О древних камнях с надписями (Подбереский)/ДО

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
О древнихъ камняхъ с надписями (XIII столѣт.), находимыхъ в рѣкѣ Двинѣ около Полоцка и Дзисны
авторъ Ромуальдъ Подберескiй
Источникъ: О древнихъ камняхъ с надписями (XIII столѣт.), находимыхъ в рѣкѣ Двинѣ около Полоцка и Дзисны // Иллюстрацiя : журналъ. — СПб.: 1847. — № 36. — С. 186-187.

О ДРЕВНИХЪ КАМНЯХЪ СЪ НАДПИСЯМИ (XIII СТОЛѢТ.), НАХОДИМЫХЪ ВЪ РѢКѢ ДВИНѢ, ОКОЛО ПОЛОЦКА И ДЗИСНЫ.
Камни в Двинѣ.

До сихъ поръ въ Двинѣ, на пространствѣ отъ Полоцка до Дзисны, показываютъ древніе камни съ изсѣченными на нихъ крестами и славянски­ми надписями, посвященные памяти Князя По­лоцкаго Бориса Гинвиловича. Безъ сомнѣнія много изъ нихъ уничтожилось, но остались еще нѣкоторые, весьма любопытные, изображенные на прилагаемомъ на стран. 184 рисункѣ.

Камень, названный Борисомъ, лежитъ въ Дви­нѣ, въ пяти верст. отъ Полоцка, близъ лѣваго берега, напротивъ рва, находящагося на томъже берегу, прозваннаго Прориткомъ, и про­тивъ имѣнія Герахта, находящагося на пра­вомъ берегу рѣки.

Высота его со дна рѣки 4¾ локтя,[1] длина до 6 локтей, окружность до 16 локт. Это красный гранитъ; поверхность, выступающая изъ воды, отъ вывѣтренія фельдшпата сдѣлалась неровною, рябою. Напоромъ льдинъ или осыпью земли камень обернуло въ направленіи къ западу, такъ что надпись и крестъ теперь представляются въ обратномъ положеніи.

Подножіе креста состоитъ изъ трехъ ступеней; на крестѣ одна перекладина; надпись, снятую въ 1841 (см. фиг. 1), очень трудно разобрать; по­лагаютъ, что нѣкоторыя буквы ошибочно изсѣчены. Съ лѣвой стороны креста, на перекладинѣ, славянскія IX съ титломъ наверху:—Іисусъ Хрис­тосъ, съ правой славянскія-же I. К. А. озна­чаютъ греческое ІКА, Спаситель; внизу въ трехъ строкахъ тоже славянскими буквами съ сокращеніями надпись: Господи, поможи ра­бу своему Борису.

Другой камень (надпись снята въ 1834), лежитъ въ Двинѣ, въ пяти верстахъ ниже горо­да Дзисны, ближе къ правому берегу рѣки, ме­жду деревней Наковники на правомъ и корч­мой Осиновка на лѣвомъ берегу. Это тоже гра­нитъ, округленный, какъ изображено въ фигурѣ 2-й; длина его около 6 локт., выш. надъ водой 3 л., въ окружности до 18 локт. Его хотѣли ра­зорвать порохомъ, но, какъ говоритъ простой на­родъ, «камень не поддался;» онъ только треснулъ и часть креста, вычеканеннаго на немъ съ восточной стороны, отскочила сверху. Крестъ объ одной перекладинѣ, на подставкѣ, съ укра­шеніемъ изъ листьевъ по угламъ; вверху, по обѣ­имъ сторонамъ креста, какъ должно полагать, бы­ли буквы I. X. (Іисусъ Христосъ); подъ пере­кладиной, по лѣвую сторону креста буквы слав. Н. И. I., по правую К. А. Нико (Спаситель); ниже по обѣимъ сторонамъ двухъ-строчная слав. надпись: Господи, поможи рабу своему Бо­рису.

