Между безчисленнымъ множествомъ книгъ, которыми завалена обитаемая нами земная планета, ни для одной нѣтъ столь великаго множества любопытныхъ, ни одну съ такимъ прилѣжаніемъ нечитаютъ и непересматриваютъ, какъ библію и календарь; и не безъ причины; ибо гдѣ найдете вы другую книгу, которая была бы полезнѣе и вмѣстѣ безвреднѣе обѣихъ выше упомянутыхъ? Можно бы написать огромной томъ о многоразличныхъ и частію до нынѣ еще неизвѣстныхъ пользахъ календаря, подобно какъ наполнены уже цѣлыя библіотеки сочиненіями о библіи. Календарь есть потребность необходимѣйшая въ чертогахъ и въ крестьянской хижинѣ, въ станъ военномъ и въ Божіемъ храмѣ, въ судилищѣ и въ караульнѣ, въ конторъ купца и въ будуарѣ щеголихи, вездѣ, во всѣхъ земляхъ и на всѣхъ моряхъ, для всѣхъ языковъ и для всѣхъ исповѣданій. Государю, полководцу, министру, надобенъ Календарь при подписаніи рескриптовъ, повелѣній, отношеній; купецъ, госпожа и ея горничная, заглядываютъ въ календарь для означенія мѣсяца и дня первой на векселѣ, а послѣднія не записочкахъ; невольникъ, несчастный, заключенный въ оковы, по календарю считаетъ протекшіе дни своихъ бѣдствій, и тѣ которые пережить еще ему осталось. По календарю располагаются церковные праздники, полевыя работы, путешествія на водахъ и на сушѣ; безъ сей маленькой книжечки невозможно было бы назначить и опредѣлить времени какъ для многолюдныхъ собраній такъ и для свиданій съ глазу на глазъ, начиная отъ сборища Макарьевской ярмарки или Англійскаго парламента до нѣжныхъ переговоровъ любящейся пары. Есть правда люди, которые въ календарь заглядываютъ съ такимъ же точно намѣреніемъ, съ какимъ нечистой духъ иногда читаетъ библію; но въ етомъ состоитъ новое неоспоримое доказательство всеобщаго употребленія сей книжки; и ежели мѣсяцъ равно свѣтитъ для разбойника при гнусныхъ умыслахъ сего изверга какъ и для набожнаго странника, идущаго ко святымъ мѣстамъ на поклоненіе, то календарь вовсе невиноватъ тѣмъ, что предсказываетъ обоимъ, въ какое время просіяетъ на небѣ ночное свѣтило. Полезность сей общенародной книжки признана всѣми единогласно, такъ что многіе люди единственно для того и читать научились, чтобы только умѣть съ календаремъ посовѣтоваться; или скажу на оборотъ: чтеніе календаря и мѣсяцослова бываетъ единственнымъ плодомъ ихъ ученія. Теперь, кажется, всякой видитъ излишество труда исчислять многоразличныя выгоды, отъ календаря проистекающія; но какъ сверхъ преимуществъ сей дорогой книжки, всѣмъ или можетъ быть только астрономамъ извѣстныхъ, есть еще и такія, о которыхъ не всякой думалъ, то не излишнимъ почитается здѣсь упомянуть обѣ оныхъ.
Часто говорится: хорошо угадывать по окончаніи дѣла; поговорка сія почти вошла въ пословицу, и нашлись насмѣшники, которые не посовѣстились ею изъяснять или опровергать самыя достопочтенныя предсказанія. Простой народѣ обыкновенно почитаетъ невозможнымъ все то, чего онъ не понимаетъ, или что превосходитъ его силы, вовсе не представляя себѣ, что невозможное или трудное для одного бываетъ для другаго и возможнымъ и легкимъ, что одинъ видитъ муху сидящую на кровлѣ, между тѣмъ какъ другой не различаетъ предметовъ далѣе своего носа, и что глубокой, образованной умъ предусматриваетъ многіе случаи, которымъ глупо удивляется простякъ, вовсе ихъ неожидавшій. Причины и дѣйствія взаимно сцѣплены между собою подобно звѣньямъ цѣпи, и острой взоръ наблюдателя, постигаетъ невидимую для другихъ связь перваго звѣна, ежели не съ тысячнымъ, то по крайней мѣрѣ съ третьимъ или съ четвертымъ* Мнѣ кажется что никакая другая книга столько неудобна въ теперешнее время недовѣрчивости возстановить довѣріе къ предсказаніямъ, какъ прославляемый нами календарь, которой самъ наполненъ различными предсказаніями, составляющими достовѣрнѣйшую часть изъ всего содержанія. Вопреки обыкновенію прочихъ сочинителей, издатель сего[1] календаря и Академическаго С. Петербургскаго торжественно ручается за достовѣрность всѣхъ предсказаній, находящихся въ обоихъ календаряхъ упомянутыхъ, какъ-то о солнечныхъ и лунныхъ затмѣніяхъ и такъ далѣе; но несмѣетъ поручиться за всѣ извѣстія о происшествіяхъ, уже случившихся для на водахъ и на сушѣ и предложенныхъ подъ слѣдующимъ заглавіемъ: Хронологическое показаніе достопамятныхъ происшествіи прошедшаго года
