Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дѣламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Дворянамъ необходимо опредѣлить себѣ — что они такое и чѣмъ могутъ быть.[править]
Въ послѣдней статьѣ нашей мы, кажется, показали довольно ясно, что дворянство, какъ сословіе, утратило, по нашему убѣжденію, прежнюю общественную и историческую почву: корми, связывавшіе его съ почвой, съ теченіемъ времени, порвались одинъ за другимъ, и наконецъ, въ нынѣшнемъ году, окончательно порвался и послѣдній: мы говоримъ здѣсь объ остальномъ значеніи дворянства, какъ сословія привилегированнаго, т. е. владѣющаго крестьянами на крѣпостномъ правѣ. Мы уважаемъ и любимъ историческое преданіе, но, тѣмъ не менѣе, признаемъ вполнѣ разумность такого историческаго рѣшенія, и не думаемъ, чтобы кто либо изъ просвѣщенныхъ дворянъ Русскихъ способенъ еще былъ мечтать о возвращеніи невозвратно-потеряннаго, или предаваться празднымъ сожалѣніямъ и чувству безсильной досады. Мы не говоримъ здѣсь о дворянахъ Остзейскихъ: они — дѣло другое; у насъ съ ними равныя историческія начала, а потому и равные выводы; они подлежатъ дѣйствію своей исторической логики, которая не замедлитъ оказать свою силу и надъ потомками гордыхъ завоевателей-крестоносцевъ! Но мы. Русскіе, вполнѣ понимаемъ, что образовательный процессъ Русскаго государственнаго и гражданскаго строя, не только еще не окончился вполнѣ, но воочію совершается и переживается нами, и что намъ остается только стать въ уровень съ требованіями исторіи и разумѣть, по возможности, самый смыслъ этихъ требованій. Однимъ словомъ, дворянамъ необходимо опредѣлить себѣ самимъ, что они такое, и чѣмъ могутъ быть, пристроить себя, отыскать себѣ почву и фундаментъ общественный.
На этомъ основаніи мы смѣемъ полагать, что всѣ вопросы, разсужденія и соображенія, и этой главной задачи, не только преждевременны, но не могутъ быть, даже и въ теоріи, ни правильно поставлены, ни правильно разрѣшены. Нѣтъ ничего вреднѣе въ общественномъ важномъ дѣлѣ, какъ неопредѣленное выраженіе неопредѣленныхъ желаній, которыхъ практическую, немедленно примѣнимую къ жизни сторону уловить невозможно, и которымъ суждено поэтому оставаться праздными, блестящими фразами, лишенными всякаго жизненнаго содержанія и не приводящими ни къ какому существенному результату. Теоретическая постановка и уясненіе началъ и вопросовъ совершаются при взаимномъ обмѣнѣ мыслей, въ средѣ литературной или общественной; но когда вы обращаетесь къ той средѣ, которая призвана давать вашему предположенію внѣшнюю форму и полновѣсное значеніе положительнаго явленія, вы ставите ее, эту среду, въ сильное затрудненіе, если сами не уяснили себѣ вполнѣ вашей собственной мысли, или не указываете ни средствъ, ни практическаго пути для ея осуществленія.
