Декамерон (Боккаччо; Трубачёв)/1898 (ДО)/Девятый день/Новелла III

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
[511]
НОВЕЛЛА III.
Одураченный скупецъ.

Докторъ Симоне по наущенію Бруно, Буффальмакко и Нелло, увѣряетъ Каландрино, что онъ въ «интересномъ» положеніи; для устраненія этого, онъ угощаетъ помянутыхъ лицъ каплунами и даетъ имъ денегъ, а затѣмъ исцѣляется, ничего не родивъ.

Когда Элиза окончила свою новеллу и всѣ возблагодарили Бога за то, что молодая монахиня нашла счастливый выходъ, при нападкахъ завистливыхъ «сестеръ», королева приказала продолжать Филострато. Тотъ безъ дальнѣйшихъ разговоровъ началъ такъ:

— Прекраснѣйшія дамы! Грубый судья изъ Марки, о которомъ я повѣствовалъ вамъ вчера, не далъ мнѣ разсказать новеллу о Каландрино, какъ я намѣревался. Такъ какъ все, что о немъ сообщается, можетъ лишь увеличить общее веселье, то хоть и порядочно говорилось объ этомъ человѣкѣ и его пріятеляхъ, однако я повѣдаю вамъ, что вчера собирался разсказать.

Уже достаточно выяснено изъ прежняго, кто такой былъ Каландрино и прочія лица, о которыхъ я буду вести рѣчь въ этой новеллѣ. Поэтому, не повторяя стараго, скажу, что однажды скончалась у Каландрино тетка и оставила ему двѣсти лиръ, мелкими деньгами. Тогда Каландрино сталъ толковать, что хочетъ купить себѣ имѣнье, и сколько ни [512]было факторовъ во Флоренціи, у всѣхъ онъ прицѣнивался, словно могъ истратить десять тысячъ флориновъ золотомъ; однако, торги его рушились всякій разъ, какъ возникалъ вопросъ о цѣнѣ продаваемаго имѣнія.

Бруно и Буффальмакко, знавшіе объ этомъ, нѣсколько разъ только говорили ему, что лучше бы онъ повеселился съ ними на эти деньги, чѣмъ идти покупать землю, словно онъ собирается лѣпить изъ нея пирожки; но они никакъ не могли уговорить его, чтобы онъ хоть разъ угостилъ ихъ.

Горюя по этому поводу, въ сообществѣ еще одного товарища — живописца Нелло, они рѣшили всѣ трое найти какой-нибудь способъ, чтобы попировать на счетъ этого Каландрино. Безъ дальнихъ промедленій они сговорились между собою, что̀ каждому дѣлать, и на слѣдующее утро заняли свои посты, при выходѣ Каландрино изъ дому. Не успѣлъ онъ и немного отойти, какъ его встрѣтилъ Нелло и сказалъ ему:

— Добрый день, Каландрино!

Каландрино отвѣчалъ, что пусть и ему Богъ пошлетъ добрый день и благополучный годъ. Тогда Нелло пріостановился немного и началъ смотрѣть Каландрино въ лицо.

— Что ты такъ смотришь? — спросилъ его тотъ.

— Ты ничего не испыталъ сегодня ночью? — сказалъ ему Нелло. — Ты просто на себя не похожъ.

Каландрино самъ началъ въ себѣ сомнѣваться.

— О, Господи, — воскликнулъ онъ, — какъ! Что же такое ты находишь во мнѣ?

— Ну, — отвѣчалъ Нелло, — я не затѣмъ говорю это, но ты мнѣ кажешься совсѣмъ перемѣнившимся; а можетъ быть и нѣтъ ничего.

И пошелъ дальше. Каландрино, полный страха и почти ничего не соображавшій, тоже двигался впередъ. Но тутъ Буффальмакко, стоявшій неподалеку и видѣвшій, что Каландрино разстался съ Нелло, пошелъ къ нему навстрѣчу и, поздоровавшись, спросилъ, не чувствуетъ ли онъ чего-нибудь.

