Николай Михайловичъ Карамзинъ родился въ Симбирской губерніи, 1-го Декабря 1765 года; воспитывался въ Москвc въ домc Профессора Шадена, а потомъ учился въ тамошнемъ Университетc. Въ молодости своей служилъ въ гвардіи, и съ 1789 по 1791-й годъ путешествовалъ по разнымъ странамъ Европы. Съ того времени жилъ въ Москвc, занимаясь Литературою. Въ 1803 году пожаловалъ въ Императорскіе Исторіографы; въ слѣдующемъ году награжденъ чиномъ Надворнаго Совѣтника; въ 1810 получилъ орденъ Св. Владиміра 3-й степени. Въ 1812 пожалованъ въ Коллежскіе Совѣтники, а въ 1816-мъ, по поднесеніи имъ Государю Императору Александру Павловичу первыхъ осьми томовъ Исторіи Государства Россійскаго, награжденъ чиномъ Статскаго Совѣтника и орденомъ Св. Анны 1го класса. Съ того времени поселился онъ въ Санктпетербургѣ. Въ 1824 году награжденъ чиномъ Дѣйствительнаго Статскаго Совѣтника. Кончина Государя Благодѣтеля поразила благодарнаго Карамзина жестокимъ ударомъ: онъ впалъ въ изнурительную чахотку. Всѣ старанія врачей, всѣ попеченія родныхъ и друзей, великодушное участіе Государя, пламенныя желанія признательныхъ соотчичей — были тщетны. Покойный, чувствуя постепенное исчезаніе силъ своихъ, пожелалъ отправишься въ теплый климатъ Италіи, и надѣялся, на благословенныхъ берегахъ Арно, возстановить свое здоровье. Государь Императоръ, узнавъ о семъ, Всемилостивѣйше пожаловалъ ему надорогу 50 т. рублей, и повелѣлъ, для отправленія его, снарядить фрегатъ Елену, подъ командою Капитана Епанчина. Но Карамзинъ не могъ уже симъ воспользоваться; извѣстіе о кончинѣ Императрицы Елисаветы Алексѣевны погрузило его въ новую скорбь, отъ которой увеличились болѣзненные его припадки. Полученный имъ въ послѣдніе дни жизни знакъ Монаршей милости, успокой вшей его въ разсужденіи будущей участи нѣжно любимаго имъ семейства, возбудилъ потухавшую въ немъ искру жизни, но не на долго. Въ Четвертокъ, 20-го числа утромъ, онъ еще говорилъ объ Италіи, но вскорѣ впалъ въ совершенное разслабленіе и безпамятство, и тихо скончался 22-го Мая, во второмъ часу по полудни, на рукахъ родныхъ и друзей своихъ…
Карамзинъ, съ самыхъ юныхъ лѣтъ своихъ, началъ упражняться въ отечественной Словесности, и все время, которое другіе употребляютъ на пріобрѣтеніе чиновъ или богатства, посвятилъ благороднымъ занятіямъ Науками и Литературою. Но исключительныя занятія сіи не лишили его наградъ и выгодъ, сопряженныхъ съ дѣйствительною службою. Правосудные и великодушные Государи награждали его труды и заслуги самымъ отличнымъ образомъ: онъ былъ одинъ изъ первыхъ, получившихъ орденъ Св. Владиміра 5-й степени въ чинѣ Надворнаго Совѣтника; онъ одинъ въ Россіи имѣлъ орденъ Св. Анны 1-го класса въ чинѣ Статскаго Совѣтника, и получилъ оный вмѣстѣ съ симъ чиномъ. Всѣмъ извѣстна послѣдняя, истинно Царская награда, которой онъ удостоился; извѣстно и то, какую сугубую цѣну получила, въ глазахъ его и всѣхъ благомыслящихъ людей, сіи награда отъ выраженій, коими благолюбивый Монархъ извѣстилъ объ оной самого Карамзина.
