Позвольте мнѣ, Милостивый Государь, взять сторону приятеля моего и отвѣчать г-ну N. N. на его сужденія о театрѣ. Сей Гнъ. N. N. слишкомъ уже оправдывается своею простотою и безпристрастіемъ, тогда какъ многія черты его замѣчаній доказываютъ совсѣмъ противное. Здѣсь могли бы мы указать на самыя мѣста, въ коихъ г-нъ N. N. изъясняясь неосторожно, унижаетъ благородную цѣль невинной критики; но умолчимъ для того, чтобы снова не подвергнуть безвинной, незнакомой намъ особы, его нападеніямъ. — Дѣло о талантѣ. Всякой талантъ непремѣнно требуетъ ободреній для первоначальнаго образованія своего; ето правило признано было всѣми народами, желавшими добра и пользы своимъ «соотечественникамъ-артистамъ. — Мы любители посредственнаго не рѣшимся судить такъ, какъ судятъ сіи любители совершеннаго» "По мнѣнію нашему отнюдь не должно со всею грозою нападать на художника или актера, подающаго о себѣ весьма хорошую надежду первыми удачными, хотя и несовершенными опытами. Лучшій учитель художниковъ есть навыкъ, благоразумнѣйшій всѣхъ повелительныхъ критиковъ. Сперва дайте художнику или актеру хорошо познакомиться съ своимъ искусствомъ, войти, такъ сказать, въ свои границы, найти свою дорогу; потомъ предлагайте ему совѣты; и наконецъ тогда уже выставляйте ошибки и критикуйте его, когда судъ вашъ испугать его не можетъ. А у насъ едва художникъ вознамѣрится испытать свои дарованія въ какомъ-либо искусствѣ, тотчасъ дѣлаютъ ему суровой выговоръ за ошибки, кои со временемъ онъ самъ бы могъ почувствовать и загладятъ. Тутъ оскорбляется самолюбіе, угнѣтается дарованіе, унижается искусство. Живописецъ, чувствуя природное влеченіе къ своему художеству, нарисовалъ первую картину и предложилъ ее на судъ зрителей; вмѣсто того чтобы ободрить его, заманить къ большимъ успѣхамъ, у насъ кричатъ просвѣщенные судіи: «какъ онъ необразованъ, какъ несовершенъ! ему надобно ѣхать въ Италію, видѣть картины Гафаелевы, — скопировать ихъ!» — И бѣдный артистъ, огорченный такою несправедливостію согражданъ своихъ, даже невольно бросаетъ кисть свою по милости просвѣщенныхъ и доброжелательныхъ критиковъ. — «Но мы хотимъ предупредить его» скажутъ они «чтобы первоначальныя ошибки навсегда съ нимъ не остались!» — Государи мои! на все есть время! вспомните, что камни полируются твердые… Не обстригайте очень рано дерева; оно присохнетъ!… Юный талантъ есть нѣжное дитя, которое воспитывать должно съ великою осторожностію; грозный, тиранскій тонъ совершенно его погубитъ. Спросите опытныхъ воспитателей юношества, — что болѣе дѣйствуетъ на самое первое образованіе способностей отроческихъ: ласки, или язвительные упреки? — О нѣтъ! хотя просвѣщенный г-нъ N. N. и называетъ насъ друзьями дурныхъ актеровъ (а мы кстати назовемъ его врагомъ лучшихъ актеровъ); хотя онъ и приписываетъ намъ какую-то невѣжественную лесть: но мы опять повторимъ, что непохвально угнѣтать несозрѣвшіе таланты, — ибо публика дорожитъ ими! — И горе ей, горе ей, ежели подобные только судіи, каковымъ изображаетъ себя г-нъ N, N., шатающійся по сборищамъ народнымъ, закупающій голубей себѣ въ Охотномъ ряду, и утѣшающійся при старости своей тѣмъ, что всякая всячина изъ розсказней его печатается въ листахъ публичныхъ, — ежели, говоримъ, подобные только судіи всегда будутъ цѣнить истинные таланты художниковъ!
Почтенный Редакторъ Вѣстника Европы! покорно просимъ васъ не отказать намъ въ напечатаніи сихъ строкъ, снабдивъ ихъ, если заблагоразсудите, своими замѣчаніями[1], въ коихъ видѣли мы совсѣмъ отличную отъ другихъ критику и не нашли выраженій, оскорбительныхъ для слуха и вкуса, — каковы суть барыши и разсчеты купеческіе! сіи слова могутъ часто вырываться изъ устъ только тѣхъ людей, кои вѣрно сами обыкли имѣть въ виду купеческіе обороты!
Съ истиннымъ почтеніемъ къ вамъ, г-нъ Редакторъ, имѣю честь пребыть
- ↑ На сей разъ прошу меня уволить. Р.