АНТИЧНАЯ КОЛЛЕКЦІЯ П. А. САБУРОВА.[править]
Судьба коллекціи П. А. Сабурова, бывшаго русскаго посла въ Берлинѣ, занимавшая недавно всѣхъ любителей и знатоковъ античнаго искусства, рѣшена, наконецъ. Администрація нашего Эрмитажа очень хлопотала о пріобрѣтеніи собранія терракоттъ изъ этой коллекціи и хлопоты ея увѣнчались успѣхомъ. Въ то время какъ берлинскій музей успѣлъ купить всѣ Сабуровскіе мраморы, вазы и броней, по словамъ «Художественныхъ Новостей», заплативъ за нихъ баснословную цѣну, всѣ терракоты остались за нами. Число всѣхъ предметовъ, купленныхъ Эрмитажемъ за сто тысячъ рублей, простирается до 233. Кромѣ теракоттъ, въ этомъ числѣ есть нѣсколько другихъ древностей, какъ формы для оттискиванія мелкихъ барельефовъ изъ глины, маски, стеклянные сосуды и египетскіе предметы.
Безъ сомнѣнія, нельзя не порадоваться пріобрѣтенію такого художественнаго скровища. 2 это не только изъ чувства патріотизма. Такимъ сокровищемъ имѣющаяся въ Эрмитажѣ коллекція антиковъ подобнаго рода значительно пополнится и вмѣстѣ съ Сабуровскими терракоттами составитъ такое собраніе этихъ памятниковъ искусства, какого нѣтъ нигдѣ въ мірѣ.
Съ тѣхъ поръ, какъ стало извѣстно, что содержится въ коллекціи г. Сабурова, всѣ европейскіе авторитеты по части классическаго искусства признали ея высокое историко-культурное значеніе. Такіе знатоки, какъ Любке и Курціусъ, поспѣшили познакомить съ ней ученый и художественный міръ Европы. Г. Сабуровъ самъ помогъ имъ въ этомъ, предложивъ въ прошломъ году изданіе снимковъ съ памятниковъ, входящихъ въ составъ коллекціи. Ученое обозрѣніе ея взялся исполнить докторъ Фуртвенглеръ; рисунки — мастеръ по этой часта, Эйхлеръ, а техническая сторона изданія обезпечена извѣстностью фирмы Ашера. Теперь уже появились четыре выпуска этого «Sammlung' Sabouroff» или «La Collection Sabouroff». Всѣхъ выпусковъ предполагается пятнадцать, въ каждомъ изъ нихъ помѣщается по десяти таблицъ.
Собраніе это отличается отъ всѣхъ подобныхъ ему во многихъ отношеніяхъ. Во первыхъ, оно составлено прямо на мѣстѣ, въ бытность г. Сабурова въ Аѳинахъ, и слѣдовательно заключаетъ въ себѣ произведенія подлиннаго греческаго искусства. Во вторыхъ, въ коллекціи встрѣчаются всевозможные виды антиковъ, памятники скульптуры изъ мрамора, рельефы изъ мрамора, бронзы, терракотты и росписныя вазы, а равно въ ней имѣютъ своихъ представителей всѣ вѣка и художественныя школы, къ тому же въ превосходныхъ образцахъ. Въ третьихъ, наконецъ, образцы выбраны изъ массы художественныхъ произведеній съ явнымъ вкусомъ и знаніемъ дѣла, такъ что тутъ нѣтъ ни одной вещи, которая не была бы замѣчательна или по своему изяществу, или же для исторіи искусства.
По вышедшимъ выпускамъ описанія коллекціи, содержащимъ сорокъ таблицъ, можно составить себѣ полное понятіе о коллекціи. Виньетки здѣсь рѣзаны на деревѣ; росписныя вазы воспроизведены хромолитографически въ ихъ натуральную величину, съ передачей по возможности точно штриховъ и тоновъ колорита; для произведеній скульптуры примѣнена геліогравюра, тоже сдѣлано и относительно нѣкоторыхъ статуетокъ изъ обожженной глины, въ которыхъ краска имѣетъ малое значеніе. Остальныя терракотты воспроизведены въ чертахъ съ помощью camera obscura, а затѣмъ рисунки и раскрашиваніе исполнены отъ руки съ соблюденіемъ тоновъ краски, сохранившихся въ оригиналахъ. Но суть, однако, не только въ пріятной для глазъ красотѣ предметовъ коллекціи.
