Японская антологiя. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. 1905. Складъ изданiя у П. П. Сойкина (Невскiй, 96) Цена 30 коп. ________
МАЛЕНЬКАЯ АНТОЛОГIЯ. № 2. ПѢСНИ СТА ПОЭТОВЪ. Японская антологiя. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. 1905. Складъ изданiя у П. П. Сойкина (Невскiй, 96) ________
ДОЗВОЛЕНО ЦЕНЗУРОЮ, СПБ., 25 июля 1905 г. ТИПОГРАФIЯ П. П. СОЙКИНА, СПБ., СТРЕМЯННАЯ, 12 ________
Предисловiе.
Въ 1896 г. мы положили начало «Маленькой антологiи», издавши книжку «Китай и Японiя въ ихъ поэзiи». Переводы японскихъ стихотворенiй, вошедшiе въ эту книжку, были сделаны преимущественно съ нѣмецкаго перевода К. Флоренца. Последнiй выбиралъ изъ японскихъ антологiй стихотворенiя, могущiя удовлетворить вкусу европейца, и передавалъ ихъ вольными рифмованными стихами, не стараясь о сохраненiи формы оригинала. Выходящая ныне книжка можетъ служить существеннымъ дополненiемъ къ изданной нами въ 1896 г. Вошедшiе сюда переводы сдѣланы съ нѣмецкаго перевода П. Эманна, который перевелъ одну изъ популярнейшихъ японскихъ антологiй целикомъ, безъ всякаго приспособленiя къ вкусу европейца, и притомъ съ сохраненiемъ, по возможности, самой формы подлинника. Лучшiя (съ японской точки зренiя) стихотворенiя и лучшiе авторы указаны Эманномъ въ примѣчанiяхъ. Вообще, предисловiя и примѣчанiя значительно способствуютъ пониманiю японской поэзiи, почему они и приведены здесь почти безъ всякихъ сокращенiй.
Издатель.
Японская антологiя.
«Хiакунинъ исшу» и связанная съ нею японская игра.
«Хiакунинъ исшу», въ переводе: «Пѣсни ста поэтовъ» (точнее: «изъ ста поэтовъ по пѣсне) несомненно самая популярная антологiя въ Японiи. Этою популярностью она обязана не столько своимъ литературнымъ достоинствамъ, сколько тому случайному обстоятельству, что на нѣй, уже втечѣнiи многихъ столетiй, основана одна общественная игра, въ которую подъ новый годъ играютъ всѣ японцы отъ мала до велика.
Сборникъ «Хiакунинъ исшу» ведетъ свое начало отъ некоего Теикакiо, настоящее имя котораго было Фудживара но Садае. Онъ жилъ около 1200 г.; отецъ его Тошинари былъ въ свое время извѣстнымъ поэтомъ. Говорятъ, что Теикакiо (это имя, подъ которымъ теперь извѣстенъ составитель нашего сборника, происходитъ отъ прочитанныхъ по китайски двухъ первыхъ знаковъ его имени Садае и слова кiо, его титула въ качествѣ министра) въ юности поссорился какъ-то во дворцѣ императора съ Минамото но Масаюки и ударилъ его подсвечникомъ по головѣ. За это онъ лишился своего мѣста. Отецъ его, огорченный этимъ, написалъ по этому случаю стихотворенiе, которое дошло до императора и такъ ему понравилось, что онъ вернулъ сыну прежнее его званiе. Послѣ этого Теикакiо поднимался все выше и выше и въ заключенiе даже перегналъ своего отца рангомъ, что считалось необыкновеннымъ явленiемъ. Въ первый годъ Темпуку (1233) онъ, будучи уже 70-лѣтнимъ старцемъ, отказался отъ службы и вернулся въ свою родную хижину около Огураямы въ Ямаширо. Въ этой хижинѣ, носившей названiе Огура-Сансо, онъ, по порученiю прежняго императора Го Тоба-но-инъ, съ четырьмя другими сотрудниками, составилъ собранiе стихотворенiй, подъ названiемъ Шинъ Кокиншу, т. е. новое «Кокиншу», указывая этимъ на «Кокиншу», правильнѣе «Кокинвакашу», Собранiе старыхъ и новыхъ японскихъ стихотворенiй, составленное Ки но Цураюки съ тремя сотрудниками еще при королѣ Даиго, на 330 лѣтъ раньше. Но большая часть стихотворенiй «Шинъ Кокиншу» уже имѣется въ «Кокиншу», «Шуишу», «Го Шуишу» и другихъ собранiяхъ; новое собранiе не выдерживаетъ никакого сравненiя съ прежними, особенно съ «Кокиншу», и потому осталось сравнительно мало извѣстнымъ. Изъ этого собранiя Теикакiо выбралъ по своему вкусу 100 стихотворенiй, принадлежащихъ 100 различнымъ авторамъ, и переписалъ ихъ на «фусумы» (бумажныя ширмы) своего домика у Огураямы, вслѣдствiе чего это собранiе нередко называется также «Огура-хiакунинъ-исшу», т. е. Сто пѣсенъ такого же количества поэтовъ изъ Огуры. Домъ Теикакiо, съ написанными на его «фусумахъ» стихотворенiями, говорятъ, сохранился до нашего времени. Сынъ Теикакiо, Таме-е, впослѣдствии расположилъ стихотворенiя въ хронологическомъ порядкѣ и издалъ ихъ.
Однако, наряду съ этимъ, нѣкоторые комментаторы утверждаютъ, что сто стихотворенiй были выбраны не самимъ Теикакiо, но его другомъ Нака-но-инъ Нiудо, и что Теикакiо, который славился своимъ прекраснымъ почеркомъ, только переписалъ ихъ для своего друга Нака-но-инъ. Это обнаруживается изъ собственнаго дневника Теикакiо, имѣющагося только въ рукописи.
Кромѣ «Собранiя 100 песенъ», Теикакiо оставилъ еще два сочиненiя; одно—только что упомянутый дневникъ, носящiй заглавiе «Меигетсу-ки», т. е. Черты блестящаго свѣта; другое—собранiе его собственныхъ стихотворенiй, озаглавленное «Шу-и Гусо», т. е. Собранная дополнительно глупая всячина. Умеръ онъ во второй годъ Нинджи (1242), на восьмидесятомъ году жизни.
«Собранiе 100 пѣсенъ» заключаетъ въ себѣ, начиная отъ императора Тенчи во второй половине VII века по P. X. и кончая первою половиною XIII вѣка, всѣхъ поэтовъ и поэтессъ, извѣстныхъ въ эпоху Теикакiо, за немногими исключенiями; такъ, напримеръ, въ немъ отсутствуетъ Отомо но Куронуши, одинъ изъ славнѣйшихъ поэтовъ древняго времени, принадлежашiй къ числу роккасеновъ (см. примѣчанiе къ 35-му стихотворенiю). Изъ числа 100 поэтовъ антологiи, довольно значительное число, а именно 21 имя, принадлежитъ придворнымъ дамамъ.
Самый выборъ Теикакiо, какъ уже было упомянуто, нельзя считать вполнѣ удачнымъ, даже съ японской точки зрѣнiя. Стихотворенiя этой антологiи весьма неравнаго достоинства. Стиль нѣкоторыхъ поэтовъ, изъ которыхъ каждый представленъ всего однимъ стихотворенiемъ, простъ и ясень, другихъ же, наоборотъ, очень теменъ и непонятенъ. Содержанiе стихотворенiй также весьма разнообразно; большая часть ихъ эротическаго содержанiя.
