Глава XI
Падение Среднего царства. Гиксосы
Переход власти к другой династии (XIII) произошел, по-видимому, без потрясения мирного благосостояния страны. Во всяком случае, новый царствующий дом немедленно захватил в свои руки все управление, и первый царь Сехемра царствовал от Дельты до южной границы вторых порогов, где в течение первых четырех лет его правления регулярно отмечается ежедневная высота разливов Нила. Местные крепости по-прежнему включали гарнизон под начальством коменданта, и оброчные и имущественные списки составлялись, как и раньше, на севере. Но царствование было непродолжительное. Следующие фараоны смотрели на себя как на преемников XII династии и присваивали имена ее величайших правителей, но это не сообщало им ничего от их мощи и престижа. Правильное престолонаследие продолжалось, быть может, в течение четырех царствований, после чего внезапно прервалось, и Туринский список приводит в качестве пятого царя после XII династии — Иуфни. Это имя по форме не царское, откуда следует, что в это время вновь восторжествовал узурпатор, всегда угрожающий трону на Востоке.
Последовало быстрое разложение. Провинциальные владетели восстали один на другого и начали бороться из-за престола. Претендент за претендентом стал домогаться главенства; снова и снова человек более способный, чем его соперники, получал на короткое время преобладание и пользовался эфемерными почестями. Вскоре, однако, его свергал другой. Частные лица участвовали в общей смуте и временами достигали желаемой цели единственно затем, чтобы быть низложенными успешным соперником. Два Себекемсафа, относящиеся приблизительно к этому времени, оставили после себя скромные пирамиды в Фивах. Впоследствии пирамида одного из них была осмотрена чиновниками и найдена ограбленной. Тела царя и царицы Нупхас, не потревоженные в течение пятисот лет, были вытащены из гробов. До нас дошло интересное признание воров, которых ревизоры принудили рассказать, как они сняли с царских останков украшения и амулеты из золота и ценных камней. Отсюда несомненно, что, по крайней мере, одна группа этих малоизвестных царей имела свою резиденцию в Фивах и оттуда же, вероятно, происходила родом. Узурпатору по имени Неферхотеп удалось свергнуть одного из многих Себекхотепов той эпохи и установить прочное управление. Он не скрывал своего происхождения и на памятниках без стеснения приводил имена своих нетитулованных родителей. На одной абидосской стеле он оставил замечательный отчет о своей ревностной заботе о местном храме Осириса и другой, определяющий часть границы некрополя. Он царствовал одиннадцать лет, после чего ему наследовал сын Сихатор, вскоре уступивший престол брату своего отца Неферкара-Себекхотепу. Последний был величайшим царем этой темной эпохи, но тем не менее он не продвигал границ Среднего царства на юг до острова Арко, выше третьих порогов, как полагали до сих пор. Его статуя на Арко лишь в рост человека, а не колосс, и, без сомнения, была перенесена туда из Египта каким-нибудь позднейшим нубийским царем. Его правление было лишь временной реставрацией, и сохранившиеся памятники не содержат данных, по которым мы могли бы судить о ее характере.
