Трое юношей проматываютъ свое состояніе и впадаютъ въ нищету. Ихъ племянникъ, въ отчаяніи возвращаясь домой, завязываетъ знакомство съ однимъ аббатомъ, который оказывается дочерью англійскаго короля. Она выходитъ за него замужъ, возмѣщаетъ всѣ потери его дядямъ и дѣлаетъ ихъ снова богатыми.
Съ восхищеніемъ прослушаны были дамами и мужчинами приключенія Ринальдо; всѣ восхваляли его набожность и благодарили Бога и святого Юліана, Которые явились его заступниками въ бѣдствіяхъ; всѣ, хотя и вполголоса, согласились, что дама поступила неглупо, воспользовавшись благомъ, какое посылало ей небо. Потолковали, посмѣиваясь, и о пріятномъ ночлегѣ, найденномъ Ринальдо у вдовы; а Пампинея, сидѣвшая рядомъ съ Филостратомъ, увидѣла, что очередь дошла до нея и сосредоточившись, обдумывала исторію, которую собиралась разсказать; потомъ, по повелѣнію королевы, смѣло и весело она стала разсказывать слѣдующее:
— Почтенныя дамы! Чѣмъ больше толкуютъ о превратностяхъ судьбы, тѣмъ больше можетъ поразсказать о томъ всякій, кто хорошенько пороется въ памяти. Никто не долженъ удивляться, подумавъ смиренно, что все, называемое нами, по глупости, своимъ, находится въ рукахъ судьбы и слѣдовательно, по ея тайнымъ велѣніямъ, вѣчно переходитъ по-очереди отъ одного къ другому и обратно; все перетасовывается судьбою безъ всякаго извѣстнаго намъ порядка. Хотя это съ полной достовѣрностью и во всѣхъ видахъ доказывается намъ цѣлый день и было уже отмѣчено въ нѣкоторыхъ предшествовавшихъ новеллахъ, тѣмъ не менѣе я, по выраженному нашей королевой желанію, чтобы теперь говорилось именно объ этомъ предметѣ, присоединю къ сказанному и свою новеллу, можетъ быть, не безъ пользы для слушателей. Она, мнѣ кажется, должна вамъ понравиться.
Жилъ нѣкогда въ нашемъ городѣ одинъ рыцарь, по имени Тедальдо изъ рода Ламберти или, какъ утверждали другіе, изъ рода Аголанте, основывая это, вѣроятно, главнымъ образомъ, на занятіи его сыновей, которымъ Аголанте (иголочники) всегда занимались и занимаются нынѣ. Но, оставивъ вопросъ о томъ, къ какому изъ двухъ родовъ онъ принадлежалъ, скажу только, что былъ онъ однимъ изъ богатѣйшихъ рыцарей въ свое время и имѣлъ трехъ сыновей, изъ которыхъ старшаго звали Ламберто, второго Тедальдо, а третьяго Аголанте; это были трое прекрасныхъ и безпечныхъ юношей, изъ которыхъ старшій едва достигъ восемнадцатилѣтняго возраста, когда богачъ отецъ ихъ скончался. Онъ оставилъ имъ, какъ законнымъ наслѣдникамъ, все свое состояніе — движимое и недвижимое.
Молодые люди, сдѣлавшись внезапно такими богатыми и оставшись безъ всякаго иного руководителя, кромѣ ихъ собственнаго удовольствія, начали тотчасъ мотать безо всякаго удержу и перерыва. Они держали множество слугъ, прекрасныхъ лошадей, собакъ и птицъ; у нихъ постоянно былъ открытый столъ, всѣмъ дарили подарки, устраивали турниры, — ну, словомъ, не довольствуясь жизнью, приличествующей дворянину, они удовлетворяли и всякія юношескія прихоти.
Не долго они прожили такъ, а отцовскія сокровища уже начали истощаться; имъ не хватало для ихъ издержекъ однихъ доходовъ; они стали закладывать и продавать земли, не раздумывая, одинъ участокъ за другимъ, и спохватились только тогда, когда совсѣмъ почти разорились: нужда раскрыла имъ глаза, ослѣпленные богатствомъ. Тогда старшій изъ нихъ, Ламберто, призвалъ однажды остальныхъ двухъ братьевъ и, напомнивъ имъ о почетѣ, въ какомъ жилъ ихъ родитель, указалъ, въ какомъ положеніи они очутились теперь, какъ велико было ихъ богатство, и до какой бѣдности они доведены своей безумной расточительностью. Затѣмъ, насколько могъ, онъ убѣдилъ ихъ, пока нужда не обострилась еще болѣе, продать вмѣстѣ съ нимъ то немногое, что у нихъ оставалось, и отправиться на чужбину.