Существуетъ очень много комментарiевъ къ нашей антологiи; ни одного изданiя не имѣется безъ комментарiя, такъ что можно сказать: сколько изданiй, столько и комментаторовъ. Главною причиною этого служить то обстоятельство, что сто коротенькихъ стихотворенiй, отпечатанныхъ безъ примѣчанiй, составили бы слишкомъ минiатюрную книжечку, которой никто бы не купилъ. Кромѣ примечанiй, занимающихъ иногда въ 20 — 30 разъ больше мѣста, чемъ самыя стихотворенiя, японскiя изданiя также содержать часто краткiя бiографiи поэтовъ и ихъ портреты.
Что касается переводовъ этой антологiи на европейскiе языки, то донынѣ существовалъ лишь одинъ полный переводъ на англiйскiй языкъ, принадлежащiй Ф. В. Диккинсу. Этотъ переводъ, вышедшiй въ 1866 г., т. е. въ то время, когда изученiе японскаго языка еще не было поставлено на должную высоту, нельзя назвать удовлетворительнымъ.
Кpoмѣ того, eщe 25 стихотворенiй имѣются во французскомъ переводѣ, въ «Anthologie Japonaise» L. de Rosny (1871); этотъ переводъ также весьма неточенъ. Только нѣмецкiй переводъ П. Эманна (съ котораго сдѣланъ и настоящiй русскiй переводъ какъ самой антологiи, такъ и предисловiя къ ней) представляетъ попытку дать возможно точную передачу какъ текста, такъ и формы оригинала. Каждое стихотворенiе снабжено необходимыми поясненiями и краткими замѣтками объ авторахъ.
Форма, которою написаны стихотворенiя ста поэтовъ, носить названiе краткой ута (танка) или просто ута. Ута состоитъ изъ двухъ половинъ или строфъ: верхняя (ками но ку) состоитъ изъ 17 слоговъ (5 + 7 + 5) и нижняя (шимо но ку) — изъ 14 (7+7). Всѣ слоги равнаго достоинства; какого либо ритма, основаннаго на разницѣ въ долготе или ударенiи слоговъ, не существуетъ[2].
Слѣдуетъ упомянуть еще о двухъ особенностяхъ японскихъ стихотворенiй: это о макура-котоба и йо. Макура-котоба (слова изголовья), называемыя также камури-котоба (слова головного убора), если они имеются въ стихотворенiяхъ, почти всегда представляютъ начало верхней строфы и состоять по большей части изъ 5 слоговъ, или изъ 4 съ прибавленiемъ частицы родительскаго падежа но. Ихъ слѣдуетъ считать чѣмъ то въ родѣ эпитетовъ, но совсѣмъ особеннаго характера, стоящихъ часто въ весьма слабой связи съ последующимъ. Въ «Хiакунинъ исшу» вошло очень мало «словъ изголовья», и тѣ, которыя вошли, могутъ считаться эпитетами въ нашемъ смыслѣ этого слова. Такъ, напримѣръ, слово ашибики но — неизвѣстнаго значенiя — предшествуетъ слову яма (гора) и вообще словамъ, начинающимся слогами яма; слово хисаката-но (тыквообразный) ставится передъ словомъ «небо», хотя для насъ и странно такое сочетанiе тыквы и неба[3].
Гораздо затруднительнѣе для перевода такъ называемыя йо или йоши — «вступленiя», нѣчто вродѣ эпитетовъ въ болѣе обширномъ смыслѣ этого слова. Они отличаются отъ макура-котоба прежде всего тѣмъ, что состоять не изъ одного, а изъ нѣсколькихъ словъ, и часто наполняютъ всю верхнюю половину стихотворенiя. Сверхъ того, эти введенiя часто не имѣютъ ровно никакого отношешя къ содержанiю стихотворенiя и употреблены только ради созвучiя съ какимъ-либо словомъ. Съ нашей точки зрѣнiя, такое йо — пустая игра словъ, не имеющая никакого смысла и только даромъ занимающая мѣсто въ стихотворенiи, и безъ того черезчуръ краткомъ, вслѣдствiе чего на долю самого стихотворенiя изъ 31 слога остается нерѣдко менѣе половины. Эти йо въ «Хiакунинъ исшу» очень многочисленны. Приведемъ нѣсколько примѣровъ.
Ашибики но
ямадори но о но шидари-о но ||
нага-нагаши йо во
хитори ка мо ненъ.
Здѣсь начальное слово «ашибики-но», какъ мы уже упоминали, — слово изголовья къ слову «ямадори»; притомъ значенiе его неизвестно. Слово «о», хвостъ, безъ нужды повторяется два раза. Вся первая половина, означающая «(какъ) хвостъ висящаго хвоста фазана», представляетъ «йо» этого стихотворенiя.
Суми-но-э но
киши ни йору нами йору саэ я ||
юме но кайо-джи
хито-ме йокуранъ.
Слова «Суминоэ но киши ни йору нами»— «волны, которыя бьются о берегъ Суминоэ» — представляютъ «йо», не имеющее другой связи ни со следуюшимъ словомъ «йору» (ночь), ни съ целымъ стихотворенiемъ, кромѣ созвучiя двухъ различныхъ словъ: «йору» (бьются) и «йору» (ночь).
Здѣсь вся первая половина стихотворенiя, означающая: «Рѣка Изуми, которая бурно бѣжитъ по полю Мика», имѣетъ лишь ту связь съ цѣлымъ стихотворенiемъ, что въ словѣ «Изумигава» и въ слѣдующихъ за нимъ словахъ «ицу мики» сходно звучатъ три первые слога.
Сверхъ упомянутыхъ «макура-котоба» и «йо», переводъ затрудняется нерѣдко встрѣчающеюся игрою словъ. Особый видъ такой игры словъ составляютъ «кенйогенъ» (омонимы, слова, употребляющiеся въ двухъ значенiяхъ); такiя слова съ предыдущимъ связаны однимъ своимъ значенiемъ и съ послѣдующимъ — другимъ. Въ переводѣ приходится разныя значенiя одного и того же слова передавать разными словами (напримѣръ, въ №№ 10, 51, 95, 97 и 100).
Насколько эти причудливыя особенности формы японскаго стиха чужды европейскому вкусу, настолько же чужды ему подчасъ японскiя стихотворенiя и по своему содержанiю. Таковы, напримѣръ, вѣтеръ, хлопающiй бѣльемъ (№ 94), сравненiе любви съ нагрѣтою морскою водою (№ 97), тайной любви съ камнями въ морѣ, невидными даже во время прилива (№ 92), рукава рыбаковъ (въ № 90) и т. п. Но найдутся стихотворенiя, удовлетворяющiя и европейскому вкусу.
Въ заключенiе нѣсколько словъ о связанной со сборникомъ карточной игрѣ. Слово «карута», означающее карта, заимствовано японцами, по всей вероятности, отъ португальцевъ или испанцевъ, впрочемъ, его производятъ также отъ кару-ита, легкая доска. Во всякомъ случаѣ употребленiе картъ ведетъ свое происхожденiе отъ европейцевъ, и впервые началось въ эпоху Теншо (1573—1591); число картъ въ Теншо-карута было 48. Впрочемъ, нѣкоторые утверждаютъ, что употребленiе картъ заимствовано японцами у китайцевъ, на томъ основанiи, что карты называются у японцевъ также китайскимъ словомъ «коппаи», означающимъ «костяныя дощечки», такъ какъ китайскiя карты раньше дѣлались изъ слоновой кости. Какъ бы то ни было, игра, о которой идетъ рѣчь, существовала у японцевъ еще раньше введенiя картъ, тогда вмѣсто картъ пользовались створками раковины «хамагури» (Cytherea meretrix), на которыхъ писали стихотворенiя, и игра называлась поэтому прежде «ута-гаи», пѣсенныя раковины. Первоначально для игры служили не только стихотворенiя «Хiакунинъ исшу» но и всякiя другiя стихотворенiя; напримеръ изъ «Кокиншу», «Генджи-моногатари», «Исе моногатари» и др. Главною цѣлью игры, помимо развлеченiя, служило заучиванiе стиховъ наизусть. Со временемъ, особенно начиная съ эпохи Генроку (1688—1703), для игры стали употребляться исключительно стихотворенiя «Хiакунинъ исшу».
