НА ПАМЯТЬ О НИКОЛАѢ АЛЕКСѢЕВИЧѢ НЕКРАСОВѢ.[править]
1878.[править]
Послѣдняя петербургская почта принесла извѣстіе, что 27 декабря въ 8½ ч. вечера скончался Николай Алексѣевичъ Некрасовъ послѣ тяжкой двухлѣтней болѣзни. Вѣсть объ этой горестной и преждевременной кончинѣ будетъ повсюду встрѣчена въ Россіи съ одинаковымъ чувствомъ; русская земля, которую такъ любилъ покойный поэтъ и которую онъ воспѣлъ, какъ никто не воспѣвалъ своей родины, лишилась одного изъ величайшихъ сыновей своихъ, тѣхъ сыновей, которые умѣютъ жить жизнью своей матери-родины, умѣютъ страдать ея страданіями, плакать ея слезами и этимъ общеніемъ съ душею своего народа вливать въ нее лучшее, благороднѣйшее стремленіе и вселять порывы и чувства, которыхъ не многимъ суждено испытывать, не только вызывать въ другихъ. Поэзія Некрасова составляетъ одно изъ самыхъ дорогихъ достояній русской литературы, одинъ изъ важнѣйшихъ вкладовъ въ русскую общественность.
Некрасовъ умеръ всего 56 лѣтъ отъ роду; великіе русскіе люди не умѣютъ жить долго. И въ то время, какъ Викторъ Гюго, поэтъ поколѣнія, современнаго Пушкину, живетъ до сихъ поръ для славы французской литературы, сколько поэтическихъ поколѣній смѣнилось у насъ со времени Пушкина!
Много клеветы было распускаемо при жизни Некрасова о немъ, какъ о человѣкѣ, но какой журналистъ не былъ оклеветанъ? Вотъ нелицепріятныя строки объ этомъ поэта Плещеева, которыя мы заимствуемъ изъ письма о его смерти Некрасова въ «Бири. Вѣд.» (№ 334):
«Заслуги Некрасова, какъ журналиста, точно также огромны. Онъ умѣлъ сгруппировать около себя въ „Современникѣ“ самыя крупныя литературныя силы той эпохи, — и кому неизвѣстно вліяніе, которое имѣлъ на тогдашнее общество этотъ журналъ? Трудно, почти невозможно быть долгіе годы журналистомъ и не пажить себѣ враговъ, и у Некрасова было ихъ много… распускавшихъ о немъ часто самые нелѣпые, лишенные всякаго основанія слухи. Къ нимъ разумѣется принадлежали всѣ тѣ, чье самолюбіе было задѣто выраженнымъ въ журналѣ мнѣніемъ объ ихъ дѣятельности. Но люди, постоянно работавшіе въ журналѣ и близко стоявшіе къ редакціи, засвидѣтельствуютъ, на сколько было правды въ отзывахъ этихъ доброжелателей, часто даже заподозрѣвавшихъ искренность его поэтическаго настроенія, его сочувствія ко всему страждущему и угнетенному и той горячей любви къ народу, которою проникнуты лучшія созданія угасшаго поэта.
И не только добрымъ совѣтомъ и сочувственнымъ словомъ ютовъ былъ всегда помочь Некрасовъ пишущей братіи, приносившей къ нему на судъ свои произведенія. Имѣя вполнѣ обезпеченныя средства къ жизни, но пройдя въ юности школу нужды, онъ никогда не оставался глухъ къ нуждамъ своихъ сотоварищей по профессіи, умѣлъ войти въ положеніе писателя и не только оказать ему помощь, но оказать ее такъ, что она не оскорбляла самолюбія одолженнаго. Еще много голосовъ безъ сомнѣнія раздастся въ подтвержденіе моихъ словъ.
Спи мирно, нашъ дорогой, горячо любимый поэтъ… „Народная тропа не заростетъ къ тебѣ“… И пока на Руси будетъ биться хоть одно сердце, желающее блага своей родинѣ, и въ которомъ не изсякла любовь къ поэзіи, — твое имя, твои выстраданныя пѣсни не умрутъ»…
«Одесскій Вѣстникъ» 1878 г. № 2.