Ни съ кѣмъ не простившись и безъ всякой огласки, покинули они Флоренцію и, не останавливаясь, отплыли въ Англію; въ Лондонѣ они наняли скромный домикъ и, живя здѣсь на самыя умѣренныя средства, начали усердно отдавать деньги въ ростъ. Счастье настолько благопріятствовало имъ, что черезъ нѣсколько лѣтъ они пріобрѣли громадное состояніе. Поэтому они снова возвратились одинъ за другимъ во Флоренцію, гдѣ не только вступили во владѣніе большею частью своихъ помѣстій, но и накупили много другихъ земель, и, наконецъ, поженились. Но такъ какъ въ Англіи они продолжали ссужать деньги на проценты, то для надзора за дѣлами отправили туда своего племянника, Алессандро.
Проживая втроемъ во Флоренціи, они позабыли, до чего довело ихъ когда-то чрезмѣрное мотовство, и снова начали неимовѣрно сорить деньгами, не думая о томъ, что у каждаго изъ нихъ теперь есть семья. Къ тому же они находили кредитъ среди купечества на какую угодно сумму. Нѣсколько лѣтъ они легко могли вести такой образъ жизни, при помощи денегъ, присылаемыхъ Алессандро. Онъ сталъ ссужать въ Англіи деньги баронамъ, подъ залогъ ихъ замковъ и другихъ доходныхъ статей, и получалъ на этомъ громадные барыши. Но пока три брата мотали во всю, а при надобности въ деньгахъ входили въ долги, попрежнему твердо уповая на Англію, тамъ, противъ всякаго ожиданія, разгорѣлась война между королемъ и однимъ изъ его сыновей, которая раздѣлила на-двое все населеніе острова: одни держали сторону короля, другіе — принца. Вслѣдствіе этого всѣ замки бароновъ были отняты отъ Алессандро, и никакія другія статьи не приносили ему болѣе дохода. Но такъ какъ со дня на день надѣялись, что между отцомъ и сыномъ будетъ заключенъ миръ и, слѣдовательно, все возвратятъ Алессандро, и капиталъ, и проценты, то онъ и не покидалъ острова, а трое его дядей, оставаясь во Флоренціи, ничуть не ограничивали своихъ непомѣрныхъ расходовъ, и съ каждымъ днемъ все болѣе вязли въ долгахъ.
Однако, въ виду того, что и послѣ нѣсколькихъ лѣтъ ожиданія, ничто не оправдывало имѣвшейся у нихъ надежды, они не только потеряли вездѣ свой кредитъ, но и были неожиданно арестованы вслѣдствіе потребованной заимодавцами уплаты долга. Земли ихъ оказались недостаточными, чтобы расквитаться, а потому они остались въ тюрьмѣ; жены и ребятишки ихъ скитались по окрестнымъ селамъ, одѣтые въ жалкое рубище и осужденные на вѣчную нищету.
Алессандро пробылъ еще нѣсколько лѣтъ въ Англіи, въ надеждѣ на миръ, но видя, что его не заключаютъ и что дальнѣйшее пребываніе тамъ не только безполезно, но даже опасно для него, рѣшилъ возвратиться въ Италію. Въ путь онъ пустился верхомъ, совершенно одинъ.
Выѣзжая изъ Брюгге, Алессандро увидѣлъ, что какой-то аббатъ изъ бѣлаго духовенства покидаетъ этотъ городъ одновременно съ нимъ. Впереди, въ его свитѣ, ѣхало много монаховъ, прислуги, и везлось немало поклажи, а сзади скакали два знатныхъ рыцаря изъ королевскаго дома. Съ послѣдними Алессандро, какъ знакомый, вступилъ въ бесѣду, и они охотно приняли его въ свою компанію. Дорогою онъ спросилъ рыцарей, что это за монахи, ѣдущіе впереди съ такимъ большимъ числомъ слугъ и куда они направляются. На это одинъ изъ рыцарей отвѣчалъ: «Молодой человѣкъ, ѣдущій впереди кавалькады, — одинъ нашъ юный родственникъ; онъ только-что назначенъ аббатомъ одного изъ богатѣйшихъ приходовъ, но такъ какъ слишкомъ юнъ годами, чтобы законнымъ образомъ вступить въ эту должность, то мы и ѣдемъ съ нимъ въ Римъ, къ его святѣйшеству, чтобы, не взирая на его молодость, выхлопотать посвященіе его въ этотъ санъ; однако, это должно остаться между нами».
