_-_%D0%B7%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0_31.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%92.png){kind=small}
о дни страшных гонений, воздвигнутых нечестивыми римскими царями, много верующих пострадали за Христа в различных мучениях. В это время в селении Виндене, в доме одной женщины — Савины, которая происходила из знатного рода, проживала девица Серафима, антиохийская гражданка. Своими поучениями она привела и Савину к вере Христовой.
Игемон Берилл послал своих слуг в дом Савины с приказанием взять святую девицу Серафиму и представить к нему на суд. Блаженная Савина воспротивилась этому и всеми силами старалась не допустить, чтобы посланные взяли девицу. Но святая Серафима сказала ей:
— Госпожа моя и мать! Отпусти меня с ними. Ты только усердно молись за меня Богу. Я уповаю на Господа моего Иисуса Христа и верую, что Он придет ко мне и даст мне силы верно послужить Ему, хотя я и недостойна сего по грехам моим.
Блаженная Савина не решилась, однако, отпустить святую деву с нечестивыми слугами игемона, и вместе с нею пошла сама к игемону. Так как она по своему происхождению принадлежала _-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_11291_%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%BC%D0%B0.png)
к знаменитой сенаторской фамилии, то игемон, увидев ее пред собой, пришел в смущение и поспешил отпустить ее домой вместе со святою Серафимой.
Прошло три дня. Игемон распорядился устроить судилище на том месте, где обыкновенно происходил суд, и приказал градоправителям привести Серафиму. Нечестивые властители схватили святую девицу и повели на суд. Блаженная Савина снова последовала за нею. Увидев, что нет возможности освободить Серафиму из рук ее врагов, она закричала игемону:
— Свирепый азиатский пес! Не смей делать зла святой девице Божией. Ты сам погибнешь, ибо с нами Христос Бог наш, и Он казнит и тебя, и нечестивых царей твоих вечными муками за те многочисленные страдания, кои вы изобрели для слуг Бога Живаго.
Сказав это, Савина с рыданием возвратилась в дом свой.
Тогда игемон обратился к Серафиме с такими словами:
— Принеси жертву бессмертным богам, коим поклоняются и цари наши.
Серафима отвечала:
— Я благоговею и служу Всемогущему Богу, сотворившему небо и землю и всё, что на них находится. Те же, кому ты повелеваешь поклониться, не боги, а бесы; почитать их мне не подобает, ибо я — христианка.
Игемон сказал ей:
— Тогда подойди и принеси Христу твоему ту самую жертву, которая уготована нашим богам.
Серафима отвечала:
— Я каждый день приношу Ему жертву, поклоняюсь Ему и молюсь Ему и днем и ночью.
Тогда игемон спросил:
— Где храм Христа твоего? Какую жертву ты Ему приносишь?
Серафима отвечала:
— Жертва, угодная Христу, состоит в том, чтобы я непорочно сохранила в чистоте свое девство и с Его всесильной помощью привела и других к этому подвигу.
Игемон сказал:
— Это ли церковь ваша и жертва?
Серафима отвечала:
— Нет ничего выше познания Истинного Бога и служения только Ему Единому благочестивой жизнию.
Игемон сказал:
— Уж не ты ли сама, как говоришь, церковь для Бога твоего?
Серафима отвечала:
— Так как я соблюдаю себя непорочной всесильной помощью Бога моего, то я поистине Его церковь. В нашем Священном Писании сказано: «вы̀ є҆стѐ цє́ркви бг҃а жи́ва, и҆ дх҃ъ бж҃їй живе́тъ въ ва́съ»[1].
Игемон спросил:
— Но если тебя изнасилуют и растлят твое девство, останешься ли ты тогда церковью для Бога твоего?
Серафима на это ответила словами Священного Писания:
— «А҆́ще кто̀ хра́мъ бж҃їй растли́тъ, растли́тъ сего̀ бг҃ъ»[2].