— Не знаю, — отвѣчалъ Каландрино. — Сейчасъ и Нелло говорилъ; ему кажется, что я на себя не похожъ. Такъ ужъ, вѣроятно, со мной что-нибудь да есть!

— Хорошо еще, коли у тебя пустяки, — продолжалъ Буффальмакко, — а то вѣдь ты выглядишь совсѣмъ полумертвымъ.

Каландрино уже чудилось, что у него лихорадка. Но вотъ и Бруно подступилъ къ нему и, даже не поздоровавшись, воскликнулъ:

— Каландрино, что это у тебя за лицо? Ты совсѣмъ, какъ покойникъ; что такое съ тобой?

Слыша такіе разспросы, Каландрино и самъ убѣдился, что боленъ.

— Что со мной? — переспросилъ онъ, совершенно разстроенный.

— По моему, — продолжалъ Бруно, — тебѣ надо вернуться домой и улечься въ постель; вели сейчасъ же укрыть себя хорошенько и пошли къ доктору Симоне, который, какъ ты знаешь, всегда къ нашимъ услугамъ, онъ сейчасъ тебѣ скажетъ, что̀ надо дѣлать, а мы тоже тебя извѣстимъ, и если что понадобится, такъ мы и сдѣлаемъ.

Тутъ къ нимъ присоединился и Нелло, и всѣ они отправились въ домъ къ Каландрино. А тотъ вбѣжалъ, запыхавшись, въ комнату и проговорилъ, обращаясь къ женѣ:

— Поди и накрой меня хорошенько; я чувствую себя очень плохо! [513] 

Улегшись въ постель, онъ тотчасъ послалъ служанку къ доктору Симоне, который держалъ въ то время аптеку въ Меркато Веккьо, подъ вывѣской дыни. Бруно сказалъ своимъ товарищамъ:

— Вы тутъ останьтесь съ нимъ, а я хочу пойти узнать, что скажетъ докторъ, и если понадобится, то приведу его сюда.

— Да, это такъ, — промолвилъ Каландрино, — ступай туда и точно передай мнѣ, въ какомъ положеніи мои дѣла; я чувствую внутри что-то совсѣмъ непонятное.

Бруно пошелъ къ доктору Симоне и явился туда раньше, чѣмъ пришла служанка. Онъ увѣдомилъ доктора обо всемъ происшедшемъ. Затѣмъ подошла и служанка, и докторъ далъ ей такой наказъ:

— Ступай и скажи Каландрино, чтобы онъ завернулся какъ можно теплѣе; я сейчасъ приду и открою ему, что съ нимъ такое и что ему слѣдуетъ дѣлать.

Служанка такъ и доложила. А немного спустя, пришелъ и докторъ вмѣстѣ съ Бруно. Усѣвшись около больного, врачъ началъ щупать его пульсъ и черезъ нѣкоторое время, въ присутствіи жены Каландрино, сказалъ:

— Видишь ли, Каландрино, сказать тебѣ по-пріятельски, у тебя нѣтъ иной болѣзни, кромѣ того, что ты въ «интересномъ» положеніи!

Какъ услыхалъ Каландрино объ этомъ, такъ застоналъ самымъ жалобнымъ образомъ и сталъ приговаривать:

— Ой, бѣда мнѣ теперь. Тесса, что ты со мной сдѣлала! Ты вѣчно желаешь брать верхъ; не говорилъ я тебѣ?

