Переписка А. П. Чехова. В двух томах. Том второй
М., «Художественная литература», 1984
Составление и комментарии М. П. Громова, А. М. Долотовой, В. В. Катаева
Т. Л. Щепкина-Куперник — Чехову. Ноябрь (после 7-го) 1893. г. Москва
Т. Л. Щепкина-Куперник — Чехову. Первая половина февраля 1894 г. Москва
Чехов — Т. Л. Щепкиной-Куперник. 14 февраля 1894 г. Мелихово
Чехол — Т. Д. Щепкиной-Куперник. 15 октября 1894 г. Москва
Чехов — Т. Л. Щепкиной-Куперник. 28 ноября 1894 г. Мелихово
Чехов — Т. Л. Щепкиной-Куперник. 24 декабря 1894 г. Moсква
Чехов — Т. Л. Щепкиной-Куперник. 20 января 1895 г. Мелихово
Т. Л. Щепкипа-Куперник — Чехову. Январь (после 20-го) 1895 г. Москва
Т. Л. Щепкина-Куперник — Чехову. Конец января 1895 г. Москва
Т. Л. Щепкина-Куперник — Чехову. 8 сентября 1898 г. Москва
Т. Л. Щепкина-Куперник — Чехову. 26 сентября 1898 г. Москва
Чехов — Т. Л. Щепкиной-Куперник. 1 октября 1898 г. Ялта
Т. Л. Щепкина-Куперник — Чехову. 17 декабря 1898 г. Москва
Чехов — Т. Л. Щепкиной-Куперник. 26 декабря 1898 г. Ялта
Татьяна Львовна Щепкина-Куперник (1874—1952) — писательница и переводчица. Правнучка М. С. Щепкина, в ранней юности — актриса.
О знакомстве с Чеховым Щепкина-Куперник рассказала в своих воспоминаниях («Дни моей жизни. Театр, литература, общественная жизнь». М., «Федерация», 1928; «Театр в моей жизни». М. —Л., «Искусство», 1948; «О Чехове» — в сб.: «Чехов в воспоминаниях современников». М., Гослитиздат, 1954, с. 301—335). Сначала Щепкина-Куперник познакомилась через Л. С. Мизинову с М. П. Чеховой, а потом уже с ее братом. К ноябрю 1893 года относятся первые юмористические дружеские записки и послания, Чехов, приехав в Москву в конце октября, по его выражению, «прожил две недели в каком-то чаду», и жизнь его «состояла из сплошного ряда пиршеств и новых знакомств» (А. С. Суворину, 11 ноября 1893 г.). В дружеском кругу Чехов, как лицо, пользующееся наибольшим вниманием, получил прозвище Авелана, по имени вице-адмирала, возглавлявшего в то время русскую эскадру, посланную с визитом во Францию. Чехов принял это прозвище и распространил метафору: кружок друзей стал именоваться «Авелановой эскадрой», а их общие развлечения — «плаванием». Щепкина-Куперник легко вошла в дружеский кружок, отвечая его атмосфере своей склонностью к шутке, розыгрышу, стихотворному экспромту. Эта атмосфера ощущается и в переписке Чехова с Щепкиной-Куперник.
Щепкина-Куперник в пору знакомства ее с Чеховым была молодой девушкой 19 лет, с рано проявившимся литературным я сценическим дарованием. Воспитанная в потомственной артистической семье, она уже пробовала свои способности в любительских спектаклях в Киеве и на сцене театра Ф. А. Корша в Москве, в течение сезона 1892/1893 года. Одноактная пьеса Щепкиной-Куперник «Летняя картинка» была поставлена на сцене Московского Малого театра. Тогда же Щепкина-Куперник начала работу переводчицы в области драматургии, которая стала главным делом ее жизни. 20 декабря 1894 года в театре Ф. А. Корша впервые в России была поставлена пьеса Э. Ростана «Романтики» в ее переводе, определившем успех спектакля. Литературные пристрастия Чехова и Щепкиной-Куперник не во всем совпадали — так, известно, что драматургию Ростана Чехов считал высокопарной и ходульной. Сближало другое: в Щепкиной-Куперник уже в молодости проявилось обдуманное отношение к своему призванию, способность к постоянному труду, стремление к высокому уровню мастерства, и Чехов называл эту молодую девушку коллегой в самом серьезном смысле — он уважал в ней профессионального литератора. Чехов внимательно знакомится с ее новыми произведениями, дает советы. Щепкина-Куперник в своих воспоминаниях приводит некоторые из них: «Любите своих героев, но никогда не говорите об этом вслух»; «Если хотите сделаться настоящей писательницей, изучайте психиатрию»; один из важнейших советов — отделаться от «готовых слов» и штампов.
