«Книга художника», или artist’s book, представляет собой явление искусства, в котором находят отражение современные художественные практики разнообразной направленности, многовековая книжная традиция и ее сегодняшние модификации, актуальные тенденции в дизайне, философские концепции и авторская индивидуальность. Авторы, работающие в этом направлении, создают произведения, которые, в свою очередь, становятся источником творческого вдохновения, как для художников, так и для специалистов, работающих в различных направлениях прикладных художественных практик.
Направление «книга художника», с момента своего возникновения во Франции на рубеже ХIХ-ХХ веков, чему мы обязаны, в первую очередь, деятельности Амбуаза Волара, было ориентировано на предоставление художнику возможности свободного творческого поиска внутри книжной традиции, как принципа архитектоники и дизайна, так и книжной формы, как некоего законченного универсума. По сути дела, здесь утверждается трактовка книги как уникального художественного объекта, в котором художественный образ не сводится только лишь к элементам оформления, но должен трактоваться гораздо шире, включая в себя все компоненты книги. При этом функция и образ вступают в довольно сложные, порой, отношения, которые определяются авторским подходом к книге как художественному явлению и к книге-носительнице смысла. Одним из основных принципов «книги художника» является свободное творческое волеизъявление, когда художник не скован навязанными стилистическими границами или условностью внешней художественной концепции, а, напротив, привносит в книгу собственные творческие идеи, художественный язык и пластику. Такие книги интересны воплощенной творческой индивидуальностью художника, их создателя, уникальным характером художественного произведения (книги-объекта, существующей порой в единственном экземпляре).
В книге художника работали выдающиеся мастера изобразительного искусства ХХ века. А. Матисс, С. Дали, П. Пикассо, Ж. Миро, М. Шагал, А. Мальро, Ф. Леже и многие другие отдали свою дань этому синтетическому направлению. Первоначально это были исключительно издательские проекты, а созданные в результате совместной работы издателя и художника книги получили название Livre d’artiste. Несколько позже появились художники, которые стали делать книги полностью или почти полностью самостоятельно, занимаясь всеми формальными вопросами и техническими процессами, от замысла, до его художественного воплощения. Художник стал, в полном смысле слова, единоличным создателем книги как художественного произведения. С течением времени за подобной книжной концепцией закрепился термин Artist’s book. Часто такие книги делаются полностью вручную, и не редко в единственном экземпляре, подобные издания носят называние уникат.
В последние 20-30 лет многие художники стали уделять авторской книге особое внимание, создавая собственные художественные книжные объекты. Можно назвать признанных лидеров этого направления в отечественной художественной практике на сегодняшний день: Михаил Карасик, Алексей Парыгин, Михаил Пограский, Василий Власов, Григорий Кацнельсон, Виктор Ремишевский и др. У каждого из этих художников есть сое лицо и свой подход к книге.
Известный петербургский художник, один из лидеров направления «книга художника», Алексей Парыгин, начал работать с книгой в конце 80-х годов ХХ века и сегодня продолжает свои творческую реализацию в этом направлении. Его работы во многом определяют лицо российской книги художника. А. Парыгина отличает глубокое проникновение в природу книги и книжную традицию и, можно сказать, книжность как культурная привычка, внимательное отношение к архитектонике книги и четкое, порой, как нам кажется, доходящее до абсолюта, выстраивание визуальных образов. Художник много работал в диалоге с футуристической книжной традицией. Сейчас он работает в другом ключе, создавая книги — визуальные объекты, минимизируя текстовые элементы и добиваясь выразительности за счет работы с цветовой структурой и пластической формой. В отличие от книги, основанной на футуристической традиции, в которой значим был принцип спонтанного творческого акта, который должен был быть заключен в некую устойчивую форму, и где присутствовал текст, в тех книгах, которые художник создает сегодня акцент делается на визуальной образности, при этом, автор, за счет волевого художественного начала, выбирает наиболее точный и эффективный вектор воздействия на зрителя.
Каждая книга, созданная в направлении artist’s book, представляет собой уникальное художественное произведение. Это важный принцип данного направления искусства. Художник делает ограниченное чисто экземпляров, их количество, как правило, колеблется от 3 до 50, но часто подобные книги — уникаты, созданные в единственном экземпляре. В последние годы А. Парыгин часто создает именно такие уникальные книги, на некоторых из них хотелось бы остановиться подробнее.
«More» (Ещё) (Санкт-Петербург, 2017 г.), с нашей точки зрения одна из наиболее интересных из созданных художником в последние годы и показательных для его творчества. Книга сделана в рамках многолетнего авторского проекта «Книга как объект созерцания». Здесь аккумулируются классическая книжная традиция, на которую указывает формат и футляр, и созерцательная практика восточной изобразительности. В этом произведении художник работает с привычной для современного зрителя книгой-кодексом, превращая ее в знаковую форму, где содержательная составляющая, обычно представленная в форме текста, превращается в набор ритмичных штрихов, отсылающих нас к книгам на глиняных табличках и восточным созерцательным практикам. Многоплановость культурных кодов, заложенная в эту книгу, оказывает сильное художественное воздействие на зрителя.
Книга построена на последовательно чередовании красных и черных полос, соответственно, в развороте одновременно присутствуют красный и черный цвета. Чистота и пропорциональность разворота, в котором работает цветовая плоскость, игра светотени, ритм штрихов, построенных аналогично шрифту, настолько четко вписана в архитектонику книги, что отдельные детали перестаешь замечать, отдаваясь внутреннему ритму произведения. При этом необходимо отметить чистоту формы книги, в которой нет ничего лишнего и случайного. Важным элементом становится футляр, выполненный из тонких панелей природного дерева, который придает работе законченность и своеобразную основательность, монументальность. Форма и чистота материала, его натуральность, как и цветовое решение страниц, ненавязчиво настраивают камертон общение с произведением на высокий лад.