Литовскій лѣтописецъ Стрыйковскій, плывя въ 1576 по Двинѣ отъ Витебска къ Динамюнду, видѣлъ въ разстояніи одной мили отъ Дзисны камень съ слѣдующею надписью: Вспоможи, Господи, раба своего Бориса, сына Гинвиловаго.[2] Теперь около Дзисны не видно камня съ этой надписью; должно полагать, что то камень ф. 2, къ надписи котораго, для поясненія, лѣто­писецъ прибавилъ: сына Гинвиловаго.

Третій, самый большой камень находится поч­ти на серединѣ Двины, въ семи верстахъ ниже Дзисны, между имѣніями Болотки съ правой и Повянужка съ лѣвой стороны рѣки; высота его отъ дна рѣки 4 локтя (въ сентябрѣ 1841 г. былъ залитъ водой до 3 локт.); окружность его 31 лок. Это сѣрый гранитъ; вѣроятію онъ нѣкогда былъ тоже опрокинутъ, судя по обороченному по­ложенію креста. На ровной поверхности вычека­ненъ большой греческій крестъ, въ 4 локтя 5 дюйм. (ф. 3). На высшей перекладинѣ по лѣвой сторонѣ креста греч. буквы, означающія Іисусъ, по пра­вую Христосъ; на низшей Нико (Спаситель); подъ этой послѣдней, очень истертая, двухъ-строчная славянская надпись по обѣимъ сторонамъ креста; Господи поможи рабу X своему Борису. На подножіи въ начертанномъ кругѣ три черточки въ видѣ буквы Ш можетъ быть означали человѣческій черепъ. Наконецъ самый малый изъ этихъ камней находится на одной линіи съ вы­шеописаннымъ, но лѣвую сторону отъ берега, недалеко отъ устья рѣчки Повянужки, въ нѣ­сколькихъ шагахъ отъ берега. Это красный гра­нить, длиною въ 2½ л., шириною 2 л., толщи­ною ¾ л. На плоской его поверхности вычека­ненъ крестъ въ видѣ изображеннаго въ фиг. 4., длиною въ локоть, съ круглымъ подножіемъ, по­вороченный къ востоку. По обѣимъ сторонамъ славянская надпись съ сокращеніями означаетъ сильный (СУЛН), — храбрый (ХРЪ) Борисъ (БОРЪ) святый (СТЪ). — Эта надпись те­перь почти вовсе истерта.

Не подлежитъ сомнѣнію, что эти камни были посвящены памяти набожнаго Бориса Гинвиловича, Князя Полоцкаго, несмотря на то, что русскіе историки, не имѣя очевидныхъ доказа­тельствъ, считаютъ его какъ будто баснослов­нымъ Княземъ Литовскимъ, не довѣряя автори­тету Гвагнина, Стрыйковскаго, Стебельскаго и другихъ. Этотъ фактъ подтверждается родослов­ною династіею князей литовско-полоцкихъ, выве­денною авторомъ Исторіи литовскаго народа, Ѳеодоромъ Нарбутомъ.

«Мингайлло, сынъ Эрдивилла, В. Кн. Лит., пе­редалъ велико-княжескій престолъ старшему сы­ну своему Тройнату Скармунтовичу; желая до­ставить и другому своему сыну, Гинвиллѣ, кня­жеское достояніе, онъ предпринялъ походъ про­тивъ Полоцка, въ 1190 г. Независимые жители Полоцка, пользовавшіеся тогда свободой, вышли противъ Литвы и подъ Городиномъ или Городзцомъ въ рѣшительномъ бою за свою неза­висимость почти всѣ погибли. Городинъ былъ взятъ и преданъ огню, а Полоцкъ отворилъ во­рота побѣдителямъ. Такимъ образомъ возстало Княжество Литовско-Полоцкое. Мингайлло, вла­дѣя Литвой и Новогродкомъ, не хотѣлъ самъ упо­треблять титула Князя Полоцкаго, а по утвержде­ніи владычества въ Полоцкѣ передалъ власть надъ нимъ сыну своему Гинвиллу, самъ-же умеръ въ Новогродкѣ Трокскомъ въ 1192 г.

