Изволь, пожалуй, отвечать Так, чтоб и не солгать, И правду не сказать.
О Дионисии[2], я чаю, всякий знает, Известно всем, каков он был.
Слух о делах его и ныне ужасает;
А каково ж тому, кто при тиране жил?
И я не рад, что я об нем заговорил. Не знаю, как бы поскоряе, Сказав об нем, что понужняе, Оставить мне его.
Раз у министра своего Потребовал он мненье,
Когда какое-то, не помню, сочиненье В стихах дурных он написал,
Да с тем, чтоб он ему всю истину сказал.
Министр привык всегда без лести изъясняться,
И сам тиран его за правду почитал И часто за нее прощал.
«Стихи, — он отвечал тирану, — не годятся».
Но тут не мог тиран от злости удержаться:
Под караул отдать министра приказал; Сам переделал сочиненье.
Спустя дней несколько министра он призвал, Чтоб вновь его услышать мненье.
Министр ему теперь никак не отвечал,
А к караульному, который тут случился, Оборотился
И говорит ему: «Я должен отвечать,
Так поведи меня под караул опять».
Примечания
↑Впервые — Басни и сказки N… N…. — 2-e изд. — СПб.: И. К. Шнор, 1782. — Т. 2. — С. 51..
↑Дионисий (Дионисий I Старший, 432—367 до н. э.) — сиракузский тиран, отличавшийся крайней подозрительностью и жестокостью. По преданию, Дионисий сочинял стихи и однажды послал их на Олимпийские игры, где они были осмеяны.
