Съ объявленіемъ войны, наша кавказская армія двинулась въ предѣлы Турціи двумя отрядами, изъ которыхъ ріонскій отрядъ, подъ командою генерала Оклобжіо, одного изъ храбрѣйшихъ кавказскихъ генераловъ, вскорѣ по выступленіи въ походъ, въ нѣсколькихъ удачныхъ сраженіяхъ разбилъ турецкія войска и занялъ весьма выгодныя позиціи.
По непонятной случайности, о дѣйствіяхъ ріонскаго отряда въ печати появились такія незначительныя свѣдѣнія, что большинство русскаго общества находится въ полнѣйшемъ невѣденіи о славныхъ дѣлахъ этого отряда. Между тѣмъ, блистательное занятіе войсками Оклобжіо мухаэстатскихъ позицій, овладѣніе сильно защищенными высотами при деревнѣ Хацубани, оборона завоеванныхъ позицій при Муха-Эстатѣ противъ многочисленнаго непріятеля все это сопровождавшееся славными битвами, происходившими здѣсь, займетъ со временемъ видное мѣсто въ исторіи современной войны на Кавказѣ.
Съ началомъ военныхъ дѣйствій, ріонскій отрядъ имѣлъ передовыя стычки съ турецкими войсками и взялъ въ плѣнъ 7 офицеровъ и 100 рядовыхъ; на слѣдующій же день онъ овладѣлъ барачнымъ лагеремъ у Мухастера и тотчасъ укрѣпилъ отнятую позицію. Получая затѣмъ постоянныя извѣстія, что на нашихъ аванпостахъ перестрѣлка усиливается съ каждымъ днемъ, и что настроеніе мѣстнаго населенія стало болѣе враждебно, генералъ Оклобжіо, рѣшилъ предпринять наступленіе къ рѣкѣ Кинштриши, чтобы выбить непріятеля изъ занятыхъ имъ позицій и многочисленныхъ заваловъ. Передовой отрядъ, двинувшійся къ рѣкѣ, долженъ былъ пройти
Начальникъ ріонскаго отряда Кавказской арміи, генералъ-лейтенантъ
ИВАНЪ ДМИТРІЕВИЧЪ ОКЛОБЖІО.
(Рисовалъ П. Ф. Борель, грав. И. Матюшинъ).
по весьма пересѣченнымъ отрогамъ хребта Перанга. Отъ самаго лагеря дорога вела по густому лѣсу вплоть до рѣки Акчусы, лѣвый берегъ которой представлялъ нѣсколько террасъ, съ крутыми, обрывистыми скатами, усѣянными группами деревъ и домовъ. Террассы эти, представляя хорошія позиціи для непріятеля, были, кромѣ того, усилены исскуственно, а узкая дорога, вьющаяся по лѣсу и по обрывамъ, была мѣстами завалена огромными деревьями. За первымъ рядомъ террасъ шли другія, раздѣленныя глубокими оврагами, въ которыхъ разбросаны усадьбы нѣсколькихъ деревень и, между прочимъ, деревня Хуцубани. Послѣдній пунктъ, командуя окрестною мѣстностью, представлялся наиболѣе сильнымъ въ военномъ отношеніи; на вершинѣ хуцубанскаго холма высится старинный христіанскій храмъ, окруженный нѣсколькими домами, еще болѣе усиливающими и безъ того крѣпкую позицію Хуцубани. По этой труднопроходимой мѣстности, двинулась колона нашихъ войскъ, подъ начальствомъ генерала Денибегова; другая-же, правая колона, подъ командою генерала Шелементьева, должна была занять узелъ дорогъ, идущихъ къ мѣстечку Чурукъ-су и демонстрировать противъ западной части деревни Хуцубани. 29-го апрѣля, въ день сраженія при этой деревнѣ, непріятеля насчитывалось до 4,000 человѣкъ, состоящаго частью изъ регулярныхъ солдатъ, а частью изъ милиціи; всѣ они были вооружены скорострѣльными ружьями разныхъ системъ.