Другое также мало извѣстное преимущество календаря состоитъ въ томъ, что каждой изъ читателей найдетъ въ немъ матерію по своимъ понятіямъ. Хотя съ одной стороны весьма справедливо, что надобно быть прямо ученымъ человѣкомъ, дабы совершенно разумѣть всѣ части сей маленькой книжки, но съ другой стороны и самой даже весьма ограниченный въ познаніяхъ своихъ читатель найдетъ въ ней много такихъ вещей, которыя будутъ для него и понятны и занимательны, и которыя подадутъ ему поводъ въ размышленію, или можетъ быть еще и къ полезнымъ намѣреніямъ? Календарь не походитъ на другія книги, написанныя только для извѣстнаго круга читателей, и до которыхъ лучше совсѣмъ недотрогиваться тому, кто не заготовилъ себѣ многихъ предварительныхъ познаній: въ немъ каждому все вразумительно, когда на примѣръ дѣло идетъ о томъ, чтобъ узнать, въ которой день ѣхать къ имяниннику отобѣдать, или когда посылать письма на почту, или когда надобно стричь волосы при новомъ мѣсяцѣ. Впрочемъ могутъ быть еще случаи къ важнѣйшимъ и полезнѣйшимъ размышленіямъ. Ни одинъ хоть мало чувствительный человѣкъ не раскрываетъ новаго календаря въ первой разъ, или не бросаетъ въ уголъ стараго, безъ тою чтобы внутренно не побесѣдовать съ самимъ собою, и сія бесѣда, всегда имѣетъ хорошее дѣйствіе. «Еще одинъ годъ моей жизни минулъ; еще единою ступенью приближился я къ тому уединенному обиталищу, гдѣ уже никакіе календари болѣе не надобны. Немогу отступить назадъ; но могу, спускаясь ниже, наверстать то, что мною пренебрежено прежде; могу осушить слезы мною огорченныхъ; могу залѣчить раны мною нанесенныя; могу благотвореніями; или по крайней мѣрѣ пощадою живымъ, примиририться съ умершими, и проч.» Каждой изъ насъ имѣетъ больше или меньше причинъ ежедневно читать для себя подобное увѣщаніе; но поелику ежедневныя увѣщанія, будучи часто повторяемы, теряютъ силу свою и значительность, какъ обыкновенныя привѣтствія съ добрымъ утромъ, то весьма полезно имѣть въ человѣческой жизни нѣсколько такихъ станцій, на которыхъ каждой изъ насъ слушаетъ себя гораздо съ большимъ вниманіемъ, и для сихъ станцій самою лучшею порою есть навечеріе новаго года, которое по всей справедливости можетъ веселымъ пированіемъ заключить тотъ, кто, прочитавши свое увѣщаніе, остался доволенъ собою.
Кромѣ сего общеполезнаго употребленія, для всѣхъ возможнаго и необходимо нужнаго, есть еще такое, которымъ воспользоваться можетъ читатель образованный, или по крайней мѣрѣ ищущій просвѣщенія. Каждой, своимъ собственнымъ опытомъ удостовѣрившійся, конечно признается, что нѣтъ лучшаго способа приобірѣсти основательнѣйшее свѣдѣніе о какомъ-либо предметѣ и тверже напечатлѣть оное въ своей памяти, какъ метода учеными называемая аналитическою. Она состоитъ въ слѣдующемъ, когда услышавши въ разговорѣ или начитавши въ книгѣ незнакомое слово, мы желаемъ получить объ немъ ясное понятіе, и непрежде останавливаемся въ своихъ изысканіяхъ, пока не объяснимъ себѣ все, что вновь ни встрѣтилась намъ темнаго при семъ изслѣдованіи, и пока недостигнемъ до перваго источника или до главнаго основанія. Раскрываю въ Русскомъ календарѣ Декабрь, останавливаюсь надъ двенадцатымъ днемъ сего мѣсяца, надъ днемъ прекраснѣйшимъ изъ всѣхъ праздниковъ Русскихъ, и вижу имя святаго Спѵрідона. Желая покороче узнать обстоятельства сего Угодника, нахожу, что онѣ жилъ при Константинѣ Великомъ и его сынѣ, что въ качествѣ Епископа Тримиѳунтскаго съ острова Кипра предпринималъ путешествіе въ Никею и присутствовалъ на тамошнемъ Вселенскомъ Соборѣ. Сколько вдругъ предметовъ открывается моему любопытству! островъ Кипрѣ, нѣкогда знаменитый именемъ богини Пафоса, принадлежавшій Египтянамъ, Финикіянамъ, Персамъ, Грекамъ, Римлянамъ, Сарацинамъ, Крестоносцамъ, Венеціянамъ и наконецъ Туркамъ, завоеванный Ричардомъ, называемымъ Львиное сердце, и подаренный имъ Дузиньяну Королю Іерусалимскому, — островѣ, по коему въ титулѣ Сардинскаго Короля упоминается страна, гдѣ Король сей ничего не имѣетъ, и по имени коего называются многія бочки вина, выжатаго совсѣмъ въ иномъ мѣстѣ. Соборъ Никейскій, одинъ изъ достопамятнѣйшихъ во всей церковной исторіи, служитъ и теперь еще правиломъ, по которому опредѣляется у Христіянъ праздникъ Пасхи. А правленіе Константиново, важнѣйшими происшествіями богатое, утвержденіе Христіянской вѣры, упадокъ вѣчнаго Рима (Roma aeterna), сооруженіе новой столицы мира при Босфорѣ Ѳракійскомъ, судьба Константинополя и проч.? Такимъ образомъ каждое число мѣсяца въ календарь подастъ любопытному читателю поводъ и научиться и провести время въ приятномъ упражненіи; ибо изъ числа святыхъ помѣщенныхъ въ мѣсяцословѣ есть и такіе, коихъ жизнь достопамятнѣе Спѵрідоновой.