Такъ, напримѣръ, мы считаемъ совершенно безсильнымъ и празднымъ требованіе, заявленное, года три тому назадъ, на дворянскихъ выборахъ въ нѣкоторыхъ губерніяхъ: о перемѣнѣ судопроизводства, о введеніи суда присяжныхъ и т. п. Недостаточно сказать: это слѣдуетъ перемѣнить, это слѣдуетъ ввести: укажите — какъ перемѣнить и какъ ввести. А именно, нигдѣ это слово какъ — такъ не важно, какъ въ вопросѣ о судопроизводствѣ: въ этомъ-то и состоитъ вся задача. Не знаемъ, отдавали ли себѣ сами дворяне ясный отчетъ въ томъ: желаютъ ли они, напримѣръ, процесса обвинительнаго или слѣдственнаго? вполнѣ ли примѣнимъ къ нашимъ нравамъ первый? не нужно ли подумать о другихъ формахъ процесса? можетъ ли Франція, наслѣдница Римскаго міра, служитъ намъ, въ этомъ отношеніи, образцомъ? и т. д. — Не знаемъ, понимали ли они сами, что ихъ собственное требованіе предполагаетъ народъ и общество какою-то tabula rasa, бѣлой бумагой, на которой они сами приглашаютъ законодателя писать — что угодно я какъ угодно! Понимали ли они, что судопроизводство, одно изъ важнѣйшихъ отправленій государственнаго организма, такъ тѣсно связано со всѣмъ общественнымъ бытіемъ, что не можетъ быть сочинено вдругъ, особенно въ Россіи, безъ предварительнаго изученія народныхъ юридическихъ понятій я требованій, какою-нибудь коммиссіею экспертовъ или ученыхъ докторовъ Римскаго права! Всѣ эти вопросы едвали приходили на умъ предъявлявшимъ такія желанія…
Мы привели этотъ примѣръ для того, чтобы показать, во 1-хъ, всю неосновательность заявленія подобныхъ неопредѣленныхъ требованій, и во 2-хъ, всю несостоятельность такихъ требованій въ настоящее время, когда вопросъ крестьянскій еще не вполнѣ поконченъ, и мы, дворяне, сами еще не знаемъ, что мы такое! Эта несостоятельность становится еще очевиднѣе, когда дѣло идетъ о припискѣ къ волостямъ или о примѣненіи выборнаго начала къ контролю земскихъ повинностей. (Оба эти вопроса возбуждены въ нашей литературѣ, а послѣдній возникъ отчасти вслѣдствіе обнародованнаго правительствомъ и предложеннаго имъ на общее обсужденіе доклада коммиссіи, учрежденной для пересмотра устава о земскихъ повинностяхъ.) Разсмотримъ дѣло поближе. Дворянство, утративъ свое существенное сословное право, сохраняетъ однакоже ту внѣшнюю обстанову сословности, которая все еще можетъ разобщить дворянство и низшія сословія, и положить между ними преграду недовѣрія и взаимнаго непониманія. Какіе глубокіе корни пустило недовѣріе крестьянъ къ помѣщикамъ, о томъ единогласно свидѣтельствуютъ отзывы самихъ помѣщиковъ изо всѣхъ концовъ необъятной Россіи. Мы сказали выше въ нашей первой статьѣ, что служилое сословіе распущено и возвращается въ земство, — но мы должны прибавить, что такому возвращенію еще мѣшаютъ разныя путы, какіе-то призраки прежней исключительной сословности, за которые дворянство въ невѣдѣніи своихъ собственныхъ выгодъ все еще держится крѣпко. Потерявъ прежнюю почву, оно еще не стало на новую и находится теперь въ какомъ-то странномъ, уединенномъ или изолированномъ положеніи. Мы убѣждены, что приписка дворянина, какъ дворянина, къ волости невозможна, — или, по крайней мѣрѣ, будетъ явленіемъ насильственнымъ, искусственнымъ, и нисколько не плодотворнымъ, — я что точно такъ же безполезно было бы теперь соединеніе выборныхъ отъ всѣхъ сословій для контроля земскихъ повинностей, пока еще не рѣшенъ самый вопросъ о сословіяхъ, пока крестьяне я помѣщики не развяжутся между собою, нова раздѣляютъ ихъ преданія о полноправности одного и о безправіи другаго сословія. Въ самомъ дѣлѣ, прежнія основанія поколеблены, новыя еще не опредѣлились и не сосланы, духъ сословный еще продолжаетъ витать въ дворянствѣ, и нашему общественному организму недостаетъ той органической, нравственной и духовной цѣльности, которую не въ силахъ замѣнить никакія искусственныя связи.
Прежде чѣмъ строить зданіе, необходимо подвести прочный фундаментъ, — иначе зданіе обрушится безобразною грудою камней и мусору. Къ ветхой изношенной одеждѣ не пришиваютъ заплаты: ветхая одежда разлѣзется врозь и ее не удержитъ. Толковать теперь о соединеніи выборныхъ для всѣхъ сословій, припискѣ къ волостямъ и тому подобномъ, мы считаемъ тѣмъ же, что строить зданіе безъ фундамента, или пришивать заплаты къ ветхому рубищу.
Поймемъ же, что намъ прежде всего слѣдуетъ скинуть съ себя ту ветхую одёжу, къ которой не пришьешь никакого лоскута свѣжей здоровой матеріи! займемся возведеніемъ самаго фундамента…
Мы полагаемъ, что Русскимъ дворянамъ необходимо было бы, во 1-хъ, вникнуть въ историческій ходъ дворянскаго учрежденія и проникнуться сознаніемъ, что дальнѣйшее существованіе дворянскаго сословія, какъ сословія, на прежнихъ основаніяхъ, послѣ великаго дѣла 19 Февраля 1861 года, невозможно; во 2-хъ, отрѣшиться отъ прежнихъ воспоминаній, безплодныхъ сожалѣній и отъ всякаго духа сословной гордости и исключительности; въ 3-хъ, устранить всѣ перегородки, которыя отдѣляютъ его отъ народа, какъ въ политическомъ, такъ и въ нравственномъ смыслѣ; въ 4-хъ, опредѣлить свои отношенія къ прочимъ сословіямъ.