Послѣдняя вводитъ современнаго изучателя въ самую глубь античной жизни, наглядно доказывая, насколько памятники искусства должны служить необходимымъ дополненіемъ и разъясненіемъ писаннаго преданія. Исторія Греціи намъ можетъ быть извѣстна съ начала до конца ея, но самый народъ остается для насъ чуждымъ, когда рѣчь идетъ только о государственныхъ людяхъ и полководцахъ его, о войнахъ и государственныхъ преобразованіяхъ, о побѣдахъ и пораженіяхъ. Все это оказывается лишь экстраординарнымъ, необычайнымъ, исключительнымъ. И понятно почему. Греческіе писатели не имѣли никакого повода описывать заурядную и обыденную жизнь своихъ соотечественниковъ, стараясь лишь о занесеніи въ "вой лѣтописи выдающихся фактовъ и нисколько не заботясь о чужеземцахъ или о позднѣйшемъ потомствѣ. Если и встрѣчаются свидѣтельства о внутреннемъ бытѣ народномъ, какъ у Ѳукидита, впервые начатаго подумывать о потомствѣ, то они касаются главнымъ образомъ перемѣнъ, постигавшихъ жизнь народную вслѣдствіе международныхъ войнъ и партійныхъ распрей. Все это — симптомы упадка, патологическія явленія. Объ условіяхъ же нормальной жизни въ древности не сохранилось никакихъ писанныхъ преданій. И тамъ, гдѣ исторія молчитъ, должны явиться ей на помощь памятники искусства. Такими-то памятниками, отражающими національную жизнь, независимо отъ внѣшнихъ перемѣнъ, богата коллекція г. Сабурова.
Г. Сабуровъ составлялъ ее въ то время, когда производились раскопки въ Танагрѣ, пролившія новый свѣтъ на эллинское искусство. Тутъ оказалась масса статуэтокъ изъ обожженной глины, изъ которыхъ каждая была исполнена художественно и которыя по виду отличались неисчерпаемымъ разнообразіемъ. По нимъ уже можно было судить, насколько изобразительное или, какъ его принято называть, образовательное искусство составляло дѣйствительно достояніе народа во всей Греціи. Терракотты изъ Танагры находятся теперь въ большинствѣ европейскихъ музеевъ и во многихъ частныхъ коллекціяхъ, но въ составъ собранія г. Сабурова вошли наилучшіе ихъ образцы, отличающіеся красотой, разнообразіемъ сюжетовъ и превосходной сохранностью. Эта галлерея танагрскихъ статуэтокъ пополнена сверхъ того подобными же произведеніями искусства изъ другаго Бэотійскаго города, Коринѳа, и изъ Малой Азіи. Это — или отдѣльныя фигуры, или цѣлыя группы, образно представляющія намъ различныя стороны домашняго быта, жизнь женщины и молодой дѣвушки, игры дѣвическія съ ихъ маленькими радостями и непріятностями. Вотъ, напримѣръ, двѣ дѣвушки состязаются въ игрѣ въ мячъ. По древнему обычаю, побѣжденная должна нести на спинѣ побѣдительницу, держащую мячъ въ рукѣ. Изъ числа извѣстныхъ того же типа терракоттъ образчикъ г. Сабурова — наилучшій, по мнѣнію Фуртвенглера. Въ такихъ-то образцахъ предъ нами раскрывается жизнь молодыхъ гречанокъ IV вѣка до P. X. Онѣ выступаютъ предъ нами съ своими голубыми глазами и русыми волосами; мы видимъ ихъ движенія, ихъ одѣянія; мы узнаемъ, какой цвѣтъ предпочитали онѣ для каждой части своей одежды, какъ красиво дѣлали онѣ складки на платьѣ, какъ, ловко сидѣли шляпы на ихъ головкахъ, какія у нихъ были прически. Но это только внѣшность, свидѣтельствующая о вкусѣ гречанокъ, умѣвшихъ устранять все некрасивое съ тактомъ и съ врожденнымъ чувствомъ благородства и простоты. Изъ терракоттъ мы узнаемъ и еще кое-что поважнѣе. Это — изящность во всемъ: во взглядѣ, въ движеніяхъ и осанкѣ. Все здѣсь кажется гармоничнымъ и въ мѣру, что, разумѣется, безъ высокой степени умственнаго и нравственнаго образованія было бы немыслимо.