Сіе обстоятельство ведетъ насъ еще къ одному преимуществу календаря, менѣе всѣхъ прочихъ извѣстному. Для человѣка образованнаго нигдѣ не можетъ быть лучше и приятнѣе, какъ въ хорошеемъ обществѣ; а какое общество сравнится съ находящимся въ мѣсяцословѣ? Благонамѣренный нелюдимъ, возненавидѣвшій происки, подлые поступки и жестокости, коихъ былъ онъ свидѣтелемъ, и удалившійся въ уединенное убѣжище, примиряется съ родомъ человѣческимъ, обозрѣвая длинный рядѣ 365 картинъ съ изображеніями отличнѣйшихъ мужей и женъ, коими украшена галлерея года. Здѣсь видитъ онъ людей не только добрыхъ, но даже просіявшихъ святостію жизни, и добродѣтелями своими заслужившихъ право на уваженіе потомства. Завоеватели и просвѣтители человѣческаго рода, чудотворцы и мученики, защитники людей и набожные отшельники, Цари и Папы, Архіепископы и діаконы, Іудеи и Христіане пребываютъ здѣсь въ тихомъ согласіи, покоясь послѣ трудовъ и страданій, или отдыхая на лаврахъ. Иногда кажется, что самое сосѣдство ихъ располагаемо было съ намѣреніемъ, чтобы подать намъ полезной урокъ терпимости, научить насъ снисхожденію къ чужимъ погрѣшностямъ и мнѣніямъ, и чтобы возбудить въ насъ благочестивыя размышленія. Вы видите въ Русскомъ календарѣ Пророка Малахія подлѣ семидесяти Апостоловъ, Греческую Царицу Ирину подлѣ страдальца Іова; въ Нѣмецкомъ: Іонаѳана подлѣ Давида, Мартына Лутера подлѣ Мартына же Епископа, Ѳеодосія подлѣ Дагоберта? Карла Великаго подлѣ пророка Самуила, сочинитель могъ бы еще высыпать безчисленное множество разсужденій; но ему, къ счастію, вспало на умъ, что иные захотятъ подумать, будто творецъ календаря нарочно выхваляетъ товаръ свой; а онъ вовсе не имѣлъ сего намѣренія, ибо ему извѣстно, что для хорошаго вина нѣтъ нужды въ вывѣскѣ, и что помѣщенныя здѣсь разсужденія не увеличатъ расхода въ календаряхъ ниже однимъ екземпляромъ. Онъ однако же и въ томъ весьма твердо увѣренъ, что календарь, первая вышедшая изъ тисненія книга, конечно будетъ печатаема читаема даже и тогда, когда ремесло авторское совсѣмъ прекратится; въ тѣ счастливыя времена всеобщаго покоя календарь для каждаго останется книгою всѣхъ книгѣ, подобно какъ былъ Магометовъ Коранъ для премудраго Калифа Омара. И такъ по всей справедливости книга сія заслуживаетъ, чтобы на нее были написаны объясненія; и гдѣ же приличнѣе помѣстить разсужденіе о календарѣ, какъ не въ немъ самомъ? Теперь приступимъ къ дѣлу.
О годѣ. Въ древнихъ языкахъ и въ новыхъ, которые изъ нихъ составились, слова означающія годъ[2] заключали въ себѣ смыслѣ обширнѣйшій; подъ оными разумели каждой астрономической періодѣ, каждой кругъ теченія, небеснымъ тѣломъ совершаемаго; отсюда многоразличіе въ годахъ, отъ котораго не рѣдко происходили великія замѣшательства въ Древней хронологіи. Мы слово годъ относимъ единственно къ солнцу, къ сему источнику теплоты и свѣта, и разумѣемъ подъ онымъ то время, въ которомъ включаются осень, зима, весна и лѣто, и. въ которое совершается весь кругъ хозяйственныхъ упражненій, какъ то звѣриной и рыбной ловли, землепашества, садоводства, винодѣлія и проч. Ибо по истеченіи сего періода опять начинается прежній порядокъ упражненій и наступаетъ та же долгота дня и ночи.
Въ древнѣйшія времена, когда дѣлаемыя надъ небесными тѣлами наблюденія ограничивались божествами дня и ночи, Сперва замѣчено было, что наступаешь почти та же погода и почти та же долгота дня послѣ двенадцатикратной перемѣны въ обыкновенныхъ явленіяхъ луны, такимъ образомъ получилъ свое начало годъ лунный, древнѣйшій всѣхъ прочихъ и состоящій изъ 12 мѣсяцовъ. А какъ отъ одного новомѣсячія до другаго считается 29 дней, 12 часовъ, 44 минуты, 3 секунды, и поелику упомянутое количество времени двенадцать разъ умноженное составляетъ 354 дн. 8 ч. 48 м. 36 с.; то и весь лунный годѣ состоялъ изъ 354 или 355 дней; онъ былъ въ употребленіи у всѣхъ народовъ древнихъ, и нынѣ еще Магометане и Евреи и проч. ведутъ потому свое лѣтосчисленіе. Разность между симъ годомъ и истиннымъ солнечнымъ состояла въ 11 дняхъ, и ее нетрудно было примѣтилъ скоро, а особливо по прошествіи нѣсколька лѣтѣ, когда одинъ годъ отсталъ отъ другаго цѣлыми мѣсяцами. Несмотря на то, лунной годъ оставался въ употребленіи, потому что важнѣйшій изъ установленныхъ въ древнія времена праздниковъ имѣли отношеніе въ новомѣсячію; но въ астрономіи и въ гражданскомъ общежитіи введенъ былъ годъ солнечный, коего истинное продолженіе сдѣлалось извѣстнымъ уже въ позднѣйшія времена при исправнѣйшихъ и точнѣйшихъ наблюденіяхъ астрономическихъ.
Первой шагъ къ продолженію года 6 ю днями и къ составленію онаго изъ 360 днейр или изъ 12 мѣсяцовъ по 30 дней въ каждомъ, сдѣланъ Египтянами, которымъ, спустя потомъ долгое время, послѣдовали и Греки. Но тѣ же Египтяне, болѣе нежели за 3000 лѣтѣ передъ симъ, посредствомъ слѣдующаго, весьма простаго наблюденія нашли, что истинное теченіе солнца совершается въ 365¼. Поелику неподвижныя звѣзды суть единственныя постоянныя точки на небѣ, то каждому понятно, что солнце совершило теченіе свое тогда, когда оно опять пришло въ прежнее положеніе относительно къ какой нибудь звѣздѣ неподвижной. Египтяне, чтобы опредѣлить такое положеніе, замѣтили звѣзду, которая бывъ долго невидима по близости своей въ солнцу, въ отдаленіи отъ лучей его послѣ на самое короткое время является передъ восходомъ сего свѣтила; для того выбрали они Сиріуса, изъ всѣхъ звѣздъ, прекраснѣйшую. Симъ вѣрнымъ средствомъ узнали они истинное число дней въ солнечномъ годѣ; и такимъ образомъ составился изъ 365 дней годъ у Египтянъ, которой долго былъ у нихъ годомъ гражданскимъ и богослужебнымъ, хотя и узнали они, что въ истинному году еще одну четверть дня прибавить бы надлежало. До сего открытія дошли Египтяне слѣдующимъ образомъ, они примѣтили, что Сиріусъ по прошествіи четырехъ такихъ годовъ являлся уже не въ первой день, но во второй, черезъ восемь лѣтъ въ третій день и такъ далѣе, а черезъ годъ опять въ первой день года. Изъ того слѣдовало, что 1461 Египетскихъ годовъ, изъ 365 дней состоящихъ, равны были 1460 годамъ истиннаго солнечнаго круга, и что истинный солнечный годъ заключаетъ въ себѣ 365 дней съ четвертью.