Наступившее смутное время кажется еще темнее по контрасту. Чужеземные искатели приключений воспользовались случаем, и один из претендентов, восторжествовавший на короткое время, был, возможно, нубийцем. Во всяком случае, он включил и свой царский картуш слово «нехси» (негр). Другой, второе царское имя которого было Мермешу, «Начальник армии», был, очевидно, выдвинут военным классом. Страна распалась на мелкие царства, из числа которых Фивы были, по-видимому, наиболее крупным на юге. Нубхепрура-Иниотеф, один из трех правивших там Иниотефов, откровенно рисует положение вещей в декрете, отрешавшем чиновника в Копте за измену от должности. В этом документе Иниотеф проклинает всякого другого царя или правителя в Египте, который пощадил бы осужденного, наивно заявляя, что ни один подобный царь или правитель не станет фараоном над всей страной. Все Иниотефы были погребены в Фивах, и пирамиды двух из них, еще стоявшие в конце XX династии, были осмотрены рамессидскими ревизорами, которые нашли, что в одну из них был пробит вход грабителями. Но очень мало царей из длинного Туринского списка упоминается на памятниках той эпохи. Тут и там часть каменной постройки, статуя, а иногда всего только скарабей с царским именем служат подтверждением царствования того или другого из них. Не было ни сил, ни средств, ни времени для сооружения прочных памятников. Один царь по-прежнему следовал за другим с поразительной быстротой, и поэтому от большинства из них до нас дошли одни голые имена Туринского списка, разрозненные части которого даже не сохранили нам порядка эфемерных правителей; исключение представляет тот случай, когда мы находим несколько царей на одном фрагменте. Порядок самих фрагментов остается неизвестным, вследствие чего последовательность поименованных важнейших царей также является спорной. В том случае, когда сохранилась продолжительность царствования, она равняется обычно лишь одному году, иногда — двум или трем годам; в двух же случаях мы находим за царским именем всего три дня. Без какого бы то ни было деления на династии мы находим здесь остатки, по меньшей мере, 118 имен царей, непрерывная борьба которых за достижение или за сохранение престола фараонов наполняет темную историю смутных полутора веков, начавшихся со времени падения XII династии. По-видимому, некоторые из этих царей правили одновременно, но даже и тогда период непрерывной борьбы и узурпации почти тождествен с эпохой мусульманских наместников Египта, когда при династии Аббасидов, правившей 118 лет (750—868) на египетском престоле сменилось 77 наместников. В европейской истории нечто подобное мы находим в ряде военных императоров после Коммода, когда приблизительно за 90 лет сменилось, вероятно, восемнадцать императоров. Манефон, ничего не знавший о смутном времени, расчленил сонм его царей на две линии — XIII династию в Фивах и XIV династию родом из Ксойса в Дельте.
В экономическом отношении страна, вероятно, быстро клонилась к упадку. Отсутствие единства в управлении оросительной системой, забота о которой ранее сосредоточивалась в руках фараона, и общее шаткое положение вещей неизбежно подорвали сельскохозяйственную и промышленную производительность страны; кроме того, принудительное обложение и тирания воевавших друг с другом партий, нуждавшихся в деньгах, поглотили силы и подточили благосостояние, столь искусно поддерживавшееся в течение двух столетий домом Аменемхета. Несмотря на то, что мы не имеем памятников, свидетельствующих об упадке, уже само их отсутствие доказывает это, и аналогия с подобными же периодами в мусульманском Египте, особенно при мамлюках, делает несомненным несчастное положение страны в этот период.
Злополучная страна, лишенная экономической и правительственной централизации, стала легкой добычей чужеземных врагов. Около 1675 г. до н. э., в конце XIII династии, в Дельту хлынули из Азии полчища, возможно, что семитские, подобные тем, которые в доисторические времена наложили на язык свою непреложную печать, а также тем, которые в наше время покорили страну под знаменем ислама. Завоеватели, обыкновенно называемые гиксосами, согласно обозначению Иосифа (ссылающегося на Манефона), оставили в Египте так мало памятников, что даже их национальность вызывает самые различные мнения, по этой же причине и продолжительность, и характер их господства являются, равным образом, вопросами темными. Относящиеся к ним документальные данные настолько ничтожны и скудны, что читатель легко может с ними ознакомиться и составить независимое суждение, хотя бы тем самым для данной главы явилась опасность превратиться в «рабочую записную книгу». Поздние предания о гиксосах, сообщаемые Манефоном и дошедшие до нас в трактате Иосифа, представляют собой только народную сказку, вроде той, которая повествует о падении IV династии, а также многих других подобных сказок, откуда преимущественно почерпнули сведения о прошлом Египта греки. Поэтому следует сперва обратиться к свидетельствам более древним и практически современным той эпохе. Спустя два столетия после того как гиксосы были изгнаны из страны, великая царица Хатшепсут так повествует о том, как она исправила причиненные ими беды:
Я восстановила то, что лежало в развалинах, |
Еще более раннее свидетельство солдата египетской армии, победившей гиксосов, показывает, что потребовалась осада Авара (Авариса) для их изгнания из страны и, далее, что преследование врагов продолжалось в Южной Палестине и, наконец, в Финикии и Келесирии. Спустя приблизительно четыреста лет после их изгнания в народе циркулировала сказка, повествовавшая о причине последней войны с ними. Она содержит о них интересные данные: «Итак, случилось, что страна Египетская находилась во власти нечистых, ибо ни один владыка не был царем в то время, когда это произошло; царь же Секененра был правителем Южного Города (Фив)… Царь Апопи был в Аварисе, и вся страна платила ему дань; (Южная Страна) вносила свои подати, и Северная Страна также несла все, что было хорошего в Дельте. И вот царь Апопи назвал Сутеха своим владыкой, не служил никакому иному богу, бывшему в целой стране, исключая Сутеха. Он построил храм из прекрасного и вечного материала…».