Молодой аббатъ ѣхалъ то впереди всѣхъ, то позади, какъ обыкновенно дѣлаютъ такіе господа во время путешествія, и, такимъ образомъ, приблизился разъ къ Алессандро; тотъ былъ достаточно молодъ, красивъ лицомъ, весьма благовоспитанъ, привѣтливъ и обладалъ изящными манерами; съ перваго же взгляда онъ такъ понравился аббату, какъ никто; подозвавъ его къ себѣ, аббатъ началъ любезно бесѣдовать съ нимъ, разспрашивая, кто онъ, откуда и куда ѣдетъ. Алессандро, удовлетворяя его любопытству, откровенно разсказалъ ему о всѣхъ своихъ дѣлахъ и предложилъ свои скромныя услуги.
Аббатъ, слушая его изящную и толковую рѣчь, а въ особенности глядя на его обхожденіе, подумалъ про себя: «Этотъ человѣкъ, несмотря на свои низкія занятія, навѣрное благороднаго происхожденія», и воспылалъ къ нему еще большей пріязнью. Исполненный сочувствія къ его неудачамъ, аббатъ сталъ дружески утѣшать его и сказалъ, чтобы онъ не терялъ надежды; если онъ будетъ твердъ, Богъ легко можетъ вернуть его въ прежнее положеніе, утраченное имъ по волѣ судьбы, или поднять еще выше; затѣмъ аббатъ, узнавъ, что Алессандро направляется также въ Тоскану, попросилъ его ѣхать вмѣстѣ. Алессандро поблагодарилъ его за участіе и заявилъ о своей готовности повиноваться.
Встрѣча съ Алессандро возбудила въ аббатѣ, совершенно новыя чувства. Они продолжали путь и черезъ нѣсколько дней пріѣхали въ одно мѣстечко, гдѣ было не особенно много гостинницъ. Аббатъ всетаки хотѣлъ тутъ переночевать, и Алессандро устроилъ его у одного хозяина, котораго довольно хорошо зналъ, озаботившись приготовленіемъ аббату комнаты въ наиболѣе удобной части дома; какъ человѣкъ весьма практичный, Алессандро сдѣлался почти сенешалемъ аббата. Кромѣ того, онъ расквартировалъ по мѣстечку, какъ умѣлъ, всю аббатову свиту, сунувъ одного сюда, а другого — туда.
Когда аббатъ поужиналъ и порядочная часть ночи уже миновала, всѣ разошлись на покой. Алессандро спросилъ хозяина, гдѣ можетъ онъ самъ расположиться на ночлегъ.
— Этого я, право, не знаю, — отвѣчалъ хозяинъ. — Ты видишь, весь домъ полонъ, и я со своими домашними принужденъ спать на доскахъ; впрочемъ, въ комнатѣ аббата есть нѣсколько клѣтушекъ, куда я могу провести тебя, устрой себѣ тамъ постель и переночуй какъ-нибудь.
— Какъ же мнѣ войти въ комнату аббата? — возразилъ Алессандро. — Она такъ мала, что я даже не могъ помѣстить туда ни одного монаха, изъ-за ея тѣсноты; еслибъ я подумалъ о томъ раньше, когда прибивали занавѣси, я положилъ бы тутъ его монаховъ, а самъ устроился бы тамъ, гдѣ они ночуютъ.
— Дѣло во всякомъ случаѣ, не поправишь, — отвѣчалъ хозяинъ, — ты можешь отлично, если захочешь, улечься тамъ: аббатъ спитъ со спущеннымъ пологомъ, я принесу тебѣ тихонько матрасикъ, и спи себѣ.
Алессандро увидалъ, что все это возможно сдѣлать, ни мало не безпокоя аббата, а потому согласился и, какъ только могъ, тихохонько улегся тамъ.
Но аббатъ, который еще не спалъ, сильно волнуемый своими новыми, ощущеніями, слыхалъ все, что говорилъ Алессандро съ хозяиномъ и замѣтилъ также, гдѣ юноша расположился. Онъ несказанно обрадовался этому и началъ твердить про себя.
— Богъ посылаетъ мнѣ теперь прекраснѣйшій случай для выполненія моихъ желаній, и если я имъ не воспользуюсь, то не скоро мнѣ представится такая удобная минута.
Итакъ, онъ рѣшилъ непремѣнно воспользоваться случаемъ и, когда все въ домѣ, казалось, заснуло, онъ вполголоса позвалъ Алессандро и сказалъ, чтобы тотъ легъ съ нимъ рядомъ; послѣ многочисленныхъ отговорокъ, Алессандро, дѣйствительно, раздѣлся и легъ.
