Нурмин. Леонид Андреев. "Дневник Сатаны".
Нурмин.
ЛЕОНИД АНДРЕЕВ. "ДНЕВНИК САТАНЫ". ГЕЛЬСИНГФОРС. КНИГОИЗД. "БИБЛИОН".
1921 г. 276 стр.
Оригинал находится здесь: http://www.ruthenia.ru/sovlit/j/29.html
Сатана счел нужным вочеловечиться, ведет земную жизнь и, кроме того,
ведет дневник. Нужно сказать, довольно пространный и очень скучный. Местами
с трудом преодолеваешь претенциозные страницы, наполненные длиннейшими и
утомительными рассуждениями и мертвящим схематизмом образов. И нисколько не
помогает этому то, что тема самая современная: в дневнике ни разу не
упоминается "большевизм", но речь идет только о нем.
Вочеловечившийся сатана принимает вид американского миллиардера
Вандергуда. Вместе с другим чортом, мистером Топпи, он едет в Рим. Близ
Рима происходит крушение. Вандергуд-Сатана попадает в виллу таинственной
личности, некоего Магнуса, у которого "темные, почти без блеска, большие
мрачные глаза", "наглый, неприличный взгляд", - "нос красивый и сделанный
из мыслей и каких-то дерзких желаний" - и "руки: очень большие, очень
белые, спокойные... ровно десять пальцев; ровно десять тонких, злых, умных
мошенников"...
У Магнуса Вандергуд-Сатана влюбляется в Марию, неописуемой красоты,
удивительно похожую на Мадонну. Она - дочь Магнуса. Вандергуд ищет
применения своим миллиардам. Он жаждет игры, испить до дна кубок
человеческой жизни. Мало-по-малу он вочеловечивается почти совсем, т.-е.
живет как все люди. Он предлагает Магнусу распоряжаться своими миллиардами,
быть его руководителем в жизни. Тот сначала отказывается, но потом после
долгих колебаний дает согласие и начинает переводить состояние Вандергуда в
золото. Магнус обещает ему Марию. Он молчалив, ничего не говорит о себе, но
однажды он раскрывает свои планы Сатане. Нужно изобрести динамит, но
особый, чтобы он имел "волю, сознание и глаза". Таким динамитом может стать
человек. Нужно только кольнуть чем-то человека и он взорвется и взорвет
мир. Есть и средство взорвать человека: "надо обещать человеку чудо".
"Опять обман? Опять обман. Но не крестовые походы, не бессмертие на небе.
Теперь время иных чаяний и иных чудес. Он обещал воскресение всем мертвым,
я обещаю воскресенье всем живым...
"Но мертвые не воскресли. А живые?
" - Кто знает? - говорит Магнус. - Надо сделать опыт".
Нужно сделать большой опыт. Европа встревожена: ожидают войны, "но
война, это - только преддверие в царство чуда". Очарованный планами
Магнуса, мистер Вандергуд предлагает "поскорей взорвать его". Магнус
обещает сделать это чрез две недели. Чрез две недели происходит следующее:
Магнус грабит Вандергуда; миллиарды оказываются всецело в руках Магнуса:
Вандергуд - нищий. Мадонна-Мария совсем не дочь Магнуса - а его любовница.
Менее всего она также похожа на Мадонну: она - проститутка с 14 лет,
"продажная тварь". "Она умеет все". "Она глупа, как гусыня. Непроходимо
глупа. Но хитра. Но лжива. Очень жадна к деньгам"... А роковое сходство с
Мадонной? Но Магнус сам был обманут. "Это не женщина - это орел, который
клюет мою печень". Ночью - "вавилонский разврат", мертвый сон, забвение, а
утром "опять Мадонна". Впрочем, это было в прошлом. "Своими зубками она
выгрызла всю мою бессмысленную веру и дала мне ясный, твердый и
непогрешимый взгляд на жизнь"...
Попутно Магнус, издеваясь над бедным одураченным Сатаной, угрожая
выбросить его на улицу, развивает свою теорию о взрыве.