Юлій Цезарь, бывши въ Египтѣ, узналъ о семъ годѣ, и за 46 лѣтъ до рождества Хрістова ввелъ его въ календарь Римскій, такимъ образомъ что по прошествіи трехъ годовъ изъ 365 дней состоящихъ всегда слѣдовалъ годъ високосный, къ которому прибавляемъ былъ одинъ день лишній. И такъ годъ въ 365¼ дней отъ имени своего учредителя получилъ названіе Юліянскаго; нынѣ употребляется онъ только въ Россіи и въ Греческой церкви.
Долгота истиннаго года становилась тѣмъ болѣе примѣтною, чѣмъ болѣе проходило времени; ибо мѣлкія ошибки показали въ совокупности весьма значительную разность, такъ что по числу дней, прошедшихъ между двумя или тремя тысячами весеннихъ и осеннихъ равноденствій, легко можно было въ точности опредѣлить истинное продолженіе года. Посредствомъ сего наконецъ найдено, что такъ называемый тропическій годъ, отъ котораго зависятъ перемѣны годовыхъ временъ, продолжается 365 дн. 5 ч. 48 м. 48 с. но какъ дѣла общежитія недозволяютъ начинать каждой годъ 5ю или 6 часами позже, то есть иногда съ утра, иногда съ полудня или съ вечера; то признано удобнѣйшимъ средство, которое употребилъ Юлій Цезарь, прибавлять къ четвертому году по одному цѣлому дню, тѣмъ болѣе что изъ остающихся излишнихъ 5 ч. 48 м. 48 с. почти 24 часа нарастаетъ. Открылось, что 1508 годовъ, состоящихъ изъ 365 дней, равны 1607 истиннымъ годамъ солнечнымъ (разность только въ 41 минутѣ) и что слѣдственно по прошествіи обыкновенныхъ 1607 годовъ, изъ 365 дней состоящихъ, надлежало бы прибавить еще 365 дней, чтобы въ счисленіи времена не отстать отъ солнечнаго теченія; или, скажу другими словами, въ числѣ 1607 годовъ долженствовало бы находиться 365 годовъ високосныхъ, то есть состоящихъ изъ 366 дней. Раздѣливши 1607 на 365, находимъ въ частномъ числѣ 4 года и 47 дней, послѣ котораго времени каждой разѣ надлежало бы прибавлять по одному дню. Но по Юліанскому календарю къ каждому четырехлѣтію прибавляется одинъ День, а отъ того въ 1508 годахъ оказывается вмѣсто 365 дней придаточныхъ З77; слѣдовательно излишекъ состоитъ здѣсь въ 12 дняхъ, и по сему же счету въ 1267 годахъ оказывается 10 дней лишнихъ. Итакъ, чтобы привести счисленіе времени въ надлежащую точность, надлежитъ изъ 1508 годовъ Юліянскихъ выбросить 12 дней, или 12 годовъ високосныхъ превратить въ простые.
Юліянской годъ принятъ Христіянскою церковію и положенъ въ основаніе пасхаліи, которая на сливномъ Никейскомъ соборѣ въ 325 отъ P. X. установлена такимъ образомъ, что 2й число Марта, бывшее въ томъ году временемъ равноденствія, признано, постояннымъ весны начатіемъ. Но въ 1582, то есть спустя 1267 лѣтъ послѣ Никейскаго собора, какъ замѣчено у насъ выше, оказалось 10 дней лишнихъ, такъ что въ упомянутомъ году весеннее равноденствіе было уже не 21, но 11 Марта. И такъ дабы опредѣленіе Собора согласить на будущее время съ теченіемъ солнца, тогдашній Папа Григорій XIII установилъ: 1) въ 1502 году изъ Октября мѣсяца выбросить 10 дней, такъ чтобы послѣ 4го числа вдругъ считать 15е; отъ того упомянутый годѣ имѣлъ въ себѣ только 355 дней, и въ послѣдовавшіе годы весеннее равноденствіе опять приходилось въ 21 день Марта; 2) хотя каждой четвертой годъ есть високосной, но каждому вѣковому году, которой по счету также четвертой, быть простымъ, а каждой 400 й годъ, хотя и онъ также вѣковой, почитать годомъ високоснымъ; и такъ приближавшемуся 1600 году надлежало быть високоснымъ, а 1700-му, 1800-му, 1900 простыми, 2000-му же опять високоснымъ. И потому сей Григоріанскій, календарь или новой стиль отъ 4 Октября 1582 по 28 февраля 1700 передъ Юліянскимъ календаремъ или старымъ стилемъ шелъ впереди 10 ю днями, отъ 1700 до 1800 года 11 ю днями; отъ 1800 до 1900 будетъ идти впереди же 12 ю днями, а отъ 1900 до 2100 го 13 ю днями. И такъ правило Григоріанскаго календаря состоитъ въ слѣдующемъ. Каждое годовое число, которое не можетъ быть раздѣлено безъ остатка на 4, на примѣръ 1811, и каждое годовое число, которое не можетъ быть раздѣлено безъ остатка же на 400, на примѣръ 1800, показываютъ годъ простой, изъ 365 дней состоящій; напротивъ того каждое число года раздѣляемое безъ остатка на 4, на примѣръ 1812, и опять каждое число года раздѣляемое безъ остатка на 400, напримѣръ 1600, показываютъ годъ високосный. По сему правилу въ каждомъ стѣ годовъ, сряду три раза, бываетъ не по 25 но только по 24 года високосныхъ, а въ четвертомъ столѣтіи високосныхъ годовъ 25; такимъ образомъ въ 400 годахъ Григоріянскихъ считается 97 годовъ високосныхъ, то есть 400 разъ по 365 дн. и сверхъ того 97 дней, что все составитъ 146,097 дней. Раздѣливши сіе число на 400 находимъ 365 дн. 5 ч. 49 м. 12 с. то есть продолженіе года, служащее основаніемъ для календаря Григоріянскаго. И такъ въ Григоріанскомъ годѣ оказывается 24 сек. Лишнія; а изъ 24 сек. въ 3600 годахъ составляется одинъ день лишній, то есть по прошествіи 3600 г. одинъ день оказывается, лишній Юліянской же годъ, изъ 365 дней и 6 часовъ состоящій, избыточествуетъ 11 минутами и 12 секундами, то есть временемъ 26 разѣ превосходящимъ 24 секунды. Слѣдственно хотя Григоріанскій годѣ въ 26 разѣ исправнѣе Юліянскаго, однакожъ и въ немъ есть погрѣшность. Объ етомъ мы еще упомянемъ послѣ.