И дѣйствительно, въ нѣкоторыхъ терракоттахъ есть аттрибуты, указывающіе на высшую степень умственнаго образованія прекрасной половины эллиновъ. Вотъ дѣвушка сидитъ задумчиво и читаетъ или пишетъ что-то на вощаной доскѣ. А вотъ другая держитъ въ лѣвой рукѣ лиру, а правая поднята съ живостью, какъ бы въ знакъ того, что ея настроеніе идетъ отъ сердца. Здѣсь чувствуется родина Коринны, обучавшей юнаго Пиндара лирическому искусству. Не безъизвѣстно, что въ средѣ зодійцевъ, населявшихъ Беотію, женщины состязались съ мужчинами въ поэзія и музыкѣ.
Коринѳскія терракотты имѣютъ свои особенности. Насколько танагріянки идилличны, настолько въ коринѳянкахъ видно какое-то величіе, умѣющее возвысить и облагородить ничтожное. Такъ, къ коринѳскимъ терракоттамъ принадлежитъ вышеупомянутая группа играющихъ въ мячъ; изъ Коринѳа же идутъ терракотты, представляющія двухъ подругъ, рядомъ стоящихъ, изъ которыхъ одна упирается рукой на плечо другой. Эта группа въ изданіи г. Сабурова снята дважды — геліографически и на камнѣ. Въ ней тонко охарактеризованъ психологическій мотивъ. Видно, что подруги или сестры внутренно льнутъ одна къ другой и взаимно дополняютъ другъ друга. Болѣе слабая ищетъ опоры въ спутницѣ, смотрящей вдаль съ нѣкоторой гордой увѣренностью.
Открытія, которыми обязана современная наука раскопкамъ греческихъ могилъ, только-что начались. Важнѣйшія могилы еще не тронуты; но уже теперь по добытымъ памятникамъ искусства греческая жизнь представляется наглядно. Да и самое искусство оказывается инымъ по сравненію съ тѣмъ, какъ оно существовало въ тѣ времена, когда на государственный счетъ воздвигались мраморные храмы съ ихъ монументами, долженствовавшіе свидѣтельствовать о богатствѣ греческихъ городовъ и высотѣ ихъ художественнаго образованія. Здѣсь же, въ разсматриваемыхъ памятникахъ, искусство является такое, какимъ мы не звали его у древнихъ грековъ, — искусство не публичное, не религіозное, а именно непосредственно соприкасающееся съ обыденной жизнью.
Большое значеніе имѣютъ въ коллекціи г. Сабурова и глиняные сосуды, найденные въ могилахъ: чаши, кувшины, сосуды для масла. Все это составляетъ натуральный символъ насущныхъ потребностей въ питьѣ и омовеніи, предполагаемыхъ у отошедшихъ въ вѣчность. Имѣется цѣлый рядъ глиняныхъ сосудовъ, наготовленныхъ нарочито при погребеніи покойниковъ, а также и множество нижнеиталійскихъ вазъ съ изображеніемъ умершихъ. Въ коллекціи г. Сабурова, послѣ терракоттъ, росписныя вазы — едва ли не самые краснорѣчивые памятники античной народной жизни, воспроизводящіе образно и наглядно семейный бытъ грековъ. Таковъ, напримѣръ, превосходный экземпляръ свадебной вазы. Невѣста изъ родительскаго дома переходитъ въ домъ жениха. Неподвижная какъ статуя, она въ объятіяхъ у жениха на колесницѣ, которой правитъ одинъ изъ его друзей. Затѣмъ видны факелы; ихъ держитъ мать невѣсты. Впереди вырисовывается новый домъ, хозяйка котораго съ двумя факелами вышла навстрѣчу къ молодой, а за старой хозяйкой этого дома виденъ хозяинъ со скипетромъ, въ знакъ своего главенства.
Вообще, художественныя произведенія, собранныя г. Сабуровымъ, значительно расширяютъ кругозоръ нашихъ познаній античнаго міра, ближе знакомя насъ съ жизнью древнихъ грековъ, чѣмъ это было доступно до открытія подобнаго рода памятниковъ. Не слѣдуетъ забывать, что изученіе классическаго міра сдѣлало большіе успѣхи съ первыхъ десятилѣтій нынѣшняго столѣтія главнымъ образомъ потому, что классическія страны стали изслѣдоваться въ культурномъ отношеніи, чему помогло, помимо вновь открытыхъ письменныхъ свидѣтельствъ на мѣди и на камнѣ, тщательное изученіе всѣхъ большихъ и малыхъ памятниковъ искусства въ связи съ ихъ мѣстной отчизной. Образцы этихъ памятниковъ въ коллекціи г. Сабурова доставляютъ яркую и равностороннюю иллюстрацію жизни древнихъ, и въ этомъ отношеніи они должны занять почетное мѣсто въ нашемъ главномъ хранилищѣ художественныхъ произведеній.