Достоевский. Материалы и исследования. Т. 16
СПб., «Наука» 2001
Фрагмент рукописи к «Дневнику писателя» за 1876 год, о котором пойдет речь, ранее не был опубликован. Информация о нем имеется в «Описании рукописей Ф. М. Достоевского».[1] В 23-м томе Академического полного собрания сочинений помещена фотокопия первой страницы этого рукописного фрагмента (23, 117), а в археографической справке к «Дневнику писателя» за 1876 год приводятся сведения, касающиеся места хранения данной рукописи (22, 262).
Указанный фрагмент рукописи, хранящийся в Рукописном отделе Пушкинского Дома (шифр № 29471), содержит записи к сентябрьскому выпуску «Дневника писателя» за 1876 год.
Эти черновые записи занимают промежуточное положение между набросками из записной тетради Достоевского и черновым автографом к сентябрьскому выпуску «Дневника писателя» за 1876 год. Характер набросков указывает на тот момент работы Достоевского, когда тематический ряд уже определен и начинается подробная разработка выбранного материала, ведущая к оформлению связного текста. В набросках Достоевский обозначает узловые точки будущего повествования, в последовательности записей на четырех страницах уже намечена в общих чертах композиция окончательного текста «Дневника писателя» за сентябрь 1876 года.
На л. 1, 2, 2 об. просматриваются по крайней мере два слоя записей. Судя по единообразию почерка и цветовой однородности чернил, на л. 1 первоначально были сделаны конспективные заметки «Социалисты ~ Economis. Константинополь», охватывающие почти весь тематический объем сентябрьской книжки «Дневника». В связи с этим возникает необходимость уточнения имеющейся в «Описании рукописей Ф. М. Достоевского» датировки густом-сентябрем 1876 года. Тематика «конспекта» на л. 1 и его разработка на последующих трех страницах рукописи позволяют предположить, что текст следует датировать только сентябрем 1876 года. Уже в исходных конспективных записях упоминается сентябрьский номер «Вестника Европы»: помета «Но интеллигентная часть, Вестник Европы — Ему не нравится» означает, что к моменту составления «конспекта» Достоевскому было известно содержание раздела «Внутреннее обозрение» журнала «Вестник Европы» за сентябрь 1876 года. Обычно «Вестник Европы» выходил в свет первого числа каждого месяца. В нижней части шмуцтитула сентябрьского номера журнала также значится дата «1/13 сентября 1876». Кроме того, в «конспекте» есть ссылки на статьи А. С. Суворина из сентябрьских номеров «Нового времени» (об «эгоизмах Австрии»),
В ходе творческой работы «конспект» обрастает приписками и дополнениями. Так, перед записями-темами «Константинополь Аксиома Мыло Равновесие» и т. д. появляется уточняющая вставка: «Удивитель<ное> множе<ство> вопросов прозрели. Читал, н. пр., мнения». В нижней половине л. 1, в отдельных набросках раскрывается суть некоторых кратких помет из указанного «конспекта». Таким образом появляются заметки о халатах и мыле, колоколе из Москвы, недоверии Европы, о том, что Восточный вопрос разрешится «сам собою», об автономии и разбитии на эгоизмы.
Запись на л. 1 об. «А во-вторых, что ж такое, что мы ничего не возьмем себе ~ главное опасение в будущем», по-видимому, является продолжением набросков «Наивность Н. В. Провозгласить автономию и ничего себе будут признавать Императора», расположенных на л. 2 рукописи. В пользу этого свидетельствует конструкция «А во-вторых…», подразумевающая развитие мысли, и знак соотнесения обеих записей — соединительная линия, проведенная Достоевским. Данное обстоятельство позволяет предположить, что вначале Достоевский заполнил л. 2, а затем перешел на предыдущий л. 1 об. Надо сказать, что такой принцип ведения записей довольно типичен для Достоевского. Нередко точно так же писатель составляет и связный текст, заполняя сначала «лицевые» стороны двух страниц, а затем переходя на их «обороты». Таким образом, записи в верхней части л. 1 об. и почти все маргиналии на л. 2 возникли как дополнение к заметкам о наивности «Нового времени» и английской комбинации, сделанным на л. 2. Наброски о законе природы и пролитой крови (л. 1 об.) дополняют записи о временности «английского изделья», пролитой крови и русских волонтерах, находящиеся на л. 2.
Расположенные на л. 2 об. основной текст и последующие дополнения более различимы: хронологически более поздние наброски находятся на полях, записаны поверх текста или поперек страницы. Соответственно позднейшими являются заметки об Италии и Франции, цинизме, благородном порыве и аттестате зрелости.
Прокомментируем также наиболее сложную в пунктуационном отношении запись, которая в рукописи выглядит следующим образом: «как создать они даже думают Император и Славяне предположили только что Славяне будут все согласны» (л. 2). Порядок расстановки знаков препинания подсказывает реальный комментарий, определяющий исторический контекст записи. Данный набросок относится к той части сентябрьской книжки «Дневника», где говорится о программе партии вигов создать союз христианских народов на Балканском полуострове с центром в Константинополе и «основать империю». В окончательном тексте Достоевский возражает против «неестественности» этой идеи, и в набросках отчетливо звучит сомнение в осуществимости английского проекта: «они» (т. е. англичане) думают, как создать империю, но — «предположили только, что Славяне будут все согласны», что невозможно, по мысли писателя. В свете этого сопоставления наиболее приемлемым представляется следующий вариант прочтения записи: «как создать, они даже думают: Император и Славяне; предположили только, что Славяне будут все согласны».
Черновые наброски публикуются в соответствии с правилами, принятыми в Академическом собрании сочинений Достоевского.
ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ[править]
1876[править]
ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ[править]
<Сентябрь>[править]
Социалисты —
Константинополь. Ложн<ые> обви<нения>.1 Аксиома. Вернее разве то, что в самую последнюю и решительн<ую> минуту К<онстантино>поль вдруг займет Англия, тогда как прочие державы будут все еще думать о равновесии. Это даже вероятнее всего, потому что она смелее всех.2
Европейскому равновесию повинна одн<а> Россия --Москов<ские> ведом<ости>3
Редко кто понимает Восточный вопрос — (Из Суворина как будто для Австрии)4
Все эгоизмы соединились.