Но игемон не понял этих слов и приказал отдать Серафиму в руки двух бесстыдных юношей, родом из Египта, чтобы они всю ночь пробыли с ней. Эти нечестивые юноши взяли ее и отвели в темную храмину. Святая дева с умилением молилась Господу:
— Господи Иисусе Христе, истинный хранитель и блюститель девства моего, призываю Тебя на помощь! К Тебе взываю, свет и веселие вечное! Ты, посетивший и укрепивший заключенного в темнице Апостола Твоего Павла, призри и на меня и помилуй смиренную рабу Твою. Избавь меня от нечестивой похоти юношей сих. Молю Тебя, пусть потемнеют очи их и не прикоснутся они к рабе Твоей, на Тебя уповающей! Да не осквернят они моего тела, Твоею святыней запечатленного. Посрами их бесстыдство и не попусти моего растления, повели скорее, да преставлюсь к Тебе. Призри и на рабу Твою Савину, благий Иисусе, и укрепи ее силою Твоею, да не восторжествует лютый враг диавол: ибо и она много претерпела в деле моем. Услыши меня, Господи Иисусе Христе, благословенный и преславный и превозносимый со Отцом и Святым Духом, во веки веков. Аминь.
И вот, в первом часу ночи, когда нечестивые юноши хотели совершить свое постыдное дело, вдруг поднялся великий шум и началось страшное землетрясение, которое слышали и все окрестные жители. Юноши как бездыханные пали на землю, и все члены их пришли в расслабление. Видя такую скорую помощь Божию, непорочная девица, воздевши руки к Небу, со слезами благодарила Господа и всю ночь провела в молитве. Ранним утром явились посланные от игемона спросить юношей, исполнили ли свое хотение. Войдя в храмину, они увидели, что святая дева молится, а юноши лежат как мертвые, не имея силы ни встать, ни сказать что-либо; и только открытые очи свидетельствовали, что они еще живы. Собралось множество народа посмотреть на это чудо. Услыхав о происшедшем, игемон снова повелел представить к нему на суд рабу Божию Серафиму и сказал ей:
— Удовлетворено ли, Серафима, твое плотское желание, или ты всё еще распаляешься похотью?
Святая Серафима отвечала:
— Ты, как я вижу, имеешь развращенное сердце, и диавол в нем обитает; потому ты так и кощунствуешь. Но я не познала тех юношей, о которых ты говоришь, и даже не чувствовала, были ли они со мною.
Игемон сказал:
— Так ты утверждаешь, что они не провели с тобою всю ночь?
Серафима отвечала:
— Со мной был Тот, Кому я служу как раба и Кто стяжал меня Своею кровию.
Игемон спросил:
— Кто же это?
Серафима отвечала:
— Хранитель и блюститель мой, Господь Иисус Христос.
Игемон сказал:
— Для чего так много непотребного говоришь ты? Скажи лучше, каким волхвованием ты привела тех юношей в расслабление?
Святая Серафима отвечала:
— Нам, христианам, не подобает учиться волшебству, а кого убиваете вы своим злодейским волшебством, тех оживляет наш Господь и всех Владыка Иисус Христос, когда призывают Его помощь.
Игемон сказал:
— Если твой Христос может преодолеть всю волшебную хитрость, то призови Его, чтобы Он возвратил этим юношам былую их телесную силу. Тогда мы можем узнать от них самих, что они делали у тебя всю ночь. Сам я почти уверен, что ты каким-нибудь злым волхвованием лишила их рассудка, чтобы они не могли возвестить о твоей нечистоте.
Серафима отвечала:
— Бог, Коему я служу, всемогущ, и нет для Него ничего невозможного.
Игемон сказал:
— Так сделай же, чтобы юноши пришли в себя, чтобы возвратилось их здоровье и они могли говорить.
Серафима отвечала:
— Ты всё еще думаешь, что я волшебница. Но я совсем не ведаю волшебной хитрости. Я приношу Богу моему свои молитвы, по которым Он подает просимое не одной только мне, но и каждому, кто призывает Его всем своим сердцем.
Игемон сказал:
— Делай, что хочешь, только пусть юноши получат способность говорить, и мы уведаем, сохранила ли ты свое девство.
Серафима отвечала:
— Я уже сказала тебе, что не знаю волхвования: я только могу молить Бога, чтобы Он явил Свою милость.
Игемон сказал:
— Иди же к тому месту, где находятся юноши, и помолись о них Богу твоему.
Серафима отвечала:
— Мне идти туда неприлично; ибо тогда другие лишены будут возможности видеть это чудо и по своему неверию так же подумают о мне, как думаешь и ты, что я волшебница. Лучше прикажи принести омертвевших юношей сюда.
Игемон дал повеление принести юношей на место суда. Когда их принесли, все изумились, глядя на них. Они были в таком великом расслаблении, что, казалось, не имели ни языка, ни рук, ни ног.
