Перейти к содержанию

Итальянец в Калинове (Жулев)

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Итальянец в Калинове
автор Гавриил Николаевич Жулев
Опубл.: 1867. Источник: az.lib.ru • Недоконченное оперное либретто

ИТАЛЬЯНЕЦ В КАЛИНОВЕ,

[править]

ИЛИ ОПЫТ ПЕРЕЛОЖЕНИЯ

[править]

ХОРОШЕЙ ПРОЗЫ В ДУРНЫЕ СТИХИ

[править]

С ПОСРЕДСТВЕННЫМ НАИГРЫШЕМ

[править]
НЕДОКОНЧЕННОЕ ОПЕРНОЕ ЛИБРЕТТО

Русская театральная пародия XIX — начала XX века

М., «Искусство», 1976

ЛИЦА

[править]

Савелий Дикой, комический оперный старик, бас.

Борис, его сын, итальянец.

Кабанова, комическая старуха.

Тихон, угрюмый баритон, Варвара, развеселый контр-альт — ее дети.

Катерина, жена Тихона, темная личность.

Кудряш, солист из хора Молчанова *.

Многочисленная прислуга купчихи Кабановой.

Действие происходит в XVII веке, в русском торговом городе, на границе Италии1.

1 См. географию оперных либретто и балетных программ, изд. Стелловского.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

[править]
Богатые сени в доме Кабановой; несколько женщин из прислуги, как сказано в либретто, то есть полный оперный женский хор, толпятся на сцене1. Из комнат Кабановых выходит итальянец

1 В XVII веке, как известно, русские торговые люди имели прислуги более, чем наибогатейшие помещики в последующие времена; когда торговый человек отлучался куда-нибудь по делам, хотя бы на несколько дней, вся его многочисленная прислуга оплакивала хором разлуку с ним. Положение женщины в то время было самое завидное. И при этакой-то обстановке люди жаловались еще на свою жизнь! (Прим. Н. Соловьева: «Исследования о русском эпосе», «Всем, труд.») Борис, имеющий от автора passe partout на свободные входы и выходы, во всякое время.

Хор женщин

«Уезжает голубчик

На чужую сторонку,

Оставляет голубчик

Дома нас сиротами.

Ах, ахти! гореванье!

Тяжко расставанье» и пр[оч].

Хор муз

(за сценою)

Как из драмы порядочной,

Отразившей как в зеркале,

Быт и «нравы жестокие»

Современного русского

Православного общества,

Ныне ставится опера

Флорентинско-московская,

С кантиленами сладкими,

Со стишками конфектными.

Переносится действие

В отдаленное, древнее

Время князя Пожарского,

Папы Павла четвертого1,

Кардинала Григория

И Козьмы Сухорукова,

Дабы сделать позорище

Римско — Сивцово-вражское

Сколь возможно нелепее.

Ах, ахти, гореванье!

Тяжело расставанье

С здравый смыслом, с поэзией

И с житейскою правдою!

Тяжело превращение

Александра Островского

Из хорошего комика

В театрального гномика,

В либреттиста московского.

1 Прошу не приписывать моему невежеству, что здесь вместо Павла V поставлено Павла IV; это музы, предпочитающие гармонию правде, обмолвились.

Итальянец Борис

(все время держится по правую сторону сцены, подальше от русских)

«И зачем она глядит,

Будто мне любовь сулит.

А целуется с своим

Да и плачет вместе с ним».

«Нет хужо горя — полюбив чужую!»

(Мало подумав.)

Нет! Хуже во сто раз

Для авторских проказ

Одеться итальянцем

И рифмами с изъянцем,

Под наигрыш плохой,

Горланить вздор такой,

Что боже упаси!

До, ре, ми, фа, соль, си!

Кабанова

(Тихону; на голос куплета из водевиля «Кавалерист-девица» *)

Помнишь все, что я сказала?

Тихон

Помню все.

Кабанова

Так говори:

Чтоб старуху уважала.

Тихон

(Катерине)

Уважай ее, смотри!

Кабанова

Чтоб, как мать, меня любила.

Тихон

Ты, как мать, ее люби.