Григоріанскій календарь немедленно введенъ былъ въ употребленіе во всѣхъ католическихъ. государствахъ; но протестанты не хотѣли принимать сдѣланнаго Папою исправленія даже до 1700 года, а между тѣмъ еще одинъ лишній день прибавился. Въ семъ году принятъ новой стиль протестантами въ Германіи, Голландіи, Даніи и Швейцаріи, въ 1762 году въ Англіи, въ 1753 году въ Швейцаріи. Изъ всѣхъ государствъ Европейскихъ нынѣ въ одной только Россіи употребляется старый стиль или календарь Юліанскій.
Сверхъ того по предписанію Юлія Цезаря, которой послѣдовалъ во етомъ второму Царю Римскому и первому исправителю календаря Римскаго, Нумѣ Помпилію, 366 и день надлежало прибавлять не къ концу високоснаго года, но въ февралѣ мѣсяцѣ, и именно послѣ 2З числа, такъ что 24 и день февраля былъ собственно днемъ придаточнымѣ.
Годъ начинался въ Римѣ вмѣстѣ съ зимнимъ поворотомъ солнца, или съ того дня, въ которой солнце начинаетъ подниматься выше на горизонтѣ надъ сѣверными землями, но какъ по обыкновенію древнѣйшихъ Римлянъ, соединявшихъ годъ солнечный съ луннымъ, надлежало новой годъ начинать съ новомѣсячія, которое тогда было одною недѣлею позже солнечнаго поворота; то Юлій Цезарь установилъ начало Января 7 днями позже солнцестоянія, изъ которыхъ въ продолженіе времени до Никейскаго собора составилось дней 10 или 11. И такъ Григоріанскій календарь начинается позже начала зимы 10 ю или 11 ю днями.
Погрѣшность Григоріанскаго календаря, какъ мы уже видѣли, состоитъ въ томѣ что онъ въ 3600 годахъ прибавляеть одинъ день лишній, или что по прошествіи упомянутаго времени онъ отстаетъ однимъ днемъ отъ истиннаго года. Сія погрѣшность хотя весьма не значительна въ гражданскомъ употребленіи, ибо не прежде какъ черезъ 43200 лѣтъ или около 45000 году отъ Рождества Христова окажется 12 дней лишнихъ, подобно какъ теперь случилось съ календаремъ Юліянскимъ; однакожъ при усовершенствованіи астрономическихъ познаній, коими отличается вѣкъ нашъ, кажется, неприличнымъ и въ общежитіи терпѣть неправильное счисленіе времени. Неподвергаясь нареканію за педантство, можно пожелать, чтобы, какъ во время Григоріево, всѣ Государи Европейскіе согласились не только принять календари исправленный, но даже еще и вновь исправить оной соотвѣтственно теперешнему состоянію звѣздочетства, и ввести годъ или правило для високоса такое, которое не почти, какъ Григоріанское, но совершенно согласовалось бы съ небомъ. На сей конецъ сочинитель предлагаетъ слѣдующее правило, совершенно точное и весьма простое, хотя впрочемъ онъ знаетъ, что въ теперешнее время, когда предстоитъ множество дѣлѣ гораздо важнѣйшихъ нежели долгота года и когда болѣе нужно заботишься о настоящемъ нежели о будущемъ, такое предложеніе останется философическою мечтою.