Игемон сказал:
— Серафима! Помолись теперь своему Богу, чтобы юноши выздоровели.
Тогда святая Серафима, воздев руки к Небу, стала молиться с умилением:
— Всесильный Господи Боже! Ты сотворил небо, землю и море, и всё, что на них. Ты, чрез Своих учеников и Апостолов, воскрешал мертвых, исцелял прокаженных, подавал немым речь и глухим слух. Услыши ныне меня, рабу Твою, на Тебя уповающую. Не презри моления моего и не отвратися от меня из-за неверия несчастного правителя сего, но даруй исцеление юношам сим, пред лицом всех ожидающих сего чуда. Пусть посрамится безумец, который неистовством возбужденный воздвиг гонение на верующих в Тебя. Поспеши, Господи, явить силу Твою, да познают, что Ты един Бог, творящий чудеса, и нет иного, кроме Тебя.
Помолившись так, святая Серафима подошла к юношам и, прикоснувшись к ним, возгласила:
— Именем Господа нашего Иисуса Христа повелеваю: встаньте на ноги!
Юноши тотчас же встали и начали говорить. Увидев это, все пришли в ужас и удивлялись.
Но игемон сказал:
— Разве вы не заметили, что она не могла исполнить свою волшебную хитрость до тех пор, пока не прикоснулась к юношам руками?
После сего он обратился к юношам и спросил:
— Как могла эта женщина лишить вас ума и телесной силы?
Юноши отвечали:
— Господин игемон! Когда мы по твоему повелению вошли к ней, то вдруг явился какой-то юноша, прекрасный и весь блистающий, как солнце. Он стал посередине между нами и девицей. От необычайного его сияния напал на нас страх, трепет и тьма, и полное расслабление. С того часа и до сего времени мы пребывали в таком состоянии. Рассуди теперь сам, волшебница ли она, или воистину велик ее Бог.
Игемон обратился к Серафиме и сказал:
— Объясни мне, Серафима, какою хитростью ты это сделала, и я тотчас тебя отпущу.
Серафима отвечала:
— Я возненавидела учение злое, да и все христиане могут отогнать всякое волшебство и чародейство, и никакого от них вреда не испытают, если только призовут Имя Господа своего.
Игемон сказал ей:
— Вижу я, как много можешь ты сделать своим волхвованием; однако, вот что скажу тебе: если ты не принесешь жертвы моим богам, то прикажу отсечь твою голову.
Серафима ответила:
— Делай, что тебе угодно, но я бесам твоим жертвы не принесу, и не исполню воли сатаны, отца твоего, ибо я христианка.
Тогда игемон приказал опалять ее тело двумя свечами. Но свечи вдруг погасли, а те, кто опалял, упали на землю. Святая Серафима, возведя очи к небу, говорила:
— Господи Иисусе Христе, пусть устыдятся и посрамятся все мои враги.
Игемон сказал ей:
— Принеси жертву богам, чтобы не умереть тебе в мучениях.
Серафима отвечала:
— Я для того и не приношу жертвы вашим бесам, чтобы не умереть вечною смертью.
Игемон сказал ей:
— Безумная и беснующаяся! Послушайся царских повелений, поклонись бессмертным богам и освободишь себя от мучений и гибели.
Серафима отвечала:
— Сами вы одержимы бесами и безумны, ибо отрекаетесь от Бога Живаго и Истинного и поклоняетесь бесам, с коими вместе и погибнете. Я же приношу себя в жертву бессмертному Богу, только бы Он благоизволил принять меня, хотя и грешную, но истинную христианку.
Тогда игемон повелел быть ее палками. Когда это было исполнено, внезапно поднялось великое землетрясение. От одной из палок, которыми били святую, отскочил обломок и попал в правый глаз игемону, и через три дня он ослеп.
Тогда игемон пришел в великую ярость и издал такой приказ:
«Серафиму, не только презирающую царские заповеди, но и повинную в великих злодеяниях, повелеваем убить мечом».
И святая дева Серафима была обезглавлена.
Благородная Савина, с великим благоговением взявши ее святое тело, совершила погребение его с почестями, подобающими такой деве и мученице Христовой, и как великое сокровище и драгоценнейшую жемчужину положила в своем новом гробе, воссылая хвалу Христу, Истинному Богу, со Отцем и Святым Духом славимому во веки. Аминь.