Въ 3 часа утра 29-го апрѣля войска наши двинулись впередъ. Отрядъ, подъ начальствомъ генерала Денибегова, войдя въ чащу лѣса съ орудіями, былъ встрѣченъ сильнымъ огнемъ непріятеля и долженъ былъ остановиться, пока стрѣлковыя цѣпи оттѣснили непріятеля, а саперы, тѣмъ временемъ, исправили дорогу для артиллеріи. Эта остановка стоила намъ многихъ жертвъ, такъ какъ вслѣдствіе тѣсноты развернуться было невозможно. Вскорѣ затѣмъ, когда артиллерія оказала свое дѣйствіе, рѣшено было начать аттаку въ штыки. Лично ставъ въ главѣ штурмующихъ, генералъ Денибеговъ двинулся впередъ. Первый крикъ «ура» тотчасъ-же наэлектризировалъ дѣйствующія въ лѣсу части, которыя немедленно бросились впередъ, имѣя во главѣ своихъ офицеровъ. Непріятель отступилъ, оставивъ въ нашихъ рукахъ свою сильную позицію.
Между тѣмъ правая колона генерала Шелементьева, встрѣченная огнемъ непріятеля, засѣвшаго въ глубокой, заросшей лѣсомъ канавѣ, кинулась въ аттаку, выбила турокъ изъ канавы и заставила бѣжать на другую сторону рѣки Акчуа. Скоро турки, поддержанныя мѣстными жителями, попытались было перейти рѣку, но послѣ нѣсколькихъ удачныхъ залповъ съ нашей стороны, снова бѣжали на другую сторону и скрылись тамъ въ лѣсу.
Непріятелю помогали также и броненосцы, которые, подойдя къ берегу, открыли по нашимъ войскамъ огонь съ разстоянія пяти верстъ. Громадные снаряды броненосцевъ хотя и долетали до нашихъ войскъ, но не причиняли почти никакого вреда.
Хотя обѣ коллонны нашихъ войскъ и заставили непріятеля столь поспѣшно оставить свои позиціи, что онъ не успѣлъ забрать съ собою даже своихъ убитыхъ и раненыхъ, но тѣмъ не менѣе надлежало завладѣть еще лежащими впереди высотами Хуцубани. По приказанію генерала Оклобжіо, коллона, изъ свѣжихъ войскъ, почти не отвѣчая на выстрѣлы непріятеля, съ крикомъ «ура» заняла высоты Хуцубани, гдѣ и расположилась на ночлегъ.
Принимая въ соображеніе условія мѣстности, столь неблагопріятныя для наступленія, а также упорство, съ которымъ непріятель отстаивалъ каждый шагъ, нельзя было ожидать, чтобы славное дѣло 29-го апрѣля обошлось безъ значительныхъ потерь. Онѣ заключались въ 10 раненыхъ и контуженныхъ офицерахъ и 158 убитыхъ и раненыхъ солдатъ. Потери непріятеля были также значительны: кромѣ многихъ почетныхъ старшинъ, убитыхъ въ дѣлѣ, турки потеряли убитыми до 200 человѣкъ и оставили много тѣлъ на позиціи.
По занятіи Хуцубанскихъ высотъ, Оклобжіо озаботился устройствомъ хорошихъ путей сообщеніи. Разработавъ около 45 верстъ дороги, ріонскій отрядъ началъ наступленіе и заставилъ непріятеля окончательно оставить высоты лѣваго берега рѣки Кинтриши и отступить къ Цихидзири. Наши войска, построивъ черезъ рѣку мосты, укрѣпились у деревни Самебы. Другая же колонна ріонскаго отряда проникла въ Кабулетскій округъ, жители котораго поспѣшили изъявить покорность и выдали оружіе, розданное имъ турками. Въ началѣ іюня турки пробовали было аттаковать наши авангардныя части, но каждый разъ отступали съ большимъ урономъ. Получивъ затѣмъ сильное подкрѣпленіе, турки предприняли цѣлый рядъ аттакъ, которыя хотя и были отбиты, но въ виду перевѣса въ численности непріятеля, генералъ Оклобжіо не нашелъ возможнымъ удерживать свои позиціи у Самебы и отступилъ на болѣе сильную позицію при Мухаэстатѣ.
