Глава II[править]
7 мая, замок. Я, наверное, спал, а то заметил бы раньше наше приближение к столь замечательному месту. Двор замка казался очень большим. Из него выходили арки, ведущие не знаю куда, так как днем во дворе я еще не был.
Когда коляска остановилась, кучер соскочил с козел и протянул руку, чтобы помочь мне слезть. Его страшная сила опять поразила меня; мускулистые руки казались железными клещами. Он достал из коляски мои вещи и поставил их перед обитой огромными гвоздями дверью. Несмотря на темноту, я увидел, что каменные стены украшены резьбой, сильно пострадавшей от времени. Пока я стоял в нерешительности, кучер вскочил на козлы, и коляска исчезла в одной из темных арок.
Я не знал, что делать. У двери звонка не оказалось, а мой голос был, конечно, слишком слаб, чтобы проникнуть через эти толстые стены. Сомнения и страх вновь овладели мною. Куда я приехал, что за люди живут здесь? Что ожидает меня в этом таинственном замке? Для меня, помощника нотариуса, приехавшего в Трансильванию, чтобы разъяснить клиенту условия покупки дома в Лондоне, положение, в котором я очутился, было из ряда вон выходящим.
Я провел рукой по глазам, даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что не сплю. Все казалось кошмаром, от которого я обязательно проснусь у себя дома, в своем кабинете. Но, увы, я не спал и действительно находился в Карпатах. Оставалось только запастись терпением и ждать рассвета. Не успел я прийти к этому заключению, как за дверью послышались тяжелые шаги и в щелочке мелькнул слабый свет. Последовало бряцание тяжелых цепей и задвижек, ключ с большим трудом, как бы после долгого бездействия, повернулся в замке, и огромная дверь медленно приоткрылась.
Передо мной стоял высокий старик с длинными белыми усами, в черной одежде. Он держал в руке серебряную лампу старинной работы, без стекла и без колпака; пламя горело тускло, бросая длинные дрожащие тени. Старик вежливо пригласил меня войти в дом, проговорив на правильном английском языке, хотя со странным акцентом:
— Приветствую вас в своем доме!
Он не двинулся мне навстречу, а продолжал стоять неподвижно, как статуя. Но не успел я переступить порог, как старик придвинулся ко мне, схватил за руку и так крепко пожал ее, что я чуть не вскрикнул от боли. Рука его была холодна как лед, рука мертвеца, а не живого человека…
Старик повторил:
— Приветствую вас в своем доме! Входите!
Сила его пожатия напомнила мне моего странного провожатого, лица которого я не видел, и я подумал было, что говорю с тем же человеком. Поэтому я вопросительно произнес:
— Господин Дракула?
Старик вежливо поклонился и ответил:
— Я Дракула. Милости прошу, мистер Гаркер. Войдите, ночь холодна, вам нужно подкрепиться и отдохнуть.
С этими словами он поставил лампу на этажерку, нагнулся и взял мои чемоданы прежде, чем я помешал ему. Я хотел было запротестовать, но он настоял на своем.
— Нет, милостивый государь, вы мой гость. Время позднее, и людей своих я звать не стану. Позвольте мне самому ухаживать за вами.
Граф провел меня по длинному коридору, поднялся по винтообразной лестнице, которая выходила в такой же длинный коридор, где наши шаги глухо отзывались, и распахнул тяжелую дверь. Я вошел в ярко освещенную комнату. В ней уже был накрыт к ужину стол и яркий огонь пылал в камине.
Дракула остановился, сложил мои вещи, закрыл дверь, потом прошел через всю комнату и открыл другую дверь в весьма уютную комнатку без окон, освещенную лампой. Пройдя через нее, он открыл еще одну дверь и пригласил меня войти. Я очутился в просторной спальне, чистой и ярко освещенной. В большом камине весело трещали дрова.
Граф принес мои чемоданы и удалился со словами:
— После долгого путешествия вам, верно, надо привести себя в порядок. Надеюсь, что здесь вы найдете все, что необходимо. Когда будете готовы, приходите в ту комнату, где накрыт стол.
Свет, тепло и радушный прием графа совершенно развеяли мои сомнения и страхи. Внезапно поняв, что голод давно мучает меня, я быстро завершил свой туалет и вернулся в первую комнату.
