ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРѢНІЕ.[править]
Низверженіе князя Александра Баттенберга, его возвращеніе въ Софію и отреченіе отъ престола, — все это въ теченіе нѣсколькихъ дней, — заполонили собою вниманіе общества и у насъ, и за границей. Не подлежитъ сомнѣнію, что болгарскій князь былъ лишенъ власти и арестованъ далеко не малочисленною группою заговорщиковъ, въ числѣ которыхъ находится много людей, безусловно преданныхъ Россіи; но и принцъ Баттенбергъ составилъ себѣ обширный кругъ сторонниковъ, видѣвшихъ въ немъ оплотъ политической самостоятельности княжества. Значительную, если не наибольшую долю отвѣтственности за смутное положеніе вещей въ Болгаріи необходимо по всей справедливости поставить въ вину нашей дипломатіи. Выбранный по желанію Россіи, князь Александръ въ первое время не пользовался симпатіями вождей болгарскаго народа. Чуждый послѣднему по всему складу своего воспитанія, по языку и по вѣрѣ, нѣмецкій принцъ не съумѣлъ или не захотѣлъ войти въ существенные интересы своего новаго отечества и руководить общественнымъ развитіемъ освобожденной отъ политическаго рабства страны. Предпочитая свои династическія выгоды потребностямъ болгарскаго народа, князь Александръ не задумался совершить насильственный переворотъ, беззаконно отмѣнивши тырновскую конституцію, полученную болгарами при дружественномъ содѣйствіи Россіи. Наша дипломатія совершила роковую ошибку, допустивши это насиліе со стороны молодаго правителя. Естественнымъ послѣдствіемъ такой ошибки было отчужденіе отъ Россіи болгарскихъ патріотовъ, которые не могли примириться съ мыслью, что они освобождены отъ деспотизма турецкаго паши для того, чтобы подпасть подъ военно-бюрократическій произволъ нѣмецкаго принца. Нѣкоторая часть нашей печати въ свое время обращала вниманіе и на недостойный образъ дѣйствій князя Александра, и на очень печальныя отношенія, которыя, благодаря этому, могутъ возникнуть между нами и болгарами. За то реакціонная наша печать захлебывалась отъ восторга, описывая, какъ принцъ Баттенбергъ совершилъ клятвопреступленіе произвольною отмѣной тырновской конституціи. Прозорливость, какъ доказали очень, скоро послѣдующія событія, не обрѣталась тамъ, гдѣ у насъ присвоивается на нее монополія. Князь Александръ убѣдился, что онъ не можетъ управлять вопреки водѣ болгарскаго народа, — у этого народа оказалась дѣйствительно своя воля, — и тырновская конституція была возстановлена.
Что мудренаго въ томъ, что нѣкоторая группа болгарскихъ политическихъ дѣятелей, разочаровавшись въ поддержкѣ нашей дипломатіи, начала искать содѣйствія въ другомъ мѣстѣ? Съ русской и славянской точки зрѣнія такой образъ дѣйствія заслуживаетъ, конечно, рѣшительнаго осужденія, но, вѣдь, онъ явился результатомъ, а не причиною, и нельзя было требовать отъ дипломатовъ только что родившейся политически страны большаго такта, большей государственной мудрости, чѣмъ отъ дипломатіи, умудренной вѣковымъ опытомъ. Англія искусно воспользовалась тѣмъ порядкомъ вещей, который былъ созданъ ошибками нашей иностранной политики, и рѣшилась на попытку защитить Индію на Балканскомъ полуостровѣ. Лично королева Викторія и англійскіе консерваторы, предводимые Сольсбюри, постарались оказать князю Александру всяческую поддержку и втянули его въ сферу собственныхъ интересовъ, враждебныхъ Россіи.. Выходило такъ, что за самостоятельное развитіе освобожденной русскою кровью и деньгами Болгаріи выступала Великобританія, а врагомъ будто бы этого развитія становилась Россія. Англійскіе, баттенберговскіе и болгарскіе интересы были искусно переплетены" и для нашего отечества создавалось крайне невыгодное положеніе, совершенно недостойное великой державы-освободительницы.
Баттенберговы проказы, по остроумному выраженію Щедрина, произвели переполохъ. Большая часть французской печати отнеслась къ низложенію князя Александра спокойно и съ тактомъ, не безъ сочувствія Россіи[1]. Англійскія газеты метали громъ и молнію. Независимая нѣмецкая печать въ Германіи и въ Австро-Венгріи также выступила въ защиту князя Александра и противъ Россіи; про мадьярскую и говоритъ нечего. Только чешскія газеты отозвались о болгарскихъ событіяхъ въ дружественномъ для насъ смыслѣ. Въ виду того, что славянскія дѣла, по всему ходу международныхъ отношеній, будутъ играть весьма важную роль въ судьбѣ русскаго народа и государства, полезно указать лишній разъ, при какихъ условіяхъ мы можемъ быть сильны дружбою славянскихъ племенъ.
