Цыплёнок (Дорошевич)/ДО
| Цыпленокъ : Восточная сказка[1] |
| Изъ цикла «Сказки и легенды». Опубл.: «Россія», 1899, № 216, 30 ноября. Источникъ: Дорошевичъ В. М. Собраніе сочиненій. Томъ IV. Литераторы и общественные дѣятели. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1905. — С. 11. |
Это было въ Индіи.
Въ Индіи, гдѣ боги ближе къ землѣ, и отъ ихъ благодатнаго дыханія на землѣ случаются чудеса.
Такое чудо случилось въ Пенджабѣ. Жилъ-былъ въ Пенджабѣ великій раджа. Премудрый и славный.
Отъ Ганга до Инда гремѣла слава его. Даже далекія страны наполнялись благоуханіемъ его ума.
Изъ далекихъ странъ сходились люди послушать его мудрости.
Божество сходило къ нему и бесѣдовало съ нимъ, и говорило его устами народу. И онъ всѣхъ принималъ подъ тѣнью развѣсистаго баобаба.
Онъ былъ богатъ и могучъ, но оставилъ все и удалился въ лѣсъ и поселился тамъ, далеко отъ людей и близко къ божеству.
Цѣлыми днями онъ стоялъ на колѣняхъ, устремивъ къ небу восторженный взоръ.
И видѣлъ онъ въ голубой эмали божество, доброе и грустное, съ печалью и любовью смотрѣвшее на землю. Когда же приходилъ кто, старый раджа прерывалъ для него свое созерцаніе божества и бесѣдовалъ съ пришедшимъ, пока тотъ хотѣлъ. И обращались къ нему съ вопросами, сомнѣніями всѣ, кто хотѣлъ.
Кругомъ кипѣли войны, совершались насилія, носилось горе, — и на все, какъ эхо, откликался изъ глубины лѣса страдавшій и молившійся старый раджа.
Его голосъ, то гремѣлъ, какъ раскаты небеснаго грома, то проносился, какъ проносится по цвѣтамъ легкое дыханье весенняго вѣтерка.
Грозный къ сильнымъ, полный любви къ слабымъ.
И звали мудреца индусы:
— Великая Совѣсть.
Такъ жилъ въ глубинѣ лѣса старый, ушедшій отъ всѣхъ благъ міра раджа.
У него были враги.
Они кричали:
— Зачѣмъ онъ ушелъ отъ міра и не живетъ какъ прилично раджѣ?!
— Онъ дѣлаетъ это ради славы!
— Изъ лицемѣрья!
— Онъ пресытился!
И были около него хуже, чѣмъ враги, — его ученики.
Они тоже бросили все. Хотя имъ нечего было бросать.
Они тоже отказались отъ всего. Хотя имъ не отъ чего было отказываться. Они жили также подъ сѣнью окрестныхъ деревьевъ, выбирая для этого баобабы, — потому что великій учитель жилъ подъ баобабомъ.
Они носили лохмотья, которыя тлѣли у нихъ на тѣлѣ.
Они ползали на брюхѣ, боясь раздавить ногой насѣкомое въ травѣ.
Встрѣчаясь съ муравьемъ, они останавливались, чтобы дать ему время уползти съ ихъ пути и не задавить его. И считали себя святыми, потому что, дыша, закрывали ротъ рукою, чтобы нечаянно не проглотить и не лишить жизни маленькой мошки.
Подражая великому учителю, они также цѣлыми днями стояли на колѣняхъ и смотрѣли, не отрываясь, вверхъ, хотя онъ видѣлъ въ небѣ божество, а они видѣли только кончикъ своего носа.
И вотъ однажды ученый раджа заболѣлъ. Смутились всѣ кругомъ, что уйдетъ изъ міра Великая Совѣсть, и бросились къ инглезскимъ врачамъ съ мольбою:
— Спасите намъ его.
Инглезскіе врачи, посовѣтовавшись съ ихъ мудростью, сказали:
— Старый раджа истощенъ. Возьмите цыпленка, сварите его и дайте пить больному. Это подкрѣпитъ его силы.
Сейчасъ же принесли цыпленка.
Но факиры закричали голосами, дикими, какъ вой шакаловъ:
— Что? Не онъ ли, когда голодъ изнурялъ насъ, отдавалъ свой рисъ муравьямъ, потому что и муравьи въ голодный годъ голодны также. Не онъ ли говорилъ: «Не убивайте». И вы хотите напоить кровью его сердце. Убить живое существо, чтобы спасти его.
— Но онъ умретъ.
— Но мы не допустимъ убійства!
И старый раджа умеръ.
А цыпленокъ остался живъ.
Боги близко живутъ къ землѣ въ великой таинственной Индіи.
Увидавъ то, что происходило, Магадэва улыбнулся печальной-печальной улыбкой и вычеркнулъ завѣтъ, что начерталъ на золотой доскѣ:
— Не поклоняйся идолу…
И написалъ съ грустной улыбкой:
— Не поклоняйся цыпленку.
Примѣчанія[править]
- ↑ Писано во время болѣзни Л. Н. Толстого.