Дракула стоял у камина. Любезно указав рукой на накрытый стол, он сказал:
— Прошу вас, садитесь. Надеюсь, вы не обидитесь, что я не присоединяюсь к вам. Я никогда не ужинаю.
Я передал графу письмо от мистера Гаукинса, которое он тут же прочитал и с радушной улыбкой протянул мне. Один пассаж в нем доставил мне крайнее удовольствие:
«Я сожалею, что приступ подагры, болезни, к которой я весьма склонен, мешает мне повидаться с вами. Но, к счастью, я могу прислать вам вполне надежного заместителя, которому я безусловно доверяю. Этот молодой человек, Андрей Гаркер, преисполненный энергии и даже некоторого рода таланта, преданный и не болтливый, вырос на моих глазах. Он будет к вашим услугам и с радостью исполнит все ваши поручения».
Граф приблизился к столу и снял крышку с одного из блюд. Я с удовольствием принялся за жареного цыпленка с салом, запивая его отличным токайским вином. Пока я ел, Дракула расспрашивал меня о путешествии, и мало-помалу я рассказал ему обо всех своих приключениях. Кончив ужинать, я по желанию графа придвинул кресло к камину и закурил сигару, которой Дракула угостил меня. Сам он не курил.
Теперь я мог хорошо рассмотреть графа. У него было утонченное лицо с тонким орлиным носом и широким лбом. Густые брови срослись на переносице. Под длинными усами рот казался неподвижным и жестким, зубы были острые, чрезвычайно белые и слегка выдавались над нижней губой, казавшейся слишком красной для человека его лет. Квадратный подбородок и худые щеки свидетельствовали о чрезвычайной силе воли и упрямстве. Руки графа сначала показались мне довольно красивыми и белыми. Но, приглядевшись, я увидел, что кожа на них грубая; на плоских пальцах длинные грязные ногти, на ладонях росли черные волосы. Когда граф нагнулся и тронул меня за рукав, я невольно вздрогнул… Лицо у него было бледное, как у мертвеца, а дыхание таким зловонным, что к горлу подкатила тошнота. Дракула, кажется, заметил это и отодвинулся со зловещей улыбкой.
Последовало довольно продолжительное молчание. Я посмотрел в окно. Небо посветлело, занимался рассвет. Странная, таинственная тишина царила в замке. Вдруг я расслышал далекий, протяжный вой волков.
Глаза графа заискрились.
— Слушайте! Это дети ночи! — сказал он. — Что за волшебные звуки они издают!
Прочитав недоумение на моем лице, Дракула прибавил:
— Вы, жители города, не можете почувствовать настроение охотника. Но вы устали… Ваша спальня готова. Можете завтра спать, сколько вам угодно. Меня не будет почти весь день. Желаю вам приятных сновидений.
Он проводил меня до спальни и удалился.
Я нахожусь в каком-то тумане, сомнения и страх вновь овладели мной. Такие странные мысли приходят мне на ум, что я сам не хочу сознаться в них. Да хранит меня Бог ради тех, которые мне дороги!
8 мая. Я вполне отдохнул и приятно провел последние двадцать четыре часа.
Проснувшись, я заглянул в комнату, где накануне ужинал. Меня ждал там завтрак. Кофейник стоял на углях в камине, на самом видном месте лежала записка:
«Буду в отсутствии некоторое время. Не ждите меня. Д.»
Я присел к столу и с удовольствием позавтракал, но когда хотел позвонить и велеть убрать со стола, то звонка не обнаружил. Странный недостаток в доме, где все дышит богатством. Приборы из золота украшены столь тонкой резьбой, что ценность их несомненна. Занавески и обивка стульев из старинной и дорогой ткани. Я видел что-то в этом роде во дворце Гамильтон-Корт. Еще одна странность: ни в одной комнате нет зеркала, так что мне пришлось вынуть из несессера зеркальце, чтобы побриться. Я еще не видел ни одного слуги и не слышал ни малейшего звука, кроме воя волков.