Politik, руководящій органъ старо-чеховъ, то-есть громаднаго большинства этого народа, посвятилъ много статей разъясненію вопроса о славянской взаимности и объ отношеніяхъ разныхъ славянскихъ народовъ къ нашему отечеству. Политическіе чешскіе дѣятели давно уже предвидѣли возможность потери престола кпяземъ Александромъ. Докторъ Ригеръ еще въ концѣ марта высказывалъ бесѣдовавшему съ нимъ сотруднику Correspondance de Vienne, что Россія стремится къ низложенію князя, что она, послѣ тяжелыхъ жертвъ, принесенныхъ для освобожденія Болгаріи, не можетъ допустить, чтобы ея вліяніе въ этой странѣ парализировалось другими вліяніями. Ее признаніе законныхъ интересовъ Россіи въ созданномъ ею княжествѣ идетъ у чеховъ рядомъ съ признаніемъ и законнаго стремленія болгаръ къ государственной самостоятельности. Иначе и не могло, разумѣется, выразиться общественное мнѣніе народа, съ такою выдержкой, съ такимъ мужествомъ отстаивающаго свою автономію отъ захватовъ австро-нѣмецкаго централизма. Politik говоритъ, что драгоцѣннымъ результатомъ усилій графа Кальноки, — нынѣшняго руководителя иностранною политикой Австро-Венгріи, — является усиливающееся въ этомъ государствѣ сознаніе, что война съ Россіею была бы братоубійственною войной. «Славянство, — говоритъ газета, — стало уже могущественнымъ факторомъ въ международныхъ отношеніяхъ, но славянская взаимность возможна лишь тогда, когда ни отъ одного славянскаго племени не требуется приносить въ жертву ни его языка, ни его религіи, ни его политической автономіи. Славянскіе народы не хотятъ быть ни германизированными, ни русифицированными» (Politik, 26 August 1886).
Восемнадцать милліоновъ славянъ, населяющихъ габсбургскую монархію, не всѣ, разумѣется, расположены къ Россіи въ одинаковой степени дружественно, а поляки относятся къ намъ, какъ извѣстно, даже враждебно. Но твердая, уважающая права и особенности отдѣльныхъ славянскихъ племенъ русская политика непремѣнно найдетъ сочувствіе и поддержку въ балканскихъ и австрійскихъ славянахъ. Въ отвѣтъ на враждебныя замѣчанія нѣмецкихъ газетъ по поводу упомянутой нами статьи Politik, старо-чешскій органъ еще разъ возвращается къ разъясненію «славянскихъ началъ», которыми онъ руководствуется (Politik, 29 August, Unsere Slawischen Grundsätze). «Мы не можемъ, — говоритъ эта газета, — разсматривать славянскія дѣла ни съ какой иной точки зрѣнія, кромѣ точки зрѣнія славянскихъ автономистовъ». Автономія является, по вѣрному замѣчанію Politik, предварительнымъ условіемъ взаимной поддержки славянскихъ племенъ. Стремленіе Россіи пользоваться въ Болгаріи извѣстнымъ вліяніемъ руководящій органъ чешской печати признаетъ вполнѣ законнымъ, но не менѣе законно и стремленіе болгаръ сдѣлаться по мѣрѣ возможности свободнымъ народомъ. Съ славянской точки зрѣнія можно пожелать единственно того, чтобы Россія дѣйствовала только путемъ нравственнаго авторитета[2]. И дѣйствительно, дѣйствуя въ этомъ направленіи, Россія отнимаетъ у Англіи могущественное орудіе, мало того, — единственное орудіе, при помощи котораго англійская политика можетъ востановить противъ насъ народности Балканскаго полуострова. Конечно, происходящая теперь «дуэль» между Россіей и Великобританіей не вызывается существенными интересами обоихъ народовъ, и въ интересахъ мира нельзя не пожалѣть, что фактическія отношенія складываются такимъ образомъ; но съ ними поневолѣ приходится считаться. Главнымъ, однако, опредѣлителемъ ближайшихъ историческихъ событій являются, по нашему мнѣнію, не отношенія между Англіей и нашимъ отечествомъ, а отношенія между Франціей и Германіей. Горькіе плоды насильственнаго отторженія Эльзаса и Лотарингіи съ каждымъ годомъ даютъ себя все болѣе и болѣе чувствовать. Не отними Германія этихъ двухъ областей, — поучительный въ высокой степени урокъ, — и весь ходъ европейской исторіи измѣнился бы въ благопріятномъ смыслѣ. Разгромъ наполеоновской имперіи и объединеніе германскаго народа составляютъ факты во всѣхъ отношеніяхъ утѣшительные, а съ нѣкоторымъ омраченіемъ военной славы Франція, вѣроятно, скоро бы примирилась; но національное самолюбіе великаго народа глубоко возмущено варварскою расправой Германіи, тѣмъ искалѣченіемъ, которому подверглось государственное тѣло Франціи. И вотъ прошло пятнадцать лѣтъ. Какъ Германія, такъ и Франція истощаютъ свои силы въ громадныхъ вооруженіяхъ. Народное благосостояніе этихъ двухъ странъ и всей Европы, вынужденной также вооружаться съ головы до ногъ, все болѣе и болѣе расшатывается. Гогенцоллернская военная имперія начинаетъ ослабѣвать въ напряженной борьбѣ, начинаетъ бояться побѣжденной Франціи. Все парализируется тягостнымъ ожиданіемъ ужасающаго столкновенія между двумя вооруженными народами. Князь Бисмаркъ едва ли не ошибся въ разсчетахъ. Ему приходится идти на важныя уступки Россіи, дѣйствовать наперекоръ общественному мнѣнію Германіи, которое до послѣдняго времени въ вопросахъ иностранной политики почти цѣликомъ стояло за имперскимъ канцлеромъ. Но можетъ ли Россія цѣною какихъ бы то ни было уступокъ допустить новый разгромъ Франціи? Очевидно, нѣтъ, потому что его неминуемымъ послѣдствіемъ было бы нашествіе нѣмцевъ на Россію, единоборство съ нами Германіи, — единоборство, представляющее для насъ и для всего славянскаго міра величайшую опасность. Это ли успѣхъ, свидѣтельствующій о геніальности князя Бисмарка? Время, когда торжествовало насиліе, когда попирались права народа и все приносилось въ жертву молоху военно-государственнаго величія, проходитъ въ Европѣ, и безпристрастная исторія безъ снисхожденія осудитъ тѣхъ политическихъ дѣятелей, которые раздували расовую борьбу, которые ставили народъ въ почти безвыходное положеніе и задерживали на долгіе годы ростъ трудоваго довольства народныхъ массъ. Въ этомъ отношеніи много чрезвычайно поучительнаго совершается у другаго нашего сосѣда, въ Австро-Венгріи. Внутренняя жизнь этого государства представляетъ для насъ особый интересъ, потому что населеніе его наполовину славянское, а, между тѣмъ, о происходящемъ по ту и по сю сторону Лейты мы знаемъ гораздо меньше, чѣмъ о Франціи или Великобританіи.
Намъ приходилось уже указывать на ту сложную борьбу національныхъ, политическихъ и экономическихъ интересовъ, которая происходитъ въ Австро-Венгріи[3]. Борьба эта не утихаетъ, но скорѣе усиливается. Ростъ самосознанія въ славянскихъ народахъ вызываетъ болѣе напряженный, болѣе страстный отпоръ многимъ изъ законнѣйшихъ стремленій этихъ народовъ со стороны мадьяръ и нѣмцевъ. Иногда къ національной враждѣ присоединяется столкновеніе между клерикалами и свободномыслящею частью общества, вслѣдствіе чего борьба принимаетъ совершенно острый характеръ и еще болѣе запутывается. Но главнымъ факторомъ въ жизни габсбургской монархіи остается пока венгерскій народъ. Мадьяры относятся къ Россіи съ глубокою ненавистью, легко объяснимою, такъ какъ русскія войска лишили ихъ политической самостоятельности, достигнутой было возстаніемъ 1848 года, и на восемнадцать лѣтъ отсрочили осуществленіе завѣтныхъ думъ венгерскихъ патріотовъ. Съ тѣхъ поръ многое измѣнилось. Спасенная нами военно-бюрократическая держава отплатила намъ предательствомъ въ крымскую войну. У насъ создалось уже общественное мнѣніе, — правда, еще мало вліятельное, — и оно относится къ мадьярамъ безъ всякой систематической враждебности. Но мадьяры не забываютъ Вилдагоша, не могутъ примириться съ мыслью, что имъ придется отказаться отъ господства надъ нѣкоторыми изъ славянскихъ племенъ, что это лишь вопросъ времени. Нельзя, однако, не признавать въ такомъ врагѣ славянства, каковъ венгерскій народъ, многихъ выдающихся достоинствъ и нельзя не пожелать, чтобы въ славя нахъ побольше развилось политическаго самочувствія. До какой степени развито это свойство въ венгерскомъ народѣ, можно судить по извѣстному дѣлу генерала Лискаго. Въ годовщину взятія Офена революціонными войсками этотъ генералъ демонстративно возложилъ вѣнокъ на могилѣ павшихъ защитниковъ крѣпости. Этотъ поступокъ вызвалъ въ Венгріи бурю негодованій. Начались уличныя демонстраціи, посыпались запросы правительству. Глава венгерскаго министерства, Воломанъ Тисса, который съ необыкновеннымъ искусствомъ уже десять лѣтъ стоить во главѣ парламентскаго большинства, съумѣлъ и на этотъ разъ успокоить общественное мнѣніе. Командующій войсками въ Венгріи, баронъ Эдельсгеймъ-Гіулай, публично