; Кабанова

Никогда мне не грубила.

Тихон

Никогда ей не груби.

Хор

Никогда мне не грубила!

Никогда ей не груби!

; Кабанова

Чтоб в окошко не глядела.

 Тихон

Ты в окошко не гляди.

Кабанова

И без дела не сидела.

Тихон

И без дела не сиди.

Кабанова

А теперь, как подобает,

Поклонись мне в ножки ты.

Варвара

(беззаботно)

В десять лет нас занимают

Куклы, пташки и цветы.

Дикой

Постой, брат, я тебе напишу стишки в альбом.

(Пишет и потом поет.)

«Живи в Москве смирнее,

Веди себя скромнее,

Вернися поскорее».

(Отходит, очень довольный.)

Тихон

(Борису, заметив, что сей последний без нужды толчется по сцене)

«Ну, прощай и ты, Борис,

Ты уж лучше, брат, женись».

Борис обижается и скорбь свою выражает ариею из «Лючии» *. Кроме Тихона и Катерины, все уходят.

Катерина быстро подбегает к Тихону и объявляет, что она гибнет. Тихон, не видя в окружающей обстановке никаких признаков «темного царства», видя, напротив того, всеобщее довольство, счастие, веселые лица и праздничные одежды, слыша теплые напутствия пейзан и увриеров * и справедливо полагая, что с пьяненькою комическою свекровью очень нетрудно ладить, спрашивает ее с недоумением: Да что ты?

Катерина сообразив, что ведь на самом деле она дурит, начинает сентиментальничать и поет романс Жуковского «Тоска по милом» *.

Теките струей Вы, слезы горючи, Дубравы дремучи, Тоскуйте со мной.

«Я гибну, я гибну, мне сердце пророчит, Само мое сердце погибели хочет».

Тихон пожимает плечами.

Катерина, видя, что и это не удается и что у счастливого и беззаботного Тихона на уме одна гулянка, так же как у нее одни романсы, предлагает ему, ни с того ни с сего, взять с нее клятву. Когда же Тихон очень основательным речитативом спрашивает: За-а-а-чем же клятв-у-у-у? Катерина, в напускном экстазе, не помня сама, что делает, поет перифразис монолога Репетилова из «Горя от ума» *:

Пускай покинут буду светом,

Пускай умру на месте этом,

Да разразит меня господь!

Тихон

(тоже из «Горе от ума»)

Да полно вздор молоть! *

; (Уходит.)

Хор женщин

; (за сценою)

Уезжает голубчик

На чужую сторонку.

Оставляет голубчик

Дома нас сиротами.

Хор муз

(тоже за сценою)

Оскорбляет голубчик

Нас плохими стихами,

Поступает голубчик

В конкуренты Элькану1.

1 Прим для невежд: г. Элькан — славный либреттист русский.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

[править]
Катерина и Варвара.

Варвара

Чего ты нюни-то распустила?

Катерина

[править]

Ах, Варвара, ты не понимаешь меня. Тебе бы все петь да плясать, благо тебя по молчановскому песеннику обучали *. Я совершенно особь статья. Все находят, что я какая-то странная. Во всех поступках моих с первой сцены не находят никакого смысла. Вот мне а нужно объяснить, отчего я такая странная. Послушай:

«Бедны ея образы» * — это он обо мне говорит, — потому, что материалы, представляемые ей действительностью, так однообразны; но и с этими скудными средствами ее воображение работает неутомимо и уносит ее в новый мир, тихий и светлый. Не обряды занимают ее в церкви: она совсем и не слышит, что там поют и читают; у нее в душе иная музыка, иные видения, для нее служба кончается неприметно, как будто в одну секунду. Ее занимают деревья, странно нарисованные на образах, и она воображает себе целую страну садов, где все такие деревья и все это цветет, благоухает, все полно райского пения. А то увидит она в солнечный день, как «из купола светлый такой столб вниз идет» и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вот она уже видит, «будто ангелы в этом столбе летают и поют». Иногда представляется ей — отчего бы и ей не летать? И когда на горе стоит, то так ее и тянет лететь: вот так бы разбежалась, подняла руки, да и полетела. Она странная, сумасбродная, с точки зрения окружающих; но это потому, что она никак не может принять в себя их воззрения и наклонности".

