Николай Васильевич Гоголь[править]
«Полное собрание сочинений в четырнадцати томах»: Издательство АН СССР, 1937—1952;
Вечера на хуторе близ Диканьки
(Отрывок предисловия к первой части)
(Черновой автограф)*[править]
«Это что за невидаль: Вечера на хуторе близ Диканьки? Что еще за вечера такие?[1] И швырнул еще в свет какой-то пасечник![2] Слава богу, еще мало ободрали гусей на перья и извели тряпья на бумагу. Еще мало народу, всякого званья и сброду, вымарали[3] пальцев в чернилах! Дернула же недобрая сила и пасечника потащиться вслед за другими, право![4] Печатной бумаги столько[5] развелось, что не придумаешь, что ж такое[6] завернуть в нее». Слышало, слышало вещее мое все эти речи еще за месяц. То есть, я говорю, что нашему брату показаться в большой свет — батюшки мои — это всё равно, как случается зайдешь в покои великого пана. Вот тут-то и слушай: все обступят тебя,[7] еще[8] пусть[9] высшее лакейство, а то[10] какой-нибудь ободранный мальчи<ш>ка, посмотреть — дрянь, который, с позволенья сказать, копается на заднем дворе, и тот пристанет, и начнут со всех сторон притопывать[11] ногами: «Куда, куда, мужик? зачем? пошел! пошел!»[12] То есть я вам скажу… Да что говорить? Мне легче[13] съездить в год два раза в Миргород, в котором уже[14] будет пять лет, как не видал меня ни подсудок из земского суда, ни почтенный иерей, чем показаться в этот свет. А показался — плачь, не плачь — давай ответ.
У нас, любезные мои читатели, не в гнев будь сказано (вы, может, и рассердитесь, что пасечник вздумал вам говорить запросто, как будто какому-нибудь куму или свату своему) у нас[15] на хуторах водится издавна, как только кончатся работы в поле…
Вечера на хуторе близ Диканьки
(Предисловие ко второй части)
(Черновой автограф)*[править]
Вот вам и другая книжка, а лучше сказать, последняя! Не хотелось, право, не хотелось выдавать и этой.[16] Пора знать честь. Я вам скажу, что на хуторе начинают смеяться надо мною: вот, говорят, одурел старый дед на старости лет, тешится ребяческими игрушками. Да коли сказать правду, то и[17] уже давно пора на покой. Ведь вы, любезные читатели, верно[18] не знаете, что у меня только два зуба во рту: был и третий, — и тот прошлый год переломил,[19] когда стал грызть сухой горох. Теперь если что мягкое попадет, то буду как-нибудь жевать, а твердое-то ни за что не откушу.[20] Так вот вам, любезные читатели, опять книжка! Не бранитеся только! Не хорошо браниться на прощанье,[21] особенно с тем человеком, с которым, бог знает, увидитесь ли когда-нибудь больше. Тут в этой книжке рассказчики всё для вас незнакомые, выключая только разве Фомы Григорьевича. А того горохового панича, что рассказывал такие вычурные сказки, которых[22] много остряков и из московского народу не могло понять, уже давно нет. Он[23] после того и не заглядывал к нам, как рассорился со всеми. Да я вам не рассказывал этого случая? Послушайте, тут прекомедия была. Прошлый год, так как-то около лета, да чуть ли не на самый день моего патрона, приехали ко мне в гости (нужно вам знать, любезные читатели, что земляки[24] мои, дай бог им здоровья, не забывают старика. Уже есть пятидесятый год, как я зачал помнить свои именины. Который же точно мне год, — этого ни я, ни старуха моя вам не скажет. Должно быть, близ семидесяти. Диканьский-то поп-то, отец Харлампий[25] знал, когда я родился. Да жаль, что уже пятьдесят лет, как его нет на свете. Вот[26] приехали ко мне гости: Захар Кирилович Шлепопопенька, Степан Иванович Курочка,[27] Тарас Иванович Кандебас, заседатель Харлампий Дени<со>вич Хлоста.[28] Приехал еще… вот позабыл, право, имя и фамилию. Осип… Осип… Боже мой, его знает весь Миргород! он еще когда говорит, то всегда щелкает наперед пальцем и подопрется в бока… Ну, бог с ним, в другое время вспомню. Приехал и знакомый вам панич из Полтавы. Фомы Григорьевича я[29] не считаю, — то уж свой человек. Разговорились все (опять, нужно вам заметить, что у нас никогда о пустяках не бывает разговора. Я[30] всегда люблю приличные [разговоры]: чтобы, как говорят, вместе и… услаждения и назидательность была). Разговорились о том, как нужно солить яблоки. Старуха моя начала было говорить, что так и так нужно наперед [хорошенько] вымыть яблоки, потом намочить в квасу… «Ничего с этого не будет!» сказал полтавец, заложивши руки в гороховый кафтан свой, вынувши табакерку свою и прошедши по комнате: "ничего не будет! Прежде всего пересыпать канупером… " Ну, я на вас ссылаюсь, любезные читатели, скажите по совести: слыхали ли вы когда-нибудь, чтобы яблоки пересыпали канупером? Правда, кладут смородинный лист, нечуй-витер, трилистник,[31] но чтобы клали канупер, — нет я не слыхивал об этом.