В. В. Розанов[править]
<О В. А. Грингмуте>[править]
Один ультраконсерватор, впрочем, наш личный друг, чрезвычайно удивил нас, прислав следующую заметку:
«Г-н Грингмут, — очень почтенный г. Грингмут, — став у кормила главного органа нашего старомосковского „охранения“, вызывал недавно одну легкомысленную газету и один легкомысленный (sic!) журнал повторить в его присутствии „присягу на верность“, которую в свое время, не находясь еще у „дел“, он не расслышал… Все отвечали ему смехом…
Мы бы ответили: не дважды, но и трижды клянемся в верности Престолу нашему древнему и священному.
Но и прибавили бы: а что сделать с тем, кто из этого Престола, который мы любим и чтим, пытается сделать нечто, перед чем мы трепетали бы? Что сделать с тем, кто из драгоценного образа вырубает старинную „дыбу“ и, поднимая на ней человека, думает, что поступает так для веры?..
Это все мрачные идеи К. Н. Леонтьева, его тенденция заместить „неверные“ и „недостаточные“ мотивы любви мотивом страха…
Но Россия жила и хочет еще жить любовью; она — еще христианка». Приветствуем от души ту перемену, которая совершилась в нашем корреспонденте. Еще недавно неистовствовал он и высказывал в печати вещи, за которые приходилось краснеть. Как удивились бы на Страстном бульваре, если бы нам было позволено раскрыть инкогнито нашего друга! Не таков ли и весь этот наш ультраконсерватизм, о котором выше говорит Рцы? Настоящий ли это пафос? Сколько процентов искренности в горящих иеремиадах? Согласитесь, что вопросы эти очень любопытны.
Превосходно также вещее слово автора о К. Н. Леонтьеве, которого, как художника и мыслителя, и мы лично чтим не меньше, чем наш корреспондент, но чрезвычайное увлечение идеями которого так губительно отозвалось на многих русских умах. Очевидно, что и здесь автора приведенных строк можно поздравить с освобожденным от «умственного плена».
Впервые опубликовано: Русский Труд. 1897. 19 января. № 1. С. 19.