Лесник и соловей (Шелли; Бальмонт)/ПСС 1903 (ДО)

Лѣсникъ и соловей
авторъ Перси Биши Шелли (1792—1822), пер. Константинъ Дмитріевичъ Бальмонтъ (1867—1942)

Оригинал: англ. The Woodman and the Nightingale («A woodman whose rough heart was out of tune…»), опубл.: 1824. — См. Из Перси Биши Шелли. Перевод созд.: ориг. 1818; пер. 1902, опубл: 1902^[1]. Источникъ: Перси Биши Шелли. Полное собраніе сочиненій / Переводъ К. Д. Бальмонта — Новое переработанное изд. — СПб.: Т-во «Знаніе», 1903. — Т. 1. — С. 246—249..

ЛѢСНИКЪ И СОЛОВЕЙ.

Одинъ лѣсникъ, душою огрубѣлой,
Былъ врагъ созвучій, въ слѣпотѣ своей;
При свѣтѣ звѣздъ, и подъ луною бѣлой,

Ему былъ ненавистенъ соловей,
5 Что пѣлъ въ лѣсу, надъ доломъ усыпленнымъ;
Какъ по лугамъ, журча, бѣжитъ ручей,—

Какъ лунный свѣтъ горитъ во мракѣ сонномъ,
Какъ тубероза, въ Индіи, дыша,
Поитъ равнину духомъ благовоннымъ,

10 И жизнь ея небесно-хороша,—
Такъ соловей въ лѣсу поетъ, счастливый,
Отъ звука къ звуку радостно спѣша,

Съ заката до тѣхъ поръ, когда надъ ивой
Разсвѣтная заискрится звѣзда,—
15 И внемлетъ міръ въ усладѣ молчаливой;

Въ узоры звѣздъ замкнувшись навсегда,
Внимаетъ небо; замерли, мечтая,
Земля и безглагольная вода;

Фіалка поблѣднѣла, расцвѣтая,
20 Внимаютъ розы, волны, облака.
Лучи свѣтилъ, и травка молодая,

И каждое дыханье вѣтерка,
И сонмы птицъ, и бабочка ночная,
Что серебрясь, порывисто-легка,

25 Изъ гроба колыбели улетая,—
Какъ тотъ, кто въ слишкомъ дальнюю влюбленъ,—
Спѣшитъ къ звѣздѣ, какъ будто золотая

Звѣзда, которой дышетъ небосклонъ,
Свѣча земли, и бабочка не знаетъ,—
30 Какъ тотъ, кто здѣсь любовью ослѣпленъ,—

Что, низкая, она полетъ свершаетъ
Къ чрезмѣрной невозможной высотѣ,
И неба не достигнувъ погибаетъ,—

И все кругомъ, что замерло въ мечтѣ,
35 Что въ храмѣ ночи дышетъ обожаньемъ,
Внимаетъ полнозвучной красотѣ,

И чудится, что тѣмъ очарованьемъ,
Той бурей звонкой пѣсни соловья
Окутанъ міръ, исполненный вниманьемъ,—

40 Вокругъ всѣхъ формъ и ликовъ бытія
Безбрежность звуковъ вьется пеленою,
И лишь въ одной душѣ шипитъ змѣя.

. . . . . . . . . . . . . . . 

Онъ съ топоромъ вернулся и съ пилою,
Деревья убивалъ онъ цѣлый день,
45 А каждое изъ нихъ, своей душою,

Лѣсною нимфой было, мглу и тѣнь
Рождало, и листами кружевными
Лелѣяло прохладу, сонъ и лѣнь;

Въ зеленой мглѣ, какъ будто въ свѣтломъ дымѣ,
50 Среди вѣтвей дремали вѣтерки,
Дожди, блистая, каплями живыми

Съ нихъ падали, прозрачны и легки,
Какъ слезы счастья, чуждыя печали;
И колыбелью нѣжные листки

55 Они для птицъ заботливо сплетали,
И блѣдные влюбленные цвѣты,
Какъ облака, прохладою питали,

А тамъ вверху, гдѣ въ нѣгѣ красоты
Прильнула вѣтка къ вѣткѣ поцѣлуемъ,
60 Какъ будто въ пышный храмъ сплелись листы,—

Различенъ этотъ міръ, неописуемъ,
Столица вѣтокъ, листьевъ и стволовъ,
Ихъ мракъ зеленый вѣтеркомъ волнуемъ,

Молитвенныхъ какъ бы исполненъ словъ,
65 И нѣжностью безчисленныхъ узоровъ
Онъ каждый мигъ—другой, онъ вѣчно-новъ

Для восхищенныхъ созерцаньемъ взоровъ;
Дрожатъ, шуршатъ, качаются листы,
Слагаются въ измѣнчивость уборовъ,

70 Здѣсь дышетъ сложность нѣжной красоты,
Воздушность блесковъ, звуковъ, аромата,
Здѣсь шепчутъ убѣдительно мечты;

Духъ бури, что порывами богата,
Поетъ напѣвъ, мѣняясь каждый часъ,
75 И каждый звукъ уходитъ безъ возврата,

Въ умѣ встаетъ онъ сказкой каждый разъ,
Рождаясь на невѣрное мгновенье,
И этотъ духъ вѣтровъ незримъ для глазъ.

. . . . . . . . . . . . . . . 

Напѣвъ Дріадъ—восторгъ самозабвенья,
80 Но въ мірѣ слишкомъ много лѣсниковъ,
Они не видятъ въ пѣснѣ—откровенья,

И мучаютъ звенящихъ соловьевъ.

---

Примѣчаніе К. Д. Бальмонта

‎Къ стр. 246.
‎Лѣсникъ и соловей.

Настоящая исповѣдь художника, въ частности исторія Шелли, какъ поэта.

---

Примѣчанія

1. Журнал для всех. 1902. № 9. С. 1061—1064 — См. Библиография К. Д. Бальмонта / Под общ. ред. С. Н. Тяпкова — Иваново: Ивановский государственный университет, 2006. — Т. 1. — С. 52 №261. — ISBN 5-7807-0583-6.