IV[править]
Спросонья Халиманко забыл о присутствии гостей. Откинув меховое одеяло, он пнул одну из жен, и она метнулась к костру. Через колено ломала хворост. Вешала на крюки чайники со снегом, дула на угли. Саша проснулся и вышел покормить собак. Молодая жена Халиманко достала сахару, наколотого мелкими кусочками, и положила его в тяжелую стеклянную сахарницу. Лена хмуро одевалась. Ей хотелось поскорее уехать из этого чума. Халиманко, как и накануне, достал вина, предложил гостям и, услышав отказ, с удовольствием выпил сам. Саша посмотрел на женщин.
— Где же твоя старая жена?
Женщины переглянулись. Халиманко сделал вид, что не слышал вопроса, и быстро вышел из чума. Там он постоял немного на морозе и, воротясь, торопливо начал пить чай.
— Где же Савонэ? — вежливо спросил Саша.
Халиманко побагровел.
— Молчи про нее! Она поганая! На нее упал уголь!
Саша отставил чашку. Он растерянно посмотрел на хозяев.
— Я на чумовище ее бросил. Может, подберет кто. Он живучая.
Лена побледнела. Вставая, она пролила чай и никак не могла найти свою малицу.
Саша тоже поднялся и сказал медленно:
— Тебя будут судить за это!
— Я тебе говорила! — крикнула Саше, передергиваясь от омерзения, Лена.
— Тебе здорово попадет за это, — сказал Саша хозяину и вслед за Леной вышел из чума.
Халиманко услышал свист бича. Он спрятался за занавеску к притихшим женщинам.
Щелкая бичом, Саша гнал упряжку по следу нарт Халиманко. На каждой сопке он вынимал бинокль, но только к вечеру измученные собаки подтащили его к чумовищу. Снег уже засыпал костер, и только косо воткнутая саженная жердь указывала, куда увел свои стада Халиманко. Лена кормила вспотевших собак и глядела на север.
Саша молча курил, покусывая папиросу.
Поземка закружилась и заплясала на вершинах сопок, спускаясь в долины. Она затуманила горизонт и мешала собакам бежать. Вожак почему-то мчался боком, а потом резко поворотил упряжку и остановился по другую сторону речки у запорошенных кустов. Лена спрыгнула с саней и вскрикнула. У куста, распластав руки, ничком лежала женщина. Саша достал из своей сумки спирт, отнес женщину на нарты и оттер ее помороженное лицо.
— Это Савонэ, — сказал он, когда женщина застонала, — разожги костер.
Лена вырыла у куста небольшую ямку, достала с нарт смолевых щепок и дров, и Саша подвел Савонэ к огню. Та испуганно осмотрелась вокруг, сняла тобоки и обтерла ноги…
Тем временем Саша помог натянуть Лене брезентовую палатку. В ней установили керосинку, и хотя в палатке сильно пахло керосином, зато было тепло, как в комнате.
Савонэ с безразличием подчинилась Лене — перешла в палатку, но от еды отказалась.
— Что она говорит?
— Зачем кормить поганую, — перевел Саша, — поганая должна умереть, чтоб не разгневать добрых духов.
— Дудки, — сказала Лена.
— Ты спи давай, — сказал Саша, — а я посмотрю за ней. Мало ли что ей вздумается.
— Тогда почему бы мне не дежурить?
— Ты слабее меня, Лена.
Это обидело девушку. Она сжала губы и, отвернувшись, села у выхода.
— Ну что ж, — сказал Саша, — хочешь сама — изволь, — и с удовольствием захрапел.
И Лена пожалела, что ей нельзя так спать. Мало ли что может случиться! Она прикрутила фитиль в керосинке и слушала, как скулят во сне собаки, прижимаясь к стенкам палатки, как визжит по-песцовьи ветер в кустах. Сквозь слюдяную пластинку керосинки был виден двойной гребешок огня, и Лена настроилась на задумчивый лад.
Свист ветра убаюкивал ее, — незаметно она уснула.
Савонэ подняла голову, посмотрела в простое и мужественное лицо девушки и, сгорбившись, выползла в тоскливую ночь…
— Где же Савонэ? — спросил, проснувшись, Саша.
Подбавив огня в керосинке, он выругался:
— Дьявола кусок!
Лена виновато смотрела в угол палатки.
— Она…
— Молчи, женщина! — закричал Саша и выскочил из палатки. Он был зверски зол на себя.
— Что ты молчала о том, что она убегает?
Лена перевела смущенный взгляд на керосинку. Свернув палатку, они поехали наугад. Косматые собаки рвали постромки от избытка сил, не разбирая пути.
— Она недалеко, — сказал Саша, — вожак мордой крутит.
Вожак действительно беспокойно водил носом.
Около большого куста яры вожак взвизгнул и промчался вместе с упряжкой мимо холма.
— Что-то черное впереди, Саня!
— Она, кто ж больше!
Женщина заметила упряжку и силилась уйти за сопку, но собаки пересекли ей дорогу. Она села на снег и закрыла лицо.
Лена подошла к ней, но Савонэ вскочила и замахала в ужасе рукой.
— Уйди, русская девка! Уйди! Я поганая!
— Ну что за ерунда! — сказала Лена.