Именно кем-то укушенные в бреду ничего не понимающие люди5
Россия без эгоизма —
Чудное мнение: вытолкать из Европы (буквально)
Халаты и мыло —
Мало понимают
В Современиы<х> известия<х> Странное мнение6
Не одн<и> Генералы7 Но интеллигентная часть, Вестник Европы —
Ему не нравится. —
Прочел (?) Удивитель<ное> множе<ство> вопросов прозрели. Читал, н<а>пр<имер>, мнения8
Константинополь Аксиома
Мыло
Наша газета Москов<ские> ведом<ости> Равновесие
Эгоизмы Австр<ии> (Суворин) В Совре<менных> Изве<стиях> Economist Равновесие. Другие решают дать автономию и дать равные права и удовлетворить. Да как же это сделать, кто может это дать и кто станет слушаться, и как заставить слушаться. Такие вопросы решает меч, а сговориться нельзя. Гордиевы узлы разрубают Александры мечами9
Вест<ник> Европы
блажен столь нежно верующ<ий> человек этот Из Москвы немедленно пришлют колокол10 Правда, тут-то вот Европа и увидит, что все спасено, но естественности-то этой она не поверит, и я думаю, не повер<ит> в человека?)11
Economis. Константинополь Но я не буду писать о В<осточном> Вопросе12 Но я утверждаю, что его никто не понимает, не хочет оставить без покровительства, не будет политических, будут естествен<ные> свя<зи>. Явятся (не закончено)13 он разрешит<ся>, он не может не разрешиться. Но сам собою
И уж потому не буду писать, что перечитал много нелепостей.
Кстати: Москов<ские> вед<омости>
В<естник> Евр<опы> (верх благоразумия!), хотя с большой оговоркой и даже с некоторым сожалением
но Биконсф<ильд>
С Восточ<ным> вопросом, может быть, кончились бы все недоразумения Европы,14 а стало быть, и человечества, по крайней мере, политическиие). Одним словом, наступило бы нечто очень новое, а для России совсем новый фазис, но что-то мешает. Разбитие на Эгоизм<ы>.15
Халаты, может быть, даже лучше казанских, и мыло, а табачная и виноградная промышленность немедленно получат страшный толчок16
Да тут-то ничему и не повер<ит>17
А во-вторых, что ж такое, что мы ничего не возьмем себе, их облагодетельствуе<м>, а сами возвратим<ся> восвояси ничем не попользовавшись,18 да тем даже хуже!
Да тем хуже еще:
чем бескорыстнее ты их облагодетельствовал, тем больше19 заставил любить себя, тем преданнее они тебе за солнце, за Императора. И всегда за вас. И что ж, что не называются подданными? Зато признают себя подданными.
Вот эта-то неминуемость приобщения Славян к Россам, эта, так сказать, естествен<ная> законность факта и составляет их кошмар, их самое главное опасение в будущем
Неужто Австрию, только бы не Россию
Австр<ию> неестеств<енно>, а естественнее, что Англия составит союз, а сама надруг<ается?>
Я сказал: произойдет по закону природы. Закон-то природы именно в этом кровяном и духовном сродстве и заключается.
Соединение народное — неотразимая сила русского духа. Не разовьетесь в мелких уединениях, а в целом.20
Пролита кровь.
Кстати, теперь происходит одна странность: Россия еще не объявляла войны.
все искусственность21
забыли род, веру общую, пролитую русскую кровь и правое дело22
Наивность Н<ового> В<ремени>. Провозгласить автономию и ничего себе.
Так и поверят вам! Бескорыстие-то и подозрительно, бескорыстие-то и всего подозрительнее, особенно если оно истинное23
Сербы естеств<енно> будут признавать Императора
А между тем есть именно одна24 комбинация, основанная на совершенно противуположных основаниях, она основана на том, чтоб наделать из Славян врагов наших25 и до того вероятная, что, м<ожет> б<ыть>, непременно восторжествует, что, может быть, будет иметь даже и будущность. Английское изделье.26
Эта комбинация составить оплот против Росс<ии>.
Я всегда писал об этом и даже сам говорил: Ну чего они думают, вот бы им комбинацию (ставя себя на место англичанина).
Но опять-таки ее страшная неестественность27
как создать, они даже думают: Император и Славяне; предположили только, что Славяне будут все согласны28
Вот тут-то К<онстантино>поль и мог бы закрепиться за Англией: «Я, дескать, временно здесь, я здесь, чтоб вас от России оборонять, я ведь оставила же Ионические Острова»
Я только, чтоб он России не достался, а достанет<ся> России, так и вы все России достанетесь29
Временно так
Но не просуществует и восторжествует правда
родственность не может нарушиться
пролита кровь
Временно эта комбинация может успеть, даже на много лет. Но времен<но>.
Материнство пробьет.
Мать их, а не госпожа.30
Кстати, пролитая кровь,31 вот бы могла быть и еще комбинация: Россия-то и не объявит войны, но из России столько волонтеров и столько денег, что и дело и32 решится само собою, и турки будут разбиты, за Славян, Русскими волонтерами, к удивлению всей Европы. Тогда на Россию они посмотрели бы и вправду с почтительным страхом: если уж волонтеры одни, да пожертвование копеечками растрепали Турцию, что ж было бы, если б вся-то Империя Русская шевельнулась. Тогда дипломатический голос России мог бы получить больший вес.33 Без этой мысли и без этого рассуждения не обошлось бы. Я слежу и считаю волонтеров: чем больше бы, тем лучше, равно как и пожертвований.
Такие моменты выше всей вашей науки.
Упирающаяся лошадь, живое чувство.
единоверие — и у нас и у Слав<ян> — живое чувство, заключающееся в Христе —
У вас наука, разум, оттого вы так и платите, оттого вы такие вялые, не умеете найтиться в решительные моменты, международные межеумки, без почвы и начала и без причины существования,34 носимые ветром Европы.
А народ добр, прям, умен, ясен —
— Я знаю тоже одну газету в Петербурге, которая говорит иногда недурные вещи, по крайней мере, в очень верном тоне, но я не скажу, какая это газета: пусть всякая подумает, что это я про нее говорю.
Я не охотник до г. Краевского —
Что скажут, что могут сказать такого нов<ого> и неизв<естного>35 эти объединившиеся Славяне?
Тогда как Татарин, переходя к Турке против меня,36 может это сделать единственно только из той причины,37 что я христианин и что будто бы я хочу истребить мусульманство, тогда как я вовсе не хочу38 истребить мусульманство, а лишь своего единоверца защитить.39
Но опять-таки нет.