Жена его, особа очень скромная, услышавъ такіе попреки отъ мужа, сгорѣла вся со стыда и, опустивъ голову, ни слова не отвѣчая, вышла изъ комнаты. Каландрино же, продолжая свои жалобы, все твердилъ:

— О, я, несчастный! Какъ же мнѣ теперь быть? Я увѣренъ, что мнѣ грозитъ смерть отъ этой пагубной страсти моей жены, пошли ей Богъ всякаго лиха, а мнѣ даруй счастье! Да, будь я здоровъ, не по-нынѣшнему, такъ всталъ бы и надавалъ ей такихъ тумаковъ, что всю бы ее искостилъ; впрочемъ, и мнѣ тоже подѣломъ: я не долженъ былъ никогда пускать ее наверхъ; но ужъ будьте покойны, если только я раздѣлаюсь съ этой напастью, такъ пусть она хоть треснетъ со своей прихотью!

Бруно, Буффальмакко и Нелло едва сдерживались, чтобы не расхохотаться, слушая Каландрино. А обезьяна-докторъ хохоталъ такъ неистово, что у него можно было повыдергать всѣ зубы. Затѣмъ Каландрино предался на волю врача и молилъ его подать какой-нибудь совѣтъ и помощь.

— Каландрино, — отвѣтилъ докторъ, — тебѣ нечего отчаиваться: благодаря Бога, мы такъ скоро захватили случившееся, что безъ особыхъ хлопотъ освободимъ тебя черезъ нѣсколько дней. Только тебѣ придется немного потратиться.

— Увы, мой маэстро! — сказалъ Каландрино. — Вотъ, умоляю васъ Богомъ: тутъ двѣсти лиръ, на которыя я хотѣлъ купить себѣ имѣнье; если ихъ нужно всѣ, такъ берите; только бы мнѣ не пришлось исполнять обязанности женщины: я не постигаю, какъ бы я это сдѣлалъ; женщины, я знаю, поднимаютъ ужасный крикъ при родахъ, а если бы я испыталъ такую боль, такъ думаю, умеръ бы раньше, чѣмъ разрѣшился отъ бремени!

— Не тревожься, — успокоилъ его врачъ, — я приготовлю тебѣ одно дистиллированное питье, очень полезное и чрезвычайно пріятное на вкусъ. [514]Черезъ три дня оно совсѣмъ тебя прочиститъ, и ты станешь свѣжъ, какъ рыба. Но будь впредь благоразуменъ и не допускай подобныхъ глупостей! Для этого питья необходимы три пары хорошихъ и жирныхъ каплуновъ и нѣкоторыя другія снадобья; дай для этого мелочи на пять лиръ одному изъ этихъ пріятелей: пусть онъ закупитъ и принесетъ все ко мнѣ въ аптеку, а я, благословясь, и пошлю тебѣ завтра утромъ дистиллированное питье. Начни пить его сразу по хорошему большому стакану.

— Будь, маэстро, по вашему, — сказалъ, выслушавъ доктора, Каландрино.

Выдавъ Бруно пять лиръ и кромѣ того денегъ на покупку трехъ паръ каплуновъ, Каландрино попросилъ его взять на себя хлопоты ради его спасенія.

Докторъ же, придя домой, велѣлъ приготовить немного какой-то настойки и послалъ своему паціенту. Каландрино пилъ ее три дня. Затѣмъ докторъ пришелъ къ нему, вмѣстѣ съ пріятелями, и, пощупавъ его пульсъ, заявилъ:

— Каландрино, теперь ты, несомнѣнно, здоровъ; отнынѣ, можешь безъ всякой опаски заниматься своими дѣлами, и не сиди больше дома.

Обрадованный Каландрино вскочилъ съ постели и отправился по дѣламъ, прославляя передъ всѣми, съ кѣмъ приходилось разговаривать, чудесное исцѣленіе его докторомъ Симоне, который въ три дня и безъ всякихъ страданій устроилъ ему разрѣшенье отъ бремени. И Бруно, и Буффальмакко, и Нелло, — всѣ остались довольны этой выдумкой: имъ удалось насмѣяться надъ скупостью Каландрино; но Тесса, сообразивъ, въ чемъ дѣло, сильно бранила мужа по этому поводу.