Окончив свой завтрак или, скорее, обед (было почти шесть часов вечера), я решил что-нибудь почитать, так как мне не хотелось осматривать замок без позволения графа. Но я не нашел ни книги, ни газеты, ни даже письменных принадлежностей. В отчаянии я вышел в коридор и, открыв какую-то дверь, очутился в библиотеке. К великой моей радости, здесь было много английских книг и журналов. Стол, стоявший посередине, оказался завален английскими брошюрами и газетами, правда, довольно старыми. Книги самые разнообразные: по истории, географии, политической экономии, ботанике, геологии, законоведению. Были даже такие справочные книги, как календарь Витакера, «Весь Лондон» (список армий и флота) и «Общий свод законов».
Я еще рассматривал книги, когда дверь медленно отворилась и вошел Дракула. Он любезно со мной поздоровался и спросил, хорошо ли я отдохнул.
— Думаю, что вы найдете здесь много интересного. Эти книги, — он положил на них руку, — были моими друзьями в продолжение нескольких лет, с тех пор, как я задумал переехать в Лондон. Благодаря им я узнал вашу великую страну, жажду оказаться на многолюдных улицах Лондона, окунуться в суету большого города. К сожалению, я еще плохо знаю английский.
— Что вы, граф, — перебил я, — вы отлично говорите по-английски!
— Благодарю вас, мой друг, за такое лестное мнение. Я действительно изучал английскую грамматику и разговорную речь, но только по учебнику.
— Уверяю вас, вы отлично говорите по-английски, — повторил я.
— Нет, нет! Прекрасно сознаю, что, окажись я в Лондоне, все без труда узнают во мне иностранца. Меня это не удовлетворяет. Я не хочу отличаться от других, не хочу, чтобы кто-либо, услышав мой акцент, засмеялся бы и сказал: «Ха-ха, вот иностранец!» Но я увлекся, извините! Вы приехали, надеюсь, не исключительно в качестве агента моего друга мистера Гаукинса, поручившего вам передать мне условия покупки дома в Лондоне? Ведь вы останетесь здесь на некоторое время, чтобы, говоря с вами, я мог научиться английскому? Я бы желал, чтобы вы меня поправляли, даже при самой маленькой ошибке. Очень сожалею, что пришлось так долго отсутствовать сегодня, но убежден, что вы простите это мне, принимая во внимание мою занятость.
Я согласился исполнить просьбу графа и попросил разрешения пользоваться библиотекой.
— Пожалуйста, — ответил он любезно, — вы можете ходить свободно по всему замку, исключая, конечно, мои комнаты, которые заперты и в которые вы сами, я убежден, не захотите войти. У меня на это есть серьезные причины…
Дракула внимательно посмотрел на меня и продолжал:
— Мы находимся в Трансильвании, а Трансильвания — не Англия! Наши нравы — не ваши нравы, и многое покажется вам странным. По своим дорожным приключениям вы уже могли, наверное, составить представление о кое-каких странных явлениях, которые нам, местным жителям, кажутся довольно обыкновенными.
У нас завязался длиннейший разговор, и так как было ясно, что графу хотелось поговорить, хотя бы ради практики в языке, я расспросил его о том, что поразило меня по дороге в замок. Иногда он избегал объяснений, меняя тему разговора, но большей частью отвечал откровенно. Мало-помалу я осмелел и пожелал узнать, почему кучер несколько раз покидал коляску. Правда ли, что, по преданию, синие огоньки появляются в тех местах, где скрыто золото? Граф объяснил, в чем заключается народное суеверие. Раз в году, в ночь святого Георгия, злые духи властвуют над миром, и синие огоньки показываются в местах, где скрыт какой-нибудь клад. Действительно, вдоль дороги зарыто много драгоценностей, так как в древности здесь происходили сражения между валахами, саксами и турками. Кажется, не осталось ни пяди земли, не пропитанной кровью воинов. В былые времена австрийцы и венгры наступали целыми ордами, и местные жители, мужчины, женщины и даже дети, поджидая врагов в скалах над ущельем, уничтожали их, устраивая каменные обвалы. В тех случаях, когда наступавшие побеждали, им приходилось довольствоваться одной славой: все ценное было зарыто в землю.
— Но каким образом, — спросил я, — все эти клады остались так долго нетронутыми, раз есть верный способ найти их?
