Избранные стихотворения (Рильке)

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Избранные стихотворения
автор Райнер-Мария Рильке, пер. Райнер-Мария Рильке
Оригинал: немецкий, опубл.: 1911. — Источник: az.lib.ru • 1. Простые слова («Простые, скромные, обычные слова…»)
2. Из «Вигилий» («Застыли, как в дымчатом саване…»)
3. Вечер («Как книга — вечер предо мной…»)
4. «И был тогда день белых хризантем…»
5. «Тогда мы в первый раз молчали…»
6. «Неосажденные твердыни…»
7. «Уж барбарисы красные созрели…»
8. Ангелы («Они — с усталыми глазами…»)
9. Ночная поездка. Санкт-Петербург («В этот час, когда мы на высоких…»)
Перевод Александра Биска (1911).

Райнер-Мария Рильке.
Избранные стихотворения
[править]

В переводе Александра Биска

1. Простые слова.

Простые, скромные, обычные слова,

Я полюбил вас, бледных, некрасивых, —

От моего святого пиршества

Я дал вам много красок горделивых…

И вижу — выступает в первый раз

На зимних щечках радостный румянец…

Мои стихи подхватывают вас

И начинают с вами нежный танец.

2. Из «Вигилий».

Застыли, как в дымчатом саване,

Поля… только в сердце разгул;

И вечер у западной гавани

Свой парус пурпурный свернул.

Земная, святая вигилия!..

Вот ночь проплывает в полях,

И месяц, как белая лилия,

У ней расцветает в руках.

3. Вечер.

Как книга — вечер предо мной…

Загнув застежки золотые,

Бя пурпурные листы я

Беру холодною рукой.

Мелькает первая страница…

Читаю с нежною тоской, —

Склоняюсь тише над второй,

А третья--третья мне уж снится…

4. * * *

И был тогда день белых хризантем;

Я трепетал пред этой красотою…

И поздней ночью ты пришла затем,

Чтоб овладеть моей душою.

Я так дрожал… А ты легко ступала,

И ты как раз мне снилась перед тем…

И ночь, как песня тихая, звучала —

Ночь белых хризантем.

5. * * *

Тогда мы в первый раз молчали,

От ветра, в женственной печали,

Как ветки, тихо трепетали,

Следя пугливо майский пир…

Сплетались тени… И, блестящий,

Шумящий дождь бежал сквозь чащи —

Ему навстречу, весь дрожащий,

Вдруг потянулся божий мир.

6. * * *

Неосажденные твердыни,

Вы не искали войн и бед? —

Чтоб враг раскинулся в долине

У ваших стен на много лет,

Пока, голодные, на страже,

Вы прочно не сживетесь с ним;

Он, славно вправленный в пейзаже,

Залег пред далями и даже

Не угрожает, недвижим.

С высоких крыш прострите взоры:

Всё так же тих огромный стан.

Он не уходит на просторы

И войдет в переговоры,

Он жаждой битв не обуян.

Он и упорный, и нескорый,

Немой, недремлющий тиран.

7. * * *

Уж барбарисы красные созрели,

И старческие астры стали в тень.

Кто не богат теперь, в осенний день,

Тот будет вечно мучиться без цели.

Кто и теперь склонил усталый лик —

Быть может, в нем таятся привиденья

И только ждут, чтоб вечер к ним приник,

Чтоб в темноте восстать из заточенья, —

Тот весь уже в прошедшем, как старик.

С ним больше ничего не приключится,

И всё ему живущее — солжет;

И Ты, Господь. Тяжка Твоя десница,

И, точно камень, вглубь она влечет.

8. Ангелы

Они — с усталыми глазами,

Застыли в начатом стихе,

И в их мечты вплелась с веками

Тоска — как будто о грехе.

Их лица — схожих ряд овалов,

И все молчанья их равны,

Как много-много интервалов

В великой песне вышины.

Но чуть взмахнут они крылами —

Пройдет воздушная струя,

Как будто Бог в замолкшем храме

Провел творящими руками

По темной книге бытия.

9. Ночная поездка.

Санкт-Петербург

В этот час, когда мы на высоких

Вороных орловских рысаках, —

Между тем, как отсветы в далеких

Неурочно-ранних площадях

Занялись, причудливо-новы, —

Мчались, нет: взвивались, возлетали

И дворцов громады огибали

К набережным веющим Невы,

Растревоженные долгим бденьем

В эту ночь без неба, без земли,

Полную цветеньем и броженьем,

Что густой волной обволокли

Летний Сад, где в чаще синеватой

Мимо нас толпа туманных статуй

Отходила, тая, без возврата, —

В этот час тот город стал

Исчезать, как будто он познал,

Что совсем он не был; он устал,

Как безумец, чей несменный бред

Вдруг рассеялся, и, безоружный,

Понял он, что бремя долгих лет,

То, что мыслить более не нужно,

Эта мысль упорная: гранит —

Покидает мозг его недужный

И его навек освободит.