Книга А. Парыгина «More» ориентирует восприятие зрителя на самопознание, через созерцание, как путь к постижению красоты и необратимости движения времени. В своей работе художник удачно соединяет традиционную книжную форму, сохраняя практически все формальные элементы книги, при этом создает произведение, в основе которого лежит исключительно визуальная образность. При сохранении формообразующих характеристик, книга лишена традиционной функциональности, т. к. здесь полностью отсутствует привычная дня нас смыслосодержащая составляющая — текст.
Художник апеллирует к метафизическому пониманию книги, как цельного, живого и подвижного организма, каждый раз по разному раскрывающемуся в процессе визуального, тактильного и звукового контакта, взаимодействия с реципиентом. Иными словами, взяв в руки книгу, достав ее из узкого деревянного футляра, перелистав страницы и вложив обратно в футляр, воспринимающее сознание проходит сложный путь интеллектуального и ассоциативного погружения в предложенное ему пространство. В качестве языковых элементов автор использует разнохарактерные свойства материалов, их текстуры, апеллирует к геометрии форм и объемов, лаконичности и чистоте линейных и цветотональных ритмов. Значение каждой детали, которую использует в этом произведении художник, их взаимозависимость и соотношение, всё вместе соединяется в артефакт, уникальный не только своей единичностью, но и глубоким проникновением в метафизическую и антропологическую природу книги.
Страницы с текстом — традиционная текстовая основа книги, в современном искусстве зачастую становится своеобразным материалом для создания новых произведений. Здесь можно вспомнить, к примеру, книжную скульптуру, когда из книжных блоков создаются объекты мелкой пластики, направление, снискавшее в последние десятилетия популярность в США. Но это примеры создания объемных объектов. Авторы, работающие в artist’s book, в качестве исходных материалов порой используют разнообразные, часто не традиционные для книги, материалы, в том числе и полиграфическую продукцию.
У Алексея Парыгина есть серия работ, в которой в качестве основы использованы листы из хрестоматии для студентов (Физика. М.: Наука, 1982). «Eclipse» (Затмение), «Absolute and Relative» (Абсолютное и относительное), «Botany» (Ботаника), в этих произведениях художник вступает в диалог с книжной традицией, может быть, еще более наглядно, чем в других своих работах. Он использует страницы с текстом, формулами и схемами, которые когда-то, в предыдущем издании, были основой содержательной стороны книги, а сейчас становятся носителем приоритетно визуальной выразительности. Художник создает свой образный ряд, в заданном концепцией книги направлении. В результате возникает своеобразное смысло-образное напряжение между текстом из «Физики», который есть, но его не нужно, да и невозможно читать, и визуальным рядом, который работает как текст, в широком смысле этого понятия. Художник предлагает проанализировать вектор существования книги в современной культуре, когда функция уходит на второй план, а образная природа артефакта становится определяющей и наиболее интересной и привлекательной. При этом эйдетика рождает определенное глубинное отношение к книге, которая зачастую воспринимается более значимой и выразительной по сравнению с другими объектами подобного рода, которые также встречаются в современной художественной практике.
В книге «Botany», на основе непреднамеренно выбранных страниц из «Физики», визуальное пространство создается с помощью аэрозольной краски и естественных трафаретов, в качестве которых выступают растения. Цветовая насыщенность страниц, от разнообразных оттенков желтого к глубокому зеленому, создают ощущение растительного мира, существующего в огромном многообразии форм. При этом, все многообразие растительной жизни накладывается на научные представления о физическом мире, аккумулированные на страницах «Физики», при этом все взаимодействие базируется на чисто случайном совпадении. Страницы не подбирались специально, скорее, спонтанно. Так, собственно, и в сознании современного человека знания и визуальные образы образуют, зачастую, случайные и неожиданные конгломерации.
Несколько иное образное пространство проявляется в книге «Eclips». Используя модули солярных символов, круги и полосы, цветовую гамму от желто-красного до темно-синего, художник уходит от биоморфизма к характерным для современного этапа его творчества отвлеченно-знаковым формам. Трансформируясь и повторяясь в различных комбинациях, композиционные элементы создают внутри книжного пространства иллюзию волнообразного движения, контрапунктом которого становится монолитный глубоко-черный тон обложки, выполненной рельефно из толстого картона. Смонтированные на лицевую часть обложки пять выступающих окружностей из белого металла обозначают условную границу перехода от конкретного к абстрактно-философскому. Черный цвет поглощает пульсацию внутреннего пространства книги, наглядно обыгрывая семантику ее названия. Последовательно интуитивно художник выстраивает структуру образа, используя цепочки ассоциаций, через фактуры материалов и игру цвета и формы. Работы Алексея Парыгина в направлении artist’s book — яркий пример создания визуального пространства, насыщенного множественными смыслами и аллюзиями, раскрывающимися в динамическом процессе многоуровневого контакта с авторским материалом.
«Книга художника» сегодня — одно из наиболее активно развивающихся направлений в современном искусстве, что во многом связано с ее синтетической природой, со способностью аккумулировать актуальные художественные практики. В книге, художник органично сочетает традиции и новации, строя новое произведение на яркой образности и принципах диалога с традицией, культурой и сознанием человека.