На Восток решил идти народ Квичей: на Восток указуя, говорили о странствии отцы их, и не забыли они указания отцов своих. Давно уже это было, что отцы их умерли, когда дали им супруг племени, и имели они вторых отцов, отцов супруг своих, взявши жен все трое.
И сказали они, уходя: идем на Восток, откуда пришли отцы наши, так сказали они, идя в путь; эти трое были сыны — наследники; Кокаиб, имя первого, что значит Двоим-Надлежащий, сын Балама-Квитцэ, вождь всех Кавеков; Коакутэк имя второго, Красивый Цветок, сын Балама-Агаба, вождь Нигаибов; Коагау, имя третьего, что значит Где Царь, сын Магукуты, вождь Агау-Квичей.
Итак, вот имена тех, что ушли на ту сторону Моря, трое их было, что отправились в путь; поистине, таково было их решение, и в этом была их мудрость, заставлявшая их поступить так; ибо не напрасно это, что есть люди, подобные им. Простились они со всеми братьями своими и родными своими; исполненные веселия отбыли они. Не умрем мы; мы возвратимся, сказали они, отправляясь в путь трое.
И вне всякого сомнения, перешли они Море, когда прибыли на Восток, чтоб получить царскую власть. И вот имя владыки, самодержца Восточных, куда прибыли они, владыки стран, где восходит Солнце.
И когда прибыли они перед владыку, чье имя было Накксит, Камень Самоцветный, пред великого властителя, пред судью единственного, власть коего была без границ, вот, даровал он им знамение царственности, и всё, что ее являет: оттуда знак достоинства Владыки Ковра, и достоинство Второго Владыки Ковра, и оттуда знамение всего величия и власти Владыки Ковра, и Второго Владыки Ковра, и, в завершение, дал им Накксит, Камень Самоцветный, все отличия царственности, имя же его было еще Топильтцин Аккситль Кветцалькогуатль, он, кем лелеемо было Царство Востока.
И вот имена отличий, которые следуют: Тень, трон, флейты, гремящий чам-чам, натиральный порошок разноцветный, благовония, благовонные курения, тигр господствующий, птица, олень, раковины, цветок, сосновая шишка, перепевный татам, трубы поющие, знамя с перьями цапли, всё, что они принесли, приходя, зачем пошли по ту сторону Моря, искусство живописать, чем отличен был Тулан, дабы запечатлеть события случившиеся.
После того как прибыли они на вершину города своего, чье имя Гакавитц, и после того как собрали они всех тех, что принадлежали к Тамубу и Илокабу, сошлись все племена, радуясь видеть возвратившихся Кокаиба, Коакутэка, и Коагау, снова взявших на себя управление племенами. Рабиналы, и Какчикели, и люди Тцикинаги, Птичьего Гнезда, были преисполнены радости; явился глазам их знак царственности, величие могущества их, и великим стало существование племен, хоть не завершили они еще выявление могущества своего. Они это были там в Гакавитце, и было с ними всё, что пришло с Востока далекого, куда совершили они странствие, и были они на горе все вместе уже весьма многочисленные.
Там также умерли супруги Балама-Квитцэ, Балама-Агаба, и Магукуты. И, покинув свои горы, искали они других холмов, где основались; бесчисленны суть места, где основались они, давая имена местам этим и меняя имена, что были прежде, первые матери наши и первые отцы наши, дабы увеличиться и распространить свое могущество. Так говорили, древле, люди, рассказывая о временах этих, когда оставили они сперва свой город Гакавитц и пришли основать иной город, что был назван Чи-Квикс, что значит В Терниях.
Далеко расширились они в окружности города этого, там родили они дочерей и сыновей. Были они там очень численны, и покрывали они уже четыре холма, что назывались одновременно именем города их Чи-Квикс.
Выдавали они замуж дочерей своих и женили своих сыновей; но как брачный подарок, и как приношение, назначали они дочерям своим цену, каковую получали, и благим было состояние их дочерей.