вовсе не имея к тому никакой основательной причины40
грозя английским фермерам будущим социализмом Востока41
По край (не закончено)
а сам французский народ весь42 не так уж очень стр<емился> освобождать Итальянцев, т<о> е<сть> освобождать43 для их освобождения. Для некоторого рода политического захвата — дело другое. Но хоть и освободил Северную Итал<ию>, а и Напол<еон> III (не закончено)
По крайней мере, бескорыст<ным> полным любви движен<ием> русских на дело Славян.44
Правда, Франция больше сделала, чем пока русские. Но все же дело Фра<нции> есть нечто до того различное и не соизмеримое, что трудно даже понять, как могло бы прийти в голову такое сравн<ение>
И опять сколько цинизма, безвер<ия>
О, он-то порадуется
Биконфильд
Какой неназидательный пример для молодежи
и какое разъединение, цинизм
Самых подлых и пошлых людей и умов, а благородный45 порыв, несший (?) кровь свою, присмиреет, поверит, что сами подлецы,46 и сам скажет:47 да, глупо48 было очень49
Что, взяли?
что вышло из вашего единения. Остались с носо<м>, богатыри. Не соваться бы было с богатырством. Умные люди вперед знали, чем кончится. Разве у нас может быть что-нибудь столь искреннее.50 Да и дело-то выеденного яйца не стоило.
аттестаты зрелости сочинили. Зрелы ли вы теперь… а?51
Какое безв<ерие>
И сколько явится опять циниз<ма>
Нет, брат, водка лучше
Нет, брат, хихикание в руку и цинизм лучше.52
1 Текст: Ложн<ые} обви<нения> вписан.
2 Текст: Вернее разве ~ смелее всех расположен в верхнем левом углу листа.
3 Текст: Москов<ские> ведом<ости> вписан.
4 Текст: (Из Суворина как будто для Австрии) вписан.
5 Текст: Именно кем-то ~ люди расположен в верхнем правом углу листа.
6 Текст Странное мнение вписан.
7 Текст Не одн(и) Генералы вписан.
8 Текст Прочел (?) ~ Читал, н<а>пр<имер>, мнения вписан.
9 Текст Другие ~ мечами расположен в нижней части листа и соединен чертой со словом «Равновесие». В слове «Равновесие» описка: Равновевие.
10 Текст блажен столь ~ колокол расположен слева от записей: Удивитель<ное> множе<ство> вопросов ~ Вест<ник> Европы.
11 Текст Правда, тут-то вот Европа ~ не повер<ит> в чел<овека?> вписан.
12 Текст В<осточном> Вопросе вписан.
13 Текст не хочет оставить — Явятся расположен на листе справа и соединен чертой с текстом Но я не буду писать ~ сам собою.
14 Далее было: по кр<айней мере>
15 Текст В<естник> Евр<опы> (верх благоразумия!) — Разбитие на Эгоизм<ы>. расположен в правой части листа.
16 Текст Халаты, может быть ~ страшный толчок расположен в нижней левой части листа.
17 Текст Да тут-то ничему и не повер<ит> вписан.
18 Текст ничем не попользовавшись вписан.
19 Незачеркнутый вариант: скорее
20 Над словом «уединениях» вариант: объ<единениях>. В нижней части листа а в целом зачеркнуто.
21 Зачеркнуто Но они
22 Текст все искусственность ~ правое дело расположен на сгибе л. 1 об. и л. 2.
23 Текст Бескорыстие-то и подозрительно ~ если оно истинное вписан на полях сверху.
24 Далее было начато: соверш<енно>
25 Текст она основана — врагов наших записан на полях слева и обведен в круг.
26 Текст что, может быть, будет — Английское изделье записан на полях слева.
27 Текст Но опять-таки ~ страшная неестественность записан на полях слева.
28 Отрезок текста и Славяне ~ согласны расположен на сгибе л. 1 об. и л. 2.
29 Текст Вот тут-то К-поль ~ достанетесь находится на полях слева.
30 Текст Временно эта комбинация ~ госпожа находится на полях слева.
31 Текст пролитая кровь вписан.
32 Союз и вписан.
33 Текст Тогда дипломатический ~ больший вес находится на полях слева.
34 Текст без почвы и начала и без причины существования вписан.
35 Текст такого нов<ого> и неизв<естного> вписан.
36 Текст против меня вписан.
37 Было: под тем предлогом и
38 Было: жела<ю>
39 Текст а лишь своего единоверца защитить написан позднее.
40 Было: никакого предлога. Текст Но опять-таки нет ~ основательной причины находится в нижней части листа.
41 Запись сделана по правому краю листа.
42 Далее было: и вовсе
43 Слово освобождать вписано.
44 Слева от текста По крайней мере, бескорыст<ным> ~ на дело Славян — начато: все это вовсе не
45 В рукописи: благородных
46 Текст что сами подлецы вписан.
47 Далее было: одн<ажды>
48 Было: глупо же
49 Текст По край (не закончено) а сам французский ~ глупо [же] было очень записан поперек листа в нижней его половине.
50 Текст столь искреннее вписан.
51 Текст Что, взяли? ~ вы теперь… а? записан на полях слева вдоль листа.
52 Текст: Какое безв<ерие> И сколько явится опять ~ хихикание в руку и цинизм лучше расположен поверх записи «Я знаю тоже одну газету ~ Краевского».
Социалисты — Помета, отсылающая к содержанию речи графа Биконсфильда (Бенджамина Дизраэли), премьер-министра Великобритании в 1874—1880 годах, произнесенной им 19 августа (7 сентября) 1876 года на банкете Центрального общества скотоводства и земледелия в Букингемшире. Речь была посвящена сербо-турецкой войне, причины которой Дизраэли объяснял влиянием «тайных обществ Европы» и «социалистов» (подробнее см.: 23, 396; 24, 484, примеч. В. Д. Рака). Ср. в окончательном тексте (23, 108).
Константинополь. Ложн<ые> обви<нения>. Аксиома. — Запись нашла отражение в § II «Слова, слова, слова!» гл. 1, где Достоевский рассматривает «одну аксиому»: «…никогда не будет такого момента в Европе, такого в ней политического состояния вещей, чтобы Константинополь не был чьим-нибудь, то есть не принадлежал бы кому-нибудь» (23, 113). Ср. в окончательном тексте (23, 113).
