Апофеоза художника (Гёте; Веневитинов)
Апофеоза художника
(встает, кладет на стул палитру и кисти, а сам становится позади стула.)
По целым дням я здесь сижу!
Я весь горю, я весь дрожу.
Пишу, мараю, так что сам
Не верю собственным глазам.
5 Все правила припоминал,
Всё вымерял, всё рассчитал,
И жадно взор гонялся мой
За каждой краской и чертой.
То вдруг кидаю кисть свою;
10 Как полубешеный встаю
В поту, усталый от труда,
Гляжу туда, гляжу сюда,
С картины не спускаю глаз,
Стою за стулом битый час —
15 И что же? Для беды моей,
Никак я копии своей
Не превращу в оригинал.
Там жизнь холсту художник дал,
Свободой дышит кисть его, —
20 Здесь всё и сухо и мертво.
Там страстью всё оживлено,
Здесь — принуждение одно;
Что там горит прозрачней дня —
То вяло, грязно у меня.
25 Я вижу, даром я тружусь
И с жаром вновь за кисть берусь!
Но что ужаснее всего,
Что верх мученья моего:
Ошибки ясны мне как свет,
30 А их поправить силы нет.
(подходит.)
Мой друг! за это похвалю:
Твоё старанье я люблю.
Недаром я твержу всегда,
Что нет успеха без труда.
35 Трудись! запомни мой урок —
Ты сам увидишь в этом прок.
Я это знаю по себе:
Что ныне кажется тебе
Непостижимо, высоко,
40 То нечувствительно, легко
Рождаться будет под рукой,
И, наконец, любезный мой,
Искусство, весь науки плод,
Тебе в пять пальцев перейдёт.
45 Увы! как много здесь дурного,
А об ошибках вы ни слова.
Кому же всё даётся вдруг?
Я вижу с радостью, мой друг,
Что с каждым днём твой дар растёт.
50 Ты сам собой пойдёшь вперёд.
Кой-что со временем поправим,
Но это мы теперь оставим.
(смотря на картину.)
Нет, нет покоя для меня,
Пока не всё постигнул я!
(подходит к нему.)
55 Мне жалко видеть, сударь мой,
Что вы так трудитесь напрасно,
Идёте тёмною тропой
И позабыли путь прямой:
Натура — вот источник ясный,
60 Откуда черпать вы должны,
В ней тайны все обнажены:
И жизнь телес и жизнь духов.
Натура — школа мастеров.
Примите ж искренний совет:
65 Зачем топтать избитый след? —
Чтоб быть копистом, наконец?
Натура — вот вам образец!
Одна натура, сударь мой,
Наставит вас на путь прямой.
70 Всё это часто слышал я,
Всё испытала кисть моя.
Я за природою гонялся,
Случайно успевал кой в чём,
Но большей частью возвращался
75 С укором, мукой и стыдом.
Нет! это труд несовершимый!
Природы книга не по нас:
Её листы необозримы,
И мелок шрифт для наших глаз.
(отворачивается.)
80 Теперь я вижу, в чём секрет:
В нём гения нимало нет.
(опять садится.)
Совсем не то! хочу опять
Картину всю перемарать.
(подходит к нему, смотрит на работу и отворачивается, не сказав ни слова.)
Нет! вы не с тем пришли, чтоб молча заглянуть.
85 Я вас прошу, скажите что-нибудь.
Вы можете одни понять мои мученья.
Хотя мой труд не стоит слов.
Но трудолюбие достойно снисхожденья;
Я верить вам во всём готов.
90 Я, признаюсь, гляжу на все твои старанья
И с чувством радости и с чувством состраданья.
Я вижу: ты, любезный мой,
Природой создан для искусства;
Тебе открыты тайны чувства;
95 Ты ловишь взором и душой
В прекрасном мире впечатленья;
Ты бы хотел обнять в нём красоту
И кистью приковать к холсту
Его минутные явленья;
100 Ты прилежанием талант возвысил свой
И быстро ловкою рукой
За мыслью следовать умеешь;
Во многом ты успел и более успеешь —
Но…
105 Не скрывайте ничего.
Ты упражнял и глаз и руку,
Но ты не упражнял рассудка своего.
Чтоб быть художником, обдумывай науку!
Без мыслей гений не творит,
110 И самый редкий ум с одним природным чувством
К высокому едва ли воспарит.
Искусство навсегда останется искусством;
Здесь ощупью нельзя идти вперёд,
И только знание к успеху приведёт.
115 Я знаю, к красотам природы и картин
Не трудно приучить и глаз и руку:
Не то с наукою; учёный лишь один
Нам может передать науку.
Кто может знанием полезен быть другим,
120 Не должен бы один им наслаждаться.
Зачем же вам от всех скрываться
И с многими не поделиться им?
Нет! в наши времена все любят путь широкий,
Не трудную стезю, не строгие уроки.
125 Я завсегда одно и то ж пою,
Но всякой ли полюбит песнь мою?
Скажите только мне, ошибся ли я в том,
Что перед прочими я выбрал образцом
Сего художника?
130 Что весь живу я в нём?
Что я люблю его, люблю, как бы живого,
Над ним всегда тружусь и не хочу другого.
Его чудесный дар и молодость твоя —
Вот что твой выбор извиняет.
135 Всегда охотно вижу я,
Как смелый юноша свободно рассуждает,
Без меры хвалит, порицает.
Твой идеал, твой образец —
Великий ум, разнообразный гений:
140 Учися красотам его произведений,
Трудись над ними, — наконец,
Познай ошибки, и умей
Любить в творениях искусство, не людей.
Его картинами давно уж я пленился.
145 Поверьте, не проходит дня,
Чтоб я над ними не трудился,
И с каждым днём они всё новы для меня.