И вошли они в каждую из различных четверичностей города, и вот имена четверичностей тех: Чи-Квикс, Чи-Чак, Гуметага, Кульба-Кавиналь, В Терниях, В Ране, Дома из Коры, Разукрашенный Предел. Таковы имена тех местностей, где они жили. <И> вот выслеживали они кругом в горах, и искали гор необитаемых; ибо весьма они были численны все вместе.
Уже были мертвыми те, что ходили на Восток за знаками царственности; и уже стареющие, пришли они поселиться в каждый из этих городов; но не привыкли они еще к этим разным местам, где проходили; испытали они много трудов и невзгод, и лишь в преклонном возрасте и далеко от первоначальных жилищ своих нашли они место, подходящее для города своего. И вот город, куда они пришли.
Чи-Ицмачи имя места того, где был город их, Волосатый; там поселились они наконец, и основались прочно; там явили они дело могущества своего, начав строить дома из камня и извести; при четвертом роде царей в пыль превратили они известь.
Эти вот были глаголющими, Коначе, и Белегеб-Квег, и с ним Галель-Агау. И потом царствовал царь Котуга, и с ним Итцайуль, звались они Владыка Ковра и Второй Владыка Ковра, и царствовали они в граде Волосатом, Ицмачи, который построили они, и был над пропастями то город великолепный.
И лишь три дворца выстроили там в Ицмачи: еще не было этих двадцати четырех дворцов, лишь три дворца, один дворец людей Кавека, и один дворец пред лицом людей Нигаиба, и один дворец во владении Агау-Квичей.
Две это были змеи, и две ветви семьи многочисленной, извившиеся. И все они были в Ицмачи одно сердце: не было между ними разногласий, и не было между ними трудностей; в покое была царственность без споров и без мятежей; мир и счастье были во всех сердцах.
И не было зависти совсем, не было ревности в том, что они делали, могущество их было еще ограниченным: ничего они еще не сделали великого, и не возвысились еще. Но тогда попытались они вознести щит, там, в Граде Волосатом, как знак царства своего; знаком своего величия сделали они его, и знаком своей власти. И когда Илокаб заметил это, война возгорелась стараниями Илокаба, который хотел убить этого царя Котугу, люди же Илокаба хотели одного лишь царя, и чтобы был он с ними. Что до царя Ицтайуля, хотели они его покарать, по причине Илокаба, умертвив его.
Но ревность их не успела против царя Котуги, который снизошел на них, прежде чем погибнуть от руки Илокаба. Таково было начало мятежа и смятения войны.
Вошли они приступом, сначала, в город, и провели путь свой избивая: ибо то, чего хотели они, это гибели лика Квичей, вознамерившись царствовать одни. Но они пришли за тем лишь, чтобы умереть; схвачены были они и сделаны пленниками, и только невеликому числу из них удалось спастись.
И тогда начали приносить их в жертву: люди Илокаба были закалаемы перед Богом, в этом кара была за грех их, по повелению царя Котуги. В великом числе также вступили они в рабство, и слугами стали невольниками, после того как раздавлены были за то, что возжгли войну против царя и против окопов города.
Чтобы имя царя Квичей было разрушено, чтобы лик его был затемнен и предан поношению, вот чего восхотели сердца их; но ничего из этого не могло осуществиться. И так родились жертвоприношения человеческие перед Богом, когда вознесся щит войны, причина укреплений города, что начались в Ицмачи, зачались в Граде Волосатом, под тенью бранного щита.
Там основалась колыбель его могущества, ибо поистине велико было царство царя Квичей. Повсюду являлся он, окруженный владыками мощными в делах, чарователями, и никого не было, кто смог бы их унизить, и никого, кто мог бы их поколебать, и этим укреплялось величие царства, основавшегося в Ицмачи.
Там возросло обыкновение причинять себе уколы шипами пред Богом, и ужас там возрос; ужаснулись все народы, малые народы и большие народы, созерцая шествие пленных, которых приносили они в жертву, и которых убивали по причине величия и власти царя Котуги, царя Ицтайуля, с людьми Нигаиба и Агау-Квичей.