Видишь: это все я должна объяснить руладами. Вот слушай. (Поет.)

«Бывало я резвилась и шутила

Да распевала песенки порой…

Любила я в церквах молиться богу,

Или в саду, между цветов живых.

Во сне я часто ангелов видала,

И райские деревья, и цветы.

Теперь не то».

Варвара

Правда, что не то! Даже не похоже нисколько.

Катерина

Сама знаю, что не похоже. Вот слушай:

«Во сне меня все кто-то обнимает,

Зовет с собой, целует и ласкает».

Опять-таки не то! Совсем не то!

Варвара

Да ты чего хочешь-то?

Катерина

[править]

Ах, боже мой! Я хочу, чтобы всем стало понятно, отчего я отдаюсь Борису, отчего я пугаюсь грозы, геены и пр[оч]?.. Ведь не барышня же я слабонервная, в самом деле. Ах! Какая тоска! Уж лучше бы, право, если бы Сан Леон переложил все мои монологи в пируэты и кабриоли! Легче бы мне было их откалывать, чем петь рифмы несообразные.

Варвара

[править]

Да тебе зачем нужно все такое, чувствительное?

Катерина

[править]

Как зачем? Ничего ты не понимаешь. (Подает ей книгу.) Прочти вот сама, что здесь пишет о моем характере Добролюбов * — том 3, «Луч света в темном царстве», стр. 496 и последующие, от слов «прежде всего» до «литературные судьи».

Варвара
(швыряет книгу)

[править]

Поди ты к чорту со своим Добролюбовым и литературными судьями! Нешто не понимаешь, что теперь никому нет дела до твоего Добролюбова. Островский-то, чай, давно позабыл об нем. А мой Кашперов, так тот, поди-ко, и не слыхивал ни об каком Добролюбове. Да что ты? Нешто мы здесь всурьез драму играем, что ли? Чай, просто куплетцы поем для господской забавы. Ну тебя, смешишь только. (Серьезно.) Слушай;

Ай, люли, люди!

До, ре, ми, фа, соль!

В пьесу все вали,

Лишь бы вышла роль,

Хоть ледящая,

Лишь бы новая,

Подходящая,

Дишкантовая.

Ты глупа, мой свет,

Как немногие.

Не взойдет в куплет

Психология.

Делай штучки ты

Театральные

И забудь мечты

Идеальные,

Да не плачь, не вой

Над утратою, —

А пройдись, пропой

Травиатою *.

Будь Динорою *

Иностранкою,

Леонорою *,

Африканкою,

Будь Зеликою *,

Фиориною *,

Будь Нелюскою *,

А не дикою Катериною,

Бабой русскою1.

Вот тебе ключ от калитки. Слышь, выходи ночью к Борису. Гулять будем. (Убегает, приплясывая и напевая.) Ай, люли, люли! До, ре, ми, фа, соль!

1 Нелюско, собственно, не африканка, а африканец. Да не сочтут это за мое невежество, это Варвара перепутала.

Катерина
(одна)

[править]

Нет! Я должна выразить теперь борьбу. Сцену с ключем Добролюбов считает лучшею сценою. И Островский по этому самому весь монолог с ключем из хорошей прозы переложил в дурные стихи. Надо, чтобы сцена с ключем вышла по-эффектнее. (Становится в драматическую позу.)

О! сей ключ!

О! сей ключ мне сулит все мытарства.

Я ведь — луч,

Светлый луч среди темного царства.

Впрочем, что тут распевать-то долго. Ведь и Добролюбов говорит, что тут борьба, собственно, уже кончена, остается небольшое раздумье, а раздумье-то я выражу обыкновенными гаммами.

Борис до, до, до, до, до, до, —

Рогой, я на ре, ре, ре, ре —

Чку выйду, мой ми, ми, ми, ми —

Лой друг до, до, до, до, до, до…

(Убегает, продолжая петь.)1

1 Читатель замечает, что сии стихи суть слабое подражание известным стихам, помещенным в «Эпохе» 1865 года: «Молодое перо-ро-ро-ро», хотя ро, ро, ро в гамму и не входит *.

