Декамерон (Боккаччо; Трубачёв)/1898 (ДО)/Девятый день/Новелла VI

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
[526]
НОВЕЛЛА VI.
Колыбель.

Двое юношей ночуютъ въ гостинницъ вмѣстѣ съ хозяиномъ. Одинъ изъ нихъ забирается къ его дочери, а жена хозяина нечаянно ложится къ другому юношѣ. Тотъ, что былъ съ дочкой хозяина, ложится потомъ, по ошибкѣ, къ отцу ея и разсказываетъ ему обо всемъ, думая, что говоритъ съ товарищемъ. Происходитъ общая перебранка. Жена хозяина, сознавъ ошивку, ложится на постель къ дочери и здѣсь успокоиваетъ всѣхъ нѣсколькими словами.

Не разъ заставлявшій общество смѣяться Каландрино, вызвалъ и теперь много смѣха. Когда дамы поговорили немного о приключеніяхъ съ нимъ, королева приказала разсказывать Памфило, и тотъ началъ такъ:

— Достопочтенныя дамы! Имя Никколозы, любимой Каландрино, привело мнѣ на память новеллу о другой Никколозѣ, о которой мнѣ и хочется вамъ разсказать. Изъ моей новеллы вы увидите, какъ иногда внезапная находчивость смѣтливой женщины можетъ устранить громаднѣйшій скандалъ.

Въ Муньонской долинѣ не такъ давно жилъ одинъ почтенный человѣкъ, который за деньги давалъ проѣзжающимъ ѣду и питье. Хотя онъ былъ очень бѣденъ и помѣщеніе имѣлъ небольшое, однако, при [527]крайней необходимости, давалъ у себя пристанище и на ночь, но не всякому, а только кому-нибудь знакомому. Жена у него была очень красивая женщина и онъ имѣлъ отъ нея двухъ дѣтей: хорошенькую и граціозную дѣвушку, лѣтъ пятнадцати или шестнадцати, еще незамужнюю, и крохотнаго мальчугана, не имѣвшаго и года, котораго мать сама кормила. На дѣвушку обратилъ вниманіе одинъ милый и привлекательный юноша, изъ родовитыхъ людей нашего города. Онъ часто бывалъ въ Муньоне и пламенно влюбился въ дѣвушку; она очень гордилась тѣмъ, что любима такимъ прелестнымъ юношей, и, стараясь поддержать его чувство своимъ ласковымъ обхожденіемъ, тоже влюбилась въ него; при обоюдномъ желаніи, любовь ихъ не разъ увѣнчалась бы успѣхомъ, если бы Пинуччо (такъ звали юношу) не старался избѣжать позора дѣвушки, а также и своего. Но всетаки день-ото-дня страсть эта возрастала; у Пинуччо явилось желаніе сойтись съ милой, и онъ сталъ придумывать поводъ, чтобы переночевать у ея отца. Зная внутреннее расположеніе жилища дѣвушки, онъ полагалъ, что можетъ сойтись съ ней совершенно незамѣтно для другихъ. Какъ только пришло ему это въ голову, такъ онъ немедленно и сталъ приводить въ исполненіе свой планъ. Вмѣстѣ съ однимъ своимъ вѣрнымъ товарищемъ, по имени Адріано, знавшимъ о его любви, они наняли однажды поздно вечеромъ двухъ лошадей, навьючили на нихъ два чемодана, наполненные, быть можетъ, соломой, и выѣхали изъ Флоренціи. Въ одинъ переѣздъ они доѣхали до Муньонской долины, но спустилась ночь. Тогда они повернули своихъ лошадей, какъ будто возвращались изъ Романьи, и, подъѣхавъ къ гостинницѣ почтеннаго хозяина, стали стучаться. Тотъ, хорошо зная ихъ обоихъ, тотчасъ имъ отворилъ.

— Ну, — сказалъ, обратившись къ нему, Пинуччо, — тебѣ придется на нынѣшнюю ночь насъ пріютить. Мы разсчитывали пріѣхать сегодня же во Флоренцію, но не сумѣли, какъ слѣдуетъ, подогнать, и вотъ, какъ видишь, доѣхали въ этотъ часъ едва лишь до сихъ мѣстъ.

— Пинуччо, — отозвался на это хозяинъ, — ты вѣдь знаешь, имѣю ли я возможность пріютить такихъ людей, какъ вы; но разъ вы пріѣхали сюда въ такой часъ, то некогда искать другого помѣщенія, и я съ удовольствіемъ устрою васъ, какъ сумѣю.