Лишь три эти отрасли царского рода жили там в Ицмачи, Граде Волосатом, каково было его имя, и там, равно, начали они устраивать празднества и неистовства для дочерей своих, когда приходили они с курениями в преддверия храмов.
Потому-то три отрасли царского рода стали собираться во дворцах, наименованных царскими, и там пили они пьянительные свои напитки, и там ели они свои яства, цену сестер своих, и цену дочерей своих, и с веселием в сердце только они и делали тогда, что ели и пили из разрисованных выдолбленных тыкв, внутри своих дворцов.
Вот благодарения наши и восхваления наши богам, для потомства нашего, знак нашего слова о девушках и юношах, говорили они. И туда приходили они давать имена, и там друг друга величали, и разделились на семьи и сплотились в семь племен, и разделились на четверичности города.
Соединимся заодно, мы, Кавеки, мы, Нигаибы, и мы, Агау-Квичи, говорили три отрасли царского рода и три великие дома. И долгое время пребывали они в Ицмачи, пока не нашли они и не увидели другой город, и покинули они тогда, в свой черед, Град Волосатый.
После этого, когда поднялись они, чтобы покинуть Ицмачи, пришли они в столицу, чье имя Гумаркааг, Па-Тинамит-Гумаркааг, Град Обведенный Древних Хижин, так был он назван Квичами, когда пришли цари, Котуга и Гукуматц, и с ними все владыки-чарователи. Вошли тогда в пятое поколение людей, считая с начала благоустроения и возникновения Квичей, как народа единого.
И там в великом числе выстроили они свои дома, и там, равно, построили они дом Бога, в средоточии, на месте возвышенном города, где они поместили его, когда пришли основаться.
После сего еще возросло царство их: и поелику были они в весьма великом числе, великие дома их еще раз держали совет, и, собравшись все вместе, они подразделились. Ибо разногласия возникли; ревностью прониклись одни к другим из-за выкупа сестер своих и дочерей своих, и уже не угощали они, пришедших за ними обычными напитками.
Вот каково было начало их разделения, когда обратились они, одни на других и бросали друг в друга кости и головы мертвых и обменивались останками смерти. Тогда разделились они на девять семей: завершив таким образом ссору из-за сестер и дочерей своих, привели они в исполнение то, что решили, и разделили всё царство на двадцать четыре великие дома; вот что свершилось.
Много уже времени прошло с тех пор, как пришли владыки в этот город, когда завершились двадцать четыре великие дома в столице Гумаркааг, и с тех пор истекли дни, и вот он совсем безлюдный, Град Хижин Древних.
Там возвеличились они, соединивши в блеске троны свои и царственные сиденья; наименованья почетные все были розданы, каждому из владык, девять образовалось семей с девятью владыками Кавека, девять с владыками Нигаиба, четыре с владыками Агау-Квичей, и две с владыками Цакика.
Весьма они стали численными, и численны были, равно, люди, что были в свите каждого из владык; были они первыми во главе своих данников, и много, много семей принадлежало каждому владыке; вот мы скажем наименования почетные владык этих, каждого в отдельности.
Вот наименования владык, что являли лик Кавека: Владыка Ковра, Второй Владыка Ковра, Владыка Жрецов Тогиля, Владыка Жрецов Гукуматца, Великий Избранник Кавека, Советник Читуи, Блюститель Даней, Советник при Игре в Мяч, Главный Домохранитель.
Таковы владыки, что являли лик Кавека, девять владык, великие дома которых размещены по достоинству их. И означены были, равно, имена владык Нигаиба, и владык Агау-Квичей, и владык Цакика, и все их дома великие размещены были в своем порядке по достоинству их.
Так означились двадцать четыре великих дома, и двадцать четыре было число владык в них; тогда возвеличилось могущество и сила Квичей; укрепились тогда окопами, и распространилось величие с ярмом Квичей, когда город построен был, окопанный рвами, и стенами своими укрепленный, весь из камня выстроен и извести, и покрыт цементом.
