«Западня народов»[править]
Борис Лапин. Повесть о стране Памир[править]
В последнее время у нас очень много говорят и пишут о «литературе факта». Находятся даже глубокомысленные теоретики, способные доказывать, что все остальные литературные жанры обречены на полную и немедленную гибель.
Однако, на практике мы, в большинстве случаев, видим довольно горестные примеры. Вместо литературы, показывающей подлинные события и подлинных людей, читателю преподносится скучный репортаж, поражающий поверхностью описаний, а то и полным незнакомством с сущностью описываемого.
Книга Б. Лапина может служить прекрасным примером того, как надо писать о фактах.
Все описанное в книге — правда.
Автор в качестве «регистратора демографической переписи ЦСУ, знающего туземный язык», работал в горном Таджикистане. Уже заканчивая перепись, он, в районе Кизил-Рабата, в самом дальнем углу страны, где сходятся границы СССР, Афганистана и Китая, встретился с племенем киргиз, в поисках лучших пастбищ, перекочевавших из Индии. Киргизы, подозревая, что «русский чиновник» обложит (их налогами или причинит какую-нибудь другую неприятность, силой захватили его с собой и увели — сначала в Афганистан, а затем в Индию. Здесь злосчастного «чиновника» приняли за шпиона, посадили в тюрьму, и ему с трудом удалось бежать[1].
Все эти похождения придают некоторым частям книги приключенческий характер и легко могли толкнуть автора к авантюрному сочинительству.
К чести своей, Лапин сумел избежать подобной участи — эпизод с пленением, допросами англичан и бегством остался на втором плане. Внимание автора сосредоточено не на этом, а на быте таджиков-горцев, на социальных, этнографических и географических особенностях Памира — этой любопытнейшей и почти не отображенной в русской литературе страны, которую не без оснований называют «западней народов».
Здесь Лапин обнаружил не только большую наблюдательность, богатству изобразительных средств, остроту глаза, но и настоящий культурный подход к материалу; широкое знакомство со страной, с ее историческим прошлым и развитием.
Фактический материал, показанный в очерках, чрезвычайно интересен.
Лапин пишет о семейных и социальных отношениях в горной среде; о крайней нищете населения; о местах, жители которых круглый год питаются одними тутовыми ягодами и лакомым блюдом считают соль, растворенную в воде: о целых племенах кузнецов, первобытным способом выплавляющих из руды железо; о трудностях советизации края во многом, до сих пор сохраняющего порядки и обычаи старой Бухары; об огромной роли пограничных красноармейских постов, которые служат «единственными стойкими очагами советской культуры на Восточном Памире», и о многом другом.
Написана книга в форме, близкой к дневнику, но в текст очерков вплетаются иногда рассказы действующих лиц, вносящие элементы «беллетристики». Таковы вполне законченные сюжеты новеллы «История одного Ивана» или «Рассказ гидрографа Н.».
К числу довольно серьезных недостатков следует отнести излишнюю экзотичность, «восточность» очерков, что особенно сильно сказывается в передаче речи таджиков. Крупным промахом является также недостаточно яркое освещение того, как собственно проходила самая перепись.
Не говоря уже о том, что своеобразие памирских условий повышает интерес к этой форме общения центра с местным населением, более подробный показ переписи мог бы дать повод к раскрытию некоторых сторон темы, оставшихся почти нераскрытыми (например, для анализа классового состава кишлаков). Кроме того, организация бытового, этнографического и пр. материала вокруг определенного дела, оправдывающего всю поездку, придала бы очеркам еще большую конкретность и убедительность.
- ↑ Русский был захвачен в одном из горных поселков, куда он доставлял транспорт оружия, предназначавшийся для нападения на караван канджутского резидента г-на Дьюренти", — так писал о Лапине корреспондент газеты «Аллагабад Ньюс».