Комментарий

[править]

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ:

[править]

«А» — журнал «Артист»

AT — Александрийский театр

«Б» — журнал «Будильник»

«Бр» — журнал «Бирюч»

«БВ» — газета «Биржевые ведомости»

«БдЧ» — журнал «Библиотека для чтения»

«БТИ» — «Библиотека Театра и Искусства»

«ЕИТ» — «Ежегодник Императорских театров»

«ЗС» — «Забытый смех», сборник I и II, 1914—1916

«И» — журнал «Искра»

«ИВ» — «Исторический вестник»

«КЗ» — А. А. Измайлов, «Кривое зеркало»

«ЛГ» — «Литературная газета»

«ЛЕ» — «Литературный Ералаш» — отдел журнала «Современник»

MT — Малый театр

«МТж» — журнал «Московский телеграф»

«HB» — газета «Новое время»

«ОЗ» — журнал «Отечественные записки»

«ПИ» — "Поэты «Искры», под редакцией И. Ямпольского, Л., 1955 «РП» — журнал «Репертуар и Пантеон»

«РСП» — «Русская стихотворная пародия», под ред. А. Морозова, М.-Л., 1960

«С» — журнал «Современник»

«Ср» — «Сатира 60-х годов», М. —Л., 1932

«Сат» — журнал «Сатирикон»

«Т» — журнал «Театр»

«ТиИ» — журнал «Театр и Искусство»

«ТН» — «Театральное наследие», М., 1956

ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства

«Э» — «Эпиграмма и сатира», т. I, М. —Л., 1931

ИТАЛЬЯНЕЦ В КАЛИНОВЕ

[править]
Недоконченное оперное либретто

Впервые — «И», 1867, № 44, стр. 536. Без подписи. Возможно, автором является Г. Жулев (оперные переделки пьес Островского были темой многих его пародий). Авторство Жулева сказывается и в стихотворной технике пародии. Пародия направлена против либретто А. Н. Островского к опере «Гроза» (музыка В. Кашперова). Журнал «И» увидел в этой переделке снятие социально-обличительного пафоса пьесы «Гроза». Строки, взятые в кавычки, цитаты из либретто А. Н. Островского.

Кудряш, солист из хора Молчанова. — Хор ярославского крестьянина И. Е. Молчанова возник в начале 50-х годов XIX в. «Кавалерист-девица» — водевиль, автор Е. Зеланд-Дубельт. Ария из «Лючии» — имеется в виду опера «Лючия ди Ламмермур» Доницетти (1835). Пейзан и увриеров (франц.) — крестьян и рабочих. Романс Жуковского — действительно приведены четыре строки из песни В. А. Жуковского «Тоска по милом» (1807).

Поет перифразис монолога Репетилова из «Горя от ума» — ироническая переделка реплики Репетилова:

Пускай лишусь жены, детей,

Оставлен буду целым светом,

Пускай умру на месте этом,

И разразит меня господь… (д. 4, явл. 4).

Да полно вздор молоть! — ответ Чацкого на монолог Репетилова (д. 4, явл. 4). По молчановскому песеннику обучали.-- Речь идет о книге «Новейший русский песенник. С новейшими песнями хоров Ив. Молчанова, Гр. Соколова, М. Молодцова». М., 1862. «Бедны ея образы» — цитата из статьи Н. А. Добролюбова «Луч света в темном царстве» (см.: Н. А. Добролюбов. Статьи об Островском, М., Гослитиздат, 1956, стр. 215—216). … О моем характере Добролюбов — далее следует цитата из той же статьи Добролюбова (там же, стр. 214—238). А пройдись, пропой Травиатою — имеется в виду героиня оперы Верди «Травиата» (1853). Динора — героиня оперы «Плоэрмельский праздник» Мейербера (в подлиннике «Динора, или Прощение Плоэрмеля», 1859). Леонора — героиня оперы Верди «Трубадур» (1853). Зелика и Нелюско — герои оперы Мейербера «Африканка» (1865), Фиорина — героиня одноименной оперы Педротти.