" - Я, - говорит о себе Магнус, - вывод - знак равенства - итог -
черта под рядом цифр. Ты можешь назвать меня Эрго, Магнус Эрго.
"Они говорят: дважды два - я отвечаю: четыре. Ровно четыре. Вообрази,
что мир застыл на мгновение в полной неподвижности, и ты увидишь такую
картину: вот чья-то улыбающаяся беззаботно голова, а над нею - занесенный,
застывший топор. Вот куча пороха, а вот падающая в порох искра. Но она
остановилась и не падает. Вот тяжелое здание на единственной уже
согнувшейся подпоре. Но все застыло - и подпора не ломается. Вот чья-то
грудь, а вот чья-то рука, делающая пулю для этой груди. Разве это
приготовил я? Я только беру рычажек и - раз! - двигаю его вниз. Топор
опускается на смеющуюся голову и дробит ее... Искра падает в порох - и
готово. Здание рушится... А я только надавил рычажек... Подумай: разве я
мог бы убивать, если бы в мире были только скрипки и другие музыкальные
инструменты?.. Я обещаю кроликам, что они станут львами... Ты увидишь,
какую смелость, какую энергию разовьет мой кролик, когда я нарисую ему на
стене райские кущи и эдемские сады... И кто знает... да, кто знает... а
вдруг он этой массой действительно сломает стену?.. Надо попробовать..."
Бедный Сатана "взорван", - он - в ужасе, полон бешеной ненависти и
отчаяния. Желая поразить Магнуса, он открывает ему тайну своего появления
на земле: он - Сатана. Но Магнус только смеется презрительно.
То, что мы выписали, является наиболее ярким и интересным. Не дурны
также фигура кардинала Х., "старой обезьяны" и циника, и экс-короля,
надутого "цыпленка", ищущих денег. В них чувствуется живая плоть и кровь.
Но эти фигуры эпизодичны, стоят в тени. В остальном же сотни страниц
заполнены обычными вычурными, надуманными андреевскими рассуждениями о
земле рабов, о тоскующих тенях, о страхе жизни и страхе смерти, -
психологическими "углублениями", длиннотами, отступлениями. И не в том
дело, что "Дневник" - последнее недосказанное слово Андреева, ушедшего от
жизни, - что созданное нуждается в переработке. Беден и фальшив самый
замысел и лишен художественной правды. Тленом и духовной опустошенностью
веет со страниц "Дневника", непониманием настоящего и безысходным страхом
пред будущим, которые уже при дверях... Но - воистину не страшно все то,
чем пугает Андреев. Современная трагедия человечества ни в какой мере не
укладывается в сухие андреевские схемы. Пред вами не жизнь -
перевоплощенная в живые образы, а мумии, бледные, выцветшие; поэтому и не
страшно. И потом - Почему нужно бояться взрыва, если все уже готово, - если
старый мир всем ходом своего развития подготовил его? Не страшней ли этот
мир, где поднят уже топор, где здание еле-еле держится, где есть такие
преддверия как война? При чем здесь чудо, обман, когда опять-таки "все
готово". Не похожи ли рассуждения об эдемских садах на обычные
поповско-обывательские "ниспровержения" коммунизма? Не напоминает ли
производство опыта и похищение миллиардов злобно-невежественный и неумный
газетный пасквиль? Почему Андреев так говорит теперь о войне, которую он
сам раздувал посильно, начиная с 1914 года? Все эти и подобные вопросы
более чем законны и уместны при оценке "Дневника".
Нужно еще отметить: Магнусу Андреев не отказывает в уме. Магнус умен.
Все остальное более чем посредственно: посредственен кардинал Х., глуп
непроходимо экс-король, глуп Топпи, глуповат Сатана, положительно глуповат
и слишком доверчив. Совсем не похож на Сатану. Магнус от этого только
выигрывает. Во всяком случае нужного настроения не создается; а нужно было
вселить ужас и отвращение пред "умным мошенником", намеревающимся
произвести неслыханный опыт. Этого нет.
"Дневник Сатаны" характерен только как образец вырождения, упадка,
страха пред грядущим - тех кругов, из которых вышел покойный писатель.