Народы малые и великие приходили туда, где был лик Царя, споспешествуя прославлению Квичей: тогда возникло могущество, и величие с ним; тогда возник дом Бога, так же как дома владык. Но не они это их выстроили; они совсем не работали, не умея строить дома свои, ни даже воздвигнуть дом Бога своего, но тщанием данников умножились они.
Истинно, не хитрость и не насилие привлекли их; поистине принадлежали они владыкам, каждый в отдельности; многочисленны также были их братья, и родственники их, состояние их возросло, как возросла слава вещаний, исходивших из уст их чарователей, власть имеющих.
Поистине были они почитаемы, и велика была истинно слава владык; и внимание к ним особливое возрастало со славою их, по причине их данников, и жители стремнин вокруг и жители города увеличивались в числе вместе с ними.
Конечно, не так пришли все народы сдаться, как это бывает во время войны, когда входят силой во рвы и города, но сдались они по причине чудес, совершавшихся царями, и чудесами прославились царь Гукуматц и царь Котуга.
Истинно, этот Гукуматц был царем волшебным: каждые семь дней восходил он на небо, и в семь дней совершал он путь, чтоб снизойти в Ксибальбу, Край Теневой: каждое он седмидневие облекался в природу змеи и был поистине змеем: каждые также семь дней облекался в природу орла, и также в природу тигра каждые семь дней, и поистине он становился ликом совершенным орла и тигра; каждое также седмидневие облекался он в природу крови сгущенной, и ничем был иным, как сгущенною кровью.
Истинно, страхом наполняло всех владык самое существование этого чудесного царя, и трепетали они перед ликом его. Распространился слух о нём повсюду; все цари народов и все царствующие слышали то, что говорили о волшебном этом царе, и постигли это. И в этом было начало величия Квичей, когда явил царь Гукуматц, Перистый Змей, знаки своего могущества.
Воспоминание о внуках его и сынах его не потерялось в памяти народов: не потому он явил чудеса эти, чтоб был там царь, свершитель чудес, но чтоб господствовать над всеми народами, и чтоб являться им в блеске победительном, как единственный вождь народов. Этот царь волшебный, чье имя Гукуматц, был четвертым поколением царственным, и, конечно, весьма он отличался как Владыка Ковра и Второй Владыка Ковра.
Остались от них, равно, потомство и позднейшие, что с величием царствовали, и родили потом сыновей, что также свершили многое. Так рождены были Тепепуль и Ицтайуль, чье царствование было пятым поколением; царями были оба, и тот, и другой, и каждое поколение царей этих родило сынов.
Вот теперь имена шестого поколения царственного, имена двух великих царей, Э-Гаг-Квикаб, имя первого царя, Пламени Рук, и Кавицимаг, имя второго царя, Тыковник Вооруженный. И вот великие дела, свершенные Квикабом и Кавицимагом, и вот как прославились Квичи, в силу существа их воистину волшебного.
Вот завоевание и разрушение окопов и городов, принадлежавших народам малым и большим, весьма между собою близких, и среди городов этих город еще столь недавно отмеченный, как родина Какчикелей, ныне зовущийся Чувила, так же как город Памака в горах Рабиналов, и город Дакабага в горах Каокеб, и еще города с другими названиями.
Возненавидели города эти Квикаба: он начал против них войну и поистине захватил и разрушил окопы и города Рабиналов, Какчикелей и Цакулеев: он захватил и победил все эти народы, и далеко Квикаб простер свое оружие. Народа два не принесли дани со всех своих владений; силою тогда он вошел в их города, чтоб принесли они дань пред лицо Квикаба и Кавицимага.
Народы вступили в рабство и сделались слугами-невольниками; были мучимы они, и сограждане их были привязываемы к деревьям, и пронзаемы стрелами; не было более для них ни чести, ни славы. Таково было разрушение этих городов, тотчас же стертых с лица земли; как молния ударяет и ломает камень, так страхом разрушил он народы.
