леніе Шибэгэни-бурханъ; онъ не упалъ съ престола и сидитъ по прежнему“.
Тогда Абай-Гэсэръ-Богдо-ханъ большимъ удивленіемъ удивляется и большимъ дивованіемъ дивуется; войдя во дворецъ, онъ остановился у дверей; какъ пуговкой, головой кивая, молится, стоя на ногахъ и сгибающіяся колѣни согнувши, молится на колѣняхъ. Тогда Лобсоголдой-хара-мангатхай, превратившійся въ одного изъ трехъ Шибэгэни-бурхановъ, говоритъ Абай-Гэсэръ-Богдо-хану: „Иди, молись передъ мною! Я благословлю тебя“! Тогда Абай-Гэсэръ-Богдо-ханъ подходитъ къ нему и молится передъ нимъ, стоя на колѣняхъ. Въ это время Лобсоголдой-хара-мангатхай материнскимъ желтымъ священнымъ писаніемъ бьетъ по головѣ Абай-Гэсэръ-Богдо-хана и тотъ обратился въ неутомимаго осла. Тогда Лобсоголдой-хара-мангатхай взялъ обращеннаго въ неутомимаго осла Абай-Гэсэръ-Богдо-хана и, не медля и торопясь, заранѣе приготовленными и привезенными съ собою желѣзнымъ недоуздкомъ обнуздалъ его и желѣзнымъ треногомъ стреножилъ его ноги. Тогда Лобсоголдой-хара-мангатхай говоритъ: „Безрогій молодецъ! Непобѣдимаго непріятеля я побѣдилъ и неперехитримаго непріятеля я перехитрилъ. Теперь изъ моихъ рукъ не вырвешься“! Послѣ этого Лобсоголдой-хара-мангатхай съ помощью своихъ десяти волшебствъ и съ помощью своихъ двадцати превращеній сдѣлалъ черную желѣзную повозку, запрегъ въ нее трехъ черныхъ иноходцевъ и посадилъ въ нее среднюю жену Абай-Гэсэръ-Богдо-хана Урма-Гохонъ-хатанъ, а самого Абай-Гэсэръ-Богдо-хана, обращеннаго въ неутомимаго осла, привязалъ сзади черной желѣзной повозки. Потомъ поѣхалъ рысью внизъ по пади Хатанъ, а самъ онъ на своемъ конѣ Лобъ-хара поѣхалъ около черной желѣзной повозки. Лобсоголдой-хара-мангатхай поѣхалъ мимо дворца старшей жены Абай-Гэсэръ-Богдо-хана Тӧ-
