Анекдот (Булгарин)

Анекдот
автор Фаддей Венедиктович Булгарин

Дата создания: 1830, опубл.: 1830. Источник: Пушкин в прижизненной критике, 1828—1830 / Под общей ред. Е. О. Ларионовой. — СПб.: Государственный Пушкинский театральный центр, 2001. — С. 228-229. • Впервые без подписи в: Северная пчела. — 1830. — № 30, 11 марта.

Путешественники гневаются на нашу старую Англию (Old England), что чернь в ней невежливо обходится с иноземцами и вместо бранных слов употребляет название иноземного народа. Но подобные невежды есть везде, и даже в классе людей, имеющих притязания на образованность. Tous les Gascons ne sont pas en Gascogne!^{[л 1]} — Известно, что в просвещенной Франции иноземцы, занимающиеся словесностью, пользуются особенным уважением туземцев. Мальте-Брун, Деппинг, Гофман^[1] и другие служат тому примером. Надлежало иметь исключение из правила, и появился какой-то французский стихотворец^[2], который, долго морочив публику передразниванием Байрона и Шиллера (хотя не понимал их в подлиннике), наконец упал в общем мнении, от стихов хватился за критику и разбранил новое сочинение Гофмана самым бесстыдным образом. Чтоб уронить Гофмана в мнении французов, злой человек упрекнул автора, что он не природный француз и представляет в комедиях своих странности французов с умыслом, для возвышения своих земляков, немцев^{[л 2]}. Гофман вместо ответа на ложное обвинение и невежественный упрек напечатал к одному почтенному французскому литератору письмо следующего содержания: «Дорожа вашим мнением, спрашиваю у вас, кто достоин более уважения из двух писателей: перед вами предстают на суд, во-первых, природный француз, служащий усерднее Бахусу и Плутусу, нежели музам, который в своих сочинениях не обнаружил ни одной высокой мысли, ни одного возвышенного чувства, ни одной полезной истины, у которого сердце холодное и немое существо, как устрица, а голова — род побрякушки, набитой гремучими рифмами, где не зародилась ни одна идея; который, подобно исступленным в басне Пильпая, бросающим камнями в небеса^{[л 3]}, бросает рифмами во все священное, чванится перед чернью вольнодумством^{[л 4]}, а тишком ползает у ног сильных, чтоб позволили ему нарядиться в шитый кафтан; который марает белые листы на продажу, чтобы спустить деньги на крапленых листах^{[л 5]}, и у которого одно господствующее чувство — суетность. Во-вторых, иноземец, который во всю жизнь не изменял ни правилам своим, ни характеру, был и есть верен долгу и чести, любил свое отечество до присоединения оного к Франции и после присоединения любит вместе с Франциею; который за гостеприимство заплатил Франции собственною кровью на поле битв, а ныне платит ей дань жертвою своего ума, чувствований и пламенным желанием видеть ее славною, великою, очищенною от всех моральных недугов; который пишет только то, что готов сказать каждому в глаза, и говорит, что рад напечатать. Решите, м. г., кто достоин более уважения». На сие французский литератор отвечал следующее: «В семье не без урода. Трудитесь на поле нашей словесности и не обращайте внимания на пасущихся животных, потребных для удобрения почвы. Пристрастная критика есть материял удобрения; но этот материял, согнивая, не заражает ни зерна, ни плода, а, напротив, утучняет ниву». — Утешься, Джон-Буль^*! Не ты один бросаешь камнями и грязью в добрых иноземцев. (Из англ<ийского> журнала). ^* Название английского народа в переносном смысле. Изд..

Комментарии

Пасквиль явился началом открытой полемической войны с Пушкиным и писателями его круга, объединившихся вокруг «Литературной газеты». Поводом к написанию послужила напечатанная анонимная рецензия А. А. Дельвига на исторический роман Булгарина «Димитрий Самозванец», принятая тем за пушкинскую^[3] Иносказание было вполне ясным (П. А. Вяземский писал А. И. Тургеневу 25 апреля 1830: «Пушкин под видом французского писателя, а Булгарин — Гофмана французского»^[4]; неизвестный писал С. П. Шевырёву 18 апреля 1830, что «всякий мужик поймёт, о ком дело идёт»^[5]). Пушкин ответил памфлетом <О записках Видока> и эпиграммами^[1].

Е. О. Ларионовой

^[1]

1. Не все гасконцы живут в Гаскони! (франц.)
2. Имеется в виду место в рецензии Дельвига, где говорится об авторской позиции Булгарина и указывается на его откровенные польские симпатии.
3. В этой басне камни упали на головы бросавшим.
4. Намёк на «Гавриилиаду», следствие по делу о которой велось с мая по середину октября 1828 г. и закончилось только по высочайшему повелению (с установлением за Пушкиным тайного надзора), и на политическую лирику Пушкина.
5. Т. е. краплёных картах — игральных картах, отмеченных шулерским крапом.

Примечания

1. Е. О. Ларионова. Примечания к «Анекдоту» Ф. В. Булгарина // Пушкин в прижизненной критике, 1828—1830. — СПб.: Государственный Пушкинский театральный центр, 2001. — С. 450-3.
2. Намёк на известную с Лицея кличку Пушкина «француз» (метафоры другой клички — «смесь обезьяны с тигром»). — Лотман Ю. М. «Смесь обезьяны с тигром» // Временник Пушкинской комиссии, 1976. — Л.: Наука, 1979. — С. 110-112.
3. Литературная газета. — 1830. — Т. 1. — № 14, 7 марта. — С. 113.
4. Б. Л. Модзалевский. Примечания // Пушкин А. С. Письма, 1826—1830 / Под ред. Б. Л. Модзалевского. — М.; Л.: Гос. изд-во, 1928. — С. 421.
5. Русский архив. — 1878. — Кн. 2, № 5. — С. 49.