Перед Кольче, как знак города, им разрушенного, существует ныне скала, и прямо она как вырубленная, словно иссек он ее топором своим; доныне стоит она на склоне, именуемом Петайуб, Склон Черепаший, где и до сегодня можно видеть, и всякий ее видит, проходя, как знак могущества и мужества Квикаба.
Не могли ни убить его, ни победить: поистине отменный был то вождь, и все народы приносили ему дань свою. Тогда все владыки, составив совет, отправились укрепить окопы и города, завладев городами всех народов.
После того послали дозорных, наблюдать за врагом отдаленным, и создали новые племена, что должны были избрать жилищем страны завоеванные. На тот случай, если народы вернутся занять завоеванный город, говорили владыки, совещаясь.
Тогда вышли они к местам, что были им предназначены: это будут как бы наши укрепления и наши племена, это будут стены наши крепостные и замки; да будет это силою нашей и мужеством, говорили владыки, идя, каждый, к отмеченному месту, дабы занять его своим племенем и поражать врагов.
И говорили они, отбывая к странам этим: Не страшитесь и вовсе не бойтесь, если есть еще враги и будут приходить они, чтоб вас убить: со всею поспешностью придите возвестить это мне, — я приду и убью их, — говорил им Квикаб, когда прощался он со всеми вождями, отходящими в путь.
И отбыли тогда с оружием и провиантом вожди-копьеносцы и вожди-пращники, как именовали их: и распространились тогда повсюду предки и отцы народа Квичевского; были они в каждой из завоеванных земель, дабы охранять горы, дабы охранять копья и пращи, и надзирать над войной. Не были они колыбелию отдельной, ни отдельного Бога не имели, а лишь укрепляли города.
И вышли тогда из столиц все владыки Чувилы, Чулималя, Цакийи, с владыками многих иных городов, пошли они надзирать над войной и блюсти землю, по повелению Квикаба и Кавицимага, Владыки Ковра и Второго Владыки Ковра, Галеля и Атцика-Винака, четырех владык.
Были посланы они, чтобы зорко смотреть за врагами Квикаба и Кавицимага, двух царей царствующих. Свершили они путь сперва; пленные и военнопленные, заботами их, предстали пред лицом царей. Повсюду вожди-копьеносцы и вожди-пращники воевали и шли войной, уводя всё новых пленников: в свой черед сделались они вождями отменными, они, что были не более как охранители пограничных мест; обосновались они и сидели с гордостью, и язык их осмелел, по причине царей царствующих, когда влекли они и приводили пред лик их пленных и захваченных.
После чего совет составился по повелению царей, и решение было постановлено, что, что бы ни произошло, они останутся первыми, достоинство их — знаменование их семьи. — Я Владыка Ковра, я Второй Владыка Ковра, воскликнули они. Владыка Ковра, чтоб носить свое звание, как и твое, о, Агау-Галель. Что до Галелей, их благородство будет благородство, ответили владыки, принимая свое решение.
Так же поступили и люди Тамуба и Илокаба; равным стало с тех пор состояние трех отраслей Квичей, когда вожди народные посягнули на царственность и заставили даровать им благородство. Таков был исход собрания этого: но не у Квичей самих захвачена была тогда власть. Имя места существует, где вожди данников захватили власть, когда были посланы они, каждый, в отдельное место, и собрались потом все вместе.
Ксебалакс и Ксекамак имена этого места, когда вошли вожди в могущество и достоинство свое, и Чулималь также имя этого места. Получили свои наименования почетные все воители, укрепившись на тронах своих и удостоверили свои сиденья, они, вожди народа Квичей, дозорные его и те, что с тонким слухом, его вожди-копьеносцы, и вожди-пращники, оплоты, врата, стены крепостные и башни, что защищают Квичей.
Так же поступили и люди Тамуба и Илокаба, захватили власть их вожди народные в каждой из местностей их, и заставили наделить их почетными их наименованиями. Таково происхождение всех властей и достоинств, как существуют они, каждые, в своем месте.