Европейскому равновесию повинна одн<а> Россия — Москов<ские> вед<омости> — В § II гл. 1 критически оценивается расхожее мнение, что «Константинополь в конце концов будет никому не принадлежать <…> Охранять же его будет европейское равновесие» (23, 112). По поводу «европейского равновесия» Достоевский замечает: «Когда же случалось и России — не нарушить что-нибудь, а лишь чуть-чуть подумать о своем интересе, — то тотчас же все остальные равновесия соединялись в одно и двигались на Россию: „нарушаешь-де равновесие“» (23, 113). Мысль о том, что Константинополь, являющийся исторической частью Древней Греции, в результате распада Византийской империи, «составляет теперь в тесном юридическом смысле res nullius, предмет, никому не принадлежащий», высказывалась Н. Я. Данилевским (Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 372). О Константинополе как «вольном городе» писал также английский публицист Джеймс Льюис Фарли (1823—1885) в книге «Turcs and Cristians. A Solution of the Eastem Question» (См.: Голос. 1876. 16 сент. № 256. С. 1—2). В окончательном тексте Достоевский уточняет, что идея о «вольном городе» — это и «дипломатическое мнение» (23, 112). Возможно, писатель имел в виду Н. П. Игнатьева (1832—1908), бывшего в 1864—1877 годах послом в Константинополе (см. наброски к октябрьскому выпуску «Дневника» в записной тетради 1876—1877 годов — 24, 271). Что касается «нарушения равновесия», то в русской прессе оживленно обсуждалась реакция Европы на возможное участие России в сербо-турецкой войне. По сообщению «Голоса», в английской газете «Times» появилось известие, «что сербы, будто бы, с тревогой (?!) смотрят на участие русских в их деле и боятся вооруженного вмешательства России, потому что оно должно, будто бы, привести к подчинению Сербии „северному колоссу“» (Голос. 1876. 14 авг. № 223. С. 1. Ср.: Голос. 1876. 24 авг. № 233. С. 1). «Московские ведомости» тоже указывали на распространяемое иностранной печатью мнение, что «сербские патриоты взирают с негодованием на помощь, идущую из России деньгами и волонтерами, опасаясь ее агрессивности и отвращаясь от всеобщей воинской повинности и высоких налогов. Этим грубо намекается, что русское сочувствие клонится к захвату Сербии» (Московские ведомости. 1876. 20 авг. № 212. С. 2).
Редко кто понимает Восточный вопрос — (Из Суворина как будто для Австрии) — Ср. с записью в черновом автографе: «Но, впрочем, я не буду писать о Восточном вопросе. Я утверждаю лишь, что его никто не понимает в Европе и в мире, что никогда не было таких потемок и такого недоумения, как теперь, пред его разрешением!» (23, 286). Данным записям текстуально близки наброски «Мало понимают», «Но я не буду писать ~ сам собою» (л. 1). Пояснение в скобках «Из Суворина как будто для Австрии» позволяет выявить источник, к которому восходят комментируемые заметки: это газета «Новое время», издателем и редактором которой был А. С. Суворин (1834—1912). В сентябре 1876 года в «Новом времени» особое внимание уделялось австрийской политике, в связи с тем что Австро-Венгрия отказалась подписать представление европейских держав Турции, в котором содержалось требование перемирия. Позиция Австро-Венгрии была истолкована как демонстрация лояльности по отношению к Турции. В передовой статье «Нового времени» за 13 сентября 1876 года анализировались причины обособления Австро-Венгрии, которые связывались с угрозой распада Австрийской монархии. В «Новом времени» за 15 сентября 1876 года добавлялось, что из «восточного вопроса легко может возникнуть австрийский вопрос, и поэтому в поединке между Австрией и Россией непосредственно затронут вопрос о существовании Австрийской монархии. Интересы России и Австрии на Востоке диаметрально противоположны; первая желает основания славянских государств, а вторая, наоборот, видит в этом опасность для своего существования» (Новое время. 1876. 15 сент. № 197. С. 3). Очевидно, в корреспонденциях об Австрии Достоевский нашел созвучные ему наблюдения на тему «бескорыстия» России и «эгоизмов» Европы в восточном вопросе.
Все эгоизмы соединились ~ Россия без эгоизма — Достоевский определяет отношение к восточному вопросу краткой формулой «все эгоизмы соединились», значение которой раскрывается уже на первых двух страницах сентябрьского выпуска «Дневника» (23, 107). К указанному отрезку рукописи относится также помета в верхнем правом углу л. 1, сделанная более крупным почерком и вобравшая самую суть высказанного Достоевским в окончательном тексте: «Именно кем-то укушенные в бреду ничего не понимающие люди». Содержание записи «Россия без эгоизма», антиномичной предшествующему выражению «все эгоизмы соединились», отражено в том же § «Piccola bestia» (23, 107).
Чудное мнение: вытолкать из Европы (буквально) Халаты и мыло — В § IV «Халаты и мыло» гл. 1 Достоевский отмечает абсурдность предложения, обсуждавшегося в прессе, «уничтожить Турцию совсем и выдвинуть ее обратно в Азию <…> буквально, вещественно взять и перевезти всех турок куда-нибудь туда, в Азию» (23, 119). План изгнания турок в Азию поддерживали, помимо лидера английских либералов У. Ю. Гладстона (1809—1898), английский политик Д. Рассел (1792—1878), экономист Т. Брасси (1837—1887) и публицист Д. Л. Фарли; данная точка зрения была подробно освещена в передовой статье «Голоса» за 16 сентября 1876 года (Голос. 1876. 16 сент. № 256. С. 1—2). Иронизируя над усложненностью проекта, Достоевский вспоминает пример из русской истории — взятие Иваном Грозным Казани в 1552 году — и указывает на более естественный ход событий: «Немного спустя — и казанцы начали нам продавать халаты, еще немного — стали продавать и мыло. <…> Прошло бы немного — и турки тотчас же принялись бы нам продавать халаты, а еще немного — и мыло, и, может быть, даже лучше казанского» (23, 120). Тематическое сходство с данным отрывком печатного текста имеют записи «Халаты, может быть, даже лучше казанских ~ получит страшный толчок» и «Из Москвы немедленно пришлют колокол» (л. 1). Последняя запись касается рассуждений Достоевского о том, что разрешение восточного вопроса возможно, если «уничтожить калифат политически», а именно: «тотчас же бы отслужили молебен в Святой Софии; затем патриарх освятил бы вновь Софию; из Москвы, я думаю, в тот же день подоспел бы колокол, султана бы вывезли куда следует, — и тем всё бы и кончилось» (23, 120). Сам характер ассоциации «Константинополь — храм Св. Софии — взятие Казани», возможно, навеян работой А. Н. Майкова «Из рассказов о русской истории», имевшей подзаголовок «Взятие турецким султаном Магометом II Константинополя. Москва — Третий Рим. Покорение, при царе всея Руси Иване Васильевиче Грозном, мусульманских царств: казанского, астраханского и сибирского». Статья А. Н. Майкова была опубликована в журнале «Заря» в августе 1869 года (№ 8. Отд. I. С. 1-53). Данный номер журнала упоминается в списке книг, входивших в состав библиотеки Достоевского (Десяткина Л. П., Фридлендер Г. М. Библиотека Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1980. Т. 4. С. 261). Истолкование отмеченных исторических событий в статье А. Н. Майкова позволяет установить аналогии с рядом высказываний Достоевского, процитированных выше. Отметим сходство в описании вступления царя в Казань: «…царь, духовенство, войско торжественно вступили в Казань; духовенство впереди шло с церковными хоругвями и крестами; обошли стены, кропили святою водой — и выбрав место для постройки соборного храма, водрузили на нем крест» (Майков А. Из рассказов о русской истории. С. 34). Кроме того, А. Н. Майков также подчеркивал добровольный характер обращения казанцев в христианство, утверждая, что Иван Грозный предписал своим подданым поучать иноверцев «закону христианскому» и «разговаривать с ними кротко, тихо, с умилением, а не жестоко и не со страхом», в результате чего «очень скоро несколько тысяч магометан и язычников обратились в христианство» (там же. С. 35).