_-_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C_12.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%A1.png){kind=small}
вятый мученик Каллиник родился в Киликии и был воспитан в христианском благочестии. Достигши зрелого возраста, Каллиник увидел, как много людей держится языческого нечестия; помраченные бесовскою прелестию, они далеки от Владыки Христа, веруют в камни бездушные и приносят жертвы идолам. Горько плакал Каллиник о погибели этих людей и решил начать открыто их учить познанию истины, чтобы обратились они от своего заблуждения и уверовали во Христа Бога. Проповедуя, подобно Апостолам, слово Божие, прошел Каллиник многие города и селения и прибыл, наконец, в галатийский город Анкиру. В этом городе он оставался довольно долгое время. Заботясь о спасении душ человеческих и трудясь во благовестии Христовом, он многих обратил ко Христу. За это он был схвачен неверными и представлен на суд князю Сакердону. Сакердон был усерднейший служитель идолов, враг Христов и лютый гонитель христиан. Приведя к нему Каллиника, нечестивые возопили:
— Вот, чужестранец Каллиник, который научает людей, чтобы они не приносили жертв богам и не поклонялись им, и многих он уже прельстил.
С яростию взглянув на святаго, князь грозно стал его допрашивать:
— Как ты осмелился, безумец, будучи здесь пришлецом, развращать народ, научая его оставить богов, которые мир сотворили и которых почитает царь, и все власти, и вся вселенная? Разве не ведаешь ты их могущества?
Святый кротко отвечал ему:
— Раб я Христов. Видя, как люди идут к погибели, я болею за них сердцем, и сколько могу, стараюсь добрым учением обратить их от тьмы к свету и от погибели ко спасению. Ибо в наших книгах написано: ѡ҆брати́вый грѣ́шника ѿ заблꙋжде́нїѧ пꙋтѝ є҆гѡ̀, спасе́тъ дꙋ́шꙋ ѿ сме́рти и҆ покры́етъ мно́жество грѣхѡ́въ[3]. Хотел бы я и тебя привести к свету от обдержащего тебя бесовского помрачения и наставить на истинный путь.
Князь, исполненный гнева, сказал:
— Ужели ты хочешь и думаешь, чтобы я отверг богов и, послушав твоих безумных слов, предпочел блаженной жизни горькую смерть. Нет, никогда! Наоборот, я убежду тебя, даже против твоей воли, поклониться нашим богам. Ибо я предам тебя лютым мучениям и тогда посмотрю, придет ли твой Бог, чтобы избавить тебя от моей власти. Не пощажу твоего тела до тех пор, пока ты не познаешь силы и власти богов и не принесешь им жертвы.
Святый мужественно отвечал Сакердону:
— Всякое мучение ради Господа моего для меня так же желанно, как голодному пища. Не медли поэтому и не трать времени на угрозы, а начни на деле свое мучительство. Вот тело мое — оно готово на муки. В душе же моей Сам Бог, Который уготовит мне спасение, а тебе погибель.
Еще более разгневанный, князь сказал:
_-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_11292_%D0%9A%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%BA.png)
— Несчастный! Как ты смеешь досаждать мне такими речами? Клянусь богами, что не помилую я тебя, но сдеру тело твое с костей, всякое мучение измыслю для тебя до тех пор, пока не погибнешь ты лютой смертью.
Святый отвечал:
— Сквернейший из всех нечестивцев! Доколе ты будешь напрасно терять время в своей ярости, а к делу не приступать? Предавай мучению меня, и уведай мужество и великодушие подвижника Христова, ожидающего принять от своего Спасителя победный венец.
Тогда мучитель повелел обнажить мученика и бить его без пощады воловьими жилами. Долго били святаго, а глашатай восклицал:
— Каллиник, познай богов и призови их, и они избавят тебя от мук!
Но святый мученик смеялся над мучителем и муками, и громко говорил:
— Ты грозил мне великими мучениями, а налагаешь самые слабые муки. Нанеси мне большие раны, предай лютейшему мучению: ибо я ни огня не боюсь, ни меча не ужасаюсь, смеюсь над смертью, так как жду от Бога моего вечной жизни.
Тогда князь повелел повесить страстотерпца на дереве и строгать его тело железными гвоздями. Так острогали его плоть до костей.
Но святый продолжал смеяться над этим мучительством, как будто мукам подвергалось не его, а чужое тело, и говорил князю:
— Прикажи еще сильнее строгать меня, ибо чем больше строгаешь мое тело, тем больше насыщаешь душу мою: мне помогает Христос; укрепляемый Его благодатью, я не ощущаю боли от мучений.
