К полевой маргаритке, которую Роберт Бёрнс, обрабатывая своё поле, нечаянно срезал железом сохи в апреле 1786 года
Цветок пунцовый, полевой!
Ты, бедный, встретился со мной
Не в добрый час: тебя в красе
Подрезал я.
Жемчуг долин, не можно мне
Спасти тебя!
Не пёстрый, резвый мотылёк
Теперь твой нежный стебелёк
На дёрн, увлаженный росой,
Порхая, гнёт;
К тебе румяною зарёй
Он не прильнёт.
В холодном поле ветр шумел,
И дождик лил, и гром гремел;
Но туча мрачная прошла,
Меж тем в глуши
Ты нежно, тихо расцвела,
Цветок любви.
Сады дают цветам своим
Приют и тень — и любо им;
Но сироту, красу полян,
Кто сбережёт?
От зноя туча, иль курган
От непогод?
Из-под травы едва видна,
Цвела ты, прелести полна,
И солнца луч с тобой играл;
Но тайный рок
Железо острое наслал —
Погиб цветок…
Таков удел, Мальвина, твой,
Когда невинною душой
Ты ловишь нежные мечты;
Любовь страшна:
Как мой цветок, увянешь ты
В тоске, одна.
Певцу удел такой же дан:
Бушует жизни океан,
Не видно звезд, а он плывёт,
Надежда мчит;
Он прост душой, он счастья ждёт…
Челнок разбит.
И добрый, злыми утеснён,
Тому ж уделу обречён:
Никто ничем не упрекнёт,
А жил в слезах;
Приюта нет; он отдохнёт…
На небесах!
И я горюю о цветке;
А может быть, невдалеке
Мой чёрный день; и как узнать,
Что Бог велел?
Не о себе ли горевать
И мой удел?..
<1829>
