Земля, ты такъ любви достойна, за то что ты всегда иная,
Какъ убѣдительно и стройно все въ глуби глазъ, вся жизнь земная.
Поля, луга, долины, степи, равнины, горы, и лѣса,
Болота, преріи, мареммы[1], пустыни, Море, Небеса.
5 Улыбки, шопоты, и ласки, шуршанье, шелестъ, шорохъ, травы,
Хребты безмѣрныхъ горъ во мракѣ, какъ исполинскіе удавы,
Кошмарность ходовъ подъ землею, разсѣлинъ, впадинъ, и пещеръ,
И храмы въ страшныхъ подземельяхъ, чей страненъ сказочный размѣръ.
Дремотный блескъ зарытыхъ кладовъ, цѣлебный ключъ въ тюрьмѣ гранита,
10 И слитковъ золота сокрытость, что будетъ смѣлыми отрыта.
Паденье въ пропасть, въ мракъ и ужасъ, въ рудникъ, гдѣ рабъ—какъ властелинъ,
И горло горнаго потока, и рядъ овраговъ межь стремнинъ.
Въ глубокихъ безднахъ Океана—дворцы погибшей Атлантиды,
За сномъ потопа—вновь подъ Солнцемъ—ковчегъ Атлантовъ, Пирамиды,
15 Землетрясенія, ужасность—тайфуна, взрытости зыбей,
Успокоительная ясность вчера лишь вспаханныхъ полей.
К. Д. Бальмонтъ. Полное собраніе стиховъ. Томъ пятый. Изданіе второе — М.: Изд. Скорпіонъ, 1911