Истинное продолженіе года, то есть 365 дн. 5 ч. 48 м. 48 с. помноживши на 450, получимъ 164,359 дней ровно безъ малѣйшаго недостатка; въ семъ количествѣ будетъ 450 годовъ простыхъ, изъ 365 дн. состоящихъ, и 109 дней, или 341 простыхъ и 109 високосныхъ. И такъ, чтобъ имѣть гражданской годъ во всемъ даже до секунды согласный съ астрономическимъ, надлежало бы распорядить такимъ образомъ, чтобы въ 450 годахъ было всегда 109 годовъ високосныхъ или, для большей простоты правила, въ 900 годахъ 218 годовъ високосныхъ. А какъ по сему расположенію въ умноженныхъ четырежды 900, или въ 3600 годахъ должно быть 872 годамъ високоснымъ; по Григоріанскому же календарю въ 400 годахъ 97, и слѣдственно въ 3600 годахъ находится 87З года високосныхъ: то и слѣдуетъ изъ нихъ выключить одинъ день, которой въ Григоріянскомъ календарѣ, какъ мы видѣли выше, нарастаетъ на 3600 лѣтъ. Чтобы въ каждыхъ 900 годахъ находилось 218 годовъ високосныхъ, надобно только вмѣсто 400 года? какъ то всегда бываетъ въ календарѣ Григоріянскомъ, дѣлать високосными годами 400й и 500й поперемѣнно. Для того можетъ служить слѣдующее правило. Вообще имѣетъ годъ 365 дней; но каждой четвертой годъ есть високосный, изъ 366 дней состоящій; каждой 100й годъ есть простой, за выключеніемъ 400го и 500го, которые должны быть високосными. И такъ еслибъ теперь, по прошествіи18 столѣтій, слѣдовательно двухъ 900 годовыхъ періодовъ, былъ введенъ сей новой календарь; то каждое годовое число, равно какъ въ календарѣ Юліянскомъ, дѣлимое безъ остатка на 4 показывало бы годъ високосной только съ симъ ограниченіемъ: каждой годъ вѣковой долженъ быть простымъ, кромѣ тѣхъ только случаевъ, когда самое число сотень или когда оно же на 5 умноженное можетъ быть раздѣлено на 9 безъ остатка. По сему правилу всѣ вѣковые годы, равно какъ и всѣ числа годовъ недѣлимыя на 4 безъ остатка, были бы годы простые, за выключеніемъ слѣдующихъ годовъ високосныхъ: 2200 го 2700 го З100 го 3600 го 4000 го и проч. — Неприятно видѣть, что календарь нашъ невѣренъ, что онъ имѣетъ столько же исключеній сколько правилѣ, и что въ немъ гнѣздится точащій червь, съ каждымъ вѣкомъ увеличивающій его порчу. По симъ причинамъ календарь здѣсь предлагаемый заслуживаетъ нѣкоторое уваженіе; онъ не имѣетъ въ себѣ никакихъ другихъ неудобствъ, кромѣ тѣхъ, безъ которыхъ календарю гражданскому быть не можно, ибо иногда начинается годъ въ полдень иногда въ полночь; но сей же предлагаемый здѣсь календарь имѣетъ передъ всѣми другими то преимущество, что черезъ каждые 900 лѣтъ онъ приводитъ гражданскій годѣ въ точную соотвѣтственность съ годомъ астрономическимъ.
О календаре и о разделении времени: Сия статья переведена из С.Петербургскаго карманнаго календаря на 1812 год, писаннаго на немецком языке / [Пер.] Т. [М. Т. Каченовского] // Вестн. Европы. — 1812. — Ч. 63, N 11. — С. 178-200.
О Мѣсяцахъ. Луна съ достопримѣчательными своими перемѣнами, начиная отъ серебряной едва примѣтной полоски до свѣтлаго полномѣсячія, по всей вѣроятности была первымъ предметомъ астрономическихъ наблюденій. Переходъ ея отъ одной звѣзды къ другой совершается такъ поспѣшно, ея утреннее или вечернее появленіе было въ древнія времена столь важнымъ обстоятельствомъ для разныхъ упражненій и для путешествій народовъ, пастушескую жизнь провождавшихъ, что теченіе луны по необходимости долженствовало быть имъ извѣстно гораздо прежде, нежели вздумали опредѣлить періодъ солнца, коего путь не примѣтенъ между невидимыми при его сіяніи звѣздами, и о движеніи коего надлежало выводить заключенія умозрительныя. Хранившіе чистоту нравовъ своихъ люди съ чувствомъ благоговѣнія и признательности собирались привѣтствовать благотворную богиню ночи, послѣ того какъ она, бывши нѣсколько дней сокрытою отъ взоровъ человѣческихъ, въ первой разъ являлась міру. Новомѣсячіе было у нихъ священнѣйшимъ празднествомъ, а синодическій мѣсяцъ, или время отъ одного новомѣсячія до другаго, былъ первымъ астрономическимъ періодомъ, опредѣленнымъ съ нѣкоторою точностію. Время сіе хотя и невсегда продолженіемъ своимъ бываетъ одинаково по причинѣ неравнаго движенія Луны и солнца; однакожъ, полагая среднимъ числомъ, оно состоитъ изъ 29 дн. и 12 ч. 44 м. 3 с. Годъ Лунной; изъ двенадцати такихъ мѣсяцовъ состоящій и заключающій въ себѣ, 354 или 355 дней, давно оставленъ; но удержано раздѣленіе года на двенадцать мѣсяцовъ; которые стали уже не лунными, но солнечными, изъ 30 и 31 дн. Состоящихъ. Одинъ февраль обиженъ, противу прочихъ своихъ товарищей; ему дано только 28 дней, и ето сдѣлалось по слѣдующему случаю.
При Ромулѣ, основатель Римскаго Государства, за 750 лѣтъ до Рождества Хрістова у Римлянъ было только десять мѣсяцовъ, по 30 и по 31 дн., и годъ ихъ состоялъ изъ 304 дней. Преемникъ его Нума отнялъ у каждаго изъ 6 мѣсяцовъ изъ 30 дней состоявшихъ, по одному дню; такимъ образомъ въ 6 мѣсяцахъ было по 29 дней, а въ 4 по 31 дню, слѣдственно всего считалось 298 дней. А чтобы этотъ годъ согласить съ луннымъ, имѣвшимъ 354 или 355 дней, надлежало прибавить къ нему 56 или 57 дней; что Нума и Сдѣлалъ, включивши еще два мѣсяца и приложивши одинъ къ началу, а другой къ концу года, то есть Январь изъ 29 и февраль изъ 28 дней составленные. Наконецъ чтобы согласить сей годѣ лунный, по которому расположены были праздники, съ годомъ солнечнымъ, по которому надлежало располагать сельскія работы и коего истинное продолженіе Римлянамъ было не извѣстно, Нума повелѣлъ къ каждому второму году прибавлять еще одинъ мѣсяцѣ изъ 22 дней состоящій, и къ каждому четвертому году мѣсяцѣ же изъ 2З дней, и дѣлать сію вставку обыкновенно между 2З и 24 числами февраля. Около 450 лѣтѣ до Рож. Хрістова тогдашніе Децемвиры, чтобы начальство свое продлишь однимъ мѣсяцомъ, опредѣлили почитать февраль не послѣднимъ по вторымъ мѣсяцомъ въ годѣ. Съ того времени продолжается нынѣшній порядокъ въ мѣсяцахъ. Юлій Цезарь удержалъ его, оставивъ въ февралѣ 28 дней по прежнему, а прочимъ мѣсяцамъ далъ то число, которое они и теперь имѣютъ.