Двое юношей слѣзли съ коней и направились въ гостиницу. Сначала они пристроили лошадей, а затѣмъ, не позабывъ захватить съ собой ѣду, поужинали вмѣстѣ съ хозяиномъ. Жилъ онъ въ одной маленькой комнаткѣ, въ которой и поставилъ три кровати, размѣстивъ ихъ, какъ могъ. Двѣ кровати были уставлены по одной стѣнѣ комнаты, а третья — по другой, такъ что только съ трудомъ можно было пройти между ними. Лучшую изъ этихъ трехъ кроватей хозяинъ велѣлъ приготовить для двухъ гостей и уложилъ ихъ. Затѣмъ, черезъ нѣкоторое время, когда никто еще не спалъ, хотя и прикидывался спящимъ, хозяинъ на одну изъ двухъ оставшихся кроватей велѣлъ лечь своей дочери, а на другую легъ самъ съ женою. Послѣдняя рядомъ съ постелью, на которой легла, поставила и люльку, гдѣ находился ея крошечный сынокъ. Такимъ образомъ хозяинъ размѣстилъ всѣхъ; Пинуччо все это видѣлъ и, по прошествіи нѣкотораго времени, когда ему казалось, что всѣ заснули, онъ тихонько поднялся и подобрался къ постели, на которой почивала любимая дѣвушка. Онъ помѣстился рядомъ съ нею, принятый съ радостью и съ нѣкоторымъ страхомъ въ то же время. Она пробыла съ нимъ, [528]упиваясь блаженствомъ, котораго они жаждали больше всего. Въ то время, какъ Пинуччо наслаждался такимъ образомъ съ дѣвушкой, кошка что-то уронила. Дремавшая хозяйка услыхала это. Боясь, чтобы не вышло чего-нибудь, она встала впотемкахъ, какъ была, и отправилась туда, откуда послышался шумъ. Тѣмъ временемъ Адріано, не обратившій на это вниманія, также поднялся, вѣроятно, за какой-нибудь естественной надобностью, и желая удовлетворить ее, наткнулся по пути на люльку, поставленную женой хозяина. Не будучи въ состояніи пройти, не отодвинувъ ея, онъ поднялъ ее и переставилъ съ того мѣста, гдѣ она находилась, къ постели, на которой спалъ самъ. Исполнивъ то, ради чего онъ всталъ, и не думая больше о люлькѣ, онъ улегся въ постель. Между тѣмъ хозяйка разобрала въ чемъ дѣло, и убѣдившись, что упавшая вещь была не та, за которую она опасалась, не позаботилась даже засвѣтить огонь, чтобы осмотрѣть все, какъ слѣдуетъ, но пригрозила лишь кошкѣ и, вернувшись опять въ комнату, ощупью направилась прямо къ постели, гдѣ спалъ ея мужъ. Не найдя, однако, тутъ люльки, она молвила про себя: «Ахъ, я дура, и не вижу, что дѣлаю: ей Богу, я лѣзла прямо на постель къ нашимъ гостямъ». Пройдя немного дальше и нащупавъ люльку, она легла на ту постель, у которой стояла колыбель, т. е. прямехонько къ Адріано, а между тѣмъ думала, что ложится къ мужу. Адріано еще не заснулъ и принялъ хозяйку благосклонно и радостно. Безъ дальнихъ разговоровъ, онъ помчался на всѣхъ парусахъ…

Пока дѣло шло такимъ образомъ, Пинуччо, насладившись желаемымъ счастьемъ и, боясь заснуть вмѣстѣ съ дѣвушкой, всталъ и отправился на свою постель. Но по дорогѣ онъ тоже наткнулся на люльку и вообразилъ, что это постель хозяина. Поэтому, сдѣлавъ еще нѣсколько шаговъ, улегся съ хозяиномъ, который проснулся при его приходѣ. Пинуччо же, думая, что лежитъ съ Адріано, сказалъ:

— Увѣряю тебя, что не было еще на свѣтѣ такого прелестнаго существа, какъ Никколоза. Клянусь, я былъ въ такомъ упоеніи, какого не испыталъ еще ни одинъ человѣкъ съ женщиной. Скажу тебѣ, что я шесть разъ совершилъ восхожденіе, съ тѣхъ поръ какъ разстался съ тобою.

