историки не объявляют времени, в которое Славяне поселились на южной стороне Дуная. Они завладели Пелопоннесом при Константине Копрониме в 746 году (Memor. popul. II, 78). Следы их сохранились в Морее: начальники доныне именуются там Воеводами. Шатобриан считает Майнотов потомками Славянского народа (см. его Путешествие, Т. I). — 5000 Славян удалились в 665 году с Абдерахманом, Князем Сарацинским, в Сирию. Юстиниан II в 688 году отправил многих Славян из Фракии за Геллеспонт в Опсициум; 30 000 из них составили Легион его телохранителей, которых он считал непобедимыми. Чрез 70 лет после того 208 000 Славян перешли за Чёрное море, в Вифинию, и на берегах Артанаса основали свои жилища. Memor. popul. Т. II.

(62)^  Один из них занимал в длину 50 верст. В горах Кавказских, между Грузиею и Черкесами доныне живёт народ Аварский, говорит особенным языком и повинуется разным маленьким Князькам. Главный из сих Князей, Усмей-Авар, в 1727 году приезжал в стан к Русским, и сказал, что «славные дела их возбудили в нём любопытство видеть таких Героев; что один из его предков, изгнанный из отечества, помощию Россиян был снова возведён на Княжескую степень свою, и что он хранить ещё грамоту, данную Русским Государем сему предку». Начальник войска желал видеть сию грамоту: вышло, что она Татарская и подписана славным Батыем, завоевателем России в XIII веке (см. в Миллер. Sammlung Ruſſ. Gesch. известия нашего Артиллерийского Полковника Гербера). — Авары Кавказские могут быть остатком тех древних, истинных Аваров, которых победили Турки Алтайские, и которых именем назвалися Огоры, т. е. Лжеавары.

(63)^  См. Memor. popul. II, 501—510.

(64)^  Говорим о Российских Славянах.

---

1. «Некоторые считают Венедов Плиния и Тацита Германским народом» (отметка руки Историографа на собственном его экземпляре И. Г. Р.).
2. Плиний и Птолемей упоминают о народе Serbi: вот древнейшее имя Славян. Добров. — По Константину ещё в X веке жили Σεϱβίοι в России подле Хорватов. (Отметка руки Историографа на собственном его экземпляре И. Г. Р.).