Касательно же названій мѣсяцовъ, безъ всякаго толкованія видѣть можно, что Сентябрь (Септемирій), Октябрь (Октоврій), Ноябрь (Ноемврій) Декабрь (Декемврій), какъ и самое значеніе ихъ показываетъ[3], дѣйствительно были седмымъ, осмымъ, девятымъ и десятымъ мѣсяцами въ годѣ, которой начинался тогда съ Марта. По той же самой причинѣ Іюль и Августъ назывались тогда Квинтилисомъ и Секстилисомъ, или пятымъ и шестымъ по порядку[4] Послѣ смерти Диктатора Квинтилисъ получилъ названіе Іюля (Іулія), потому что въ этомъ мѣсяцѣ родился Юлій Цезарь; равнымъ образомъ и Секстилисъ названъ Августомъ въ почесть преемнику Цезареву, которой въ семъ мѣсяцѣ одержалъ Акшійскую побѣду. Названіе прочихъ мѣсяцовъ изъяснить труднѣе. Первой мѣсяцъ года Январь (Іаннуарій) происходитъ отъ имени Януса, можетъ быть потому что память его, какъ перваго учредителя жертвоприношеній и храмовъ, въ Италіи празднуема была въ этомъ мѣсяцѣ, или же потому что сей мѣсяцъ, подобно двуличному Янусу, смотрѣлъ на обѣ стороны, на старой годъ и на новой, февраль (Феѵруарій) получилъ названіе свое отъ Латинскаго, имени februare, т. е. обряда очищенья или умилостивленія, которой совѣршаемъ былъ во время Люперкалій, а Люперкаліи обыкновенно празднуемы были въ семъ послѣднемъ месяцѣ года. Мартъ, по тогдашнему первый мѣсяцъ, отъ Ромула посвященъ былъ отцу его Марсу. Названіе Апрѣля происходитъ отъ Латинскаго слова aperire открывать, отворять, потому что весенняя теплота отворяетъ земное нѣдро; или можетъ быть отъ Греческаго названія Венеры; ибо Афродитѣ посвященъ былъ сей мѣсяцъ, и ей приносима была жертва въ первой день Апрѣля. Маій происходитъ или отъ Majores предки (ибо первой день Маія былъ посвященъ богамъ домашнимъ Lares), или отъ Маи, матери Меркурія, покровителя купцовъ, которые въ етомъ мѣсяцъ приносили ему жертву. Іюнь ведетъ начало свое или отъ juniores младшіе, равно какъ Маій отъ majores, или вѣроятнѣе отъ Юноны, которой приносима была жертва въ первой день сего мѣсяца, или же еще отъ Юнія Брута, которой изгналъ изъ Рима Тарквинія Суцерба.
Римскія имена мѣсяцовъ вмѣстѣ съ календаремъ Юліанскимъ приняты почти во всѣхъ языкахъ Европейскихъ, Нѣмцы однакожъ имѣютъ и старинныя названія, весьма удачно, по свидѣтельству Егингарда, выдуманныя Карломъ Великимъ; Wintermonat (зимній мѣсяцъ), Hornung (грязный, отъ стариннаго Hor грязь, потому-что въ февралѣ земля начинаетъ таять), Lenzmonat (весенній мѣсяцъ), Oftermond (мѣсяцъ пасхи), Wonnemond (мѣсяцъ веселія), Brachmonat (мѣсяцъ оранія), Heumonat (мѣсяцъ сѣна), Erndtemonat (мѣсяцъ жатвы), Herbstmonat (осенній мѣсяцъ) Weinmonat (мѣсяцъ вина), Windmonat (мѣсяцъ вѣтровъ), Heilmonat (Спасовъ мѣсяцѣ).
О недѣлѣ. Человѣкъ неможетъ снести работъ безперерывныхъ, особливо же ручныхъ и такихъ кои сами по себѣ несоставляютъ удовольствія, — неможетъ снести не по недостатку въ силахъ, которыя ночнымъ отдыхомъ довольно подкрѣпляютъ ея, но когда онъ не имѣетъ въ виду награды, которая одна придаетъ бодрость и охоту работать, а именно свободы послѣ трудовъ провести день отдыха спокойно и весело. Мѣсто бодрости и охоты заступаетъ лѣность, унылость и отвращеніе, какъ видимъ въ галерныхъ невольникахъ. Напротивъ того приятное ожиданіе дня недѣльнаго заставляетъ работать и скорѣе и лучше. По сей причинѣ замѣчаемъ, что всѣ древніе народы раздѣляли годѣ, на опредѣленное число дней рабочихъ, перерываемыхъ днями отдыха. Тридцатидневная работа безъ отдыха показалась слишкомъ продолжительною. Надлежало мѣсяцъ раздѣлить на недѣли, которыя состояли изъ 10, потомъ изъ 9, изъ 8 дней; наконецъ установлены семидневная. День отдыха, какъ плодъ работы, посвященъ Тому Кто благословляетъ работу — мысль, дѣлающая честь уму человѣческому; то только не совсѣмъ удачно выдумано, что со дня отдыха начинается у нѣкоторыхъ недѣля. Отдыхать не работавши значитъ лѣниться, а начинать недѣлю лѣностью не есть вѣрное средство, заслужить благословеніе Неба. Гораздо справедливѣе отдыхать послѣ работы, и не начинать, но оканчивать недѣлю днемъ праздничнымъ, какъ то въ обыкновеніи у Хрістіянъ Греческаго исповѣданія, у Магометанъ и Евреевъ, у Хрістіянъ днемъ молитвы, отдыха и веселія бываетъ Воскресенье, у Евреевѣ суббота, у Магометанъ пятница.