Аббатъ, положивъ ему руку на грудь, сталъ тогда водить по ней; Алессандро былъ этимъ чрезвычайно удивленъ и заподозрилъ, не постыдное ли влеченіе заставляетъ аббата поступать такимъ образомъ. Но тотъ внезапно угадалъ это подозрѣніе, вѣроятно, по какому-нибудь движенію Алессандро, и улыбнулся въ отвѣтъ: онъ схватилъ его правую руку и, быстро скинувъ сорочку, приложилъ ее къ своей собственной груди, говоря:
— Алессандро, оставь свои глупыя мысли и, прикоснувшись сюда, узнай мою тайну!
Рука Алессандро, положенная на грудь аббата, ощутила два круглыя и, вмѣстѣ съ тѣмъ, нѣжныя возвышеньица, на ощупь словно выточенныя изъ слоновой кости; онъ сразу догадался, что передъ нимъ женщина и, не ожидая дальнѣйшаго приглашенія, обнялъ ее и хотѣлъ поцѣловать; но она ему молвила:
— Прежде, чѣмъ ты сблизишься со мной, выслушай, что я хочу тебѣ сказать. Теперь ты знаешь, что я не мужчина, а женщина; дѣвицей оставила я родительскій домъ и поѣхала къ папѣ, чтобъ онъ выдалъ меня замужъ; на твое ли счастье, или на мое несчастье, но полюбила тебя съ перваго взгляда и до того горюю, что ни одна еще женщина такъ не любила мужчины; поэтому я твердо рѣшилась избрать тебя и никого другого супругомъ, а если ты не хочешь сдѣлаться моимъ мужемъ, то уходи сейчасъ же и ложись на свое мѣсто!
Алессандро, хотя и не зналъ, кто она такая, но, имѣя въ виду ея свиту, рѣшилъ, что она благородная и богатая дама; вдобавокъ онъ видѣлъ ея чудную красоту, а потому, не особенно долго раздумывая, отвѣчалъ, что если ей это угодно, то ему даже очень пріятно.
Тогда она сѣла на кровать передъ столикомъ, на которомъ стояло Распятіе Спасителя, и надѣла ему кольцо на палецъ; такъ они обручились другъ съ другомъ, а затѣмъ обнялись и провели остатокъ ночи въ волшебныхъ и обоюдныхъ ласкахъ.
Условившись о способѣ и порядкѣ дальнѣйшихъ дѣйствій, Алессандро, при наступленіи дня, всталъ и вышелъ изъ комнаты такъ же тихо, какъ вошелъ; никто и не зналъ, гдѣ онъ провелъ ночь.
Преисполненный блаженства, продолжалъ онъ свой путь. Спустя много дней, они, наконецъ, достигли Рима. Отдохнувъ здѣсь нѣсколько сутокъ, аббатъ, въ сопровожденіи двухъ своихъ рыцарей и Алессандро, предсталъ передъ папой. Оказавъ ему подобающіе знаки почтенія, онъ обратился къ папѣ со слѣдующей рѣчью:
— Святой отецъ, вамъ болѣе чѣмъ кому-нибудь должно быть извѣстно, что каждый человѣкъ, питающій желаніе жить добродѣтельно, долженъ избѣгать, по возможности, всякихъ случайностей, которыя могли бы соблазнить его къ иному образу жизни; также и я: хотя и стремлюсь къ добродѣтели, а вполнѣ могла бы совратиться съ пути добродѣтели; поэтому, нарядившись, какъ видите, въ это платье, я и бѣжала тайкомъ съ большею частью своихъ сокровищъ отъ моего отца, короля Англіи, такъ какъ онъ хотѣлъ выдать меня замужъ за совершенно дряхлаго шотландскаго короля; я же молода, какъ вы видите; я рѣшила было обратиться къ вамъ, чтобы ваше святѣйшество избрали мнѣ супруга. За этимъ я и пустилась сюда въ путь. Не столько преклонный возрастъ шотландскаго короля побудилъ меня къ побѣгу, сколько опасенія, чтобы, въ замужествѣ съ нимъ, мои слабыя, юныя силы не привели меня къ чему-нибудь противному божественнымъ законамъ и чести королевскаго рода отца моего. Но въ то время, какъ я ѣхала съ такими намѣреніями, Господь, лучше всѣхъ вѣдающій, что намъ на благо, по Своему милосердію, вѣроятно, послалъ мнѣ навстрѣчу того, кто, по Его предопредѣленію, долженъ быть моимъ суженымъ, а именно вотъ этого юношу, — она указала на Алессандро, — котораго вы видите рядомъ со мной. Его блестящія качества и благородныя манеры дѣлаютъ его достойнымъ любой знатной дамы, хотя онъ по своему происхожденію и не королевской крови. Всетаки я избрала его, его хочу и никого другого, каково бы ни было о томъ мнѣніе моего отца и всѣхъ прочихъ. Итакъ, главное основаніе, ради котораго я предприняла свое путешествіе, не имѣетъ ужъ болѣе мѣста. Тѣмъ не менѣе я пожелала всетаки его довершить, чтобы посѣтить всѣ святыни и почитаемыя всюду мѣста, которыми изобилуетъ этотъ городъ, чтобы увидѣть также ваше святѣйшество, а главное затѣмъ, чтобы бракъ мой съ Алессандро, заключенный передъ лицомъ единаго Бога, былъ освященъ вами и оглашенъ передъ всѣми. Я смиренно прошу васъ отнестись благосклонно къ тому, что было такъ угодно Господу и мнѣ, и осчастливить насъ вашимъ благословеніемъ; съ нимъ мы будемъ болѣе увѣрены и въ благоволеніи Того, Чьимъ намѣстникомъ вы являетесь, и будемъ жить оба, прославляя Бога, и васъ до послѣдняго нашего часа.
