Антон Антонович Дельвиг[править]
На критику «Галатеи»[править]
А. А. Дельвиг. Сочинения
Л., «Художественная литература», 1986
По природе и по образу мыслей моих я всегда был и буду равнодушен к похвалам и брани журнальных аристархов наших; никогда не сердился на их замечания, даже радовался, доставляя им случай написать одну или две лишние странички. Но, прочитав в 19-м N «Галатеи» критику на мои стихотворения, почел обязанностью заметить сочинителю ее всю неприличность его нападок на нравственное чувство уважения, которое я со всеми благомыслящими соотечественниками питаю к Пушкину, Баратынскому и Плетневу. П. А. Плетнев, отвлекаемый от муз другими полезными занятиями, реже двух первых являлся на литературном поприще, но всегда дарил читателей стихотворениями, исполненными чувства и гармонии. Прозаические статьи его отличаются правильностью языка и точностью мыслей и, — что у нас довольно редко, — тоном хорошего общества. С благородною гордостию радуюсь, что могу без лести хвалить друзей моих. В первых двух стихах ответа моего {1} на ненапечатанное еще «Послание» ко мне П. А. Плетнева я как бы предвидел или предчувствовал критиков «Галатеи».
P. S. Признаюсь в моем невежестве: я не понимаю слова «художественность» {2}, так же как не постигаю и мысли, побудившей г. Раича превратить в балладу бессмертную поэму Тасса {3}. Впрочем, в угодность г. издателю «Галатеи» я советовал почтенному переводчику «Ромео и Юлии» {4} кинуть уже переведенные размером подлинника четыре действия сей трагедии и, не думая о верном передавании красот Шекспира, перевести снова сию трагедию мерою «Моих Пенатов» {5} {Не лучше ли размером Перекати поля, или следующих стишковъ:
Не дивитеся, друзья,
Что не раз
Между вас
На пиру веселомъ я
Призадумывался? С.}.
Что прибавить к этим коротким, но весьма справедливым замечаниям Барона Дельвига? Человек, незнающий ни нравственных свойств сего поэта, ни отношений его к другим литераторам, прочитав его Послание к одному из них, решается в критике своей приводить, в виде замечаний, пословицы: Рука руку моет, и обе белы бывают. Подобные выходки конечно не могут повредить Барону Дельвигу ни в понятии тех людей, которые знают его лично, ни даже в глазах публики. О ком же могут они поселить в читателей невыгодное мнение? О самом Г. Критике. Всякой подумает, и весьма основательно, что приводимые им пословицы суть те правила, которыми он руководствуется в литературных своих отношениях, т. е. хвалить тех, которые его хвалят, и бранит, без всякой оглядки и соблюдения приличий, всех тех, которые не признают в нем ни поэтического дара, ни вкуса. Люди, имевшие терпение прочесть критики, помещенныя в Галатее, без сомнения уже заметили, как строго Издатель сего журнальца придерживается вышепомянутых правил. С.
КОММЕНТАРИИ[править]
СО и СА, 1829, N 22, с. 124—125, с примеч. издателей, выступивших в поддержку Дельвига. Ответ на анонимную рецензию на «Стихотворения барона Дельвига» (Г, 1829, N 19, с. 182—191), где автор (по-видимому, сам Раич) упрекал поэта за комплиментарные посвящения друзьям — Пушкину, Баратынскому и особенно Плетневу (ср.: Г, 1829, N 24, с. 166), и даже похвалы себе самому.
1. См. «Ответ».
2. Злоупотребление Раича этим эстетическим термином стало предметом полемики (ср.: СО и СА, 1829, N 15; Г, 1829, N 17; СО и СА, 1829, N 22; СЦ на 1830). 3. Раич перевел «Освобожденный Иерусалим» «балладной» строфой (употребленной, в частности, Жуковским в «Двенадцати спящих девах»).
4. П. А. Плетневу.
5. «Мои пенаты» — послание Батюшкова трехстопным ямбом, затем употреблявшимся в дружеских посланиях.
Г — Галатея.
СО и СА — Сын отечества и Северный архив.
СЦ — Северные цветы.