Въ настоящее время игра эта носитъ названiе «ута-гарута» (пѣсенныя карты). Существуютъ еще двѣ подобныя же игры; одна называется «ироха-гарута» и состоитъ изъ 48 картъ съ пословицами, другая называется «ши-гарута» (китайскiя пѣсенныя карты) и состоитъ изъ 100 картъ, на которыхъ напечатаны китайскiя стихотворенiя, взятыя по большей части изъ «Тошисенъ» (избранныя стихотворенiя временъ династiи Тангъ). Въ эти игры играютъ не на деньги, а ради удовольствiя; выигрышемъ служатъ фрукты, пирожныя и т. п. У японцевъ сушествуетъ только одна карточная игра на деньги; на такихъ игральныхъ картахъ, вмѣсто стихотворенiй, помещаютъ изображенiя разныхъ цветовъ. Одно время были въ ходу и европейскiя карточныя игры, но только у высшихъ классовъ.
Игра «ута-гарута» состоитъ изъ 200 картъ на первой сотнѣ картъ отпечатаны верхнiя половины стихотворенiй, на второй coтнѣ - нижнiя. Последнiя раздаются играющимъ; кто- нибудь не принимающiй участiя въ игрѣ читаетъ начальныя строфы стихотворенiй одну за другою въ томъ порядкѣ, въ какомъ карты попадаются въ его руки, а владѣльцы соот- ветствующихъ окончанiй отбрасываютъ карты. Кто раньше сбросить всѣ свои карты, тотъ получаетъ первый выигрышъ, и т. д., пока не останется одинъ только игрокъ, такъ называемый «о-фукуро» (по русски—фофанъ), т. е. мешокъ, которому и надеваютъ въ наказанiе мешокъ на голову.
Въ эту игру играютъ на разные лады.
Если число играющихъ значительно, то они дѣлятся на 4 или 5 партiй (каждая партiя состоитъ изъ 3, рѣже 4 игроковъ), которыя садятся по партiямъ въ кружокъ. Каждая партiя получаетъ по равному числу картъ (по 25 или по 20 картъ). По мѣpѣ чтенiя верхнихъ половинъ стиховъ, каждая партiя ищетъ ихъ окончанiй въ картахъ своей партiи. Если какая-нибудь партiя недостаточно проворна, то сосѣдняя партiя можетъ выхватить у нея карту и подкинуть ей взамѣнъ 2—3 своихъ карты, а то и больше, смотря по уговору.
Игра продолжается, пока не выйдутъ карты у всѣхъ партiй, кромѣ одной; послѣдняя партiя называется «о-фукуро» и получаетъ если не мѣшокъ на голову, то бѣлую черту или кругь на лобъ или на носъ, сделанныя кускомъ мела, или черную черту тушью. Если число игроковъ не велико, то карты дѣлятся не между партiями, а между отдѣльными игроками.
Иногда игроки дѣлятся на две партiи, которыя садятся другъ противъ друга; игра ведется, какъ и въ первомъ случаѣ.
Наконецъ, играютъ еще такимъ образомъ, что всѣ карты кладутся въ безпорядкѣ посрединѣ, а игроки разсаживаются кругомъ, и каждый играетъ самъ за себя; здѣсь первый выигрышъ получаетъ тотъ, кто наберетъ наибольшее количество картъ, кто же получить наименьшее количество или совсѣмъ останется безъ картъ, тотъ становится «о-фукуро».
Въ игру эту играютъ большею частью только подъ новый годъ, въ этотъ же день въ нее играютъ въ каждомъ домѣ, главнымъ образомъ молодые люди. При этомъ царить величайшее веселье, и игра нерѣдко продолжается всю ночь напролетъ, до самаго разсвѣта. Если игроки плохо знаютъ стихотворенiя, то читается не только начало, но и конецъ стихотворенiя, такъ что для этой игры знанiе стихотворенiй не есть необходимость; въ этомъ случаѣ употребляются карты, на которыхъ напечатаны цѣлыя стихотворенiя, а не части ихъ. Напротивъ, въ старое время, когда знанiе такого рода вещей было развито сильнѣе умѣлые игроки требовали, чтобы имъ читали не начало, а конецъ стихотворенiя, сами же искали начало; для этого, конечно, требовалось лучшее знанiе стихотворенiй, чѣмъ при обычномъ способѣ игры.
Какъ хвостъ фазана,
длинна пора ночная. Увы, какъ долго
томиться, засыпая
на ложѣ одинокомъ!
Съ этимъ стихотвореніемъ имѣетъ большое сходство стихотвореніе № 91. — Хитомаро (†737, по другимъ уже въ 724 г.) — самый знаменитый изъ всехъ японскихъ поэтовъ; его чтятъ такъ высоко, что даже воздвигли ему храмъ. О его жизни извѣстно очень мало за то о немъ существуетъ цѣлая литература миѳовъ.
Домой иду я,
покинувъ берегъ Таго, и что же вижу?
Уже вершину Фуджи
окуталъ снѣгъ блестящій!
Акахито, современникъ Хитомаро, пользуется почти равнымъ съ нимъ почитанiемъ и славою; это — единственный изъ всѣхъ японскихъ поэтовъ, который можетъ соперничать съ Хитомаро. Вмѣcте съ Хитомаро онъ получилъ названiе Pіoceи, т. е. пара мудрецовъ. О его жизни известно еще менѣе, чемъ о жизни Хитомаро. Прочiя стихотворенiя обоихъ поэтовъ находятся въ «Маніошу».
Ср. съ подобнымъ же стихотворенiемъ № 83. — Поэтъ жилъ въ VIII вѣкѣ при Императорѣ Геншо и Императорѣ Шому[8]. Его настоящее имя неизвѣстно: таю было почетнымъ титуломъ чиновниковъ 5-го ранга.
Какъ вѣрный признакъ
того, что ночь проходитъ, ложится иней
на лѣстницѣ, ведущей
къ покоямъ государя.
Подразумѣваются чувства придворнаго стража, дежурящаго ночью во дворѣ Императора. — Полное имя поэта было Отомо-но-Сукуне Якамочи. Авторъ стихотвореній, онъ извѣстенъ и тѣмъ, что въ сотрудничестве съ Тачибана-но Мороэ и нѣкоторыми другими составилъ древнѣйшую и знаменитѣйшую изъ всехъ японскихъ антологiй «Манiошу». Онъ умеръ въ 785 г.
Подъ небомъ дальнимъ
я думаю печально, на мѣсяцъ глядя:
горитъ ли этотъ мѣсяцъ
и надъ горой Микаса?
По мненію японцевъ, это стихотвореніе принадлежитъ къ числу прекраснѣйшихъ стихотворенiй всего собранія. Авторъ его, Абе-но-Накамаро, отправился на 2-мъ году Рейки (въ 716 г.) въ Китай, что бы тамъ учиться. После 35-летняго пребыванія въ Китаѣ, онъ отправился моремъ, вмѣсте съ Фудживара-но-Кійокава, обратно въ Китай. Стихотвopeнie выражаетъ тоску поэта по родинѣ; оно было написано при отправленiи его домой. Но ему не пришлось увидѣть опять свою родину, потому что бурею прибило его корабль обратно къ берегамъ Китая, гдѣ онъ въ конце концовъ и умеръ. По китайскому преданiю, онъ погибъ въ морѣ, на что указываетъ слѣдующее место въ одномъ стихотворенiи китайскаго поэта Литайпе: «Блестящая луна (т. е. Накамаро) не вернулась домой, но погрузилась въ зеленое море».
Въ моей избушкѣ,
къ востоку отъ столицы, я скрытъ отъ міpa;
«Холмомъ уединенья»
прозвали это мѣсто.
Здесь имѣется по японски игра словъ (кенйогенъ): названiе горы «Уджияма» въ переводе означаетъ «гора удалeнія отъ міpa, или презрѣнія къ мipy». — Поэтъ, называемый часто по своему мѣсту жительства «священникомъ Уджиямы», принадлежитъ къ числу «роккасеновъ». (см. № 35); его настоящее имя и біографiя неизвѣстны. Цураюки порицаетъ его за неясность; онъ сравниваетъ его съ луною, которая осенью закрыта тучами.
Поблекли краски,
цвѣты завять успѣли, пока по свету
блуждала я, безпечно
скользя повсюду взоромъ!
Игра словъ: «йо ни фуру нагаме» — блуждая по свѣту взоромъ — по японски означаетъ еще: идущій ночью проливной дождь; эта игра словъ имѣетъ целью усилить меланхолическій тонъ всего стихотворенiя; въ переводѣ ее пришлось выпустить. — Поэтесса эта — единственная женщина среди 6 роккасеновъ (см. № 35). Она одинаково славилась своимъ поэтическимъ талантомъ, красотою и легкомысліемъ, о которомъ она и упоминаетъ съ грустнымъ сожалѣнiемъ въ своемъ стихотвореніи, которое считается однимъ изъ лучшихъ во всемъ сборникѣ. Она процвѣтала въ срединѣ IX вѣка, но годъ ея рожденія, а также годъ и мѣсто ея смерти неизвѣстны; говорятъ, что она умерла нищею на улицѣ. Превратности ея жизни не разъ служили сюжетами для японской живописи. Новѣйшіе ученые отвергаютъ самое ея существованiе.
Вы, вѣтры неба,
проходъ межъ облаками
скорѣй сомкните,
чтобъ юныя созданья
еще побыли съ нами!
Настоящее имя поэта было Йошимине-но-Мунесада. Онъ былъ знатнаго ироисхожденiя и былъ въ большой милости у Ниммiо Тенно (царствовалъ 834—850). Послѣ смерти этого Императора онъ поступилъ въ монастырь, въ 886 г. былъ назначенъ епископомъ и вскорѣ после того умеръ. Онъ принадлежитъ къ числу роккасеновъ; Цураюки (въ своемъ «Кокинвакашу» — см. № 35) признаетъ его мастеромъ формы и версификацiи, но отрицаетъ въ немъ истинное чувство; онъ сравниваетъ его съ тѣмъ, кто хотѣлъ бы возбудить искуственную страсть къ ненастоящей, а нарисованной дѣвушке. Его (предполагаемый) сынъ Сосей Хоши (священникъ Сосей—см. № 21) также извѣстенъ въ качествѣ поэта. — Существовалъ обычай, что ежегодно красивѣйшiя дѣвушки въ Кiото—дочери придворныхъ чиновниковъ — устраивали танцы въ честь Императора; поэтъ сравнивая дѣвушекъ за ихъ красоту съ ангелами, выражаетъ опасенiе, что оне могутъ улетѣть на небо, и поэтому обращается къ вѣтрамъ съ этою поэтическою просьбою.
Подобно прочимъ,
и я въ сѣтяхъ любовныхъ себя запуталъ,
какъ спутаны разводы
сукна изъ Мичиноку.
Мичиноку[10] (дальный путь) — древнее названiе самой сѣверной провинцiи Муцу. Послѣднiя две строки перевода въ подлинникѣ составляютъ йо (введенiе) къ стихотворенiю. — Авторъ, сынъ Императора Сага, процвѣталъ въ срединѣ IX вѣка; его имя было Минамото-но-Тору. Онъ занималъ при Ниммiо Тенно (царствовалъ 834—850) должность перваго министра и въ качествѣ такового жилъ въ Кioto во дворце Кавара-но-инъ; отсюда его прозванiе, поставленное въ заголовкѣ стихотворенiя.
Весною съ поля
я для тебя срываю побѣги злаковъ,
а между тѣмъ снѣжинки
мнѣ падаютъ на плечи.
Императоръ Квоко (царствовалъ въ 885— 887) отличался сыновними добродѣтелями, что выражено и въ его (посмертномъ) прозвищѣ Квоко (блистательная детская любовь). Стихотворенiе обращено къ его бабушкѣ, для которой онъ, въ знакъ своего расположенiя, срывалъ въ холодный весеннiй день въ снѣжную погоду молодыя почки и травы.
Простясь съ тобою,
услышалъ я, что ждешь ты меня безмолвно,
какъ сосны на Инабо,
и возвращаюсь снова.
У японцевъ слово «мацу» означаетъ одновременно сосны и ожиданiе; и слова «растущiя на вершине горы Инабо» составляютъ йо къ слову «мацу». — Полное имя поэта — Аривара-но-Юкихира Асонъ; онъ былъ братъ знаменитаго Нарихира (см. № 17) и жилъ 819 — 893 г.
Никто не слышалъ,
чтобъ даже въ ту эпоху, какъ жили боги,
Тацутагава воду
румянила шарлахомъ.
Здѣсь подразумеваются плывущiя осенью по pѣкѣ красные листья клена (ср. № 69). — Авторъ жилъ въ 825—880. Будучи знатнаго происхожденiя (онъ былъ какъ съ материнской, такъ и съ отцовской стороны внукомъ императора, отличаясь большимъ поэтическимъ талантомъ и необычайною красотою (его имя — Нарихира — и ныне употребляется для обозначенiя красиваго человѣка), онъ игралъ выдающуюся роль въ роскошной придворной жизни своего времени. Въ «Исе-моногатари» (неизвѣстнаго автора; нѣкоторые приписываютъ этотъ романъ самому Нарихира) описаны его многочисленныя любовныя приключенiя; между прочимъ однажды онъ былъ сосланъ на востокъ за свою любовную связь съ Императрицею. Онъ принадлежитъ къ числу роккасеновъ (см. № 35), но, по мненiю Цураюки, его слогъ слишкомъ изысканъ и теменъ. — Титулъ Асонъ былъ присвоенъ сначала (при Темму Тенно въ 684 г.) второму изъ 8 разрядовъ древнихъ родовыхъ фамилiй; позднее обратился просто въ почетный титулъ.
О, неужели
должна я одиноко скитаться въ жизни —
и больше не увижу
тебя хоть на мгновенье?
Стихотворенiе напоминаетъ по своему содержанiю № 56. — Поэтесса, настоящее имя которой неизвѣстно, жила въ конце IX и начале X вѣка. Ея отца звали Фудживара-но-Цугукаге; имя Исе, подъ которымъ она извѣстна потомству, она получила отъ провинцiи Исе, въ которой ея отецъ былъ губернаторомъ, и гдѣ она, вероятно, родилась. Сначала придворная дама императрицы, впослѣдствiи она стала любовницею императора Уда (царствовалъ въ 888—897 г.), и имѣла отъ него талантливаго принца Кацура. По смерти императора она, кажется, впала въ бѣдность, но считалась высокимъ авторитетомъ въ области литературы.
Хоть обѣщала,
что ждать ты не заставишь, но ждалъ я долго,
пока — увы! — подъ утро
луна не показалась!
Ср. № 59 подобнаго же содержанiя. — Имя поэта, прежде чемъ онъ сталъ священникомъ, были Йошимине-но-Хиринобу. Онъ жилъ въ конце IX века и, по всей вѣроятности, былъ сыномъ знаменитаго епископа Хенджо (ср. № 12).
За то, что вѣтви
деревьевъ онъ ломаеть и стебли злаковъ,
ему названье дали:
буранъ-опустошитель.
Авторъ, одинъ изъ роккасеновъ, жилъ въ конце IX вѣка. Цураюки (ср. № 35) упрекаетъ его въ томъ, что прекрасная форма его стихотворенiй не соответствуетъ содержанiю, и сравниваетъ его какъ поэта съ купцомъ, одѣвающимся не по средствамъ. — Авторъ № 37 — сынъ Ясухиде.
