5 За жалкого безумца, что, ценя
Наряда блеск и быстроту коня,
Лишь в суете себе отрады жаждет.
За каждого, кто трудится и страждет —
В начале он или в конце пути, 10 К добру иль злу стремится он идти.
За тех молись, кто ищет наслажденья
В объятиях нечистых до утра,
И час когда возносятся моленья —
Для них веселья дикого пора, 15 Кто опьянён бесстыдных оргий рёвом
В тот час, когда молитвенным напевом
Исполнена душа в вечерний час.
Когда ж напев божественный угас —
Спешат они предаться наслажденью, 20 Страшась в душе, чтоб Бог не внял моленью.
За узника, что в башне заключён,
За юных дев под монастырским кровом,
Молись, дитя, за истомлённых жён,
Торгующих любви священным словом, 25 За тех, чья мысль возвышенно чиста,
И за того, чьи дерзкие уста,
Кощунствуя, свершают грех смертельный.
Молись, дитя, за целый мир, за всех!
В ком веры нет — ты веруешь за тех: 30 Младенчество и вера — нераздельны.
За всех, кто спит под крышкой гробовой
В пучине тьмы, которая сурово
Во всякий миг — живущим роковой —
У ног людей разверзнуться готова. 35 Для этих душ страдание — удел.
В мучениях от гнёта бренных тел
С надеждой ждут они освобожденья.
В безмолвии сильней скорбят они.
Дитя моё, в могилы загляни, 40 Усопшие достойны сожаленья.