выразилъ порицаніе генералу Янскому. Неудовольствіе утихало. Но военно-бюрократическая партія въ Вѣнѣ подлила пасла въ огонь. Въ верхней палатѣ цислейтанскаго парламента графъ Белькреди горячо и рѣзко выступилъ въ защиту обще-имперской арміи и противъ Тиссы. Черезъ нѣсколько времени Янскій переводится изъ Венгріи, но получаетъ очень значительное повышеніе, а Эдельсгеймъ-Гіулай выходитъ въ отставку. Мадьяры не могли не принять всего этого за брошенный имъ вызовъ. Парламентъ и университетъ, — два центра общественной мысли и чувства въ Венгріи, — были въ это время закрыты. Негодованіе выразилось поэтому относительно слабо, но многочисленныя народныя собранія ясно показали, что осенью дѣло не обойдется безъ серьезныхъ волненій. Коломану Тиссѣ удалось, однако, и на этотъ разъ одержать блистательную побѣду. Тисса былъ принятъ императоромъ въ продолжительной аудіенціи, результатомъ которой было обнародованное въ венгерской правительственной газетѣ, 11 августу н. с., письмо императора Франца-Іосифа къ главѣ венгерскаго конституціоннаго министерства. Письмо заключаетъ въ себѣ торжественное увѣреніе, что назначеніе Янскаго и отставка Эдельсгейма вызваны исключительно военно-административными соображеніями. Императоръ сожалѣетъ, что общественное мнѣніе было введено въ этомъ отношеніи въ заблужденіе и утверждаетъ, что противупоставленіе обще-имперской арміи свободнымъ государственнымъ учрежденіямъ Венгріи вполнѣ неосновательно, что войско будетъ непоколебимо стоять на стражѣ этихъ учрежденій. Императорское письмо успокоило мадьяръ и удовлетворило задѣтое у нихъ политическое самолюбіе. И нѣмцамъ, и славянамъ габсбургской монархіи пришлось еще разъ убѣдиться, что главная роль въ имперіи принадлежитъ немногочисленному, но политически воспитанному народу.
Нельзя не отмѣтить въ жизни этого народа торжественнаго празднованія дня обратнаго завоеванія у турокъ Буда-Пешта. Венгры разослали много приглашеній на этотъ праздникъ и были задѣты за живое тѣмъ, что городскія думы Берлина и Мюнхена отклонили полученное ими приглашеніе. Руководствовались въ данномъ случаѣ оба эти города тѣмъ, что мадьяры притѣсняютъ нѣмецкое населеніе Транслейтаніи. Императоръ Вильгельмъ, чтобы парализировать дурное впечатлѣніе, произведенное въ Венгріи отказомъ Берлина и Мюнхена, отправилъ въ Пештъ большую военную депутацію. Прагу и Загребъ (Аграмъ) венгры обошли, что, конечно, свидѣтельствуетъ, что отношенія ихъ съ чехами и, въ особенности, съ хорватами не могутъ считаться дружественными. Обратила на себя вниманіе и предположенная было поѣздка нѣсколькихъ мадьярскихъ магнатовъ въ Софію для привѣтствованія возвратившагося туда князя Александра. Враждебный Россіи характеръ этой поѣздки не нуждается въ поясненіи. Въ Цислейтаніи отношенія запутаннѣе, чѣмъ въ Венгріи, и парламентское большинство, на которое опирается нынѣшнее министерство, состоитъ изъ весьма разнородныхъ элементовъ, только по горькой ироніи судьбы связанныхъ между собою. Клерикалы и реакціонеры идутъ рука объ руку со всѣми чешскими (кромѣ младо-чеховъ) депутатами, со всѣми польскими представителями. Дѣлая уступки автономистическимъ стремленіямъ чеховъ и поляковъ, клерикалы и реакціонеры получаютъ и плату за эти уступки. Въ угоду послѣднимъ парламентскимъ группамъ сокращается учебное время, усиливается вліяніе католическаго духовенства надъ школами, тормазятся многія политическія преобразованія, въ особенности расширеніе круга избирателей при парламентскихъ выборахъ. Понятно поэтому негодованіе младо-чеховъ, ихъ упреки партіи, предводимой знаменитымъ Ригеромъ; но нельзя не признать большей дальновидности именно за этою партіей, которую вынуждаетъ на союзъ съ реакціонерами упорное нежеланіе нѣмецкаго либеральнаго меньшинства предоставить чехамъ достаточную долю политической самостоятельности. Дѣло доходитъ до того, что нѣкоторые органы этого меньшинства согласны пойти на уступки полякамъ, предоставить имъ въ Галиціи всю полноту требуемыхъ ими правъ съ тѣмъ, чтобы они отказались отъ солидарности съ чехами. Къ счастію, для развитія славянской самостоятельности предложеніе это не встрѣтило особеннаго сочувствія среди галиційскихъ поляковъ.