Когда гляжу я
на лунный ликъ — какъ грустно,
какъ тяжело мнѣ!
Хоть осень и не можетъ
придти ко мнѣ до срока.
Поэтъ хочетъ сказать, что его печаль такъ велика, какъ будто осень оказала на него одного только все свое наводящее грусть влiянiе. — Этотъ поэтъ также жилъ въ концѣ IX вѣка.
Не взявши вѣтокъ
для жертвоприношенья, богамъ несу я
въ подарокъ шелкъ багряный
листвы съ Тамукеями.
Кванке (изъ дома Суга) — это знаменитый въ качестве государственнаго дѣятеля, ученаго, каллиграфа и поэта Сугавара-но-Мичисане. Онъ былъ министромъ при императорахъ Уда (царств. 888—897) и Дайго (898—930), но вслѣдствiе интригъ своего врага Фудживара-но-Токихира, былъ сосланъ въ Чикузенъ, где и умеръ 59 лѣтъ отъ роду. — Онъ считается величайшимъ знатокомъ китайской науки, какого когда-либо имѣла Японiя; вскорѣ послѣ его смерти ему былъ воздвигнуть храмъ, и онъ всѣми почитается еще и нынѣ подъ именемъ Темманъ Тенджинъ или Тенджинъ-сама въ качестве бога науки, особенно же высоко чтимаго здѣсь еще съ древнихъ временъ искусства каллиграфiи. — Поэтъ, посѣтивши храмъ на горѣ Тамуке около Нары, не имѣлъ при себе никакой нуса: ветвей хасаки съ нитями конопли, или шелка, или кусковъ бумаги, чтобы принести ихъ въ жертву; поэтому онъ предлагаетъ въ даръ богамъ вмѣсто шелка красную осеннюю листву.
О, если бъ только,
пришла ты также тайно, какъ прицѣпилась
къ намъ на «Горѣ свиданья»
летучка «сонной» травки!
Стихотворенiе отличается особенною искусственностью, вслѣдствiе чего допускаетъ лишь приблизительный переводъ (ср. съ № 10). Настоящее имя поэта было Фудживара-но-Садаката; отрасль рода Фудживара, получившаго имя Санджо по названiю улицы въ Кiото, на которой онъ жилъ. Онъ былъ министромъ при Дайго Тенно и умеръ въ 932 г.
Когда бы въ пестрой
листвѣ Огураямы имѣлось чувство,
она бъ ждала второго
визита Государя!
Имя поэта было Фудживара-но-Тадахира; титулъ и имя князь Тейшинъ были даны ему императоромъ после его смерти. — Стихотворенiе указываетъ на то, что однажды прежнiй императоръ Уда посѣтилъ гору Огура около Сага, чтобы полюбоваться красотою осенней зелени. Когда его сынъ и преемникъ, царствующiй Императоръ Дайго, узналъ объ этомъ, онъ также отправился туда нѣсколько дней спустя, но было уже поздно—листья уже опали; на это намекаетъ жалоба поэта. Онъ жилъ въ X вѣкѣ.
Съ тѣхъ поръ, какъ утромъ
разстались мы при свѣте луны холодной,
что можетъ быть грустнѣе,
туманной мглы разсвѣта!
Авторъ, умершiй въ 965 г. на 99 году жизни, также былъ однимъ изъ сотрудниковъ Цураюки в «Кокиншу». — Стихотворенiе, по мненiю японцевъ, принадлежитъ къ числу прекраснѣйшихъ стихотворенiй не только данной антологiи, но и всей японской литературы.
Въ веселый, тихiй
и ясный день весеннiй какъ торопливо,
желанью сердца вторя,
одѣлся мiръ цветами!
Авторъ, племянникъ Ки-но-Цураюки (№ 35), былъ однимъ изъ его сотрудниковъ въ «Кокиншу»; онъ умеръ въ 905 г., незадолго до окончанiя этой антологiи, послѣдовавшаго въ томъ же году.
Не знаю, право,
возможно ли воздѣлать людское сердце;
но пахнутъ, какъ и раньше
цвѣты въ селеньи древнемъ.
Поэтъ, знаменитый въ качествѣ автора «Записокъ изъ Тосы» и «Собранiя древнихъ и новыхъ японскихъ стихотворенiй» («Кокинвакашу», обыкновенно называемаго сокращенно «Кокиншу»), занималъ нѣсколько высокихъ должностей (между прочимъ, нѣкоторое время онъ былъ губернаторомъ провинцiи Тоса) и умеръ въ 946 г. на 62 году жизни. Изъ 20 тетрадей «Кокиншу», которое Цураюки вмѣстѣ съ тремя сотрудниками (№№ 29, 30 и 33) составилъ въ царствованiи императора Дайго (царств. 898—930), на нѣмецкiй языкъ переведены Р. Ланге три первыя тетради («Весеннiя» и «Лѣтнiя пѣсни») и А. Граматцкимъ — 6-я («3имнiя пѣсни»); по русски несколько стихотворенiй помѣщены въ книжкѣ «Китай и Японiя въ ихъ поэзiи» (Спб. 1896). Предисловiе Цураюки къ «Кокиншу», подобно «запискамъ изъ Тосы», принадлежитъ къ классическимъ образцамъ японской прозы и содержитъ интересные отзывы о шести поэтахъ антологiи: Кисенъ Хоши (№ 8), поэтессѣ Оно-но-Комачи (№ 9), епископе Хенджо (№ 12), Аривара-но-Нарихира Асонъ(№ 17), Бунйя-но-Ясухиде (№ 22) и не вошедшемъ въ «Хiакунинъ Исшу» Отомо-но-Куронуши, которымъ впослѣдствiи дали почетное названiе Роккасенъ (т. е. шесть поэтовъ-очарователей). Но не слѣдуетъ забывать, что Хитомаро и Акахито, по общему мненiю и по приговору самого Цураюки, ставятся еще выше Роккасеновъ.
Кусты бамбука
за камышомъ не видны; моей же страсти
не скрыть мнѣ... О, зачемъ же
она такъ миловидна?
Начальныя строки — йо къ стихотворенiю. Конецъ стихотворенiя грамматически неясенъ. Авторъ, потомокъ императора Сага, назывался Минамото-но-Хитоши и жилъ въ срединѣ X века.
Я не увѣренъ,
что ей простая жалость ко мнѣ знакома,
и жизнь моя проходить
уныло и безцѣльно!
Князь Кентоку — посмертное имя (и титуль) поэта (ср. № 26); его настоящее имя — Фудживара-но-Коретада. Онъ процвѣталъ во второй половинѣ X в. и былъ сотрудникомъ антологiи «Госеншу».
О, если бъ зналъ ты,
какъ долго длится время, когда лежу я
на ложѣ одинокомъ,
и по тебѣ вздыхаю!
Ср. № 85. — Поэтесса, извѣстная также подъ именемъ Кагеро Никки, принадлежитъ къ числу трехъ знаменитѣйшихъ японскихъ красавицъ (другiе двѣ: Оно-но-Комачи — см. № 9. — и Комйо Кого, супруга императора Шому). Она была изъ дома Фудживара, а замужемъ за регентомъ Фудживара но Кане-е.
54.
Мать Гидо Санши.
Ты до могилы
забыть меня не хочешь; чтобъ не грустилъ ты,
хотѣла бы я вѣкъ свой
сегодня же окончить.
Поэтесса жила около 1000 года и была супругою регента Фудживара-но-Мичикате; имя ея сына было Фудживара-но-Коречика Гидо Санши — только титулъ его.
55.
Императорскiй совѣтникъ Кинто.
Хоть водопада
не слышно больше шума, но и доныне
гремитъ въ устахъ народа
названье водопада.