Вот мы скажем теперь имя дома священного, что есть дом Бога, дом его, истинно, назывался именем бога, Великое Здание Тогиля, таков был дом Тогиля, собственность Кавеков. И Авиликс было имя здания дома Авиликса, собственность Нигаибов, и Гакавитц было имя здания дома, где пребывал бог Агау-Квичей.
Тцутуга, Водомет Цветистый, что видят в Кахбаге, что значит Дом Жертвы, есть имя другого весьма великого Здания, где был некий камень, обожаемый царями Квичей, и обожавшийся также всем народом. Народ приносил подношения свои сначала Тогилю, и потом шел почтить, в свой черед, поклонением, Владыку Ковра и Второго Владыку Ковра. Потом приносили они драгоценные перья и дары и дани свои пред Царем; и этого Царя, также питали они его и ублаготворяли его Владыка Ковра и Второй Владыка Ковра. Это они основали город, они, великие царствующие и все люди-свершители чудес, волшебный царь Гукуматц, и Котуга, и также волшебные цари Квикаб и Кавицимаг.
Ведали они, свершается ли война, и всё было зримо очам их: видели они, будет ли мор, или голод, и предстоит ли какое состязание. Ведали они даже, где было то, что выявляло им каждую вещь, где была книга, названная ими Книгой Народной.
Но не этим только, не этим лишь, конечно, являли цари величие состояния своего чудодейственного: велики также были их посты, чем платили они за обладание дворцами своими и царством своим: постились они весьма долго, принося подношения перед Богом своим. И вот какой был их пост.
Девять человек постились, и девять других возносили и жгли ладан; тринадцать человек еще постились, и тринадцать других возносили и жгли благовонное курение пред Тогилем, и не ели они пред Богом своим ничего, кроме яблок продолговатых.
Ибо не имели они хлебов, чтоб поесть, будь то семнадцать человек для возношения курений, будь то десять человек для поста. Воистину, не ели они, в великом делании священном, которое они совершали, и которое было означением нрава царей царствующих.
И не имели они жен, с которыми бы спать; но соблюдали они себя, в то время как постились в доме Бога, где были они каждый день, будучи заняты лишь тем, что молились, и подносили дары свои, и жгли фимиам.
И так были они там с вечера до утра, скорбя в глубине сердец своих, скорбя в глубине естества своего, умоляя о свете и жизни для подданных своих, как о могуществе для самих себя, вознося взоры свои к небу. И вот мольба, которую устремляли они перед ликом Бога своего, молясь ему, и вот восскорбение сердец их.
«Привет тебе и хвала, о, Краса дня, о, Ураган, Сердце Неба и Сердце Земли. Ты, что даешь славу и счастье; ты, что даешь дочерей и сынов. Обрати к нам лик свой, и распространи благополучие вместе с благотворениями твоими: дай жизнь и существо подданным нашим; да живут они и преуспевают, они, крепость и кормильцы твоих алтарей, что призывают тебя в далеком пути, и на дорогах, на берегу рек, в стремнинах, в лесах, под лианами».
«Дай им дочерей и сынов. Да не будет с ними ни злополучия, ни злоключения; да не возникнет лжец-искуситель ни сзади них, ни в их присутствии. Да не скользят они, да не ранят себя, спотыкаясь; да не будут они ни любодеями, ни судимыми судьею. Да не падают они ни внизу пути, ни вверху дороги. Да не будет ни сзади них, ни в присутствии их, ни камня преткновения, ни опасности какой: уготовь им путь ровный и тропы открытые; да не будет им зла, да не свершится с ними несчастия от волос твоих от лучистых».
«Да будет счастливым существование их, — их, что суть опора и кормильцы дома твоего перед ртом твоим и пред лицом твоим, о, Сердце Неба, о, Сердце Земли, ты, Величие Окутанное, о, Тогиль, Авиликс, Гакавитц, что наполняешь Небо и Землю на четырех концах, на четырех основных конечностях пространства. Сколько длится свет, столько да будут они перед ртом твоим, пред лицом твоим, о, Боже».