Хозяинъ, услышавъ такія рѣчи, не особенно-то остался доволенъ. Въ первую минуту онъ сказалъ про себя: «Кой чортъ онъ тутъ дѣлаетъ?» А затѣмъ, не только не успокоился, но, все болѣе и болѣе негодуя, воскликнулъ:

— Пинуччо, ты сдѣлалъ ужасную подлость; не знаю, за что ты такъ поступилъ со мною, но, клянусь Богомъ, я съ тобой раздѣлаюсь за это!

Пинуччо, юноша не особенно осмотрительный, замѣтивъ свою ошибку, не подумалъ, какъ бы ее получше исправитъ, а вмѣсто того отвѣчалъ:

— Какъ раздѣлаешься? Что ты можешь мнѣ сдѣлать?

Жена же хозяина, воображавшая, что она съ мужемъ, шепнула Адріано:

— Боже мой, слушай-ка, гости-то наши о чемъ-то заспорили другъ съ дружкой!

— Пускай ихъ, — отвѣчалъ Адріано смѣясь. — Пошли имъ Богъ всякаго лиха! Они хватили вчера лишнее.

Но когда хозяйка вслушалась въ брань мужа и въ отвѣтъ Адріано, тотчасъ сообразила, гдѣ она и съ кѣмъ. Какъ женщина умная, не говоря ни слова, она быстро вскочила и, подхвативъ люльку съ ребенкомъ, понесла ее наугадъ, такъ какъ свѣта еще не было въ комнатѣ, къ той постели, гдѣ спала ея дочъ. Она легла рядомъ съ нею и, какъ бы [529]пробудившись, при ругани мужа, окликнула его и спросила, о чемъ онъ тамъ препирается съ Пинуччо.

— Развѣ ты не слышишь, — отвѣчалъ хозяинъ, — какъ онъ разсказываетъ, что̀ онъ сегодня ночью дѣлалъ съ Никколозой.

— Онъ все вретъ, — отвѣчала хозяйка: — съ Никколозой онъ не могъ быть, потому что я легла тутъ и съ тѣхъ поръ мнѣ такъ и не удалось заснуть, а ты, дуракъ, ему вѣришь. Вы столько пьете вечеромъ, что потомъ бредите цѣлую ночь и все шляетесь то туда, то сюда, себя не помня; вотъ вамъ и мерещатся разныя чудеса. Жаль очень, что вы еще не свернули себѣ шеи. Но что же тамъ дѣлаетъ Пинуччо? Почему онъ не въ своей постели?

Адріано, видя, какъ умно и ловко хозяйка прикрываетъ свой стыдъ и стыдъ дочери, вмѣшался въ разговоръ:

— Пинуччо, я тебѣ сто разъ говорилъ, чтобы ты не шатался повсюду. Ужь доведетъ тебя до бѣды порокъ твой, вставать по ночамъ и выдавать всякія небылицы, какія тебѣ приснятся, за истину! Ступай сюда, чтобъ тебѣ не поспалось сегодня!

Хозяинъ, услыхавъ разговоръ жены и Адріано, началъ вполнѣ вѣрить, что Пинуччо бредитъ; поэтому взялъ его за плечо, началъ трясти и звать по имени, повторяя:

— Пинуччо, да проснись же, ступай на свою постель!

Но Пинуччо намоталъ на усъ все, что было сейчасъ сказано, и началъ, на подобіе бредящаго, нести разную чушь. Хозяинъ же отъ всей души надъ нимъ смѣялся. Наконецъ, какъ будто почувствовавъ, что его трясутъ, онъ сдѣлалъ видъ, что проснулся и, назвавъ Адріано, сказалъ:

— Развѣ ужь день, зачѣмъ ты меня будишь?

— Да, — отвѣчалъ Адріано, — иди сюда!

Тотъ, все прикидываясь, попрежнему, совсѣмъ соннымъ, оставилъ, наконецъ, хозяина и вернулся въ постель къ Адріано. А при наступленіи дня, когда они встали оба, хозяинъ началъ смѣяться и трунить надъ Пинуччо и его снами. Такимъ образомъ, между шутками, юноши осѣдлали своихъ лошадей, привязали чемоданы и выпили вмѣстѣ съ хозяиномъ. Затѣмъ они сѣли на коней и вернулись во Флоренцію, не менѣе довольные исходомъ дѣла, чѣмъ его сущностью. Впослѣдствіи Пинуччо находилъ и иные способы сходиться съ Никколозой, которая увѣрила и мать, что ему все приснилось. Хозяйка же, вспоминая объ объятіяхъ Адріано, сама про себя говорила, что она, конечно, не спала.