В Современны<х> известия<х> Странное мнение — Запись «Странное мнение» предвосхищает вступление к § II «Слова, слова, слова!» гл. 1, начинающееся фразой: «Несколько мнений, наших и европейских, о разрешении Восточного вопроса, решительно удивительны» (23, 112). Контекст записи «В Современны<х> известия<х>», к сожалению, недостаточен, чтобы конкретизировать, что же и в какой из публикаций в газете «Современные известия» Достоевский мог счесть «странным». В рабочей тетради 1876—1877 годов, в набросках к сентябрьскому выпуску «Дневника», «Современные известия» упоминаются дважды (24, 259, 263; 24, 484—485, примеч. В. Д. Рака). Оба наброска из записной тетради довольно сложно соотнести с комментируемым текстом. Более вероятно, что помета «Странное мнение» — это дополнение к расположенной строкой ниже записи о «Вестнике Европы», содержащей подготовительный набросок к полемике с сентябрьским «Внутренним обозрением» журнала «Вестник Европы» (см. комментарий к записи «Такие моменты выше всей вашей науки ~ А народ добр, прям, умен, ясен»). Основания к тому, чтобы связывать слова «Странное мнение» с упомянутым наброском, дает содержание § I «Застарелые люди» гл. 2, в которой разворачивается полемика с «Вестником Европы» (23, 122). Определение «странный» появляется дважды именно при обращении Достоевского к статье из «Вестника Европы» и, что немаловажно, именно в характеристике «интеллигентной части». Поскольку помета «Странное мнение» не имеет знаков отнесенности к конкретному отрезку основного текста, а содержание ближайшего контекста позволяет трактовать место ее расположения двояко, то целесообразнее при публикации текста оставить эту помету так, как она размещена в рукописи.
Не одн<и> Генералы. Но интеллигентная часть. Вестник Европы — Ему не нравится. — См. комментарий к записи «Такиемоменты выше всей вашей науки ~ А народ добр, прям, умен, ясен».
Эгоизмы Австр<ии> (Суворин) — См. комментарий к записи «Редко кто понимает Восточный вопрос — (Из Суворина как будто для Австрии)».
Economis. Константинополь — Написание слова «Economist» латинскими буквами указывает, что Достоевский подразумевал не одноименное русское приложение к «Экономическому указателю», выходившее в период 1858—1865 годов, а английский журнал «The Economist», издававшийся с 1843 года. Многочисленные пометы в рабочих тетрадях писателя свидетельствуют о том, что с материалами английской прессы Достоевский, как правило, знакомился по перепечаткам английских статей или сообщениям о них в русских газетах. Ссылки на «Economist» в русской печати встречались реже, чем на другие английские издания (такие как «Times» или «Daily News», к примеру). Тем не менее Достоевский заинтересовался именно этой газетой. Показательно, что русские газеты независимо от направления каждой из них отмечали авторитетность и солидность данного английского издания. Одна из ближайших к интересующему нас времени ссылок на «Economist» содержится в передовой статье «Нового времени» за 17 сентября 1876 года. «Новое время» сообщало, что «Economist» «прямо отрицает замирение Востока дипломатическими переговорами и также прямо предвещает большую европейскую войну» (там же. С. 1). Далее в «Новом времени» приводилась цитата из «Economist’a», проясняющая интерес Достоевского к последнему: «Главное затруднение в настоящем положении вещей заключается в необходимости определить при разрешении восточного вопроса внешний контроль над исполнением заключаемых условий, а при выборе этого контроля будет очень трудно великим европейским державам согласиться между собой. Каждая из первенствующих держав более или менее желает завладеть этим правом контроля; каждая стремится выговорить себе долю участия в нем. Россия, например, является самой естественной властью, которой было бы прилично заменить главенство Турции в Болгарии и Румынии. И нет сомнения, что она искренно желала бы приобрести это право, если за него не придется заплатить слишком дорогой ценой. Но с другой стороны <…> несомненно, что Австрия и Германия не допустят Россию до занятия обоих берегов Дуная и что князь Бисмарк не согласится на такое значительное приобретение России, не потребовав в свою очередь соответствующего куска. Конгресс держав для разрешения этих вопросов будет похож на собрание котов, совещающихся о том, кому достанутся сливки. Ни один конгресс не разрешит подобного вопроса; он может быть решен только войной» (там же. С. 1). Очевидно, что Достоевский не мог не обратить внимание на приведенный текст: мысль о «естественной власти» России на Балканском полуострове, высказанная «Economist’ом», отчетливо проступает в рассуждениях Достоевского о «естественности», сравнение европейских держав с «собранием котов» в ожидании «соответствующего куска» варьируется в § II «Слова, слова, слова!» гл. 1 сентябрьского выпуска «Дневника» (23, 113). Помета «Economist» встречается в рукописном тексте дважды, при этом в одном случае слово «Economist» соединено чертой с записью «В Современны<х> известия<х>». В газете «Современные известия» за 13 сентября 1876 года (именно в том номере, где говорилось о нарушении перемирия турками, что Достоевский отметил в записной тетради), в разделе «Иностранные известия» приводилась следующая выдержка из «Economist’a»: «Держава, которой принадлежит там в Турции. — Н. Т.) решение, есть Германия. Австрия будет решительно противиться владычеству России на Дунае, и в этом сопротивлении Германия ей поможет. Князь Бисмарк изменил бы идее своей жизни, если бы позволил России занять Константинополь; потому что через это он погубил бы будущность Германии на востоке. Итак, князю Бисмарку, а не Англии, принадлежит окончательное решение» (Современные известия. 1876. 13 сент. № 252. С. 3). И в «Новом времени», и в «Современных известиях» упоминается Отто фон Шёнхаузен Бисмарк (1815—1898), рейхсканцлер Германии. В то время как русская пресса обсуждала «эгоизмы Австрии» и коварство Англии, «Economist» не последнюю роль в решении восточного вопроса отводил Германии. Эта точка зрения, возможно, повлияла на ряд записей в рабочей тетради Достоевского 1876—1877 годов, касающихся идеи о «двух силах» (24, 251, 258). Таким образом, помета «В Современны<х> известия<х>» могла возникнуть в связи с публикацией в данной газете материалов из журнала «Economist».
