Во стольном во городе во Киеве,
У ласкова асударь-князя Владимера вечеренка была.
На пиру у нево сидели честныя вдовы,
Пригодился тут Иван Годинович, 5 И проговорит ему стольной киевской Владимер-князь:
«Гой еси, Иван ты Годинович!
А зачем ты, Иванушка, не женишься?».
Отвечает Иван сын Годинович:
«Рад бы, асударь, женился, да негде взять: 10 Где охота брать, за меня не дают,
А где-та подают, ту я сам не беру».
А проговорит ласковой Владимер-князь:
«Гой еси, Иван сын Годинович!
А садися ты, Иван, на ременчет стул, 15 Пиши ерлыки скоропищеты».
И садился тотчас Иван на ременчет стул,
Написал ерлык скоропищетой
А о добром деле — о сватонье
К славному городу Чернигову, 20 К Дмитрею, гостю богатому.
Написал он ерлык скоропищетой,
А Владимер-князь ему руку приложил:
«А не ты, Иван, поедешь свататься,
Сватаюсь я-де, Владимер-князь». 25 А скоро-де Иван снарежается,
А скоря́ тово поездку чинит
Ко городу Чернигову.
Два девяноста-то мерных верст
Переехал Иванушка в два часа. 30 Стал он, Иван, на гостином дворе,
Скочил он, Иван, со добра коня.
Привезавши коня к дубову столбу,
Походил во гридню во светлую,
Спасову образу молится, 35 Он Дмитрею-гостю кланеется,
Положил ерлык скоропищетой на круглой стол.
Дмитрей-гость распечатавает и рассматривает,
Просматривает и прочитавает.
«Глупой Иван, неразумной Иван! 40 Где ты, Иванушка, перво был?
Ноне Настасья просватана,
Душа Дмитревна запоручена
В дальну землю Загорскую
За царя Афромея Афромеевича. 45 За царя отдать — ей царицою слыть,
Панове все поклонятся,
Пановя и улановя,
А немецких языков с(че)ту нет;
За тебя, Иван, отдать — холопкой слыть, 50 Избы мести, заходы скрести»[1].
Тут Иванушку за беду стало,
Схватя ерлык Иван да и вон побежал.
Садился Иван на добра коня,
Побежал он ко городу Киеву. 55 Скоро Иван на двор прибежал,
И приходит он во светлу гридню
Ко великому князю Владимеру,
Спасову образу молится,
А Владимеру-князю кланеется. 60 Вельми он, Иван, закручинился.
Стал его Владимер-князь спрашивати,
А стал Иван россказавати:
«Был я у Митрея во дому,
Положил ерлык на круглой стол, 65 Дмитрей-гость не задерживал меня в том,
Скоро ерлыки прочитавал
И говорил таковы слова:
«Глупой ты-де, Иван, неразумной, Иван!
Где ты, Иванушка, перво был? 70 Ноне Настасья просватана
В дальну землю Загорскую
За царя Афромея Афромеевича.
За царя-де ее отдать — царицою слыть,
Панове все поклонятся, 75 Панове все и улановья,
А немецких языков счету нет;
За тебя-де, Иван, отдать — холопкой слыть:
Избы мести да заходы скрести».
Тут ему, князю, за беду стало, 80 Рвет на главе черны кудри свои,
Бросает их о кирпичет пол:
«Гой еси, Иван Годинович,
Возьми ты у меня, князя, сто человек
Русских могучих богатырей, 85 У княгини ты бери другое сто,
У себя, Иван, третье сто,
Поезжай ты о добром деле — о сватонье,
Честью не даст, ты и силою бери».
Скоро молодцы те собираются, 90 А скоря́ тово пое(зд)ку чинят,
Поехали к городу Чернигову,
А и только переехали быстрова Непра,
Выпала пороха снегу белова,
По той по порохе, по белу снегу 95 И лежат три следа звериныя:
Первой след гнедова тура,
А другой след лютова зверя,
А третей след дикова вепря.
Стал он, Иван, разъесачавати[2]: 100 Послал он за гнедым туром сто человек
И велел поймать ево бережно,
Без той раны кровавыя;
И за лютым зверям послал другое сто
И велел изымать ево бережно, 105 Без той раны кровавыя;
И за диким вепрям послал третье сто,
А велел изымать ево бережно,
Без тоя раны кровавыя,
И привесть их во стольной Киев-град 110 Ко великому князю Владимеру.
А сам он, Иван, поехал едино́й
Во Чернигов-град.
И будет Иван во Чернигове,
А у Дмитрея, гостя богатова, 115 Скачет Иван середи двора,
Привезал коня к дубову столбу,
Походил он во гридню светлую
К Дмитрею, гостю богатому,
Спасову образу молится, 120 Дмитрею-гостю не кланеется,
Походил за занавесу белую
Он к душке Настасье Дмитревне.
А тут у Дмитрея, гостя богатова,
Сидят мурзы-улановья[3], 125 По нашему, сибирскому, дру́жки словут:
Привезли оне платьица цветное
Что на душку Настасью Дмитревну,
Платья тово на сто тысячей
От царя Афромея Афромевича. 130 А сам царь Афромей Афромеевич
Он от Чернигова в трех верстах стоит,
А силы с ним три тысячи.
Молоды Иванушка Годинович
Он из-за занавесу белова 135 Душку Настасью Дмитревну
Взял за руку за белую,
Потащил он Настасью, лишь туфли звенят.
Что взговорит ему Дмитрей-гость:
«Гой еси ты, Иванушка Годинович, 140 Сужаное пересужаваешь, ряженое переряжеваешь,
Мошно тебе взять не гордос(т)ью —
Веселым пирком-свадебкой».
