Михаил Булгаков.
Как, истребляя пьянство, председатель транспортников истребил![править]
Из комнаты с надписью на дверях: «Без доклада не входить» — слышался треск.
Это председатель учпрофсожа ломал себе голову, размышляя о вреде пьянства.
— Ты пойми, — говорил он, крутя за пуговицу секретаря, — что все наши несчастья от пьянства. Оно разрушает союзную дисциплину, угрожает транспорту, в корне подрывает культурно-просветительную работу, как таковую, и разрушает организм. Верно я сказал?
— Совершенно верно, — подтвердил секретарь и добавил: — До чего вы умны, Амос Федорович, даже неприятно!!
— Ну, вот видишь. Стало быть, перед нами задача, как эту гидру пьянства истребить.
— Трудное дело, — вздохнул секретарь, — как ее, проклятую, истребишь?
— Нужно, друг! Не беспокойся: я вырву наших транспортников из когтей пьянства и порока, чего бы мне это ни стоило! Уж я придумаю.
— Вас на это взять, — льстиво сказал секретарь, — вы хитрый.
— Вот то-то.
И, сев думать, председатель подумал каких-нибудь 16 часов, но зато придумал изумительную штуку.
Через несколько дней во всех погребках, пивных и тому подобных влажных заведениях появилось объявление:
«Хозяева, имейте в виду, что транспортники некредитоспособны. Так что им ничего не отпускать».
Эффект получился действительно неожиданный.
— Здравствуй.
— Здравствуй, — хмуро ответил хозяин.
— Что ж это у тебя такая кислая физиономия? Ну-ка, сооруди нам две парочки.
— Нету парочек.
— Как нету? Ну, ты что, очумел?
— Ничего не очумел. Деньги покажи.
— Ты смеешься, что ли? Завтра жалованье получу, отдам.
— Нет. Может быть, у тебя никакого жалованья нету.
— Ты спятил? У меня нету?! Да ты что, меня не знаешь?
— Очень хорошо знаю. Ты некредитоспособный.
— А я вот как тебе по уху дам за эти слова…
— Ухо в покое оставь. Читай надпись…
Транспортник прочитал и окаменел.
— Бутылочку пива!
— А вы кто?
— Тю! Не узнал. Помощник начальника станции.
— Тогда пива нету.
— Как нету? А это что в корзинах?
— Это касторка.
— Да что ты врешь! Вот двое твоей касторки напились, песни поют.
— Это не такие.
— Какие ж они?
— Они почище. Деревообделочники.
— Ах ты, гадюка! Какое же ты имеешь право нас, транспортников, оскорблять!
— Объявление почитайте.
— Здравствуй, Абрам. Материю принес. Сшейте, мой друг, мне штаны.
— Деньги вперед.
— Какие деньги? У тебя же объявление висит: «Членам союза широкий кредит».
— Это не таким членам. Транспортникам — шиш с маслом.
— Пач-чему????
— А вон ваш председатель развесил объявление в пивнушках…
— Манька! Беги в лавку, возьми керосину на книжку… Ну, что?
— Хи-хи. Не дают.
— Как не дают?
— Так, говорят, транспортникам, говорят, не даем. Они, говорят, не способны…
— Дай, Федор Петрович, пятерку до среды, в субботу отдам.
— Не дам…
— На каком основании отказываешь лучшему другу?
— Ты некредитоспособный.
Через две недели по всей территории учпрофсожа стоял вой транспортников. И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы из дорпрофсожа не прислали в учпрофсож письмо:
— Дорогой Амос Федорович! Уберите ваши объявления к свиньям. Против пьянства они не помогают, а только жизнь портят.
Подпись.
Смутился Амос Федорович и объявление снял.
«Гудок», 20 августа 1924 г.