Графъ Таафе, которому посчастливилось управлять Цислейтаніею въ продолженіе семи лѣтъ, въ послѣднее время произвелъ въ кабинетѣ довольно важныя перемѣны, которыя нѣмецкая централистская печать объясняетъ желаніемъ податься въ сторону этой партіи. Новый министръ народнаго образованія, Гаучъ, и новый министръ торговли, Бакгемъ, повидимому, и на самомъ дѣлѣ не принадлежатъ къ сторонникамъ той умѣренной федераціи, которую до сихъ поръ не безъ успѣха проводилъ графъ Таафе. Въ полуоффиціозныхъ газетахъ поговариваютъ объ исключительно чиновничьемъ министерствѣ (Beamtenministerium), которое стояло бы надъ партіями, то-есть лишало бы парламентъ значенія законодательнаго собранія, низводя его на степень лишь выборнаго совѣщательнаго органа.
Но осуществленіе такого предположенія очень мало вѣроятно. Политическое развитіе славянскихъ племенъ, не говоря о превосходящемъ ихъ въ этомъ отношеніи сильномъ нѣмецкомъ меньшинствѣ въ Цислейтаніи, настолько подвинулось впередъ, что возвратъ къ меттерниховской системѣ и къ старому бюрократическому управленію встрѣтилъ бы упорное сопротивленіе. При всей ненормальности дѣйствующаго въ Австро-Венгріи избирательнаго порядка, въ парламентѣ поднимаются и отчасти разрѣшаются вопросы величайшей важности. На защиту справедливыхъ требованій рабочихъ классовъ неоднократно выступалъ одинъ изъ симпатичнѣйшихъ депутатовъ въ очень разнородной группѣ нѣмецкаго либеральнаго меньшинства, докторъ Кронаветтеръ. Въ блестящей рѣчи онъ доказывалъ, что будущее общество устроится на началахъ общественнаго порядка, которыя будутъ согласованы съ необходимыми требованіями личной отвѣтственности и почина[4]. Цислейтанское министерство земледѣлія выработало законопроектъ объ установленіи особаго порядки при наслѣдованіи земельныхъ участковъ средней величины, но правильное разрѣшеніе этого вопроса затрудняется многообразіемъ условій, въ которыя поставлены входящія въ составъ цисдейтанской половины имперіи области. Politik утверждаетъ, что общій законъ, ограничивающій дѣлежъ крестьянскихъ участковъ, совершенно невозможенъ въ Австріи. Органъ старо-чеховъ высказывается за то, чтобы автономистическое большинство палаты депутатовъ передало рѣшеніе этого вопроса ландтагамъ, отдѣльныхъ областей габсбургской короны. И въ этомъ требованіи есть значительная доля основательности, такъ какъ минимальный участокъ земли, необходимый для удовлетворенія потребностей культурной крестьянской семьи, не можетъ не быть различнымъ при разныхъ условіяхъ почвы и климата. Слѣды федералистическихъ стремленій ясны и въ законопроектѣ страхованія земледѣльческихъ и фабричныхъ рабочихъ ни случай несчастій. Докладчикъ по этому законопроекту въ палатѣ депутатовъ, князь Лихтенштейнъ, доказывалъ необходимость ограниченія вмѣшательства центральнаго правительства въ дѣло страхованія и преимущество областныхъ страховыхъ учрежденій. Но австрійскій законопроектъ идетъ слишкомъ далеко, исключая, въ противуположность законодательству германской имперіи, всякое участіе государства въ обезпеченіи больныхъ и изувѣченныхъ рабочихъ или семей, оставшихся послѣ ихъ смерти.