Когда почтено за нужное раздѣлить мѣсяцъ на извѣстныя части; то найденъ къ тому способъ въ главныхъ перемѣнахъ луны, какъ то въ новомѣсячіи, первой четверти, полномѣсячіи, послѣдней четверти. Такимъ образовъ составилась недѣля изъ 7 дней, которая въ употребленіи у всѣхъ народовъ. Хотя и видно, что у древнихъ Грековъ недѣли или декады состояли изъ 10 дней, и что у Римлянъ были nundinae изъ 8 или 9 дней; однакожъ самымъ названіемъ седмицы (hebdomad, septimana, semaine и проч.) доказывается, что послѣ того вездѣ принято было раздѣленіе времени на 7 дней.
Во всѣхъ языкахъ Германскаго происхожденія названіе недѣли woche, week, wik, и проч. сходно съ древнимъ готическимъ wiko, которое значитъ послѣдственное продолженіе и вѣроятно имѣетъ родственную связь съ Латинскимъ vices перемѣны или съ Славянскимъ вѣкъ, столѣтіе.
Римскія названія дней седмичныхъ и употребляемыя въ календарѣ нашемъ знаки оныхъ, какъ то день солнца, день луны, день Марса, день Меркурія, день Юпитера, день Венеры и день Салтурна сушь остатки астрологіи. Египетскіе астрологи расположили планеты по разстоянію отъ земли слѣдующимъ порядкомъ: Сатурнъ, Юпитеръ, Марсъ, Солнце, Венера, Меркурій, Луна; они думали что планеты поперемѣнно господствуютъ надъ каждымъ изъ 24 часовъ въ суткахъ, и для того положили, чтобы та планета, подъ вліяніемъ коея находящійся часъ начинаетъ сутки, дала и цѣлому дню свое названіе. И такъ день, въ которомъ первой часъ принадлежалъ солнцу, сталъ называться днемъ солнца, но какъ планетъ было 7, то 8й, 15й и 22 часъ дня, состояли подъ управленіемъ солнца же; 2З принадлежалъ Венеръ, 24, Меркурію, а первой часъ другаго дня Лунѣ, отъ которой и весь день получилъ свое названіе. По той же причинъ и такимъ же порядкомъ названы и прочіе дни именами планетъ. Во Французскомъ языкѣ до нынѣ удержаны сіи названія Lundi, Mardi, Mercredi, Jeudi, Vendredi; только субботѣ и Воскресенью Французы побоялись дать имена языческія: Samedi вѣроятно происходишь отъ Іудейской субботы, а Dimanche, какъ видно, есть испорченное слово, происходящее отъ Латинскаго dominica, т. е. день господскій.
Русское названіе недѣли означаетъ недѣланіе или отдыхъ; слѣдующій за нею день называется понедѣльникомъ, потому, что наступаетъ послѣ недѣли. Вторникъ, четвертокъ, пятокъ, то же что второй, четвертый, пятой день недѣли. Середа значитъ средній день, а суббота одно съ Еврейскимъ словомъ.
Нѣмецкія имена Sonntag (воскресенье), Montag (понедѣльникъ, на Англійскомъ оба Sunday, Monday) и другіе составлены какъ видно, ни Латинскимъ. Dinftag (вторникъ (поголланд. Diusday, поангл., Tuesday), вѣроятно есть день Марса, которой на Англо-Саксонскомъ языкѣ назывался Tuu. Donnerstag (четвертокъ поангл. Thursday) или день. Тора, бога грома, сѣвернаго Юпитера, Freytag (пятокъ, поангл. Friday) происходить вѣроятно отъ Фригы, Венеры сѣверныхъ народовъ. Англійское названіе середы Wednesday означаетъ день, которой посвященъ былъ богу или герою Водицу, иначе Одину.
О часахъ, Раздѣленіе гражданскаго дня, состоящаго изъ собственно такъ называемыхъ дня и ночи, на 24 часа, равно, какъ и на четыре главныя поры сутокъ, то есть на утро, полдень, вечерѣ, полночь, есть весьма древнее. Одною-порою изъ упомянутыхъ начинается гражданскій день, но различнымъ образомъ у разныхъ народовъ. Греки, Китайцы, Арабы, Турки, Евреи начинаютъ сутки вмѣстѣ съ захожденіемъ солнца; таковъ обычай недавно еще былъ и въ Италіи. Всѣ Европейцы, слѣдуя Египтянамъ и Римлянамъ, начинаютъ день свой съ полуночи; Вавилоняне, Персы, Сиріяне и другіе восточные народы начинали оной съ восхожденіемъ солнца; астрономы съ полудня, времени денныхъ наблюденій. Начало дня съ полуночи есть самое удобнѣйшее, по причинѣ окончанія всѣхъ работъ, и по тому что продолженіемъ сна естественно раздѣляется время нашей жизни.
Поелику часъ состоитъ изъ 60 минутъ, а минута изъ 60 секундъ, то день гражданскій или сутки заключаютъ въ себѣ 1440 минутѣ, а секундъ 86,400. Іудеи хотя, по примѣру Халдеевъ, и дѣлятъ сутки свои на 24 часа, но каждой часъ ихъ состоитъ изъ 1080 гелакимовъ, которыхъ въ цѣломъ днѣ считается 25,920. Т.
О календаре и о разделении времени: (Окончание) / [Пер.] Т. [М. Т. Каченовского] // Вестн. Европы. — 1812. — Ч. 63, N 12. — С. 282-292.
- ↑ Сія статья переведена изъ С. Петербургскаго карманнаго Календаря на 1812 годъ, писаннаго на Нѣмецкомъ языкѣ. Т.
- ↑ Въ Нѣмецкомъ языкѣ Jahr, отъ year, aar, что на древнемъ готическомъ значило жатву, ибо годы считали жатвами. Вѣроятно по той же или подобной причинѣ и Славяне годѣ называли лѣтомъ. Во французскомъ année происходитъ отъ anneau; а оба, кажется, начало свое получили отъ annus. Annulus, кольцо.
- ↑ Отъ septeni, octo, noveni, decem.
- ↑ Отъ quinque, sex.