— Ты такая мудрая женщина!—сказалъ олень.—Я знаю, что ты можешь связать одной ниткой всѣ четыре вѣтра; когда шкиперъ развяжетъ одинъ—подуетъ попутный вѣтеръ, развяжетъ другой—погода разыграется, а развяжетъ третій и четвертый—подымется такая буря, что поломаетъ въ щепки деревья. Не изготовишь-ли ты для дѣвочки такого питья, которое бы дало ей силу двѣнадцати богатырей? Тогда бы она одолѣла Снѣжную королеву!
— Силу двѣнадцати богатырей!—сказала финнка.—Да, много въ этомъ толку!
Съ этими словами она взяла съ полки большой кожанный свитокъ и развернула его: на немъ стояли какія-то удивительныя письмена; финнка принялась читать ихъ и читала до того, что ее потъ прошибъ.
Олень опять принялся просить за Герду, а сама Герда смотрѣла на финнку такими умоляющими, полными слезъ глазами, что та опять заморгала, отвела оленя въ сторону и, перемѣняя ему на головѣ ледъ, шепнула:
— Кай въ самомъ дѣлѣ у Снѣжной королевы, но онъ вполнѣ доволенъ и думаетъ, что лучше ему нигдѣ и быть не можетъ. Причиной же всему осколки зеркала, что сидятъ у него въ сердцѣ и въ глазу. Ихъ надо удалить, иначе онъ никогда не будетъ человѣкомъ, и Снѣжная королева сохранитъ надъ нимъ свою власть.
— Но не поможешь-ли ты Гердѣ какъ-нибудь уничтожить эту власть?
— Сильнѣе, чѣмъ она есть, я не могу ее и сдѣлать. Не видишь, развѣ, какъ велика ея сила? Не видишь, что ей служатъ и люди, и животныя? Вѣдь, она босая обошла полсвѣта! Не у насъ занимать ей силу! Сила—въ ея миломъ, невинномъ дѣтскомъ сердечкѣ. Если она сама не сможетъ проникнуть въ чертоги Снѣжной королевы и извлечь изъ сердца Кая осколки, то мы и подавно ей не поможемъ! Въ двухъ миляхъ отсюда начинается садъ Снѣжной королевы. Отнеси туда дѣвочку, спусти у большого куста, покрытаго красными ягодами, и, не мѣшкая, возвращайся обратно!
Съ этими словами финнка подсадила Герду на спину оленя, и тотъ бросился бѣжать со всѣхъ ногъ.
— Ай, я безъ теплыхъ сапогъ! Ай, я безъ рукавицъ!—закричала Герда, очутившись на морозѣ.
— Ты такая мудрая женщина! — сказал олень. — Я знаю, что ты можешь связать одной ниткой все четыре ветра; когда шкипер развяжет один — подует попутный ветер, развяжет другой — погода разыграется, а развяжет третий и четвёртый — подымется такая буря, что поломает в щепки деревья. Не изготовишь ли ты для девочки такого питья, которое бы дало ей силу двенадцати богатырей? Тогда бы она одолела Снежную королеву!
— Силу двенадцати богатырей! — сказала финка. — Да, много в этом толку!
С этими словами она взяла с полки большой кожаный свиток и развернула его: на нём стояли какие-то удивительные письмена; финка принялась читать их и читала до того, что её пот прошиб.
Олень опять принялся просить за Герду, а сама Герда смотрела на финку такими умоляющими, полными слёз глазами, что та опять заморгала, отвела оленя в сторону и, переменяя ему на голове лёд, шепнула:
— Кай в самом деле у Снежной королевы, но он вполне доволен и думает, что лучше ему нигде и быть не может. Причиной же всему осколки зеркала, что сидят у него в сердце и в глазу. Их надо удалить, иначе он никогда не будет человеком, и Снежная королева сохранит над ним свою власть.
— Но не поможешь ли ты Герде как-нибудь уничтожить эту власть?
— Сильнее, чем она есть, я не могу её и сделать. Не видишь, разве, как велика её сила? Не видишь, что ей служат и люди, и животные? Ведь, она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила — в её милом, невинном детском сердечке. Если она сама не сможет проникнуть в чертоги Снежной королевы и извлечь из сердца Кая осколки, то мы и подавно ей не поможем! В двух милях отсюда начинается сад Снежной королевы. Отнеси туда девочку, спусти у большого куста, покрытого красными ягодами, и, не мешкая, возвращайся обратно!
С этими словами финка подсадила Герду на спину оленя, и тот бросился бежать со всех ног.
— Ай, я без тёплых сапог! Ай, я без рукавиц! — закричала Герда, очутившись на морозе.