Первые переводы Карамзина помѣщены были въ журналѣ: Датское Чтеніе. Онъ издалъ въ Москвѣ: 1. Московскій журналъ, 8 томовъ, 1792 и 1795. 2. Аглая, двѣ книжки, 1794. 3. Аoниды, или собраніе разныхъ стихотвореній, три части (1797, 1798 и 1799 г.). 4. Пантеонѣ иностранной Словесности, 3 книжки, 1798. 5. Вѣстникъ Европы, журналъ политическій и литературный, 12 частей, 1802 и 1803 годовъ. — Сочиненія свои, напечатанныя въ Московскомъ журналѣ, издалъ онъ особо, въ 1794 году, подъ названіемъ: Мои бездѣлки. Въ 1804 году напечатано въ Москвѣ полное собраніе его сочиненій (въ 1815 г. вторымъ, въ 1820 третьимъ тисненіемъ, въ девяти томахъ). Въ ономъ заключаются: 1) Стихотворенія, большею частію лирическія. 2) Письма Русскаго Путешественника, 4 тома. 5) Повѣсти: Бѣдная Анза, Прекрасная Царевна и счастливый карла, Юлія, Дремучій лѣсъ, Наталья боярская догъ, Сіерра-Морена, Островѣ Борнгольмъ и Марѳа Посадница или покореніе Новагорода. 4) Историческое похвальное Слово Екатеринъ II. 5) Разговоръ о счастіи. 6) О Богдановичѣ и его сочиненіяхъ. 7) Историческіе отрывки: О Московскомъ мятежа, въ царствованіе Алексѣя Михаиловича; Пантеонѣ Россійскихъ Авторовъ; Русская старина; Историческія воспоминанія и замѣчанія на пути къ Троицѣ. 8) Рѣчь, произнесенная въ собраніи Россійской Академіи и проч. Сверхъ того напечатаны въ семъ собраніи мелкія прозаическія статьи разнаго содержанія, помѣщенныя въ издаваемыхъ имъ журналахъ. Илъ переводовъ напечатаны въ тѣхъ же журналахъ и особо: Повѣсти Мармонтеля (М. 1794 и 1816), Повѣсти Госпожи Жанлисъ (М. 1816), и еще Повѣсти разныхъ Сочинителей (М. 1816.) Но важнѣйшее твореніе, коему онъ посвящалъ съ 1803 года до кончины своей, въ теченіе 22 лѣтъ, всѣ труды свои, есть: Исторія Государства Россійскаго, 8 томовъ, напечатанная въ Санктпетербургѣ 1816-18 годовъ, вторымъ тисненіемъ, тамъ же, 1819—1820 годовъ. Девятый томъ 1821-го, десятый и одиннадцатый 1813 года. Карамзинъ занимался, въ теченіе двухъ лѣтъ, сочиненіемъ 12-го тома, заключающагося восшествіемъ на престолъ Царя Михаила Ѳеодоровича: не знаемъ, конченъ ли сей трудъ совершенно. Твореніе сіе переведено на Французскій, Нѣмецкій и Италіянскій языки.
Исторія Государства Россійскаго есть одно изъ важнѣйшихъ твореній на Русскомъ языкѣ, по предмету, изложенію и слогу. Карамзинъ воздвигъ онымъ незыблемый памятникъ героямъ и подвигамъ древности Русской, и своему трудолюбію, уму и талантамъ. Но если онъ, въ званіи Историка достоинъ хвалы и благодарности соотчичей и потомства, то не менѣе, по нашему мнѣнію, заслуживаетъ славы въ качествѣ Литератора и Прозаика. Карамзинъ сотворилъ новую, правильную, чистую, легкую, благородную Русскую прозу. Произведенія его, казавшіяся легкими, потому, что нашли многихъ подражателей, и въ томъ числѣ мало удачныхъ, сначала возбудили противорѣчіе въ Литера, шорахъ, привыкшихъ къ прозѣ Ломоносова и его современниковъ; но въ послѣдствіе времени общій голосъ истинно просвѣщенной публики призналъ, что слогъ Карамзина не есть прихотливое подражаніе иностраннымъ примѣрамъ, а основанъ на глубокомъ познаніи свойствъ Русскаго языка, очищенъ благороднымъ вкусомъ и утвержденъ на правилахъ Всеобщей Грамматики. Въ первыхъ его сочиненіяхъ, особенно въ Письмахъ Русскаго Путешественника, встрѣчались иностранныя слова; но слогъ послѣдовавшихъ его твореній, преимущественно