Другие решают дать автономию ~ разрубают Александры мечами — Данные заметки тематически примыкают к записям о «европейском равновесии», на что указал и сам Достоевский, соединив эти заметки чертой (в виде «стрелки») с пометой «Равновесие», находящейся в верхней половине л. 1 рукописи. К вопросу об «административной автономии» Боснии, Герцеговины и Болгарии писатель обращается в § II «Слова, слова, слова!» гл. 1 (см.: 23, 399, примеч. В. Д. Рака). Достоевский относит идеи «административной автономии» и «европейского равновесия, якобы охраняющего неприкосновенность Константинополя, к разряду „сложных и неестественных ученых комбинаций“ (23, 112), опровергаемых самой жизнью. Отсюда и вопросы, возникшие в набросках и в окончательном тексте: как это сделать, кто может эту автономию дать и кто станет слушаться?
блажен столь нежно верующ<ий> человек этот — См. комментарий к записи „Наивность Н. В. Провозгласить автономию и ничего себе. ~ будут признавать Императора“.
Я не буду писать о В<осточном> Вопросе. Но я утверждаю, что его никто не понимает ~ он не может не разрешиться. Но сам собою — Запись отражает одну из главных тем сентябрьского выпуска „Дневника“ — тему „естественности“ отношений между людьми. В записной тетради 1876—1877 годов среди материалов к августовской книжке „Дневника“ находим следующее утверждение: „Не надо бояться неестественностей социальных. Коммуна парижская — вредна, потому что бунт и насилие. Лучше позволить по частям, охотникам. Что неестественно в этих мечтаниях, то уничтожится само собою, и чем скорей, тем лучше“ (24, 231). Естественность, по мнению Достоевского, недоступна Европе. Говоря о братской помощи славянам, писатель замечает: „Но Европа не верит этому, не верит ни благородству России, ни ее бескорыстию“ (23, 107). С этим высказыванием перекликаются следующие отрывки рукописи: „Правда, тут-то вот Европа и увидит, что все спасено, но естественности-то этой она не поверит, и я думаю, не повер<ит> в чел<овека?>“ (л. 1); „Я сказал: произойдет по закону природы. Закон-то природы именно в этом кровяном и духовном сродстве и заключается“ (л. 1 об.); „Бескорыстие-то и подозрительно“, „бескорыстие-то и всего подозрительнее, особенно если оно истинное“ (л. 2). Таким образом, уже в набросках отчетливо звучит мысль о том, что спасение человечества — в осознании естественных, родственных связей между людьми. Сходное утверждение содержится и в черновом автографе: „Он (восточный вопрос. — Н. Т.) разрешится сам собою и, может быть, [дл] как-нибудь для всех неожиданно, как разрешается, впрочем, все живое в мире“ (23, 286—287). С Восточ<ным> вопросом, может быть, кончились бы все недоразумения Европы ~ но что-то мешает. Разбитие на эгоизмы. — Запись почти дословно вошла в текст § I „Piccola bestia“ гл. 1 (23, 107). В рукописи за словами „но что-то мешает“ следует помета „Разбитие на эгоизмы“, поясняющая смысл выражения „piccola bestia“. О „разбитии на эгоизмы“ говорится в следующем фрагменте параграфа „Piccola bestia“: „…каждый раз с Восточным вопросом вся Европа из видимого целого, тотчас же и слишком уж явно, начинает распадаться на свои личные, отдельно-национальные эгоизмы. Всё тут выходит из ложной идеи, что кто-то хочет что-то захватить и заграбить“ (23, 108).
А во-вторых, что ж такое, что мы ничего не возьмем себе ~ составляет их кошмар, их самое главное опасение в будущем — Заметки к § III „Комбинации и комбинации“ гл. 1 (23, 114—118). Имеется в виду неверие Европы в бескорыстную помощь России славянам.
Неужто Австрию, только бы не Россию — Очевидно, набросок является откликом на появлявшуюся в прессе информацию о возможном вступлении Австрии на территорию Боснии и Герцеговины (см.: 23, 386, примеч. В. Д. Рака).
Австр<ию> неестеств<енно>, а естественнее, что Англия составит союз, а сама надруг<ается> (?) — Набросок к § III „Комбинации и комбинации“, относящийся к рассуждениям Достоевского о программе разрешения восточного вопроса, сформулированной партией вигов и опубликованной в „Daily News“. Достоевский ознакомился с содержанием программы в изложении „Нового времени“, что зафиксировано в записной тетради 1876—1877 годов (24, 264; см. также: 23, 400—401, примеч. В. Д. Рака). Ср. в окончательном тексте сентябрьского выпуска „Дневника“ (23, 115). С комментируемой записью непосредственно связаны наброски „А между тем есть именно одна комбинация ~ англичанина“ (л. 2).
Пролита кровь. Кстати, теперь происходит одна странность ~ забыли род, веру общую, пролитую русскую кровь и правое дело — См. комментарий к записи „Кстати, пролитая кровь, вот бы могла быть и еще комбинация ~ равно как и пожертвований“.
Наивность Н<ового> В<ремени> Провозгласить автономию и ничего себе. — будут признавать Императора — Заметки к § III „Комбинации и комбинации“ гл. 1, где Достоевский критически отзывается о предположении „Нового времени“, что если „Россия громко и открыто заявит, что она не имеет никаких видов к увеличению своей территории“, то после „такого открытого заявления общественное мнение всей Европы станет за справедливые требования России“ (Новое время. 1876. 14 сент. № 196. С. 1). Ср. в окончательном тексте „Дневника“ (23, 114), а также с наброском из записной тетради 1876—1877 годов: „Новое время, № 196“. Чрезвычайно слабая передовая статья, о том, что заяви только Россия о своем бескорыстии и что не будет приобретать территорий, то вся Европа будет за нее. Вздор. Независимые Славянские княжества еще опаснее Европе: Она понимает, что они всегда будут слушаться России» (24, 251).
Бескорыстие-то и подозрительно ~ особенно если оно истинное — См. комментарий к записям: «Наивность Н. В. ~ признавать Императора» (л. 2) и «А во-вторых, что ж такое, что мы ничего не возьмем себе ~ в будущем» (л. 1 об.).
