«Золотой фонтан»[править]
Известный испанский романист Перес Гальдос был доподлинным испанским либералом, сыном буржуазной революции 1868 года. Именно с момента революции начинается публицистическая и политическая деятельности Гальдоса. Он — активный член республиканской, а затем социалистической партии, дважды (в 1885 и в 1910 гг.) был избран депутатом кортесов.
Начав с публицистики и перейдя затем к художественной прозе (роман «Золотой фонтан», 1870), Гальдос не случайно обратился именно к историческому роману. В дальнейшем он написал более двух десятков таких романов, составивших внушительную историческую эпопею — знаменитый цикл «Национальные эпизоды».
Этот цикл охватывает испанскую историю за целое семидесятилетие (1805—1874 гг.). За этот период Испания пережила пять революций. Исторические произведения Гальдоса явились яркими образцами политического романа. Гальдос обращается к прошлому не затем, чтобы идеализировать его, но затем, чтобы учесть (насколько это в его силах) уроки более чем полувековой борьбы испанского народа против абсолютизма.
Стремясь исторически осмыслить задачи буржуазной революции 1868—1873 годов, участником которой он был, Гальдос в «Национальных эпизодах» вполне логично обращается к истоку испанских революционных движении XIX века — к борьбе против наполеоновского вторжения 1808 года.
Маркс писал, что «всем войнам за независимость, которые велись против Франции, свойственно сочетание духа возрождения с духом реакционности, но нигде эта двойственность не проявлялась так ярко, как в Испании»[1]. В противоречивой религиозной и династической оболочке, в борьбе за «желанного» короля проявился мощный патриотический подъем испанского народа, одушевленного пафосом борьбы за национальную независимость, за политическое и социальное возрождение Испании. Этот подъем привел к созданию «якобинской» конституции 1812 года, которая, однако, уже через два года была отменена «желанным» Фернандо VII.
Первый роман Гальдоса «Золотой фонтан» говорит уже о более позднем времени, о событиях 1820—1822 годов. Революция, возглавляемая Риэго, заставила короля Фернандо восстановить конституцию 1812 года. Король и реакционеры рассматривали эту уступку как временную, готовясь при первом удобном случае отобрать ее назад. Напротив, деятели патриотических клубов, вроде описанного в романе клуба «Золотой фонтан», стремились двигать революцию дальше.
С этими общественными противоречиями Гальдос связывает индивидуальную судьбу своих героев, принадлежащих к различным политическим лагерям. Герой романа — юноша Ласаро — принадлежит к «эксальтадос» («восторженным»)--наиболее непримиримой части клуба «Золотой фонтан». Но при этом Ласаро — племянник фанатика-реакционера Элиаса, тайного агента короля, — влюблен в его воспитанницу Клару, живущую под гнетущим надзором трех старых аристократок Порреньо. Соперник Ласаро в любви — умеренный либерал, офицер Босмедиано. Такое «распределение сил» позволяет автору насытить авантюрно-любовную интригу самым острым политическим содержанием.
Лучше всего удается Гальдосу изображение старого мира. Он непримиримый враг аристократической косности, религиозного изуверства, ханжества и лицемерия. Для изобличения их Гальдос находит самые язвительные слова, самые реалистические краски, местами переходящие в злую сатиру. Образцом художественного мастерства Гальдоса может служить портрет отвратительного и страшного фанатика, монархиста Элиаса, и еще больше — смешные и уродливые образы «трех обломков минувшей эпохи», как называет автор трех сестер Порреньо.
Эти три сестры, словно какие-то мрачные ночные птицы, живут среди угрюмого, истлевшего «фамильного» хлама. В их доме даже часы — дряхлая семейная реликвия — остановились на двенадцати часах ночи 31 декабря 1800 года, «остановились и дальше не пошли, что в этом доме не могло рассматриваться как простая случайность… не было возможности заставить их продвинуться дальше ни на секунду. Часы, как и их хозяйки, не пожелали вступить в новый век». Сеньоры Порреньо, гордые своим высоким происхождением, полны самых диких религиозных предрассудков, помешаны на всевозможных тонкостях морали и этикета. Все живое, непосредственное, всякое искреннее чувство им ненавистно. «Облагодетельствовав» юную Клару, они душат ее придирками, нравоучениями, напоминаниями о своем «великодушии» и по первому подозрению в «преступлении против нравственности» выгоняют несчастную, ни в чем не повинную девушку на улицу. Иногда автор заостряет мрачные и отвратительные черты своих аристократических персонажей до карикатуры, до гротеска. Такова, например, великолепная сцена с рассыпанными золотыми монетами, из-за которых, совершенно забыв о своем аристократическом достоинстве, дерутся две старшие Порреньо. Этот мир ханжества и бессердечия не случайно привлек особенно пристальное внимание Гальдоса: разоблачению подобной же родовитой гарпии посвящен и один из лучших его романов — «Донья Перфекта».
Изображение противоположного лагеря менее удачно. «Умеренные», в частности Босмедиано, несомненно, идеализированы автором. В романе проскальзывают намеки на то, что «умеренные» слишком нерешительны в борьбе с королем, боятся опереться на народ, стремятся закрыть политические клубы и преследуют печать, но Гальдос все это оправдывает необходимостью борьбы с крайностями «восторженных». «Я не хочу, чтобы у нас произошло то же, что и во Франции, где из-за крайностей революции навсегда погибла свобода», — восклицает Ласаро, раскаявшийся в своих крайних устремлениях под влиянием Босмедиано. Гальдос считает, что слишком далеко идущие пожелания «восторженных» непрактичны и только помогают реакции. Король даже пытается спровоцировать «восторженных» на убийство лидеров «умеренных», чтобы тем самым усилить позиции реакционеров.
Конечно, в такой оценке движущих сил испанской революции 1820 года сказывается либерализм автора. В частности, Гальдос не понимает, что революция 1820 года потерпела неудачу вовсе не из-за «крайностей» левых буржуазных деятелей, а потому, что даже эти левые не сумели привлечь на свою сторону крестьянство, так как недостаточно решительно боролись за уничтожение феодальных повинностей.
В целом «Золотой фонтан» — значительное явление испанской литературы. Его большое достоинство — активность и многосторонность его героев, живущих не только интенсивной личной жизнью, но и всеми общественно-политическими интересами своего времени.
- ↑ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 10, с. 436.