И дѣйствительно, нелегко было удерживаться противъ многочисленныхъ и превосходно вооруженныхъ баталіоновъ, далеко превосходящихъ численностью нашъ отрядъ. Къ тому-же, количество орудій у непріятеля было весьма значительно. Многіе изъ нихъ большаго калибра и вылиты, безъ сомнѣнія, на заводахъ Круппа и Амстронга. Непріятельскія батареи вездѣ командовали надъ нашими. Грозные ложементы и траншеи были выстроены амфитеатромъ, въ нѣсколько ярусовъ. Чтобъ взять ихъ, пришлось бы потерять чуть не весь отрядъ. Нѣтъ войскъ въ мірѣ, которыя защищались бы столь упорно за своими окопами, какъ турецкія. Для того, чтобы устоять противъ многочисленнаго врага, ріонскому отряду нужны были новыя силы, а главное, новыя орудія большаго калибра и дороги; на подвозъ первыхъ и устройство вторыхъ требовалось много времени, а здѣсь, взамѣнъ того, ріонскій отрядъ долженъ былъ отдѣлить нѣсколько баталіоновъ на другіе театры военныхъ дѣйствій.
При такихъ неблагопріятныхъ условіяхъ, нашему ріонскому отряду пришлось перейти изъ наступательнаго положенія въ оборонительное. 16 іюня войска, въ полнѣйшемъ порядкѣ, оставили свои позиціи у Кинтриши и Самеба и отступили на Муха-эстатинскія высоты. Турки немедленно заняли оставленныя нашими войсками позиціи. Жаль, говоритъ корреспондентъ «Тифлискаго Вѣстника», что имъ достались великолѣпныя грунтовыя дороги, проведенныя съ большимъ трудомъ нашими саперами и рабочими командами. Мосты на Кинтриши были нами уничтожены. Оставленные-же солдатскіе шалаши турки сожгли, не желая помѣщаться тамъ, гдѣ прежде жили гяуры.... И такъ, продолжаетъ корреспондентъ, мы очутились на пріобрѣвшемъ громкую извѣстность въ западно-европейскихъ газетахъ Муха-эстатѣ. Сколько силъ должно было употребить на охраненіе этой позиціи и въ этой мужественной охранѣ сказалась вся неустрашимость нашихъ храбрыхъ солдатъ. Ротамъ, находившимся въ охранительной цѣпи, приходилось проводить подъ ружьемъ безсонныя ночи, безпрерывно отстрѣливаясь противъ назойливыхъ гверильясовъ жителей и партизанскихъ турецкихъ отрядовъ. Свистъ пуль на Муха-эстатской позиціи былъ безпрерывенъ. Офицерамъ и солдатамъ нельзя было даже обѣдать и ужинать, такъ какъ озлобленные и неутомимые кабулетцы лазили по горамъ съ ловкостью дикой козы и осматривали ночью нашу цѣпь глазами филина… И не видно было ихъ никогда. Сыпятся пули тысячами, но незнаемъ, гдѣ стоятъ или лежатъ импровизированные стрѣлки. Гребни, лѣсная чаща и уцѣлѣвшія отъ огня сакли великолѣпно прикрывали ихъ. Но нашимъ солдатамъ все это было, повидимому, нипочемъ, словно на ихъ костяхъ не мясо, а желѣзо, а въ мясѣ не нервы, а проволока.