Так говорили цари, в то время как внутри постились девять человек, тринадцать человек, и семнадцать человек; постились они днем, и стонали сердца их о подданных их, и обо всех женщинах, и обо всех детях, между тем как все они приносили дань каждому из царей.
Такова цена была благоустроения и цена могущества, — власти и могущества четырех царей царствующих. По двое и по двое входили они на смену, отягченные бременем народа, всего народа Квичей.
Одно лишь было начало предания их, и один лишь источник обычая поддерживать и питать алтари; одно было начало их преданий; ибо так же делали и люди Тамуба и Илокаба, с Какчикелями, Рабиналами, и с жителями мест других, и один лишь был рот и один только слух у Квичей, во всём, что они ни делали.
Но не в этом только являлось их царствование. Отнюдь не расточали они дар тех, что поддерживали их и питали, лишь яства себе из них делали и пития. Итак не покупали себе они этого; искусством своим снискали они себе это, и могучею силою своею добыли себе царство, и могущество свое и величие.
И не этим только покорены были города с их окопами, и присмирели; народы малые и великие приносили значительные выкупы; видели, как прибывали камни самоцветные, дорогие металлы, и мед самый сладостный, скипетры из кости берцовой, украшенные изумрудами и жемчугами; прибывали в свой черед и цветистые изделия из перьев, дань всех народов; являлись они пред лицом царей чудодейственных, Гукуматца и Котуги, пред лицом Квикаба и Кавицимага, Владыки Ковра и Второго Владыки Ковра, Галеля и Атцик-Винака.
Достоверно это, что не малое свершили они, и не малочисленны были народы, ими покоренные: бесчисленны были народы и города, что приходили платить дань Квичам, и великое было огорчение их, что богатства эти были похищены. Не так скоро, однако, возникло могущество их: Гукуматц был началом величия царственного; таков был источник возвеличения его и возвеличения Квичей.
И вот завершительные строки, в порядке царей царствующих, и имена их.
Многие суть поколения, и многие суть имена всех царивших, со дня, как царили Балам-Квитцэ, Балам-Агаб, Магукута, и Ики-Балам, Тигр с кроткой улыбкой, Тигр Ночи, Тигр Имя Знаменитое, Тигр Луны, наши первые праотцы, и первые наши отцы, во времена, когда явилось Солнце, когда явились Луна и звезды.
И вот имена царей некоторых, по мере того как вступали они в права наследства власти царственной и нисходили в умираньи.
Балам-Коначе, Тигр Лик Сходства; Котуга, Пары Горячие; Гукуматц, Змей Оперенный; Тепепуль, Гористый; Текум, Нагроможденный; Вахксаки-Каам, Восьми-лианный; Вукуб-Ног, Семикратно Разный Воздух; Кауатепек, Он, что с крупными запястьями; Оксиб-Квиэг, Троекратный Олень; Белегеб-Тци, Девятикратная Собака.
Царили они, когда прибыл Донадиу, или, что то же, Тонатиу, Ослепительный, Лик Белоликий.
И царили еще другие; Куга, Дом Огражденный; Тциквина, Дом Птичий; Коакуль, Из Рода Первобытного; Коакутэк, Из Рода Древнего; Коатцибага, Он, где Дом Разрисованный; Белегеб-Гиг, Девятикратное Солнце; Батца, Обезьянья Река; Квема, Влага Тканья; Коагау, Царь Царственный; Каклакан, Красное Знамя; Комахкун, Кровавая Раковина Женщины; Вукуб-Аг, Семикратный Камыш; Коакамель, Смертный.
Троекратный Олень, Девятикратная Собака, Владыка Ковра и Второй Владыка Ковра были захвачены в месте одном — Ослепительным, им, кто есть Лик Белоликий, и живые были сожжены.
То было из дней последних.
Отошли Великие Избранники Народа. И вот всё из существования Квичей; ибо нет более возможности видеть эту книгу, где цари читали всё. Ибо исчезла она. И вот всё, в чём были Квичи, Народ Многолиственный.