Из этих древнейших документов очевидно, что гиксосы были азиатским народом, правившим Египтом из своей твердыни Авариса в Дельте. Позднейшее предание, заимствованное Иосифом из Манефона, в главном подтверждает вышеприведенное более достоверное свидетельство и гласит следующее: «Был у нас царь, по имени Тимайос, в чье царствование случилось, не знаю почему, что бог был нами недоволен и что прийти нечаянные люди низкого происхождения с восточной стороны, обладавшие достаточной смелостью, чтобы идти походом на нашу страну, и насильно покорившие ее без единой битвы. И после того, как они подчинили наших правителей, они варварски сожгли наши города и разрушили храмы богов и поступили со всеми жителями самым враждебным образом: некоторых они убили, а у других увели в рабство жен и детей. Наконец, они выбрали из своей среды царя по имени Салитис, и он жил в Мемфисе и заставил как Верхний, так и Нижний Египет платить дань и поместил гарнизоны во всех наиболее подходящих местах. И особенно укрепил он восточную часть, ибо предвидел, что ассирийцы, обладавшие в то время наибольшим могуществом, прельстятся их царством и нападут на них. И найдя в Саисском номе город, весьма подходящий для его цели (лежавший на восток от Нильского рукава вблизи Бубаста и вследствие известных теологических воззрений называвшийся Аварисом), он его перестроил и весьма усилил посредством стен, которыми он его обнес, и большого гарнизона в 240000 вооруженных людей, которых он поместил в нем для его защиты. Туда Салитис являлся каждое лето частью затем, чтобы собирать жатву и платить солдатам жалование, а частью затем, чтобы муштровать своих солдат и тем устрашать чужеземцев».
Если мы отбросим бессмысленную ссылку на ассирийцев и несообразное число гарнизона в Аварисе, то можно принять скалку за повесть, в общем заслуживающую доверия. Дальнейшие сведения о гиксосах в том же произведении ясно свидетельствуют, что позднейшая традиция не была в состоянии определить ни национальности, ни происхождения гиксосов. Продолжая цитировать из Манефона, Иосиф говорит: «Весь этот народ назывался „гиксосы“, что значит „цари-пастухи“, ибо первый слог „hyk“ на священном языке означает царя, а „sos“ — пастуха, только лишь на языке народном, а из них и был составлен термин „гиксос“. Некоторые говорят, что они были арабами».
Согласно тем, кто его цитирует, Манефон называл их также финикийцами. Если мы обратимся к обозначениям азиатских правителей, сохранившимся на памятниках Среднего царства и гиксосов, то мы не найдем ничего подобного термину «правитель пастухов», и Манефон разумно присовокупляет, что слово «sos» означает пастуха лишь на позднейшем народном диалекте. Древнейший язык памятников вовсе не знает такого слова. «Нук» (по-египетски hk'), по словам Манефона, есть обычное обозначение для правителя, и Хиан, один из гиксосских царей, часто принимает на памятниках этот титул, сопровождаемый словом «страна», которое путем легкого и очень обычного фонетического изменения может превратиться в «sos»; следовательно, слово «гиксос» есть весьма вероятное греческое произношение египетского титула «правитель стран».
Рассматривая далее скудные памятники, оставленные самими гиксосами, мы открываем несколько смутных, но тем не менее красноречивых черт, касающихся характера странных завоевателей, которых предание называло арабами и финикийцами, а современные им памятники — «азиатами», «варварами» и «правителями стран». Один из их царей, по имени Апопи, воздвиг алтарь (ныне в Каире) и высек на нем следующее посвящение: «Он (Апопи) сделал его как памятник своему отцу Сутеху, владыке Аварией, когда он (Сутех) поверг все страны под его (царя) пяту».