Знаменателенъ въ смыслѣ развитія въ Австро-Венгріи федералистическихъ идей и славянскаго политическаго самосознанія многочисленный съѣздъ учителей и учительницъ, происходившій въ Прагѣ въ августѣ нынѣшняго года. Кромѣ чешскихъ педагоговъ, на съѣздъ явились болѣе 400 моравскихъ депутатовъ, двадцать кроатскихъ учителей, съ президентомъ мѣстнаго учительскаго союза, профессоромъ Фальковичемъ, во главѣ, и отъ польскихъ педагоговъ вице-президентъ польскаго учительскаго союза, докторъ Герстенанъ. Гостей чествовали въ Прагѣ съ особенною торжественностью и задушевностью. Предсѣдатель комитета, подготовившаго занятія конгресса, Краль, въ длинной рѣчи говорилъ о значеніи шкоды, которая должна воспитать людей разныхъ національностей къ взаимному уваженію, должна явиться факторомъ, уничтожающимъ національную ненависть[5].
Въ Кроаціи, кронѣ фактовъ, свидѣтельствующихъ о далеко не дружелюбномъ отношеніи къ мадьярамъ, можно указать на распаденіе старой партіи права (Rechtspartei) или партіи Старчевича. Нѣкоторые изъ молодыхъ членовъ этой партіи, съ докторомъ Хинкевичемъ во главѣ, пришли къ убѣжденію, что упрямое отрицаніе всего происшедшаго съ 1848 года не имѣетъ политическаго смысла, что хорватскій народъ долженъ добиваться законныхъ цѣлей самоуправленія, отправляясь отъ существующаго порядка вещей, а не отъ документовъ, имѣющихъ лишь археологическое значеніе. Не этими историческими документами, не слѣпымъ игнорированіемъ фактическихъ отношеній, а дѣятельною конституціонною борьбой разсчитываетъ Хинкевичъ и его сторонники пріобрѣсти хорватскому народу самостоятельное положеніе въ ряду другихъ австрійскихъ народностей.
Такимъ образомъ, мы замѣчаемъ въ Европѣ все болѣе и болѣе ускоряющійся ростъ народнаго самосознанія, затрудняющій дипломатическія ухищренія, парализируюшій династическіе интересы. Пока не будетъ достигнуто національное уравненіе, покуда малочисленныя народности не пріобрѣтутъ одинаковаго права на существованіе съ народами въ нѣсколько десятковъ милліоновъ людей, до тѣхъ поръ много силъ растратится не только безполезно, но и съ большимъ вредомъ, потому что расовая борьба вырабатываетъ въ народномъ характерѣ, на ряду съ хорошими, и очень темныя свойства. Если у народа развиваются стойкость и чуткость въ политическомъ смыслѣ, то при условіяхъ менѣе успѣшной борьбы у него явится приниженность, озлобленность, а у торжествующаго соперника высокомѣріе, такъ называемый шовинизмъ и тому подобныя качества, затрудняющія мирное развитіе свободы, просвѣщенія и благосостоянія. А въ этомъ отношеніи народнымъ массамъ Западной Европы не достаетъ еще очень и очень многаго. Нынѣшній годъ почти не прекращались волненія среди фабричныхъ рабочихъ почти во всей Европѣ, и въ нѣкоторыхъ случаяхъ волненія принимали глубоко-тревожный характеръ. Въ Берлинѣ и въ другихъ мѣстностяхъ Германіи происходили многолюдные митинги соціалъ-демократовъ, на которыхъ произносили рѣчи вожди этой партіи и которые полиція закрывала нерѣдко въ самомъ началѣ. Новѣйшія статистическія данныя свидѣтельствуютъ, что число сторонниковъ соціалъ-демократической партіи въ Германіи увеличивается. Во Франціи происходили громадныя стачки рабочихъ, въ особенности въ деказвильскихъ копяхъ, причемъ дѣло не обошлось безъ кровавыхъ столкновеній, но благоразумнымъ вмѣшательствомъ правительства въ пользу рабочихъ были предотвращены дальнѣйшія печальныя послѣдствія этого движенія. Въ засѣданіи палаты депутатовъ, 10 апрѣля н. с., въ отвѣтъ на обращенный къ правительству запросъ министръ общественныхъ работъ, Бего (Baihaut), заявилъ, при рукоплесканіяхъ республиканскаго большинства, что печальное положеніе рабочихъ служитъ предметомъ самаго заботливаго изученія то стороны правительства, которое употребитъ всѣ усилія, чтобы улучшить это достойное сожалѣнія