Хотя водопада больше не существуетъ, но до сихъ помнятъ о его красоте. (Здесь идетъ речь объ искуственномъ водопаде, который былъ устроенъ по повеленiю императора Сага, царств. 810—823). — Поэтъ жилъ въ XI в. и принадлежалъ къ роду Фудживара; онъ равно выделялся во всѣхъ трехъ японскихъ искусствахъ: китайскомъ стихосложенiи, японскомъ и музыкѣ, такъ что во время одной праздничной поѣздки, устроенной регентомъ Мичинага въ Оигавѣ, когда участники ея были распределены по тремъ лодкамъ, смотря по роду искусства, въ которомъ они отличались, относительно Кинто не знали, въ какую лодку посадить его. — Поэтъ № 64 — его сынъ.
Какъ вѣрный признакъ
того, что ночь проходитъ, ложится иней
на лѣстницѣ, ведущей
къ покоямъ государя.
Подразумѣваются чувства придворнаго стража, дежурящаго ночью во дворѣ Императора. — Полное имя поэта было Отомо-но-Сукуне Якамочи. Авторъ стихотвореній, онъ извѣстенъ и тѣмъ, что въ сотрудничестве съ Тачибана-но Мороэ и нѣкоторыми другими составилъ древнѣйшую и знаменитѣйшую изъ всехъ японскихъ антологiй «Манiошу». Онъ умеръ въ 785 г.
57.
Госпожа Мурасаки Шикибу.
Ужъ не во снѣ ли
онъ былъ со мной? Его ли мнѣ озарило
недолгое сiянье
луны, межъ тучъ мелькнувшей?
Осталось непереведеннымъ выраженiе «при встрѣчѣ во время путешествiя»; луна = полночь. Поэтесса сожалѣетъ, что свиданiе было слишкомъ кратко; двойное значенiе выраженiй, относящихся въ подлинникѣ и къ лунѣ, и къ возлюбленному, считается чрезвычайно удачнымъ. — Главное сочиненiе поэтессы, «Генджи-моногатари», принадлежитъ къ числу самыхъ знаменитыхъ произведенiй въ прозѣ всей японской литературы; другое знаменитое ея произведенiе — «Мурасаки Шикибу Никки». Поэтесса была дочерью ученаго Фудживара-но-Таметоки и женою Фудживара-но-Нобу-таке. Послѣ его смерти она, несмотря на то, что ее домогались многiя ради ея талантовъ и красоты, не вышла вторично замужъ и жила при дворѣ Ичиджо Тенно въ качествѣ фрейлины матери императора Джото Мон-инъ. Ея дочь (№ 58) также была поэтессою.
58.
Самми, жена Дайни.
Въ травѣ прибрежной
шумитъ надъ Иной вѣтеръ съ Аримаямы.
Могу ли я о миломъ
забыть хоть на мгновенье!
Вся первая половина стихотворенiя—лишь вступленiе (йо) къ начинающему вторую половину слову идесойо (какъ); единственная связь обѣихъ половинъ стихотворенiя состоитъ въ томъ, что часть сойо слова идесойо представляетъ изъ себя звукоподражательное слово, обозначающее шелестъ вѣтра въ траве. — Поэтесса дочь предыдущей; Дайни — титулъ ея мужа, Фудживара-но-Нарибуми.
59.
Госпожа Аказоме-эмонъ.
Чѣмъ ждать напрасно,
ужъ лучше я спала бы! На мѣсяцъ глядя,
я дождалась, что началъ
онъ близиться къ закату.
Ср. № 21. — Поэтесса жила при дворѣ императора Ичиджо (ср. № 56) и оставила сочиненiе «Эйгва-моногатари», въ которомъ представлена любовь къ роскоши рода Фудживара.
60.
Фрейлина Кошикибу.
Въ пути далекомъ,
идущемъ чрезъ Икуно и Оэяму,
напрасно жду я писемъ
и Лѣстницы небесной!
Стихотворенiе написано, когда поэтесса ехала изъ Кioтo къ матери, живущей въ Танго; Ама-но-хашидате («Небесная лѣстница») — славящiйся своею красотою узкiй полуостровъ въ Танго. Дорога шла мимо Оэямы и Икуно, двухъ мѣстечекъ въ провинцiи Тамбо. Подъ письмами подразумѣваются письма отъ матери. Осталась непереведенною игра словъ; слова: «мада фуми но мизу» означаютъ: 1) еще не получила ни одного письма, 2) еще не посетила ни разу (небесную лѣстницу, Ама-но-хашидате).
Написано было, когда цвѣтущiя вѣтви старинныхъ вишневыхъ деревьевъ изъ Нары были принесены въ новую резиденцiю императора, Кioто. — Поэтесса, имя которой читается также Исе-но-Осуке, принадлежала къ кружку ученыхъ женщинъ и поэтессъ при дворѣ Ичиджо (см. № 56). Нѣкоторые приписываютъ ей авторство «Исе-моногатари» (ср. № 17).
62.
Госпожа Сей Шонагонъ.
Пусть въ заблужденье
приводитъ стражу мнимый крикъ пѣтушиный,
но на «Холмѣ свиданья»
въ ворота не пускайте!
Осталось не переведеннымъ слово «ночью». Ворота города «Аусаки» (въ переводѣ — «Холмъ встрѣчи»; ср. № 10) лежали между Кioто и Оцу; здесь подвергали строгому контролю движенiе всехъ ѣдущихъ въ столицу и изъ столицы. Поэтесса пользуется игрою словъ въ ихъ разныхъ значенiяхъ. — Ея возлюбленный слишкомъ рано разстался съ нею ночью, услышавши пѣтушиный крикъ и вообразивши поэтому, что уже поздно; отсюда шутливое обращенiе возлюбленной не мѣшать ей ложнымъ петушинымъ крикомъ, что представляетъ намекъ на слѣдующiй китайскiй анекдотъ. Нѣкто хотелъ скрыться изъ одного города, но ворота были заперты. Тогда онъ закричалъ по-пѣтушиному, стража подумала, что уже утро, и открыла ему ворота. Впрочемъ, не мѣшаетъ прибавить, что вся ситуацiя вымышлена поэтессою ради намека на этотъ китайскiй анекдотъ. — Поэтесса, подобно шести предыдущимъ, жила при дворѣ императора Ичиджо и была авторомъ «Макура-но-Соши», сочиненiя, которое ценится очень высоко за свой слогъ и причисляется къ знамѣнитейшимъ сочиненiямъ классической литературы Японiи.
63.
Мичимаса, намѣстникъ левой столицы.
О, если бъ могъ я,
къ посламъ не прибегая, одно лишь только
ей передать: «Отъ страсти
къ тебѣ я умираю!»
Поэтъ раньше посѣщалъ тайно свою возлюбленную принцессу; потомъ это открылось, и за нею былъ учрежденъ строгiй надзоръ. — Онъ былъ изъ рода Фудживара и процвѣталъ въ начале XI века. Его титулъ объясняется тѣмъ, что столица Кioтo прежде разделялась на «правую» и «лѣвую» половины.
Садайори былъ сыномъ императорскаго совѣтника Кинто (№ 55), изъ рода Фудживара онъ равно отличался красотою, какъ и талантомъ. Жилъ въ XI вѣкѣ.
65.
Госпожа Сагами.
Увы! какъ часто
я рукава поила слезами горя!
Всего грустнѣй, что имя
мнѣ эта страсть мараетъ!
Ср. № 42. — Поэтесса жила въ XI вѣкѣ; она была дочерью Минамото-но-Йоримаса и супругою Оэ-но-Кинсуке, губернатора провинцiи Сагами, откуда идетъ ея прозванье.
66.
Бывшiй архiепископъ Гйосонъ.
Мы жалки оба:
ты — вишня горныхъ склоновъ и я, несчастный!
