Египетские вечера[править]
Какая теперь модная забава в Париже? говорят в одном французском журнале. Хотя балы, концерты и театры никогда не выдут из обыкновения, однако мы выдумали еще новое удовольствие. Чтобы провести вечер по моде, надобно после обеда уйти с лучшими гостями из великолепных, раззолоченных комнат в самую темную горницу дома, посадить всех кругом и так стеснить, чтобы осязание подобно электрической цепи передавало впечатления. Когда все усядутся, тогда погасят свечи и начнут рассказывать самые трагические истории, которых ужас действует на воображение еще сильнее от общего безмолвия и темноты. Модные женщины любят без памяти эту забаву; она называется египетскими вечерами. Если читатели наши еще не знают ее, то мы желаем дать им некоторую идею о сем новом удовольствии, и расскажем одну из повестей, слышанных нами в самом блестящем парижском обществе.
"Дорваль подружился еще в школе с сыном одного тулузского судьи, господина Б*. Молодые друзья, одинаковых склонностей и характеров, клялись жить и умереть братьями. Вышедши из школы, они расстались с величайшей горестью, но утешались в разлуке дружеской перепиской. Дорвалю надлежало ехать в Америку: он хотел еще раз увидеться с другом и провести с ним вместе несколько дней в Тулузе. Союз их утвердился новыми клятвами. Наконец Дорваль уехал — писал из Америки к молодому Б* — не получал ответа — возвратился во Францию и летел в загородный дом к своему другу. Камердинер вводит его в комнату к почтенному старику. Дорваль извиняется, узнав в нем отца Б*, и говорит, что он пришел к сыну. — «К сыну?» отвечает старик: «Можно ли? Разве вы не знаете? Он умер, государь мой, умер!» Тут бедный отец упал на пол, а за ним и молодой человек. Через минуту, как водится, они встают, нежно обнимают друг друга и вместе плачут. Между тем смерклось. Старик удерживает Дорваля ночевать. После ужина отводят ему комнату. Слуга говорит с глубоким вздохом: «Здесь жил покойный господин мой!» и заплакав уходит. Всякий вообразит, что должен был чувствовать горестный Дорваль! Уединение и безмолвие ночи умножали тоску и даже страх его. Однако он лег и заснул; но вдруг проснулся от стука… Смотрит и видит мертвеца, который в белом саване и держа в руке факел, идет прямо к нему, отдергивает занавес кровати и стоит неподвижно. Дорваль узнает в нем черты покойного друга своего… леденеет от ужаса, и холодный пот льется с него градом. Но мертвец через несколько минут, задернув занавес, удаляется. Дорваль с нетерпением ожидает утра и спешит рассказать хозяину о чудесном привидении. Старик сперва колеблется — молчит — наконец открывает, что молодой Б* от любви к одной бедной девушке, на которой не дозволили ему жениться, сошел с ума и наделал столько проказ, что отец должен был запереть его в башне и вздумал объявить умершим. «Он конечно (примолвил старик) укрался ночью из своей темницы и невинным образом испугал вас».
Эта история — какова ни есть! — была еще самой любопытнейшей из всех рассказанных в сей египетский вечер!
Египетские вечера: [Анекдот о мнимом призраке] : [Из «Journal des dames et des modes». 1802. N 42] / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч. 6, N 22. — С. 129-131.