Гинвилло Мингайлловичъ принялъ вмѣстѣ съ христіанскою вѣрой имя Іюрія и женился на Ма­ріи, дочери Князя Тверскаго. Отъ этого брака родился сынъ Борко,[3] въ 1125, который осно­валъ городъ Оршу, и умеръ тамъ въ 1199 году.

Послѣ Гинвилла наслѣдовалъ сынъ его Борисъ Гинвилловичъ, и велъ продолжительную войну съ Смолянами, Витеблянами, Псковомъ и Новоградомъ. Въ 1201 г. Полочане, соединившись съ Литвою, напали на окрестности Великихъ-Лукъ, но были отражены жителями Новагорода.[4] Въ 1202 году Борисъ напалъ на Инфланты и осадилъ замокъ Икскулъ. Латыши или, какъ польскіе ис­торики называютъ ихъ, Лотваки, не выдержавъ напора, откупились деньгами. Рижскій эпископъ, Албертъ, вооружившись въ замкѣ Гольмѣ съ инфлантскимъ (лифляндсікимъ) рыцарствомъ, раз­билъ Полочанъ. Кн. Борисъ долженъ былъ отступить поспѣшно къ Полоцку лѣвымъ берегомъ Двины.[5]

Этотъ Князь Борисъ Гинвилловичъ былъ че­ловѣкъ очень набожный; въ Полоцкѣ онъ постро­илъ церковь Св. Софіи на замкѣ, названную по­слѣ Софійскимъ Соборомъ, церковь Св. Спаса надъ рѣкой Полотой, въ трехъ верстахъ отъ города, при которой основанъ женскій монастырь и Церковь Св. Бориса и Глѣба съ мужескимъ при немъ монастыремъ подъ рѣкой Бѣльчицой.[6] Матеріалы для этихъ построекъ, кирпичъ, гипсъ, известь и пр. были привозимы изъ Лифляндіи, въ которой тогда было уже много нѣмецкихъ мастеровыхъ.

Незадолго до смерти, князь Борисъ возвра­тилъ городу Полоцку прежнія свободныя его права, отнятыя дѣдомъ его; онъ умеръ въ 1206 году[7] и похороненъ въ церкви Св. Софіи на замкѣ.

Послѣ Бориса наслѣдовалъ Полоцкимъ Княже­ствомъ сынъ его Рогвольдъ, родившійся въ 1164 и наименованный въ крещеніи Василіемъ; онъ княжилъ съ наслѣдственною властью въ Оршѣ, а въ Полоцкѣ былъ только княземъ конституціоннымъ. Князь Василій умеръ въ Дерптѣ; сынъ его Глѣбъ не имѣлъ потомства, а оставилъ толь­ко сестру Параскевію, родившуюся въ 1185; она была игуменьей Спасскаго Монастыря; отправясь въ Римъ, она тамъ окончила жизнь въ 1239 году и была причислена папою Григорьемъ X въ 1273-мъ году къ лику святыхъ.

По пресѣченіи линіи Гинвиллы, Княжество Литовско-Полоцкое разрушилось и Полоцкъ, разорвавъ связь съ Литвою, былъ безпрестанно тревожимъ сосѣдями, пока подъ именемъ Княже­ства Полоцкаго не сдѣлался частью обширныхъ владѣній Рингольда Литовскаго.»