Ты рассмотри с рассудком, беспристрастно,
И чем он был, и чем хотел он быть;
150 Люби его, но сам учись его судить.
Тогда твой труд не будет труд напрасной:
Обняв науку красоты,
Не всё пред ним забудешь ты.
Для добродетели телесной груди мало;
155 Ужиться ей нельзя в душе одной:
С искусством точно то ж, и никогда, друг мой,
Одна душа его не поглощала.
Так я был слеп до этих пор.
Теперь оставим разговор.
(подходит к ним.)
160 Какой счастливый день для нас!
Картину к нам внесут тотчас.
Давно на свете я живу,
Но ни во сне, ни наяву
Другой подобной не видал.
165 А чья?
Его же?
Угадал.
Я угадал! мне это
Шепнула тайная любовь.
170 Какой восторг волнует кровь!
Каким огнём душа согрета!
Куда бежать мне к ней? Куда?
Её сейчас внесут сюда.
Нельзя взглянуть, не подивясь…
175 Зато не дёшево купил её наш князь.
(входит.)
Ну, господа! теперь я смею
Поздравить вашу галерею.
Теперь узнает целый свет,
Как князь искусства ободряет:
180 Он вам картину покупает,
Какой нигде, ручаюсь, нет.
Её несут уж в галерею.
Мне, право, жаль расстаться с нею.
Я не обманываю вас —
185 Цена, конечно, дорогая,
Но радость, господа, такая
Дороже стоит во сто раз.
Теперь взгляните: вот она!
Без рамки, вся запылена.
190 Я продаю, как получил,
И даже лаком не покрыл.
Какое мастерство во всем!
Вот зрелый ум! какой объём!
Какою силою чудесной
195 Бунтует страсть в груди моей!
Как натурально! как небесно!
Я, словом, всем пленился в ней,
И самой мыслью и работой.
Вот к ней и рама с позолотой!
200 Скорей! Князь скоро будет сам.
Вбивайте гвозди по углам!
(Входит в залу и рассматривает картину.)
Картина точно превосходна,
И не торгуюсь я в цене.
(Кладет кошелек с червонцами на стол и вздыхает.)
Нельзя ли взвесить?
(считая деньги.)
205 Как угодно,
Но лишний труд, поверьте мне.
Куда летим? в какой далёкий край?
Взгляни, мой друг, и сам себя узнай!
Упейся счастьем в полной мере.
210 Мне душно здесь, в тяжёлой атмосфере.
Твоё созданье пред тобой!
Оно все прочие затмило красотой
И здесь, как Сириус меж ясными звездами,
Блестит бессмертными лучами.
215 Взгляни, мой друг! Сей плод свободы и трудов —
Он твой! он плод твоих счастливейших часов.
Твоя душа в себе его носила
В минуты тихих, чистых дум:
Его зачал твой зрелый ум,
220 А трудолюбие спокойно довершило.
Взгляни, учёный перед ним
Стоит и скромно наблюдает.
Здесь покровитель муз твой дар благословляет,
Он восхищён творением твоим.
225 А этот юноша! взгляни, как он пылает!
Какая страсть в душе его младой!
Прочти в очах его желанье:
Вполне испить твоё влиянье
И жажду утолить тобой!
230 Так человек с возвышенной душой
Преходит в поздние века и поколенья.
Ему нельзя своё предназначенье
В пределах жизни совершить:
Он доживает за могилой
235 И, мёртвый, дышит прежней силой.
Свершив конечный свой удел,
Он в жизни слов своих и дел
Путь начинает бесконечной!
Так будешь жить и ты в бессмертье, в славе вечной.
240 Я чувствую всё, что мне дал Зевес:
И радость жизни быстротечной,
И радость вечную обители небес.
Но он простит мне ропот мой печальной,
Спроси любовника: счастлив ли он,
245 Когда он с милою подругой разлучён,
Когда она в стране тоскует дальней?
Скажи, что он лишился не всего,
Что тот же свет их озаряет,
Что то же солнце согревает —
250 А эта мысль утешит ли его?
Пусть славят все мои творенья!
Но в жизни славу звал ли я?
Скажи, небесная моя,
Что мне теперь за утешенье,
255 Что златом платят за меня?
О, если б иногда имел я сам
Так много золота, как там,
Вокруг картин моих блестит для украшенья!
Когда я в бедности с семейством хлеб делил,
260 Я счастлив, я доволен был
И не имел другого наслажденья.
Увы! судьба мне не дала
Ни друга, чтоб делить с ним чувства,
Ни покровителя искусства.
265 До дна я выпил чашу зла.
Лишь изредка хвалы невежды
Гремели мне в глуши монастырей.
Так я трудился без судей
И мир покинул без надежды.
270 О, если ты для юноши сего
Во мзду заслуг готовишь славу рая,
Молю тебя, подруга неземная,
Здесь на земле не забывай его.
Пока уста дрожат ещё лобзаньем,
275 Пока душа волнуется желаньем,
Да вкусит он вполне твою любовь!
Венок ему на небе уготовь,
Но здесь подай сосуд очарованья,
Без яда слёз, без примеси страданья!
Примечания
Перевод драматической поэмы Гёте «Künstlers Apotheose». Авторизованный список — в ГБЛ, ф. 48 (Веневитиновых), к. 55, ед. хр. 30, лл. 3—7. В списке пропущено 88 стихов от ст.: «Ты бы хотел обнять в нём красоту» до ст.: «Дороже стоит во сто крат». Впервые — изд. 1829 г., с. 102—116. В изд. 1829 г. в монологе продавца пропущены стихи 17—18: «Но здесь не нужны украшенья. / Взгляните: вот произведенье!»,— имеющиеся в списке. В изд. 1960 г. датируется 1826—1827 гг.