Но если для охраны занятой позиціи требовалось постоянное бодрствованіе солдатъ и офицеровъ, то еще большее вниманіе долженъ былъ выказывать начальникъ ріонскаго отряда, генералъ Оклобжію, и можно положительно утверждать, что только благодаря его необычайной энергіи, храбрости и распорядительности, наши войска отбивали постоянныя нападенія непріятеля, удерживали свои позиціи, а тѣмъ самимъ защищали и нашу границу отъ вторженія мусульманскихъ полчищъ.
Передаемъ затѣмъ біографическія свѣденія о нашемъ храбромъ кавказскомъ генералѣ.
Генералъ-лейтенантъ Иванъ Дмитріевичъ Оклобжіо родился въ 1821 году. Иностранецъ по происхожденію, онъ началъ свою военную дѣятельность на австрійской службѣ. Будучи уже 25 лѣтъ отъ роду, онъ присягнулъ на подданство Россіи и перешелъ въ русскую службу. Опредѣленный Высочайшимъ приказомъ, въ 1846 году, подпоручикомъ въ бывшій егерскій полкъ, князя Воронцова, молодой офицеръ, за нѣсколько лѣтъ передъ тѣмъ воспитанникъ лицея въ Зарѣ и студентъ одного изъ итальянскихъ университетовъ, отличался въ борьбѣ съ дикими племенами горцевъ далекаго Кавказа, куда судьбѣ угодно было его забросить.
Въ 1847 году Ивану Дмитріевичу пришлось уже участвовать въ походѣ противъ чеченцевъ и за отличія, оказанныя имъ въ этихъ дѣлахъ, онъ произведенъ въ поручики, въ ноябрѣ того-же года. Въ слѣдующемъ, 1848 году, Оклобжіо продолжалъ выказывать свою храбрость, сражаясь противъ горцевъ, и за совершенные подвиги былъ награжденъ чиномъ штабсъ-капитана. 1849 и 1850 года прошли также въ постоянномъ участіи въ дѣлахъ съ горцами, причемъ въ 1850 году, 11 февраля, во время отраженія горцевъ, препятствовавшихъ нашимъ войскамъ вырубать лѣсъ, штабсъ-капитанъ Оклобжіо былъ два раза раненъ ружейными пулями. За храбрость, выказанную имъ постепенно въ теченіи этихъ двухъ лѣтъ, онъ былъ произведенъ въ капитаны. Въ 1851 году Иванъ Дмитріевичъ, участвуя въ зимней военной экспедиціи противъ горцевъ, удостоился получить за понесенные въ этой экспедиціи труды, особое Монаршее благоволеніе и произведенъ въ маіоры.
Весь 1852 годъ маіоръ Оклобжіо провелъ въ постоянныхъ походахъ противъ горцевъ и снова заявилъ себя необычайными подвигами храбрости, за что былъ произведенъ въ подполковники и получилъ два ордена. — Въ 1858 году участвовалъ въ борьбѣ съ чеченцами и турками. Втеченіе этого года онъ, между прочимъ, отличался: въ сраженіи подъ селомъ Бояндуромъ и при пораженіи турецкой арміи у Башъ-Кадыкляра. При селѣ Бояндурѣ, 2-го ноября, Иванъ Дмитріевичъ былъ два раза контуженъ непріятельскими ядрами: первой разъ въ поясницу, а второй — въ правую ушную сторону головы.
Въ 1854 году, онъ находился при осадѣ крѣпости Силистріи и многократномъ отраженіи вылазокъ изъ крѣпости турецкаго гарнизона. Получивъ за отличія этого года чинъ полковника, Оклобжіо возвратился 1-го мая въ предѣлы имперіи; но тотчасъ-же долженъ былъ отправиться въ Бухарестъ, потому-что былъ назначенъ состоять въ распоряженіи генералъ-адъютанта, князя Горчакова.