А между тем есть именно одна комбинация — (ставя себя на место англичанина) — Запись продолжает рассуждения Достоевского о программе партии вигов, предлагавшей в качестве решения восточного вопроса создание союза христианских народов на Балканах под покровительством Великобритании (23, 115). Сходные мысли высказаны в «Дневнике писателя» за июль--август 1876 года (§ IV «Самое последнее слово цивилизации» гл. 1) (23, 52). Близкое к Достоевскому мнение было выражено в одном из июльских номеров «Московских ведомостей». Газета сообщала о митинге в защиту славян, проходившем в Лондоне: "Теперь и в Англии сознают скандал, что поддержка Англии разожгла фанатизм Турок, и укрывают этот факт ревностию к приближению России к Константинополю <…> Г. Фрнман (английский историк Эдуард Фриман (1823—1892). — Н. Т.) спрашивает лорда Дарби (Эдуард Генри Смит Стэнли, лорд Дерби (1826—1893), министр иностранных дел в правительстве Дизраэли. — Н. Т.): «Не должны ли мы как говорят иные, захватить Константинополь и удержать его в интересе человечества?» (Московские ведомости. 1876. 27 июля. № 191. С. 2).
как создать, они даже думают: Император и Славяне; предположили только, что Славяне будут все согласны — Возвращение к теме «искусственности» английских построений. Ср. с печатным текстом (§ III «Комбинации и комбинации» гл. 1) (23, 116).
Вот тут-то К<онстантино>поль и мог бы закрепиться ~ так и вы все России достанетесь — Запись к § III «Комбинации и комбинации» (23, 116). Ионические острова — группа островов в Ионическом море возле юго-западных берегов Греции. С 1814—1815 годов острова находились во владении Великобритании. В 1864 году в результате национально-освободительного движения, направленного против английского господства, Великобритания была вынуждена передать острова Греции, но при условии, что на греческий престол будет возведен английский ставленник принц Вильгельм Глюксбургский (Георг I).
Временно так ~ Мать их, а не госпожа — Заметки к § III «Комбинации и комбинации», относящиеся к размышлениям Достоевского о временном успехе английских политических интриг (23, 116). Определение России как материнского начала, духовного центра, объединяющего славян, звучит уже в конспективных записях к июльско-августовскому выпуску «Дневника» в записной тетради 1876—1877 годов: «Нас первых боятся, что мы их присоединить к себе хотим. Но пусть. Россия мать. Полюбят и догадаются» (24, 237). Ср. также с печатным текстом «Дневника писателя» за июль--август 1876 года (23, 101).
Кстати, пролитая кровь, вот бы могла быть и еще комбинация ~ равно как и пожертвований. — Достоевский объясняет недолговечность идеи составить из славян оплот против России не только «духовным сродством» и единоверием России и славянских народов, но и тем, что русские добровольцы еще до объявления Россией войны уже пролили свою кровь, защищая славян: «Наконец, за славян пролита уже русская кровь, а кровь не забывается никогда» (23, 118). С комментируемым текстом созвучны заметки «Пролита кровь. Кстати, теперь происходит одна странность: Россия еще не объявляла войны» и «все искусственность забыли род, веру общую, пролитую русскую кровь и правое дело» (л. 1 об.). В рукописи — как в данных набросках, так и в черновом автографе — Достоевский подробнее останавливается на том, что победы русских волонтеров произвели бы «почтительный страх» в Европе (23, 294). В окончательный текст это замечание Не вошло, видимо, потому что оно не вполне согласуется с общим смыслом всех предыдущих высказываний о необоснованности недоверия Европы к России.
Такие моменты выше всей вашей науки. ~ А народ добр, прям, умен, ясен — Заметки, нашедшие отражение во второй главе сентябрьского выпуска «Дневника» и являющиеся полемическим откликом Достоевского на содержание раздела «Внутреннее обозрение» в сентябрьском номере «Вестника Европы» за 1876 год. Данный раздел в период 1868—1880 годов вел Л. А. Полонский. (<Полонский Л. А.> Внутреннее обозрение // Вестник Европы. 1876. № 9. С. 340—359). В полемике с «Вестником Европы» Достоевский обращается к важнейшей теме своего творчества, актуальной как для публицистики, начиная со статей во «Времени», так и для художественных произведений, — теме разобщенности интеллигенции и народа. По мнению писателя, в статье Л. А. Полонского проявилось беспочвенное теоретизирование, свойственное «устаревшему теоретическому западничеству» (23, 122). В рукописи просматривается ряд отчетливо выраженных противопоставлений: «наука» — «живое чувство», «вера»; «международные межеумки, носимые ветром Европы» — «народ», который «добр, прям, умен, ясен». Выражение «международный межеумок», неоднократно встречающееся в рукописном и печатном тексте «Дневника писателя», символизирует утрату представителями образованного общества духовной связи с Россией и русским народом. В записной тетради 1876—1877 годов имеется также метафора «умственный пролетарий», сопровождающаяся аналогичными определениями: «нечто без земли под собою, без почвы и начала, носимый ветром Европы» (24, 241). Фраза «А народ добр, прям, умен, ясен» связывает общий контекст записи с некрасовским «Власом» («смуглолиц, высок и прям») и размышлениями Достоевского о русском народе в § V «Влас» «Дневника писателя» 1873 года, а также с описанием Макара Долгорукого в черновиках и окончательном тексте «Подростка» (см.: 17, 372; 21, 401, примеч. А. В. Архиповой). Смысл набросков, расположенных на л. 1: «Но интеллигентная часть, Вестник Европы — Ему не нравится» и «В<естник> Евр<опы> (верх благоразумия!), хотя с большей оговоркой и даже с некоторым сожалением» становится понятен лишь в соотнесении с комментируемой записью. В печатном тексте, в § 1 «Застарелые люди» гл. 2 сентябрьского выпуска «Дневника» Достоевский замечает, что взгляды части русской интеллигенции, исповедующей «теоретический европеизм», «в сущности — слабы, шатки, темны и ошибочны, сравнительно с ясными, простыми, твердыми и непоколебимыми выводами народного чувства и разума» (23, 123). Помета «Ему не нравится» характеризует отзыв Л. А. Полонского о помощи России славянам. По мнению Достоевского, автор «Внутреннего обозрения» «соглашается признать и народное, и общественное движение в пользу славян <…>. А между тем он всё как бы чем-то недоволен, ему почему-то не нравится, что это движение началось» (23, 123).