Как ни обще это утверждение, из него, по-видимому, явствует, что Апопи правил не одной только страной Египетской. Более красноречивы памятники Хиана, самого замечательного из этой линии царей. Они были найдены от Гебелейна в Южном Египте до Северной Дельты. Но их находят и далее. Алебастровая крышка от вазы с его именем была открыта Эвансом под микенской стеной во дворце Кносса на Крите, а гранитный лев с его картушем на груди, ныне в Британском музее, был найден много лет назад в Багдаде. Одним из его царских имен было «Охватывающий (буквально „обнимающий“) Страны», и напомним, что его постоянным титулом на его скарабее и цилиндрах является «Правитель Стран». Скарабеи гиксосов были извлечены на свет при раскопках в Южной Палестине. Как ни скудны эти данные, все же при рассмотрении их возникает видение исчезнувшей империи, которая некогда простиралась от Евфрата до первых нильских порогов, — империи, которая не оставила после себя иных следов по той причине, что столица правителей Аварис находилась в Дельте, где, подобно многим другим местным городам, подверглась столь полному разрушению, что нельзя даже найти места, где она некогда стояла. Кроме того, налицо имелись все данные к тому, чтобы победившие египтяне уничтожили все свидетельства господства своих ненавистных поработителей. В свете этих открытий становится ясным, почему завоеватели не основали своей столицы внутри покоренной страны, а остались в Аварисе, на крайнем востоке Дельты, около самой азиатской границы. Это было сделано гиксосами для того, чтобы они могли править не только Египтом, но также и азиатскими владениями. Допуская вышеприведенные предположения, легко также понять, как могли гиксосы отступить в Азию и выдерживать, как нам известно из документов той эпохи, египетский натиск в Южной Палестине в течение шести лет. Отсюда становится также ясным и то, как могли они отступить в Сирию, будучи разбиты в Южной Палестине. Подобные передвижения были возможны вследствие того, что гиксосы владели Палестиной и Сирией.
Если мы спросим относительно национальности, происхождения и характера загадочной империи гиксов, то мы немногое получим в ответ. Манефонская традиция, называвшая их арабами и финикийцами, может оказаться вполне правильной. Вторжение в Сирию южносемитских переселенцев, которое, как мы знаем, повторялось с тех пор несколько раз, могло легко принести в соприкосновение оба народа, а одно или два поколения победоносных вождей могли сплотить их в воинственное государство. Мы уже видели, что семитские племена, торговавшие с Египтом в эпоху XII династии, обладали больше чем зачатками цивилизации, а походы фараонов в Сирию непосредственно после изгнания гиксосов обнаруживают там наличие цивилизации и высокоразвитых государств. Империя, подобная той, которой, как мы думаем, управляли гиксосы, должна была оставить следы среди народов Сирии и Палестины в течение ряда первых поколений эпохи египетского господства в Азии. Было бы поэтому странно, если бы мы не нашли в летописях египетских походов того времени каких-либо намеков на существование обломков некогда великой империи гиксосов, разрушенной фараонами.
Два первых поколения после изгнания гиксосов проливают мало света на положение вещей в Сирии. После того непрерывные кампании Тутмоса III, поскольку они занесены в его анналы, позволяют нам установить, какой народ играл в то время в Сирии руководящую роль. Большая коалиция царей Палестины и Сирии, с которыми пришлось иметь дело Тутмосу III в начале его походов, всецело руководилась могущественным царем Кадета на Оронте. Потребовалось десять лет непрерывных походов Тутмоса III, чтобы покорить упорно защищавшийся город и подчинить царство, во главе которого он стоял. Но сила Кадеша и тогда не была еще сломлена. Он восстал, и двадцать лет войн Тутмоса III в Сирии увенчались победой лишь после того, как ему удалось, наконец, вновь разбить Кадеш после опасной и упорной борьбы. Главенство Кадеша с начала до конца походов Тутмоса имеет такой характер, как если бы много сирийских и палестинских царьков были его вассалами. В сирийской державе царя Кадеша следует, по мнению автора, видеть последнее ядро империи гиксосов, окончательно уничтоженное гением Тутмоса III. Поэтому последний стал традиционным героем, изгнавшим покорителей из Египта, и под именем Мисфрагмуфозиса фигурирует, как таковой, в манефоновском повествовании. На основании манефоновской традиции и последующего состояния Сирии и Палестины, мы не можем сомневаться, что то была семитическая империя. Кроме того, на скарабеях фараона, несомненно, гиксосской эпохи, мы читаем имя Иакоб-хер или, быть может, Иакоб-эль. Нет ничего невозможного в том, что какой-либо глава колена Иаковлева на время достиг верховной власти в это смутное время. Это удивительным образом согласуется со вступлением колена Иаковлева в Египет, долженствовавший произойти около этого времени. Если это справедливо, то евреи в Египте составляли только часть бедуинских союзников Кадеша или гиксосской империи, и их присутствие обусловило отчасти верное предание, что гиксосы были пастухами, а также натолкнуло Манефона на его неприемлемую этимологию второй части слова. Равным образом, и наивное предположение Иосифа, отождествляющего гиксосов с евреями, может, таким образом, заключать долю правды, хотя и случайной. Однако, делая такие предположения, следует вполне отдавать себе отчет в их рискованности.