Таковы общія начала. Ближайшей же заботою дворянства должно быть примѣненіе къ Положенію 19 Февраля Устава о выборахъ и Дворянской грамоты, т. е. Ш и IX тома Свода Законовъ. Необходимость такого примѣненія очевидна даже и при сохраненіи начала сословности: прежнее основаніе праву голоса на дворянскихъ выборахъ лежало въ привилегіи крѣпостнаго права, въ извѣстномъ числѣ душъ, которыми владѣлъ помѣщикъ; по теперь это основаніе, съ Манифестомъ 19 Феврали, уже не можетъ имѣть никакой силы. — Дворянство Самарской губерніи въ началѣ нынѣшняго года уже испросило себѣ дозволеніе на пересмотръ Устава о выборахъ, и объ этомъ дозволеніи било напечатало во всѣхъ нашихъ газетахъ. Но Самарское дворянство, сколько мы знаемъ, только предъявило желаніе, но не уяснило себѣ, какъ воспользоваться разрѣшеніемъ, и не опредѣлило способа, какимъ можетъ совершиться этотъ пересмотръ Устава.
Мы съ своей стороны смѣемъ думать, что никакіе общіе вопросы не могутъ быть предметомъ полезнаго обсужденія въ теченія двухнедѣльнаго срока, и что по нашему мнѣнію было бы необходимо; учредить комитетъ изъ членовъ по выбору дворянства, для составленія проекта о примѣненіи къ Положенію 19 Февраля Устава о выборахъ и законовъ о дворянскомъ состояніи. Членовъ для комитета было бы довольно двоихъ отъ каждаго уѣзда; срокъ занятіямъ — полугодичный.
Если разрѣшеніе, данное Самарскому дворянству, послѣдуетъ и для дворянства другихъ губерній, то Россія можетъ вновь увидать то величавое зрѣлище, какое представляли сорокъ восемь губернскихъ комитетовъ, обсуждавшихъ вопросъ объ отмѣнѣ крѣпостнаго права въ 1858 и 1859 годахъ.
Въ этихъ комитетахъ само дворянство, въ виду всей Россіи, собственными руками раздирало свою стародавнюю привилегію, и наконецъ во всеуслышаніе отреклось отъ своего дворянскаго преимущества и произнесло вѣчно-памятныя слова: крѣпостное право отмѣняется навсегда! Теперь дворянству предстоитъ докончить начатое и опредѣлить свое настоящее мѣсто и значеніе внѣ сословныхъ привилегій и преимуществъ. Предрѣшать эту задачу невозможно. Рѣшеніе должно выработаться постепенно, при взаимномъ обмѣнѣ мыслей и соображеній. Мы полагаемъ, что иниціатива въ этомъ дѣлѣ должна принадлежать дворянству: это будетъ и новымъ нравственнымъ подвигомъ, и мудрымъ политическимъ дѣйствіемъ.
Только по разрѣшеніи этого вопроса, можно будетъ съ достаточнымъ основаніемъ приступить къ разрѣшенію вопроса о земскихъ повинностяхъ, объ областномъ управленіи, о судопроизводствѣ и о прочихъ преобразованіяхъ, необходимость въ которыхъ такъ уже гласно заявлена.
Только тогда станетъ возможнымъ всякое общее дружное дѣйствіе, сближеніе съ народомъ и постепенное возстановленіе цѣльности нашего государственнаго организма…
При настоящемъ разрывѣ образованнаго общества съ народомъ, оно дрябло и лишено всякой общественной силы, потому что нѣтъ силы внѣ народной и исторической почвы. Мы указали на внѣшніе пути сближенія, но ихъ, разумѣется, недостаточно: почерпнуть эту силу можетъ общество только окунувшись въ живительныя струи народнаго духа. — Когда мы станемъ строить фундаментъ, то увидимъ, что единственный прочный цементъ для стройки можетъ дать намъ только народность, или единство общихъ историческихъ, духовныхъ и нравственныхъ началъ всего Русскаго общества и народа.