Оригинал: фр.Les amours de Psychè et de Cupidon, созд.: 1669. — Перевод опубл.: 1769[1]. Источник: www.rvb.ru
<ИЗ ПОВЕСТИ ЛАФОНТЕНА «ЛЮБОВЬ ПСИШИ И КУПИДОНА»>
2
Да больше царства вод приятность ощущаем,
Се ради сих причин мы рифмами вещаем
Вослед богини сей тритонов тмы плывут, —
Одни, звуча в рога жемчужные, зовут,
Другие вкруг ее плывут, в водах играя,
Скрываются, резвясь в волнах морских, ныряя.
Наяд и нереид полк тщится ей служить.
Одни снисходят вглубь сокровищ находить,
Коральи и жемчу́г со дна морей износят
И с набожностью то богине сей подносят;
Другие перед ней несут блестящ кристалл,
Который на брегах восточных просиял;
Он должность зеркала богине исполняет,
И всю ее красу в себе изображает.
Но солнца чтоб лучей отвесть от ней прочь зной,
Развившися, покров летит ей над главой,
Из флёра легкого и цвета роз прелестных,
Ревнуя, кроет он ее от глаз небесных;
Лишь самый нежный ветр взвевает нежно кров,
Но прочих держит всех Нептун среди оков;
Эола и с детьми в пещеру заключает,
Один зефир дыша богиню лишь ласкает;
Дышаньем влю́бленным он дует на власы,
На щеки и на все прелестные красы;
Одежда легкая богини сей крутится,
Вскрывает тму красот, чтоб больше всем влюбиться.
Но Палемон, вождь морь, в волнах пред ней плывет,
Чтоб камни миновать, он путь пред ней кладет,
И звуком глас трубы моря все наполняет;
Тетисса ей сирен петь песни представляет.
Вода, волнуяся у ног богини сей,
Коснуться хощет им в горячности своей,
И каждая волна чин ряда соблюдает:
Подходит к божеству и ноги лобызает.
Примечания
↑Любовь Псиши и Купидона, сочиненная г. де ла Фонтеном, переведена с французского, ч. 1—2, М, 1769, с. 19, 22, 55, 121, 172, 213. Перевод произведения Ж. Лафонтена (1621—1695) «Les amours de Psychè et de Cupidon» (1669), представляющего переработку сказки Апулея об Амуре и Психее из его романа «Золотой осел». В предисловии к переводу Дмитриев-Мамонов писал: «Я избрал для переводу нежнейшее из того, что г. де ла Фонтен чрез всю свою жизнь в свет издал, и в оном его сочинении самых низких слов совсем нет: но признаюсь, что желая употребить приличный штиль или слог тут, где материя оного требовала, я имел наивеличайший труд; потому что в оригинале слог хотя благороднее его нравоучительных басен, но для героичного слога весьма низок, и охоту мне подало переводить не штиль, но материю» (ч. 1, с. 15—16). В текст повести Лафонтен включил стихи, которые перевел Дмитриев-Мамонов, указав в предисловии: «Все, что у меня положено стихами, стихами сочинено и у г. де ла Фонтена» (ч. 1, с. 17).