Цвѣтешь ты одиноко,
и я не знаю друга!
Никто не видитъ цвѣтовъ вишни, кромѣ поэта, и онъ не имѣетъ другихъ друзей, кромѣ вишни. — Авторъ былъ раньше apxieпископомъ храма Энрьякуджи въ Гiейзанѣ около Кioтo. Онъ славился также въ качествѣ художника. Жилъ въ XII вѣкѣ.
Ср. № 65. — Госпожа Суво жила при дворе Го-Рейзей Тенно (царст. 1046 — 1068) и въ свое время была извѣстною поэтессою. Свое имя она получила потому, что ея отецъ Таира-но-Цугунака былъ губернаторомъ провинцiи Суво. (Ср. подобныя же перемѣны имени поэтессъ въ №№ 19, 56, 61, 65, 72 и 92).
68.
Санджо-но-инъ.
Хоть противъ воли,
но жить еще я долженъ на этомъ свѣтѣ.
О, какъ нетерпѣливо
я жду луны полночной!
Санджо-но-инъ — посмертный титулъ императора Санджо (царств. 1012—1016) послѣ его отреченiя. Стихотворенiе выражаетъ скорбь, которую ему причинило его (недобровольное) отреченiе.
Ср. съ № 17 и 32. — Имя поэта было Тачибана-но-Нагаясу. Онъ оставилъ «Генгеншу» мало известное собранiе стихотворенiй.
70.
Священникъ Рйозенъ.
Одинъ, тоскуя,
я выхожу изъ дома, гляжу—и вижу
всегда одну и ту же
осеннюю картину.
Объ этомъ поэтѣ мало известно.
71.
Императорскiй советникъ Цуненобу.
Ложится вечеръ,
у входа стебли риса шумятъ, и тихо
осеннiй вѣтеръ веетъ
надъ круглой крышей дома.
Имя поэта было Фудживара-но-Цуненобу. Онъ жилъ въ XI веке. Подобно императорскому советнику Кинто (см. № 55), онъ равно отличался во всехъ трехъ искусствахъ, и о немъ разсказываютъ подобный же анекдотъ (о трехъ лодкахъ), какъ приведенный подъ № 55.
72.
Госпожа Кiи въ домѣ принцессы Юши.
Я бъ не хотѣла
волнамъ невернымъ славной реки Текаши
душой своей отдаться,
чтобъ слезъ не лить напрасно.
Начало—вступленiе (йо) къ слову «аданами», означающему «изменчивыя волны», а въ переносномъ смыслѣ — непостоянство въ любви. Поэтесса боится полюбить красиваго, но непостояннаго въ любви человѣка. Вмѣсто «чтобы слезъ не лить напрасно» въ подлиннике стоитъ: «чтобъ рукава не мокли» (отъ слезъ; ср. № 42). — Поэтесса была дочерью Фудживара-но-Цунеката и жила при дворѣ Хорикава Тенно (царств. 1087—1107). Свое имя она получила потому, что ея старшiй братъ Шигео былъ губернаторомъ Кiи (см. № 67).
73.
Императорскiй вице-совѣтникъ Масафуса.
Теперь на скатахъ
горы высокой вишня покрыта цвѣтомъ.
Ахъ, какъ бы изъ долины
не поднялись туманы!
Авторъ, Оэ-но-Масафуса, былъ знаменитый ученый. Онъ умеръ въ 1110 г.
74.
Минамото-но-Тошiйори Асонъ.
Чтобъ становилась
жестокая отнынѣ еще суровѣй,
чемъ буря съ горъ Хацусе,
я не о томъ молился!
Авторъ молился раньше въ Хуцусе = Хаседера, храмѣ въ Ямато, о томъ, чтобы его любовь была услышана. Онъ былъ сыномъ Тошiйори (№ 85).
75.
Фудживара-но-Мототоши.
Ты обешалъ мнѣ
росу своей прiязни,
и долго ждалъ я, —
а между тѣмъ подходитъ
къ концу и эта осень!
Т. е. подходитъ, не приводя въ исполненiе его надеждъ. — Регентъ Фудживара-но-Тадамичи (авторъ слѣдующаго стихотворенiя) обѣщалъ поэту дать его сыну хорошую должность и не исполнилъ этого обѣщанiя.
76.
Поступившiй въ монастырь Хошоджи бывшiй регентъ и президентъ министровъ.
Гребя усердно
впередъ по глади моря, кругомъ гляжу я:
бѣлѣющiя волны
слились со сводомъ неба!
Авторъ, Фудживара-но-Тадамичи, былъ регентомъ при четырехъ императорахъ и умеръ въ 1165 г., на 68 году жизни. Поэтъ № 95 — его сынъ.
77.
Сутоку-инъ.
Хоть мы въ разлукѣ,
какъ водопадъ, скалами разъединенный, —
однимъ я живъ: надеждой
увидѣться съ тобою!
Императоръ Сутоку, послѣ своего отреченiя получившiй имя Сутоку-инъ, царствовалъ съ 1124 по 1141 годъ, умеръ въ 1164 г.
78.
Минамото-но-Канемаса.
Какъ часто ночью
ту стражу, что дежуритъ въ воротахъ Сумы,
будили крикомъ чайки,
летящiя къ Аваджи!
Написано, когда поэтъ проводилъ ночь въ Суме (мѣстность въ Сетцу, лежащая напротивъ острова Аваджишима). — Канемаса умеръ въ 1112 г., онъ оставилъ (мало извѣстное) собранiе стихотворенiй «Хорикава-инъ ночи но-Xiaкyшy».
79.
Акисуке, намѣстникъ левой столицы.
Какъ ярко свѣтитъ
луна, найдя прорѣху межъ облаками,
которыя по небу
осеннiй вѣтеръ гонитъ!
Поэтъ былъ изъ рода Фудживара; о его титулѣ см. № 63. Онъ умеръ въ 1155 г. Его три сына — Кiйосуке (№ 84), Шиге-е и Кеншо Хоши—также были поэтами; они составили по порученiю императора Сутоку собранiе «Шиквашу».
80.
Госпожа Хорикава, состоявшая на службѣ у матери императрицы Тайкенъ.
Предполагая,
что ты мне будешь вѣренъ гораздо дольше,—
смущенья и печали
полна я нынче утромъ.
Поэтесса жила въ XII вѣкѣ.
81.
Впослѣдствiи государственный министръ Токудаиджи.
Направивъ взоры
туда, гдѣ куковала сейчасъ кукушка,
въ туманной мглѣ разсвѣта
луну еще я вижу.
Имя поэта было Фудживара-но-Санесада. Токудаиджи — названie храма, основаннаго однимъ изъ его предшественниковъ и давшаго этому роду свое названiе. (Подобнымъ же образомъ другая вѣтвь рода Фудживара получила имя Саiонджи; см. № 96). Поэтъ жилъ въ XII вѣкѣ.
82.
Священникъ Доинъ.
Какъ ни страдаю
я отъ любви, — отъ жизни мнѣ тяжелее.
Не хватитъ слезъ мнѣ въ этой
невыносимой скорби.
Имя поэта было Фудживара-но-Ацуйори.
83.
Таю Тошинари, состоявшiй на службѣ у матери императрицы.
Увы! нѣтъ мѣстa
мне на земле. И даже въ уединеньи
средь горъ моихъ любимыхъ
я слышу плачъ оленя.
Ср. № 5. — Имя поэта: Фудживара-но-Тошинори. О титулѣ таю№ 5. Поэтъ умеръ въ 1205 г., 92 лѣтъ отъ роду. Онъ былъ авторомъ сочиненiя о поэтическомъ слогѣ: «Корай Футайшо».
84.
Фудживара-но-Кiйосуке Асонъ.
Ахъ, жить бы дольше!
Опять сталъ дорожить я существованьемъ.