Граф улыбнулся, обнажив белоснежные и острые, как у хищного зверя, зубы, и сказал:
— Потому что мужик в душе трус и глупец. Огоньки эти появляются лишь раз в году, а в ночь святого Георгия никто не рискует выходить из дома. Да если бы кто и вышел, то не знал бы, что делать. Предположим, вы заметили место, где появился огонек. Ну и что? Он перемещается и может заманить вас в глубь леса. Кроме того, местные жители считают, что клады эти охраняют волки. Но я убежден, что вы не сможете указать, в каком месте дороги видели огоньки.
— Вы совершенно правы, — кивнул я. Мы помолчали.
— Расскажите мне про дом, который вы приобрели для меня, — попросил Дракула, меняя тему разговора.
Я извинился, что так долго не приступал к делу, и отправился в свою комнату за бумагами. Пока я собирал их, в соседней комнате слышался звон тарелок. Когда я вошел, стол был уже убран и лампа зажжена.
В библиотеке граф, сидя на диване, листал английский путеводитель Брадшо. Увидев меня, он встал, убрал со стола газеты и журналы, и мы занялись документами. Дракула интересовался всем. Он задал мне бесчисленное количество вопросов насчет дома и окрестностей. К моему удивлению, граф больше знал на этот счет, чем я сам.
— Это необходимо, — улыбнулся он в ответ на мое замечание. — Приехав в Лондон, я окажусь совершенно один, и даже моего друга Андрея Гаркера не будет рядом, чтобы помочь мне или объяснить то, чего я не понимаю. Он будет занят судебными разбирательствами, не правда ли?
Мы вникли во все подробности, касающиеся его приобретения в Пурфлите [Квартал в Лондоне.]. Ознакомив графа со всеми бумагами и заручившись его подписью, я написал письмо мистеру Гаукинсу и приготовил все документы к отправке по почте. Дракула спросил, как я нашел такой прекрасный дом. Я прочитал ему свои наброски:
«В Пурфлите продается имение Карфакс, отвечающее всем требованиям покупателя. Дом в виде правильного четырехугольника окружен высокой стеной, выстроенной, должно быть, несколько сотен лет назад, из крупного камня. Постройка давно не ремонтировалась. Ворота из цельного дуба с железными перекладинами.
Количество земли равняется двадцати акрам. При доме имеется большой сад и глубокий пруд с замечательно чистой водой, из которого вытекает ручей.
Дом очень большой и, судя по массивным стенам и узким высоким окнам, огражденным железной решеткой, старинный. Левое крыло напоминает темницу или кладовую. Рядом находится часовня.
К дому в разное время были сделаны пристройки, поэтому определить его площадь затруднительно.
По соседству жилья нет. Ближайшая постройка — клиника для умалишенных. Из сада, однако, ее не видно».
Дракула остался доволен таким описанием.
— Я очень рад, что дом большой и старинный, — сказал он. — Я сам принадлежу к древнему роду и, вероятно, умер бы, если бы мне пришлось жить в современном доме. Хорошо также, что там есть часовня. Мне нестерпима мысль, что мои кости будут покоиться где-нибудь на городском кладбище. Я не ищу веселья и развлечений, меня не привлекают залитые ярким солнцем лужайки, где любит веселиться молодежь. Я уже не молод, и сердце мое, после долгих лет грусти, разочарований и воспоминаний об умерших, не может радоваться. Я люблю тишину, полумрак и спокойствие, мне необходимо изредка оставаться наедине со своими мыслями. Но главная причина моего отъезда в том, что мой замок ветшает, как вы сами видели. Стены пропускают холод и ветер…
Меня поразило выражение лица графа при этих словах; какая-то зловещая многозначительная улыбка играла на его губах.
Поговорив еще немного, Дракула встал и, вежливо извинившись, удалился. Я же, приведя бумаги в порядок, принялся рассматривать книги. На глаза мне попалась карта Англии, которой, по-видимому, часто пользовались. Некоторые места, в основном восточная часть Лондона, где находилось новое приобретение графа, а также города Эксетер и Витби на берегу моря в Йоркшире были отмечены кружочками.
Прошло более часа, прежде чем Дракула вернулся.