Россійской Исторіи, можетъ назваться образцовымъ. Не смѣемъ утверждать, что Карамзинъ достигъ уже послѣдней степени совершенства: языкъ нашъ еще можетъ обогатишься выраженіями и формами, пріобрѣсть большую правильность, возвысишься надъ нынѣшнею своею степенью; но имя и труды Карамзина будутъ сіять въ потомствѣ подлѣ именъ Кантемира и Ломоносова. Сочиненія Карамзина дѣйствовали примѣтно на его современниковъ: пріохотивъ и женскій полъ въ Россіи къ занятіямъ отечественною Словесностію, они предуготовили образованіе вкуса въ возрастающемъ поколѣніи. Рѣшительно можемъ сказать, что легкостію, ясностію и правильностію Русской прозы въ нынѣшнее время, обязаны мы трудамъ Карамзина. Нельзя исчислить благодѣтельныхъ послѣдствій, проистекающихъ въ общежитіи и Литературѣ отъ трудовъ одного образцоваго Писателя: умъ и вкусъ его проницаютъ повсюду — и въ кабинетъ ученаго, и въ будуаръ модной женщины, и въ палатку воина, и въ палату судейскую: читая произведенія хорошаго Автора, иногда внутренно досадуя на непривычную новизну, иногда и явно возставая на то, чего не было прежде, люди мало по малу привыкаютъ къ лучшему, нечувствительно увлекаются силою ума и изящества, и невольно становятся его послѣдователями и подражателями, сами того не примѣчая. — Стихотворенія Карамзина суть выраженіе мыслей умнаго человѣка, облеченное въ форму Поэзіи нѣжной и привлекательной.
Творенія Карамзина, въ которыхъ отсвѣчивались необыкновенный умъ, чистый вкусъ, ясная душа и доброе сердце, доставили ему множество друзей и чтателей во всей Русской публикѣ. Нѣтъ уголка въ Россіи, гдѣ бы, въ теченіе тридцати слишкомъ лѣтъ, не читали Карамзина, не восхищались его трудами, не любили заочно Автора. Нѣкоторые Писатели, издали восхищающіе публику, въ личномъ обхожденіи разочаровываютъ своихъ чтителей; съ Карамзинымъ было противное: личное съ нимъ знакомство увеличивало и укрѣпляло почтеніе и любовь, внушаемыя его произведеніями. "Въ слогѣ заключается весь человѣкъ[1], говоритъ Бюффонъ. Это въ точности можно было отнести къ Карамзину. Основательность, спокойствіе, ясность, чистота, правильность, благоразумная бережливость, гармонія его слога — видны были въ его дѣлахъ и обращеніи; но качества сіи получали новый блескъ и неотъемлемую прелесть отъ нѣжности сердца, отъ душевной теплоты, кроткой сострадательности и трогательнаго человѣколюбія, коими оживлялись всѣ его помышленія, слова и поступки. Онъ былъ вѣрный другъ, нѣжный супругъ, чадолюбивый отецъ; находилъ услажденіе въ пособіи и благотвореніи ближнимъ (сколько облагодѣтельствованныхъ имъ орошаютъ горячими слезами его могилу!); чувствуя свое достоинство, былъ скроменъ и невзыскателенъ, не зналъ недоброжелательности, зависши и мщенія; былъ благочестивъ и прибѣженъ къ Богу; пламенно любилъ Россію и добрыхъ своихъ Государей — былъ человѣкъ великій и добродѣтельный во всемъ значеніи сихъ словъ.
И уже нѣтъ его! И мы сокрыли смертные останки нашего Карамзина въ хладную землю! Горестныя помышленія толпились въ душѣ моей, когда опускали прахъ его въ могилу: я слѣдовалъ глазами за гробомъ, желая еще нѣсколько мгновеній наслаждаться мыслію, что онъ посреди насъ, и съ умиленнымъ сердцемъ прочиталъ Божественныя слова, начертанныя на крышѣ гроба: Блаженнѣйстіи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ! Н. Гречъ.
- ↑ Le style est tout l’homme.