После того мучитель велел снять с древа страдальца Христова, обуть его в железные сапоги, с острыми гвоздями внутри, вести в город Гангры, отстоящий от Анкиры в восьмидесяти поприщах, и там сжечь его. Так он решил сделать потому, что в этом городе Каллиник обратил весьма многих ко Христу. Он думал, что, увидев мученическую кончину Каллиника, эти новообращенные ужаснутся и возвратятся к прежней вере. И так лютый князь предал воина Христова в руки своих жестоких солдат и отдал им приказ — самим ехать на борзых конях, а мученика гнать пред собою впереди, понуждая его побоями идти скорее. Обутый в железные сапоги с гвоздями, мученик ходил, как бы не ощущая боли от гвоздей, и воспевал Псалом Давидов: «Терпѧ̀ потерпѣ́хъ гдⷭ҇а, и҆ внѧ́тъ мѝ, и҆ ᲂу҆слы́ша мл҃твꙋ мою̀: и҆ возведе́ мѧ ѿ ро́ва страсте́й, и҆ ѿ бре́нїѧ ти́ны, и҆ поста́ви на ка́мени но́зѣ моѝ, и҆ и҆спра́ви стѡпы̀ моѧ̑»[4].
Так отправился он в назначенный путь и шел скоро, без всякого принуждения, впереди всадников.
Когда они прошли шестьдесят поприщ и пришли на место, называемое Матрика, воины от сильного солнечного зноя, — ибо был июль месяц, — стали мучиться жаждой. Воды на пути нигде не было, и воины изнемогали сами, и кони их едва дышали. Тогда они возопили к святому со слезами:
— Раб Истинного Бога, помилуй нас, отчаявшихся в самой жизни нашей. Умоли Бога твоего, чтобы Он дал нам воду, и мы не умерли. Слышали мы, что Бог твой всемогущ. Забудь же, что мы тебе причинили страдания: не по нашей воле, а по повелению князя мучили мы тебя.
Видя, что они умирают от жажды, святый Каллиник пожалел их и, желая сделать добро врагам своим, стал около случившегося на дороге камня, и, возведя очи на Небо, стал молиться:
— Владыка неба и земли, и моря, и всей твари! Ты в древности напоил водою из камня странствующих в пустыне Моисея и бывший с ним народ. Покажи и ныне чудеса Твои: пусть, по Твоему повелению, из камня сего потечет вода и напоит сих жаждущих, чтобы и тем, кто не ведает Тебя, были явны преславные дела Твои и прославилось Твое святое Имя.
Как только он окончил молитву, тотчас из камня забил источник живой воды. Все пили, утоляли жажду и громко взывали:
— Велик Бог христианский и славен более всех!
С того часа сей источник не переставал давать воду в незабвенную память чуда Божия, совершившегося по молитвам мученика.
Достаточно прохладившись, воины и кони их остальной путь совершили уже без труда и прибыли в Гангры. Не хотелось им предавать на смерть своего благодетеля Каллиника, избавившего их в пути от гибели. Но боясь, что князь, разгневавшись, их самих предаст смерти, они исполнили повеление княжеское. Разжегши печь, они поставили мученика близ самого пламени. Он же, радуясь и веселясь, осенил себя крестным знамением и стал молиться:
— Отче Небесный! Благодарю Тебя, что Ты удостоил меня умереть за Имя Твое святое. Прими в мире дух мой и посрами Твоих врагов, всесильный Боже!
С такими словами вошел он в самую средину пылавшей огнем печи и, возлегши, предал святую свою душу в руце Божии. Когда печь погасла, честно́е тело его найдено было невредимым. Верующие взяли его и погребли с подобающею честию, прославляя Отца, Сына и Святаго Духа, единого в Троице Бога. Да будет Ему и от нас честь и слава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Гѡ́рнѧѧ кра̑снаѧ досто́йнѡ ны́нѣ наслѣ́довалъ є҆сѝ: хрⷭ҇то́вою бо ѕѣлѡ̀ любо́вїю разже́гсѧ, на ѻ҆́гнь каллїні́че тѣ́мъ мꙋ́жественнѡ дерзнꙋ́лъ є҆сѝ. є҆мꙋ́же и҆ ны́нѣ предстоѧ̀, не преста́й молѧ̀ ѡ҆ всѣ́хъ на́съ.
_-_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C_37.png)