Впродолженіи многихъ дней, даже недѣль, по нашему счету времени, какъ мнѣ сообщили потомъ, я находился въ безсознательномъ состояніи. Когда я пришелъ въ себя, то увидѣлъ, что нахожусь въ незнакомой мнѣ комнатѣ, окруженный семействомъ моего хозяина; но представьте мое удивленіе, когда его дочь обратилась ко мнѣ съ словами на моемъ собственномъ языкѣ, въ которомъ впрочемъ слышался слегка иностранный акцентъ.
— Какъ ты себя чувствуешь? спросила она.
Прошло нѣсколько мгновеній пока въ моемъ крайнемъ изумленіи, я могъ выговорить нѣсколько словъ: Ты… знаешь мой языкъ? Какъ? Что вы такое?
Хозяинъ улыбнулся и подалъ знакъ одному изъ своихъ сыновей, взявшему со стола нѣсколько металлическихъ листковъ, на которыхъ были изображены разныя фигуры: домовъ, деревьевъ, звѣрей, человѣка и пр.
Я узналъ свои собственные рисунки; подъ каждой фигурой было написано моей рукой и на моемъ языкѣ ея названіе, а подъ нимъ другая рука написала какія то невѣдомыя мнѣ слова.
— Такъ мы начали, сказалъ хозяинъ, — и моя дочь Зи которая принадлежитъ къ коллегіи ученыхъ, была одновременно и твоею, и нашею учительницею.
Зи положила передо мной множество другихъ металлическихъ пластинокъ, на которыхъ были написаны моей рукой, — сперва отдѣльныя слова, а потомъ цѣлыя фразы. Подъ каждой была надпись на неизвѣстномъ мнѣ языкѣ. Собравъ свои мысли, я понялъ, что такимъ способомъ былъ составленъ грубый словарь нашихъ языковъ. Неужто это было сдѣлано, пока я находился въ забытьи?
— Теперь довольно, сказала Зи повелительнымъ тономъ: отдохни и подкрѣпи себя пищею.