[32] Уж лучше моей старухи уже… никто не знает про эти дела. Ну, что ж прикажете делать? «Слушай, Макар Назарович», сказал я, отведши его в сторону: «ей, не смеши народ! Ведь тебе же хуже! Ты человек немаловажный! Сам, как говоришь, обедал и за губернаторским столом. Ну, скажешь что-нибудь подобное там, ведь тебя же засмеют все!» Что ж, вы думаете, он сказал на это? Ничего! плюнул на пол, взял шапку и вышел. Хоть <бы> простился с кем,[33] хоть бы кивнул кому головою; нет, только слышим мы, что[34] подъехала к воротам[35] тележка со звонком; сел и уехал. И лучше! Не нужно нам таких гостей! Я вам скажу, любезные читатели, что хуже нет ничего на свете как эта знать. Что его дядя был когда-то комиссаром, так и нос несет[36] вверх. Да будто комиссар такой уже чин, что выше нет его на свете! Слава богу, есть и больше[37] комиссара! И есть[38] кажется повыше его. Нет, не лежит что-то у меня сердце к знати. Вот вам в пример Фома Григорьевич: кажется и незнатный человек, а посмотреть на него: в лице какая-то важность сияет, когда станет утирать платком нос, невольно чувствуется почтение. В церкви, когда запоет на крылосе, — умиление невообразимое! — растаял бы, казалось, весь.[39] Ну, бог с ним: он думает, что без его сказок и обойтись нельзя. Вот, всё же таки набралась и без него книжка.
Я, помнится, обещал вам, что в книжке будет и моя сказка. И, точно, хотел было это сделать, но увидел, что для сказки моей по крайней мере нужно три таких книжки. Думал было особо напечатать ее, да передумал.[40] Ведь знаю я вас:[41] станете смеяться над стариком. Нет, не хочу! Прощайте![42] Долго, а может быть совсем, не увидимся. Да что ведь, вам[43] всё равно,[44] хоть бы и не было совсем меня на свете. Может быть,[45] из вас никто после и не вспомнит и не пожалеет о старом пасечнике Рудом Паньке.
КОММЕНТАРИИ[править]
ОТРЫВОК ПРЕДИСЛОВИЯ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ «ВЕЧЕРОВ НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ».[править]
Печатается по черновому автографу ИМ, фонд 440, № 1263, вместе с другими четырьмя автографами Гоголя, здесь публикуемыми.
Первоначальная черновая редакция предисловия.
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ «ВЕЧЕРОВ НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ»[править]
Печатается по черновому автографу ИМ, фонд 440, № 1263.
Первоначальная черновая редакция.
- ↑ Вместо „Что еще за вечера такие“: Вот еще новости: Вечера на хуторе близ Диканьки, этой еще
- ↑ Далее было: вот мало
- ↑ Какого званья и рангу народ намарал
- ↑ Вместо „право“: теперь и можно <… >
- ↑ Далее было: что и
- ↑ Далее было: и
- ↑ Вместо «Вот тут-то ~ обступят тебя»: Вот тут все обступят тебя: наберешься
- ↑ еще бы ничего
- ↑ Далее было: уже
- ↑ Далее было: как
- ↑ Далее было: вон
- ↑ Далее было: бог в
- ↑ Я соглашусь скорее
- ↑ Далее было: скоро
- ↑ Далее начато: вы
- ↑ Нет, не хочу больше, ей-богу, не хочу
- ↑ Далее было: на покой
- ↑ Далее было: думаете, что у меня еще все зубы целы во рту
- ↑ а. нет уже ни одного зуба во рту, переломил последний б. только два зуба во рту, был и третий, да прошлый год и тот переломил
- ↑ Теперь если случится дадут вареники или галушки, или пампушки, то могу как-нибудь есть; чуть же что-нибудь сухое и твердое — гречаник… иное, то так совсем не могу откусить
- ↑ на расставаньи
- ↑ Вместо «которых»: что
- ↑ Далее было: как глядал
- ↑ соседи
- ↑ Далее было: [знал ко<гда>] я знаю, что
- ↑ Да так
- ↑ Далее было: заседатель
- ↑ Далее было: да вот позабыл
- ↑ Далее было: уж
- ↑ Далее было: так
- ↑ Вместо «Правда, кладут ~ трилистник»: Ну, что прикажете мне делать с теми
- ↑ Вместо «но чтобы клали ~ об этом»: да что уж вам моя старуха
- ↑ поклонился ко<му>
- ↑ уже
- ↑ дверям
- ↑ дерет
- ↑ выше
- ↑ Далее было: куда
- ↑ Далее было: Кажется я обещал вам я помнится
- ↑ не хочу
- ↑ Далее было: ведь вы
- ↑ Далее было: любезные читатели
- ↑ Далее было: это
- ↑ Далее было: верно и
- ↑ Далее было: в целом