Казавшiйся столь жалкимъ,
мipъ сталъ прелестнымъ снова.
Ср. № 50. Поэтъ былъ сыномъ Фудживара-но-Акисуке (№ 79). Онъ былъ сотрудникомъ сборника «Шиквашу» (см. подъ № 79) и авторомъ нѣсколькихъ другихъ сочиненiй, между прочимъ и «Зоку Шиквашу».
85.
Священникъ Шункей.
Когда, тоскуя,
гляжу я въ щель дверную и жду разсвѣта,
котораго невидно,
я дверь зову жестокой.
Ср. № 53. Дверь спальни безчувственна (подобно возлюбленной), потому что она все еще не хочетъ возвѣстить ему наступленiе дня, т. е. конецъ длинной ночи, во время которой онъ тоскуетъ о милой. — Поэтъ былъ сыномъ Минамото-но-Тошiйори Асонъ (№ 74).
Луна ли это,
что вздохи вызываетъ и скорбью страстной
меня волнуетъ? Или
слеза изъ глазъ печальныхъ?
Настоящее имя этого поэта, знаменитаго какъ своими стихотворенiями, такъ и своими дальними странствованiями, полными приключенiй, было Фудживара-но-Нори-кiйо.
Госпожа Бетто, состоявшая на службе у матери императрицы Квоко.
Ужель должна я
изъ-за одной лишь ночи, что не длиннѣе
сна тростниковъ Нанивы,
любить до самой смерти?
Вмѣсто «Нанивы» должно стоять «залива Нанивы». Слово «карина» означаетъ: 1) кроткiй сонъ и 2) подрѣзанныя подъ корень тростникъ.—Поэтесса жила въ XII в. и была дочерью Фудживара-но-Тошитаке.
89.
Принцесса Шикико.
Ахъ, если хочешь
порваться ты, нить жизни,
то рвись скорѣе!
Въ живыхъ же оставаясь,
съ любовью я не справлюсь.
Принцесса Шикико была третья дочь императора Го-Ширакава (царств. 1156—1158); она была извѣстна какь поэтесса и какъ художница.
90.
Госпожа Taiю, состоявшая на службѣ у матери императрицы Импу.
Когда бъ ты видѣлъ!..
У рыбаковъ Оджимы вода не смыла
ихъ рукавовъ окраски,
она свѣжа и нынѣ!
Поэтесса хочетъ показать возлюбленному, какъ ея рукава выцвѣли отъ высохшихъ слезъ. Она была дочерью Фудживара-но-Нобунари, умерла въ 1210 году.
91.
Впослѣдствiи регентъ и президентъ министровъ Кйогоку.
Теперь усну я
на ложѣ одинокомъ морозной ночью,
покрывъ цыновку платьемъ,
сверчки же пѣть мне будутъ.
Ср. съ № 3. — Имя поэта было Кйогоку-но-Йошицуне (Кйогоку — отрасль рода Фудживара); онъ умеръ въ 1206 году.
92.
Госпожа Сануки, состоявшая на службѣ у Ниджо-но-инъ.
Подобно камнямъ,
которые не видны и при отливѣ,
и мне не удается
дать рукавамъ просохнуть.
Какъ камни въ море никогда не могутъ высохнуть, такъ и рукава поэтессы, потому что она постоянно поливаетъ ихъ слезами (ср. съ № 90). Осталось не переведеннымъ вводное предложенiе: что (т. е. и то, и другое) людямъ неизвестно. — Госпожа Сануки, дочь Минамото-но-Йоримаса, была въ свое время знаменитою поэтессою. Ниджо-но-инъ значитъ: прежнiй императоръ Ниджо (царств. 1159—1165).
93.
Государственный министръ изъ Камакура.
О, если бъ было
длиннѣй существованье! Тогда и въ лодкѣ,
пока ее притянутъ,
ждать было бы сноснѣе.
Мало поэтическое для нашего слуха сравненie! — Поэтъ, изъ дома Фудживара, былъ однимъ изъ лучшихъ учениковъ Фудживара-но-Тошинари (№ 83); умеръ въ 1221 году.
95.
Бывшiй архiепископъ Джiенъ.
Живя монахомъ
у Вага-тата-сома, въ одеждѣ черной,
святымъ я, недостойный,
для мipa быть стараюсь.
Слово «суми» здѣсь кенйогенъ и означаетъ: 1) живя (въ Хiейзане) и 2) тушью (окрашенный), т. е. черный. Осталось непереведеннымъ выраженiе «бренный» мiръ, также слово «кана» (ахъ, увы!). — Поэтъ былъ сыномъ Фудживара-но-Тадамичи (№ 76); умеръ въ XIII вѣкѣ.
Не вихрь съ деревьевъ
цветы, какъ хлопья снѣга, въ саду разноситъ, —
нѣтъ, это я, старѣя,
до срока увядаю.
Слово «фури-юки» здѣсь имеетъ два значенiя: 1) падая (о «снеге» листьевъ) и 2) проходя (свѣтъ), т. е, старѣя (о поэтѣ). — Имя поэта было Фудживара-но-Кинцуне; онъ умеръ въ 1244 г., 74 лѣтъ отъ роду. По имени храма, который онъ построилъ въ 1225 году, его родъ получилъ впослѣдствiи имя Саiонджи (ср. № 81).
97.
Императорскiй вице-совѣтникъ Сада-е.
Согрѣтый страстью,
какъ къ вечеру бываетъ согрѣто море
у берега Мацухо,
я жду напрасно милой.
«Мацухо» означаетъ: 1) названiе мѣстности, и 2) слоги «мацу» = я жду. — Имя поэта — Фудживара-но-Сада-е (Тейкакйо), составитель настоящаго сборника (см. предисловiе).
Къ вечеру становится уже такъ холодно, что только «мисоги» — обрядъ у священниковъ религiи «шинто» въ шестомъ мѣсяце стараго стиля: символическое очищенiе отъ грѣховъ посредствомъ купанья въ холодной водѣ — напоминаетъ о томъ, что еще лѣто. — Имя поэта — Фудживара-но-Етака; Джунiи, его титулъ, означаетъ второй классъ второго ранга. Онъ извѣстенъ подъ именемъ Карйу китайское произношенiе начертанiя имени Етака. Онъ былъ однимъ изъ сотрудниковъ предыдущаго въ «Шинъ-Кокиншу» (см. предисловie) и написалъ не менѣе 60 тысячъ стихотворенiй въ теченiе своей жизни.
99.
Го-Тоба-но-инъ.
Живу я въ скорби
и этотъ мiръ считаю невыносимымъ:
оплакивая мертвыхъ,
живыхъ я ненавижу.
Прежнiй императоръ Го-Тоба (царств. 1184— 1198) выражаетъ свою скорбь о томъ, что его вынудили отказаться отъ престола (Ср. № 68). Подъ «мертвыми» подразумеваются друзья, а подъ «живыми» — враги его, лишившiе его трона.
100.
Джунтоку-инъ.
Дворецъ старинный,
котораго вся кровля травой покрыта,
стоитъ въ воспоминаньяхъ
давно умершимъ прошлымъ.
Переводъ свободный; здесь также употребленъ «кенйогенъ», означающiй: 1) даже папоротникъ и 2) для жаднаго воспоминанiя. Ср. №№ 68 и 99. — Императоръ Джунтоку правилъ съ 1211 по 1221 г., когда онъ отказался отъ правленiя.
Пр. Б.
Примѣчанія
↑Пѣсни ста поэтовъ. Японская антологiя. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. 1905. Складъ изданiя у П. П. Сойкина (Невскiй, 96) Цена 30 коп. На сайтѣ: публикацiя Игоря Шевченко.
↑Поэтому, уту съ такимъ же правомъ можно воспроизводить хореемъ, какъ и ямбомъ или дактилемъ.
↑У насъ переведено, въ № 76, словами «сводъ неба».