положеніе. Исполненный такта образъ дѣйствія министерства Фрейсине вызвалъ рѣзкія нападенія со стороны монархистовъ. Кассаньякъ упрекалъ правительство въ слабости, въ грубыхъ выраженіяхъ порицалъ его за то, что оно не кассировало постановленія парижской городской думы, назначившей 10,000 франковъ въ пособіе деказвильскимъ стачникамъ. Иной характеръ приняло рабочее движеніе въ Бельгіи, въ которой до настоящаго времени нѣтъ фабричныхъ законовъ и которая управляется клерикально-консервативнымъ кабинетомъ. Тамъ движеніе сильно бѣдствующихъ рабочихъ перешло въ возстаніе, и правительственныя войска вступали въ битву съ рабочими. Кровавыя схватки на баррикадахъ произошли и на улицахъ Амстердама. Кенчились онѣ также побѣдою правительственныхъ войскъ, но всѣ безпристрастные свидѣтели говорятъ, что и въ Голландіи, какъ въ Бельгіи, рабочіе были доведены до отчаянія, что такая богатая страна, какъ Нидерланды, ровно ничего не сдѣлала, чтобы поднять крайне низкій уровень благосостоянія рабочихъ классовъ[6]. Движеніе въ этихъ классахъ начинаетъ принимать угрожающій характеръ и въ Америкѣ. Посланіе, съ которымъ Кливелендъ обратился въ апрѣлѣ нынѣшняго года къ конгрессу Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ, свидѣтельствуетъ о томъ, что въ требованіяхъ американскихъ рабочихъ много справедливаго. Президентъ, осуждая насилія, совершенныя въ нѣкоторыхъ мѣстахъ рабочими, говоритъ, что главное зло заключается въ чрезмѣрномъ гнетѣ работодателей, и предлагаетъ учрежденіе правительственной коммиссіи для разбора пререканій и неудовольствій между рабочими и предпринимателями.
Среди рабочихъ классовъ Западной Европы, по многимъ признакамъ, все болѣе и болѣе укрѣпляется мысль, что достиженіе справедливыхъ желаній этихъ классовъ должно совершаться мирнымъ путемъ, что мгновенный и насильственный переворотъ, еслибъ онъ даже былъ и возможенъ, вызвалъ бы такія печальныя явленія, конечные результаты которыхъ трудно и предвидѣть. Наиболѣе вѣскимъ фактомъ, свидѣтельствующимъ о такомъ настроеніи рабочихъ массъ, мы считаемъ внушительную манифестацію, происходившую 15 августа н. с. въ Брюсселѣ, послѣ тѣхъ печальныхъ кровавыхъ столкновеній, которыя происходили въ округѣ Шарльруа. Изъ разныхъ пунктовъ Бельгіи въ назначенный заранѣе срокъ прибыли многочисленныя депутаціи работниковъ и работницъ. Въ стройномъ порядкѣ, при звукахъ музыки, съ развернутыми знаменами, двигались колонны рабочихъ по улицамъ Брюсселя, населеніе котораго отнеслось къ участникамъ манифестаціи сдержанно, но сочувственно. Болѣе двадцати тысячъ рабочихъ прибыло въ столицу Бельгіи для этого мирнаго заявленія въ пользу амнистіи и всеобщей подачи голосовъ. Было много значковъ, на которыхъ выставлено было послѣднее требованіе, — главная цѣль манифестаціи. Громкія привѣтствія встрѣчали группы работницъ и одного изъ вождей рабочихъ, Анзееле. Нигдѣ не произошло ни малѣйшаго нарушенія порядка, и вечеромъ большая часть прибывшихъ въ Брюссель рабочихъ уже возвратилась по домамъ. Министерству была передана отъ имени рабочихъ петиція, требующая введенія въ Бельгіи всеобщей подачи голосовъ.
Возстаніемъ бельгійскихъ рабочихъ воспользовалось германское правительство какъ новымъ основаніемъ требовать согласія парламента на продленіе закона противъ соціалистовъ. По этому вопросу въ рейхстагѣ велись продолжительныя пренія. Депутатъ Генель (прогрессистъ или, по покой терминологіи, свободномыслящій) утверждалъ, что законъ противъ соціалистовъ является элементомъ деморализаціи нѣмецкаго народа, что онъ возбуждаетъ ненависть. между классами. Имперское законодательное собраніе приняло, наконецъ, вопреки настояніямъ правительства, причемъ въ преніяхъ участвовалъ князь Бисмаркъ, поправку Биндгорста, смягчающую мѣры противъ соціалистовъ и сокращающую срокъ ихъ примѣненія.