Алессандро былъ необычайно удивленъ, услыхавъ, что его нареченная — дочь англійскаго короля, и втайнѣ былъ этимъ чрезвычайно обрадованъ. Еще болѣе изумились два рыцаря и пришли въ такое негодованіе, что не находись передъ папой, они навѣрное что-нибудь сдѣлали бы Алессандро, а можетъ быть, и принцессѣ. Да и самъ папа порядочно удивился и наряду принцессы, и ея выбору; однако, понимая, что сдѣланнаго не воротишь, рѣшилъ исполнить ея просьбу. Прежде всего онъ успокоилъ двухъ рыцарей, замѣтивъ ихъ волненіе, и отпустилъ ихъ, помиривъ съ принцессой и Алессандро; затѣмъ приказалъ сдѣлать всѣ нужныя приготовленія, и въ назначенный день, на великолѣпное празднество, къ которому были приглашены всѣ кардиналы и многіе другіе знатные сановники, предстала королевская дочь въ царственномъ одѣяніи; она была такъ хороша и привѣтлива, что справедливо возбудила всеобщій восторгъ. Также и Алессандро явился въ блестящей одеждѣ и никто, по его виду и манерамъ, не принялъ бы его за юношу, отдававшаго деньги въ ростъ, а скорѣе за какого-нибудь королевича. Оба рыцаря оказывали ему теперь всяческій почетъ. Папа приказалъ совершить сначала съ большою торжественностью помолвку, а потомъ справили великолѣпную свадьбу; наконецъ, папа благословилъ всѣхъ и отпустилъ.
Уѣхавъ изъ Рима, Алессандро съ супругою пожелали отправиться во Флоренцію, куда молва принесла уже вѣсть объ ихъ бракѣ. Здѣсь они были встрѣчены жителями съ величайшими почестями. Принцесса освободила изъ заключенія троихъ братьевъ, уплативъ всѣ долги ихъ и снова вернувъ имъ и ихъ женамъ всѣ прежнія владѣнія. Сдѣлавъ это, они, благословляемые всѣми, оставили Флоренцію, захвативъ съ собою и Аголанте. По пріѣздѣ въ Парижъ, молодые торжественно были приняты французскимъ королемъ, а отсюда два рыцаря направились въ Англію, и хлопотали до тѣхъ поръ, пока король не возвратилъ имъ своей милости и не принялъ у себя блестящимъ образомъ дочь и зятя. Послѣдняго онъ торжественно посвятилъ въ рыцарскій санъ и пожаловалъ ему графство Корнвальское.
Алессандро повелъ дѣло такъ искусно, что ему удалось возстановитъ миръ между отцомъ и сыномъ; это доставило большое счастье всему острову и снискало ему любовь и благодарность всѣхъ жителей. Аголанте получилъ всѣ деньги, которыя имъ задолжали, и вернулся во Флоренцію чрезвычайно богатымъ, удостоившись еще предварительно отъ графа Алессандро тоже посвященія въ рыцари. Съ тѣхъ поръ графъ доблестно жилъ съ своею супругой и, какъ нѣкоторые утверждаютъ, завоевалъ впослѣдствіи, благодаря своему уму и отвагѣ, при помощи тестя Шотландію, въ которой былъ даже коронованъ.