Запись «Упирающаяся лошадь, живое чувство» связывает тему недоверия Европы с идеей Достоевского о единоверии. Ср. с заметками в черновом автографе: «Но вот этого-то и не любит Европа, она любит именно, чтоб все было по-прежнему, по-старому, по-казенному, упирается, как лошадь» (23, 289). Достоевский возразил против мнения Л. А. Полонского о том, что помощь славянам следует объяснять не только и не столько единоверием, сколько борьбой во имя «благородного дела свободы». (<Полонский Л. А.> Внутреннее обозрение. С. 352). В рукописи выражена одна из центральных идей сентябрьского выпуска «Дневника»: «единоверие — и у нас и у Слав<ян> — живое чувство, заключающееся в Христе». В печатном тексте Достоевский раскрывает христианское значение этой идеи. Единоверие, по мысли писателя, — это прежде всего человеколюбие, способность со-чувствовать, со-страдать, проживать несчастье ближнего (отсюда метафора «живое чувство») (23, 130—131). Ср. также с набросками из записной тетради 1876—1877 годов (24, 253, 264).
— Я знаю тоже одну газету в Петербурге ~ Я не охотник до г. Краевского…
Достоевский имеет в виду газету «Московские ведомости», которая более последовательно и ясно по сравнению с другими периодическими изданиями, в том числе и «Голосом», издававшимся А. А. Краевским, выражала свое отношение к событиям на Балканском полуострове. Ср. с заметкой в записной тетради 1876—1877 годов (24, 257). Та же мысль звучит в письме Достоевского к Л. В. Головиной от 23 июля (4 августа) 1876 года: «Если Вы следите тоже за этой драмой у славян, то советую Вам читать „Московские ведомости“; в этой газете всё об Восточном вопросе изложено яснее и понятнее, чем во всех других. Это именно высшее понимание дела» (292, 111).
Что скажут, что могут сказать такого нов<ого> и неизв<естного> эти объединившиеся Славяне! — Запись, продолжающая тему «теоретизма», ср. с содержанием § V «Post Scriptum» гл. 2: «Что вышло из вашего единения, из вашей „единящей мысли“?» (23, 134).
Тогда как Татарин, переходя к Турке ~ а лишь своего единоверца защитить. — Набросок к § II «Кифомокиевщина» гл. 2 на тему единоверия. См. комментарий к записи «Такие моменты выше всей вашей науки. ~ А народ добр, прям, умен, ясен».
грозя английским фермерам будущим социализмом Востока — Запись отразилась в § I «Piccola bestia» гл. 1. Имеется в виду речь Дизраэли на банкете общества скотоводства и земледелия, в которой утверждалось, что события на Балканском полуострове спровоцированы «социалистами». Формулировка об устрашении «английских фермеров» восходит к статье Незнакомца (А. С. Суворина) «О речи Дизраэли», помещенной в «Новом времени» за 15 сентября 1876 года. В указанной статье А. С. Суворин иронизировал по поводу реакции на речь Дизраэли: «Фермеры рукоплещут, в страхе великом что их станут избивать» (Незнакомец [Суворин А. С.]. О речи Дизраэли // Новое время. 1876. 15 сент. № 197. С. 2). См. также комментарий к записи «Социалисты».
а сам французский народ вовсе ~ как могло бы прийти в голову такое сравнение) — Содержание заметок вошло в § IV «Страхи и опасения» гл. 2 и является откликом на следующее утверждение «Вестника Европы»: «Франция не то сделала для Италии, что мы пока делаем для славян, но разве французское общество, по освобождении Италии, стало считать себя более зрелым, чем прежде?» (<Полонский Л. А.> Внутреннее обозрение. С. 353; см.: 23, 133, 404—405, примеч. В. Д. Рака). В рукописном тексте Достоевский подчеркивает, что «дело Франции различно и несоизмеримо с движением в защиту славян», возвращаясь к теме «бескорыстия» России.
И опять сколько цинизма, безвер<ия> — Запись к § V «Post Scriptum», в котором писатель пытается предугадать возможное поведение «теоретиков» в случае неудачи движения в защиту славян: «сколько опять, сразу, увидим цинизма, сколько опять неверия в свои силы, неверия в самую Россию» (23, 135). К указанной записи тематически примыкают наброски, расположенные в верхней левой половине л. 2 об.: «Какое безв<ерие> И сколько явится опять циниз<ма>».
О, он-то порадуется Биконфильд — Помета, относящаяся к финальной части § V «Post Scriptum» (23, 135). Следует отметить, что сентябрьская книжка «Дневника писателя» 1876 года имеет кольцевую композицию. Начало повествования ознаменовано появлением зловещего тарантула, «piccola bestia», символизирующего вражду и разобщение, и завершается выпуск парафрастическим «виконт тарантул». Таким образом, фигура графа Биконсфильда приобретает символический смысл: будучи выразителем умозрительных и неестественных теоретических «комбинаций», Дизраэли становится воплощением гибельной для человечества идеи разъединения и безверия.
Какой неназидательный пример для молодежи и какое разъединение, цинизм — Ср. с печатным текстом (§ «Post Scriptum»): «A сколько самой чистейшей сердцем молодежи побежит опять вон из общества! Опять разъединение, опять шатание!» (23, 135).
Самых подлых и пошлых людей и умов ~ глупо было очень — Заметки о «благородном порыве», вошедшие в § «Post Scriptum». В рукописи несколько иначе охарактеризована реакция «теоретиков» на возможное поражение славян. Если в печатном тексте находим обобщающие конструкции «раздадутся вволю голоса», «раздастся хохот в глаза этому благородному порыву» (23, 134), то в набросках содержится более определенное, но одновременно и более «трафаретное» противопоставление: «благородный порыв» — «подлые и пошлые люди».
что, взяли! что вышло из вашего единения ~ хихикание в руку и цинизм лучше. — Заметки к § «Post Scriptum». Об «аттестате зрелости» писал «Вестник Европы», утверждая, что движение в защиту славян не является признаком зрелости нации, ибо «свидетельство о зрелости» русский народ может получить «только за работу внутреннюю <…>. Помогайте славянам, но не забывайте и своих дел». (<Полонский Л. А.> Внутреннее обозрение. С. 354). Напомним, что § «Post Scriptum» обращен к будущему, в нем Достоевский пытается предсказать возможное развитие событий. Любопытно, что уже в начале октября 1876 года в «Голосе» появилась статья Г. А. Лароша, поддержавшая соображения «Вестника Европы» об «аттестате зрелости» и внимании к «внутренним делам». Показательно различное понимание Достоевским и авторами статей в «Голосе» и «Вестнике Европы» понятия «внутренняя работа»: Л. А. Полонский и Г. А. Ларош настаивают на необходимости обратить взоры от внешней политики к «внутренним вопросам и интересам». Достоевского же волнует совсем иная «внутренняя работа» — он размышляет о нравственном состоянии общества, противопоставляя «бескорыстие», «единоверие», «естественность» и «разъединение», «безверие», «теоретизм» как нравственные сущности.
- ↑ Описание рукописей Ф. М. Достоевского / Под ред. В. С. Нечаевой. М., 1957. С. 63.