Розанов В. В. Собрание сочинений. Юдаизм. — Статьи и очерки 1898—1901 гг.
М.: Республика; СПб.: Росток, 2009.
ИНОСТРАННЫЕ ЛИТЕРАТУРЫ В ГИМНАЗИЯХ[править]
Одна из причин, отчего гимназисты выпуска 50-х и 60-х годов были развитее и любознательнее, чем гимназисты последующих выпусков из гимназии Толстого-Делянова, заключается в том, что первые выходили с некоторыми сведениями по новым иностранным литературам, а вторые выходили вовсе без таких сведений. Знание литературы ограничивалось исключительно знанием отечественной словесности, без знания и даже без какого-нибудь понятия о тех образцах, которым наши отечественные писатели XVIII и первой половины XIX века подражали. Имена Данте, Сервантеса, Шекспира, Гёте, Шиллера, Вальтер-Скотта и Байрона, или таких эпопей, как «Наль и Дамаянти» и «Рустем и Зораб» могли быть известны из свободного чтения учеников гимназий, но могли остаться и вовсе неизвестны, и громадному большинству учеников, за обременительностью курса и за совершенным почти исчезновением в гимназиях свободного чтения, оставались известными только в голых именах. Какое множество примеров великого чувства, образцов красоты человеческой речи оставалось безвестным для нашего юношества! Между тем, кто помнит преподавание словесности до 70-го года и имел возможность близко и подробно ознакомиться с тремя большими томами употребительной тогда в гимназиях «Хрестоматии» Филонова, из которых первый том содержал образцы всемирной эпической поэзии, второй драматической литературы и т. д., тот знает, до чего ум ученика, заинтересованный образцами, стремился познакомиться целиком с величайшими произведениями гения всех стран и народов, а в обширных примечаниях к этим образцам и вводных к ним статьям знакомился с биографиею и современною жизнью великих поэтов. Чрез это приобреталось высокое уважение к умственному труду старейших, чем мы, народов Европы, и вообще ум ученика выходил из узких рамок исключительного русизма. Мы считаем полезным напомнить об этой доброй стороне похороненных гимназий Уварова и Головнина, потому что и в постановлениях особой комиссии под председательством ген.-адъют. Ванновского, опубликованных в «Правительствен-- ном Вестнике», предположено «усилить преподавание отечественной и всеобщей литературы». Всеобщая литература здесь впервые называется и выдвигается после тридцатилетнего ее отсутствия в гимназиях и о ней молчания во всех рассуждениях о гимназическом курсе наук. Между тем некоторые отделы истории, обязательно проходимые в гимназиях, не могут быть сколько-нибудь освещены без ознакомления с современными литературными памятниками. Что такое Средние века без «Божественной комедии» Данте, как не номенклатура войн, королей и хронологических дат? Как иметь понятие о «Возрождении» без знания чего-нибудь о Петрарке? И можно ли иметь представление о новом просветительном движении в Германии и высокой ее культурной роли теперь без знания Гёте и Шиллера? Наконец, как трудно понять истинные мотивы творчества, выбора фабул и избрания формы в лучших созданиях Пушкина и Лермонтова без ознакомления с трагедиями Шекспира, романами Вальтер-Скотта и поэмами Байрона. Жуковский вовсе необъясним без Шиллера, которого он переводил. Корни нашей поэзии, не все, но самые ранние, на Западе: и вслед за этими корнями volens-nolens[1] мы должны войти и в судьбы, и в образцы западных романских и германских литератур.
КОММЕНТАРИИ[править]
НВ. 1901. 26 июня. № 9090.
- ↑ волей-неволей (лат.).