Въ феврале, того-же года, Иванъ Дмитріевичъ получилъ въ команду брянскій резервный егерскій полкъ, а въ мартѣ былъ назначенъ командиромъ смоленскаго резервнаго пѣхотнаго полка; въ сентябрѣ-же мѣсяце — командующимъ 1-ю бригадою 7 дивизіи: въ ноябрѣ, онъ принялъ начальство надъ авангарднымъ отрядомъ войскъ, расположенныхъ по рѣкамъ Бельбеку и Качѣ. Этотъ отрядъ вошелъ въ составъ севастопольскаго гарнизона. Съ 24 и 27 августа, находясь на южной стороны Севастополя, онъ присутствовалъ при усиленномъ бомбардированіи непріятеля по крѣпости, а 27 числа того-же месяца — при штурмѣ севастопольскихъ твердынь соединенными силами союзныхъ войскъ. После этого Оклобжіо участвовалъ въ нѣсколькихъ дѣлахъ съ непріятелемъ. — Въ 1856 году онъ находился, по 20-е марта, на аванпостной службѣ, съ ввѣреннымъ ему отрядомъ и въ теченіи этого времени имѣлъ перестрѣлки съ непріятелемъ, дѣлалъ рекогносцировки и пр. Въ ноябрѣ того-же года, ему поручили командованіе камчатскимъ егерскимъ полкомъ. Боевая дѣятельность храбраго офицера закончилась съ прекращеніемъ крымской кампаніи.
Въ 1858 году, за всѣ вообще свои служебныя отличія, онъ былъ Всемилостивѣйше пожалованъ брилліантовымъ перстнемъ, съ вензелевымъ изображеніемъ Высочайшаго имени; въ 1859 — назначенъ командиромъ бѣлостокскаго пѣхотнаго полка; въ 1860 — вступилъ въ командованіе названнымъ полкомъ; въ следующемъ году исправлялъ должность инспектора линейныхъ батальоновъ въ Закавказскомъ краѣ, съ зачисленнымъ[1] по армейской пехотѣ; въ 1862 году произведенъ въ генералъ-маіоры, а въ 1863 году — исправлялъ должность начальника войскъ въ Алазанской долинѣ, на Кавказѣ, съ подчиненіемъ ему Бежитскаго и Закатальскаго округовъ, какъ въ военномъ отношеніи, такъ и по внутреннему народному управленію; въ томъ-же году онъ былъ назначенъ исправляющимъ должность военнаго начальника Верхняго Дагестана и командующимъ войсками, расположенными на лѣвомъ берегу Алазани; въ 1865 году — начальникомъ мѣстныхъ войскъ Закатальскаго края; въ 1869 году ему пожалованъ въ Кубанской области участокъ земли, въ количестве 1000 десятинъ; въ 1870 году — за управленіе Верхнимъ Дагестаномъ и Закатальскимъ округомъ, объявлена Высочайшая искренняя благодарность, въ томъ-же году, онъ повышенъ въ чинъ генералъ-лейтенанта; въ 1871 году получилъ именное Высочайшее благоволеніе; въ 1874 году — назначенъ начальникомъ 41 пѣхотной дивизіи, а въ 1876 — командующимъ войсками въ при-Ріонскомъ краѣ.
Иванъ Дмитріевичъ имѣетъ слѣдующія ордена: св. Анны 1 ст. съ Императорскою короною, 1 ст. съ мечами надъ орденомъ, 2 ст. съ мечами и Императорскою короной, 2 ст. съ мечами и 3-й ст. съ бантомъ; св. Станиславъ 1 ст.; св. Георгія 4 ст.; св. Владиміра 3 и 4 ст. первый съ мечами, а послѣдній съ бантомъ. Кромѣ того, онъ имѣетъ золотую саблю съ надписью: «за храбрость», крестъ за службу на Кавказѣ, а также: персидскій орденъ Льва и Солнца 1 ст., серебрянную медаль за защиту Севастополя и двѣ бронзовыя медали: одну — на Георгіевской лентѣ въ память войны 1853—56 года, и другую — въ память столѣтняго юбилея военнаго ордена св. великомученика и побѣдоносца Георгія.
Примечания[править]
- ↑ Видимо, «съ зачисленіемъ». — Примѣчаніе редактора Викитеки.