Только Иван слово выговорил:
«Гой еси ты, славной Дмитрей-гость! 145 Добром мы у тебя сваталися,
А сватался Владимер-князь,
Не мог ты чес(т)ью мне отдать,
Ноне беру и не кланеюсь!».
Вытощил ее середи двора, 150 Посадил на добра коня
И сам метался в седелечко черкесское.
Некому бежать во Чернигов-град
За молодом Иванушком Годиновичем.
Переехал он, Иван, девяноста верст, 155 Поставил он, Иван, тут свой бел шатер,
Развернул ковры сорочинския,
Пос(т)лал потнички бумажныя,
Изволил он, Иван, с Настасьею опочив держать.
Данеслась скоро вестка нерадошна 160 Царю Афромею Афромевичу,
А приехали мурзы-улановья,
Телячьим языком россказывают:
«Из славнова-де города из Киева
Прибежал удал молодец, 165 Увез твою противницу Настасью Дмитревну».
Царь Афромей Афромеевич
Скоро он вражбу чинил:
Обвернется гнедым туром,
Чистыя поля туром перескакал, 170 Темныя лесы соболем пробежал,
Быстрыя реки соколом перлетал,
Скоро он стал у бела шатра.
А и тут царь Афромей Афромеевич
Закричал-заревел зычным голосом: 175 «Гой еси, Иванушка Годинович!
А и ты суженое пересужаваешь, ряженое переряживаешь,
Почто увез ты Настасью Дмитревну?».
А скоро Иван выходит из бела шатра,
Говорил тут Иванушка Годинович: 180 «Гой еси, царь Афромей Афромеевич!
Станем мы с тобою боротися а большине́[4],
Что кому наша Настасья достанется».
И схватилися оне тут боротися.
Что-де ему, царю, делати 185 Со молодом Иваном Годиновичем:
Согнет он царя корчагою,
Опустил он о сыру землю,
Царь Афромей Афромеевич
Лежит на земли, свету не видит. 190 Молоды Иван Годинович
Он ушел за кустик мочитися,
Царь Афромей едва пропищал:
«Думай ты, Настасья, не продумайся!
За царем, за мною, быть — царицею слыть, 195 Панове все поклонятся, пановя все улановя,
А немецких языков счету нет;
За Иваном быть — холопкой слыть,
А избы мести, заходы скрести».
Приходит Иван ко белу шатру, 200 Напустился с ним опять боротися,
Схватилися оне руками боротися,
Душка Настасья Дмитревна
Изымала[5] Ивана Годиновича за́ ноги,
Тут ево двоя и осилили. 205 Царь Афромей на грудях сидит,
Говорит таково слово:
«А и нет чингалишша[6] булатнова,
Нечем пороть груди белыя».
Только лишь царь слово выговорил: 210 «Гой еси ты, Настасья Дмитревна!
Подай чембур[7] от добра коня».
И свезали Ивана руки белыя,
Привезали ево ко сыру дубу.
Царь Афромей в шатер пошел, 215 Стал с Настасьею поигравати,
А назолу[8] дает ему, молоду Ивану Годиновичу.
По ево было талану добра молодца,
А и молода Ивана Годиновича,
Первая высылка из Киева бежит — 220 Ровно сто человек;
Прибежали ко тому белу шатру,
Будта зайца в кусте изъехали:
Спиря скочил, тот поспирявает,
Сёма прибежал, тот посёмавает; 225 Которы молодцы оне поглавнея
Срезали чембуры шелковыя,
Молода Ивана Годиновича опрастовали.
Говорил тут Иванушка Годинович:
«А и гой вы еси, дружина хоробрая! 230 Их-та, царей, не бьют-не казнят,
Не бьют-не казнят и не вешают,
Повезите ево ко городу ко Киеву
Ко великому князю Владимеру».
А и тут три высылки все сбиралися, 235 Наредили царя в платье цветное,
Повезли ево до князя Владимера.
И будут в городе Киеве,
Россказали тут удалы добры молодцы
Великому князю Владимеру 240 Про царя Афромея Афромеевича.
И Владимер-князь со княгинею
Встречает ево честно-хвально и радошно,
Посадил ево за столы дубовыя.
Тут у князя стол пошел 245 Для царя Афромея Афромеевича.
Молоды Иванушка Годинович
Астался он во белом шатре,
Стал он, Иван, жену свою учить,
Он душку Настасью Дмитревну: 250 Он перво ученье-то — руку ей отсек,
Сам приговаривает:
«Эта мне рука не надобна —
Трепала она, рука, Афромея царя!».
А второе ученье — ноги ей отсек: 255 «А и та-де нога мне не надобна —
Аплеталася со царем Афромеем неверныем!».
А третье ученье — губы ей обрезал
И с носом прочь:
«А и эти губы мне не надобны — 260 Целовали оне царя невернова!».
Четверто ученье — голову ей отсек
И с языком прочь:
«Это голова мне не надобна
И этот язык мне не надобен — 265 Говорил со царем неверныем
И сдавался на ево слова прелестныя!».
Втапоры Иван Годинович
Поехал ко стольному городу Киеву
Ко ласкову князю Владимеру. 270 И будет в городе Киеве,
Благодарит князя Владимера
За велику милость, что женил ево
На душке Настасье Дмитревне.
Втапоры ево князь спрашивал: 275 «Где же твоя молодая жена?».
Втапоры Иван о жене своей сказал,
Что хотела с Вахрамеем царем в шатре ево убить,
За что ей поученья дал — голову срубил.
Втапоры князь весел стал, 280 Что отпускал Вахрамея царя, своего подданника,
В ево землю Загорскую.
Только ево увидели,
Что обвернется гнедым туром,
Поскакал далече во чисто поле к силе своей.