Мы знаем о царствовании замечательных завоевателей в Египте не больше, чем о современных им египетских царьках, упоминавшихся нами выше, которые продолжали править в Фивах и, вероятно, во всем Верхнем Египте. Сведения, сообщаемые Манефоном, а равно и упомянутая народная сказка, утверждают, что гиксосские цари наложили дань на всю страну, и мы уже видели, что гиксосские памятники были найдены на юге до Гебелейна. Начало их преобладания имело вид постепенного мирного переселения, как и сообщает Манефон. Может быть, именно к этой эпохе должны мы отнести одного из их царей, Хинджера, который, по-видимому, предоставил почти все управление страной своему визирю Энху, так что этот последний ведал храмами и восстанавливал их. Ввиду того, что Энху жил в период Пеферхотепа и современных ему Себекхотепов, возможно, что мы должны отнести постепенное возвышение гиксосского могущества в Египте к эпохе, непосредственно следовавшей за этой группой фараонов.
Из памятников того времени мы узнаем имена трех Апопи и Хиана, не считая вышеупомянутых Хинджера и Иакоб-хера. Из шести имен, сохраненных нам Иосифом от Манефона, мы можем узнать лишь два: Апопи и Ианнаса, из которых последний, несомненно, то же лицо, что Хиан памятников той эпохи. Единственной датой, современной гиксосам, является тридцать третий год одного из Апопи в математическом папирусе Британского музея. Манефонская традиция, устанавливающая три династии пастухов, или гиксосов (от XV до XVIII), совершенно не подтверждается памятниками в отношении продолжительности гиксосского владычества в Египте. Ста лет вполне достаточно для всего периода. Даже если бы он и был в действительности несравненно длиннее, все лее не следовало бы его непременно растягивать от момента падения XII династии до конца гиксосского правления. Несомненно, что многие из сонма царей того периода, перечисленных в Туринском папирусе, могли царствовать на юге под эгидой гиксосов, подобно Секененра, которого народная сказка изображает фиванским вассалом одного из Апопи.
Теперь невозможно определить причины несомненного вандализма завоевателей, но ясно, что враждебность, действительно, имела место, причем были разрушены храмы, позднее восстановленные Хатшепсут. Бог-покровитель гиксосов, разумеется, египтоизированная форма какого-либо сирийского Ваала, а его имя Сутех — древнейшая форма общеизвестного египетского Сета. Сами гиксосские цари, вероятно, быстро египтизировались. Они приняли полный фараонский титул и присвоили статуи своих предшественников в городах Дельты, изваянные, разумеется, в условном стиле фараонов. Цивилизация существенно не пострадала; в Британском музее сохраняется математический трактат эпохи одного из Апопи. Далее мы видели, что один из Апопи построил храм в Аварисс, и обломок стенной надписи одного из Апопи из Бубаста гласит, что он сделал «множество окованных медью мачт для этого бога»; речь идет о мачтах, несущих развевающийся пучок пестрых лент, которыми украшали храмовые фасады. Влияние на Египет иноземного засилья, распространявшегося как на Сирию и Палестину, так и на южную часть Нильской долины, было чревато последствиями и в значительной мере приготовило коренное изменение, начавшееся со времени изгнания чужеземцев. Гиксосы привели в Нильскую долину лошадь и научили египтян воевать по-настоящему. Несмотря на все выстраданное египтянами, они бесконечно многим были обязаны своим победителям.