— Ах, — удивился он, — вы все еще за книгами? Прекрасно, но вы не должны столь усиленно работать, тем более что ужин готов.
Он взял меня под руку, и мы прошли в соседнюю комнату, где был накрыт стол. Граф опять отказался от еды под тем предлогом, что обедал вне дома. Он присел к камину, как в предыдущий вечер, и занимал меня рассказами, пока я ел.
После ужина мы продолжали разговаривать на всевозможные темы. Было уже очень поздно, но я считал, что до известной степени обязан исполнять прихоти хозяина. К тому же мне не хотелось спать, так как долгий сон накануне вполне подкрепил меня, но тем не менее я ощутил неприятный холодок с приближением рассвета. Считается, почему-то подумал я, что люди всегда умирают на рассвете.
Внезапно в тишине раздалось звонкое пение петуха. Дракула вскочил.
— Уже утро! — воскликнул он. — Простите, что так задержал вас. Но вы очень увлекательно рассказывали об Англии, и я совершенно забыл о времени.
И с низким поклоном граф поспешно вышел.
Я прошел к себе. За окном, выходящим во двор, пробивались первые слабые лучи восходящего солнца.
10 мая. Я боялся, когда начал писать, что вхожу в слишком большие подробности, но теперь рад, что не пропускал ни малейшего события. Все окружающее до такой степени странно, что мне делается жутко. Я буду очень рад, если выберусь отсюда живым. Возможно, это непривычный ночной образ жизни так влияет на меня. Если бы я мог с кем-нибудь переговорить, было бы легче, но рядом нет ни одной живой души, кроме графа, и, боюсь, мы с ним единственные обитатели замка. Но нельзя терять мужества, а не то…
Итак, на рассвете я лег в постель, но довольно скоро проснулся. Спать не хотелось. Повесив свое зеркальце у окна, я начал бриться. Вдруг чья-то рука легла мне на плечо… Над ухом раздался голос графа:
— Здравствуйте!
Я невольно вздрогнул, до такой степени это было неожиданно. Как я мог не заметить его появления? От испуга я нечаянно порезался бритвой, хотя в первую минуту не почувствовал этого.
Ответив на приветствие графа, я повернулся к зеркалу. Но что это? Дракула стоял за моей спиной, однако в зеркальце отражения его не было! Я ясно видел себя, комнату за собой… и больше ничего. Это обстоятельство крайне неприятно поразило меня и усилило чувство неловкости, которое я испытывал в присутствии графа.
Тут я заметил, что порезался: кровь из ранки текла по подбородку. Положив бритву на стол, я обернулся, намереваясь достать кусочек пластыря. Когда граф увидел мое лицо, глаза его вспыхнули. Он кинулся ко мне с явным намерением схватить за горло. Я отшатнулся, и рука его коснулась распятия, висевшего у меня на шее. Граф откинулся назад и как будто съежился от страха.
— Берегитесь! — закричал он. — Порезы гораздо опаснее в этой стране, чем вы предполагаете!
На глаза ему попалось мое зеркальце.
— Вот мерзкая причина несчастья! Это гнусная игрушка, сотворенная человеческим тщеславием!
Быстро открыв окно, Дракула выбросил зеркальце. Упав на каменные плиты, которыми был вымощен двор, оно вдребезги разбилось. Граф молча удалился.
Все это очень неприятно. Не знаю, как я буду бриться теперь, разве что перед крышкой моих часов или мыльницы, которая, к счастью, металлическая.
В столовой стол был накрыт, но граф не пришел, и я завтракал в одиночестве. Странно, при мне граф не ест и не пьет. Вообще он чрезвычайно оригинален.
После завтрака я решил осмотреть замок. Выйдя на лестницу, я зашел в комнату с окнами на юг, из которых открывался великолепный вид.
Замок расположен на краю отвесного обрыва. Внизу поднимается густой лес. Кое-где деревья редеют, обнажая скалы. В солнечных лучах быстрые ручьи кажутся серебристыми ленточками. Но я не мог долго любоваться красотой местности. На сердце было неспокойно. Я побрел дальше по коридору. Везде двери, двери и двери, закрытые на замок и на задвижки. Из замка нет выхода, если не считать окон. Замок — настоящая тюрьма, и я в ней — узник!