Полныя всемірнаго значенія событія въ Англіи вступили въ новую фазу. Новые выборы въ парламентѣ дали большинство противникамъ арландскаго самоуправленія. Гладстонъ вышелъ немедленно въ отставку, въ управленіе вступило торійское министерство, съ извѣстнымъ врагомъ Россіи, маркизомъ Сольсбюри, во главѣ. Министерство это можетъ держаться лишь при поддержкѣ отложившихся отъ большой либеральной партіи группъ Гартингтона и Чемберлена, и эта поддержка обезпечена за консервативнымъ кабинетомъ. По точнымъ вычисленіямъ, за депутатовъ образовавшейся противъ Гладстона коалиціи было подано только 76,000 голосовъ болѣе, чѣмъ получили кандидаты-гладстоніанцы и парнеллисты. Лено, что идея о необходимости дать Ирландіи самоуправленіе и избавить ея земледѣльческое населеніе отъ тяжелой эксплуатаціи крупныхъ собственниковъ пустила уже глубокіе корни въ британскомъ народѣ. Кромѣ, разумѣется, Ирландіи, за гладстоновскіе проекты рѣшительно высказалась вся Шотландія и Валлисъ. Ни Гладстонъ, ни Парнедль и его союзники въ Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатахъ не поколебались въ увѣренности въ близкое торжество дѣла, въ которомъ интересы ирландскаго народа вполнѣ совпадаютъ съ требованіями справедливости въ общественныхъ и государственныхъ отношеніяхъ.
Иной результатъ имѣли выборы въ генеральные совѣты французской республики. Коалиція орлеанистовъ, бонапартистовъ и клерикаловъ возлагала большія надежды на эти выборы, которые должны были кончиться, по разсчетамъ враговъ нынѣшняго государственнаго строя во Франціи, полнымъ пораженіемъ республиканскихъ кандидатовъ. Но эти разсчеты оказались совершенно неосновательными. Страна отнеслась довольно равнодушно къ высылкѣ принцевъ-претендентовъ, агитировавшихъ въ пользу возстановленія монархіи во Франціи, хотя мѣру эту нельзя признать ни справедливою, ни даже цѣлесообразною. Въ 86 департаментахъ (за исключеніемъ сенскаго и алжирскаго) считается 2,839 генеральныхъ совѣтниковъ. Изъ этого числа 873 мѣста занимали монархисты разныхъ оттѣнковъ, а 1,966 республиканцы всѣхъ фракцій. Такое же отношеніе осталось и послѣ выборовъ нынѣшняго года, чего нельзя не признать большою побѣдой республиканцевъ въ виду коалиціи, нами упомянутой, и того обстоятельства, что выборы въ генеральные совѣты всегда отличаются большимъ консерватизмомъ, чѣмъ выборы въ палату депутатовъ. Главную опасность для республики можно видѣть лишь въ разногласіяхъ, переходящихъ въ раздоры, между отдѣльными группами парламентскаго большинства.
- ↑ Такъ, République Franèaise говорила: «Le succès prochain, rapide, de révolution, c’est, au moins pour quelques années, la paix de l’Orient et la paix du monde. L'échec de la conspiration russe (?) peut avoir pour la cause de la paix des conséquences incalculables».
- ↑ «Bulgarien ist ein Konstitutioneller Staat und die Regierung wird der jeweiligen Majorität entnommen. Es handelt sich also nur darum, der Majorität durch moralische Mittel das Bewusstsein beizubringen dass das Interesse Bulgariens am Besten im Bündniss mit Russland befördert wird».
- ↑ Русская Мысль 1886 г., кн. I.
- ↑ Кронаветтеръ прибавляетъ: «Die Grenze zwischen Kollektivismus und Individualismus wird nicht durch die Theorie gezogen werden. Der Anfang wurde bereits dadurch gemacht, dass man grossartige Unternehmungen entweder den Gemeinden, oder dem Staate zur Ausführung zuweist». (Засѣданіе палаты депутатовъ 27 (15) марта).
- ↑ Слѣдуетъ упомянутъ, что епископъ Штроссмайеръ, давно уже стремящійся связать славянское дѣло съ интересами католицизма, въ отвѣтъ на поздравленіе лайбахскаго кирилло-меѳодіевскаго союза, заявилъ, что стремленіе соединить славянъ въ католической церкви встрѣчаетъ сочувствіе въ ученѣйшихъ сферахъ Россіи («unser Bestreben, alle Slaven in eine Kirche unseres Heilands zu rereinen, auch in den gelehrtesten Kreisen Russlands freundlichen Widerhall gefunden hat»).
- ↑ Такъ, амстердамскій корреспондентъ пражской Politik пишетъ: «In unseren öffentlichen Verhältnissen ist so Manches, was der Besserung bedarf. Die gesetzgebenden Gewalten haben sich bisher sehr wenig mit dem Lose der arbeitenden Klassen beschäftigt and die Exekutive hat nichts gethan, um in denselben das Gefühl des drückenden Elende wenigstens zu mildern».