Съ какою цѣлью древніе властелины или на­родъ оставляли эти священные памятники — поз­волено только угадывать. Можно предполагать, что эти камни были бросаемы на предѣлахъ об­ширныхъ владѣній Князя Бориса Гинвилловича; два камня, лежащіе въ серединѣ Двины, напро­тивъ устья рѣчки Повянужки, указывали вѣро­ятно на поворотъ границы; но въ такомъ случаѣ должно-бы было быть больше подобныхъ камней вверхъ по Двинѣ за Полоцкомъ и еще на сухой границѣ княжества. Можно еще полагать соглас­но съ Стрыйковскимъ, что Князь Борисъ, набожный[8] и воздвигшій столько церквей и монасты­рей, видѣвъ самъ въ Лифляндіи, во время сво­его похода, матеріалы, необходимые для построекъ своихъ, велѣлъ перевозить ихъ Двиной; но какъ плаваніе это при множествѣ подводныхъ гранит­ныхъ камней (которые и до сихъ поръ не истреблены) было очень опасно, то не пожелалъ-ли онъ, назнаменавъ самые большіе изъ нихъ крестами и надписями, такъ сказать, принесть ихъ въ жерт­ву Богу, чтобъ испросить счастливое плаванье. Это предположеніе подтверждается бывшимъ у Кривичей обычаемъ ставить по дорогамъ камни съ надписями въ видѣ крестовъ; такъ означа­лись набожныя поминовенія и желанія поддан­ныхъ о счастіи ихъ князей.

Слѣдовательно эти шести-вѣковые памятники исторической рѣки, вмѣстѣ съ историческимъ камнемъ, найденнымъ въ 1818, около Орши, посвященнымъ памяти Князя Василья-Рогвольда Борисовича,[9] убѣдительно подтверждаютъ ска­занія лѣтописцевъ (Гвагнинъ, Стрыйковскій и біографъ Св. Евфрозины, которые жили въ Полоц­кѣ) и, кажется, въ исторіи не можетъ оставаться сомнѣнія о существованіи упомянутыхъ князей. Этотъ Фактъ древней русской исторіи поясненъ новооткрытыми древностями Бѣлорусскаго Края и повѣренъ съ указаніями народныхъ мѣстныхъ писателей. Мы приводимъ здѣсь это, чтобъ указать, какъ важны вообще новѣйшія розысканія и извѣстія историческія, помѣщаемыя въ совре­менныхъ польскихъ изданіяхъ въ отношеніи къ русской исторіи. Основываясь на этомъ, мы бу­демъ сообщать въ Иллюстраціи любопытнѣйшія этого рода извѣстія, тѣмъ болѣе, что какъ вся древняя и нынѣшняя польская литература, такъ и историческая, почти не тронуты нашей журна­листикой и потому весьма мало извѣстны публи­кѣ и писателямъ.[10]

Ром. Друцкой-Подберескій.

Примечания[править]

  1. Локоть (lokiec) поменѣе аршина.
  2. Лѣтопись Стрыйковскаго и Стебельскій въ житіи С. С. Евфросиньi и Парасковіи 1781. Кояловичь на стр. 74 своей Лѣтописи тоже упоми­наетъ объ огромномъ камнѣ среди Двины около Полоцка съ тою-же надписью, приведенною у него на Латинск. яз.; его повторилъ Свіыткій въ опи­саніи древней Польши стр. 234. vol. II.
  3. Лѣтопись Быховца такъ называетъ его.
  4. Карамзинъ. Т. III, стр. 94.
  5. Лифляндская лѣтопись Грубера.
  6. Лѣтопись Быховца и Стебельскій въ Житіи Св. Евфрозины и Парасковіи.
  7. Нарбутъ: Древнія дѣянія литовскаго народа. Т. III стр. 312.
  8. Рисунокъ камня (ф. 4-я) доказываетъ, какъ Князя Бориса уважали подданные; они называли его свя­тымъ, но онъ никогда однако-же не былъ причисленъ Церковью къ лику святыхъ.
  9. Въ 1818 году, въ 19 верст. отъ Орши, найденъ большой камень съ изображеніемъ креста и съ над­писью: въ лѣто 6670 (1171) мая 7 день доспеѣ Крстнемъ Рогвальду сыну Борисову. Нарбутъ.
  10. Разысканіемъ бѣлорусскихъ древностей въ Инфлантахъ наиболѣе занимается любитель отечествен­ной исторіи, Графъ Адамъ Платеръ, котораго мате­ріалами мы пользовались для этой статьи.


Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.