Щепкина-Куперник легко вошла не только в дружеское окружение Чехова, но и в его семью. Незадолго до знакомства с Чеховым она лишилась матери и потому с особой благодарностью отнеслась к теплой и гостеприимной семье Чеховых. Она сразу стала частой гостьей и своим человеком в Мелихове. В отсутствие П. Е. Чехова она, так же как и Чехов, делает записи в его дневнике, сохраняя стиль главного летописца: «Погода ясная. Маринад превосходно удался…» (запись от 4 декабря 1894 г. — Дневник П. Е. Чехова, ЦГАЛИ); по возвращении домой Павел Егорович делает запись: «Я приехал здоровым в 1 ч. дня. За ведение дневника благодарю Т. Л. Щепкину-Куперник». «Мелиховские» страницы ее воспоминаний полны сердечной признательности к владельцам дома и рисуют быт в Мелихове в идиллических тонах.
Идилличны, в воспоминаниях Щепкиной-Куперник, и ее отношения с Чеховым, хотя в действительности они были несколько сложнее. Единственную в своем роде и очень резкую аттестацию Т. Л. Щепкиной-Куперник Чехов дал в письме от 21 января 1895 года А. С. Суворину. Но каково бы ни было мнение Чехова о Щепкиной-Куперник в самом жестком варианте, их отношения не знали заметных обострений, и переписка была оживленной. Московские литературные и театральные новости, постановка «Чайки» в Московском Художественном театре — все это интересует Чехова, он ценит в Ялте, как никогда раньше, литературно-театральные новости и обращается в письмах со Щепкиной-Куперник как со старым добрым приятелем.
Известно 13 писем Чехова к Т. Л. Щепкиной-Куперник и 19 писем и одна телеграмма Щепкиной-Куперник к Чехову.
Ноябрь (после 7-го) 1893 г. Москва
Привет от сердца Авелану!
Все у меня он в голове;
И я скучать не перестану,
Пока не будет он в Москве.
Как бесподобным Авеланом
Поражена душа моя —
Так ни одним еще романом
Не увлекалась в жизни я!
Все, все мечты об Авелане,
Всё нам твердит о нем одном,
И словно в розовом тумане
Он нам является тайком!
Ждем непременно Авелана
К концу недели к нам сюда.
Пусть вспоминается Татьяна
Ему хотя бы иногда!..
И так далее, все в том же роде, до бесконечности.
Рукой Л. С. Мизиновой: Не забудьте про портрет — мне положительно кажется, что Вы его забыли у Потапенки и я его никогда не получу1. Если не приедете, пришлите с Машей.
Поклон всем Вашим.
Печатается по автографу (ГБЛ). Письмо датируется по помете Чехова «93, XI» и по времени его возвращения в Мелихово в ноябре 1893 г.
1 О каком-то портрете Мизинова писала Чехову в письме к нему от 7 ноября 1893 г.; здесь напоминает во второй раз.
Первая половина февраля 1894 г. Москва
Мы подносим Лидии Борисовне серебряный бювар, с выгравированными автографами, от друзей. Вы из числа их, не правда ли? Поэтому пришлите мне написанные разборчиво на бумаге 2—3 слова и подпись (пример: "Верьте себе. И. Левитан.)
Вот так! В двух экземплярах или трех, на случай испортят в типографии. Мне важна и дорога подпись нашего милого друга1.
Акад., т. 5, с. 523.
1 Бенефис Л. Б. Яворской в театре Ф. А. Корша должен был состояться 18 февраля. Свою антипатию ко всякому организованному успеху Чехов высказал в письме к А. С. Суворину, по поводу другого бенефиса Яворской: «Быть может, попаду на бенефис Яворской и еще раз увижу, как сию диву будут осыпать из литерных лож букетиками и бумажками и поднесут ей что-нибудь „от учащейся молодежи“. Танька такая же специалистка по устройству бенефисов, как похоронное бюро — похоронных процессий» (29 декабря 1895 г.).
14 февраля 1894 г. Мелихово
Милый мой collega, Татьяна Львовна, великая писательница земли русской!
Лидия Борисовна отличный человек и чудесная артистка, и я готов сжечь себя на костре, чтобы ей было светло возвращаться из театра после бенефиса, но прошу Вас на коленях, позвольте мне не участвовать в подношении. Я никогда ничего не подносил ни Красовской, ни Кудриной, ни Кошевой, с которыми я в отличных отношениях и которые к тому же еще играли в моих пьесах, и если они увидят мою подпись на бюваре, то, пожалуй, им станет больно, а я этого не хочу.
Отдаю на Ваш справедливый суд это мое соображение и не боюсь, что Вы вычеркнете меня из списка Ваших друзей, так как предвижу, что вы поймете меня.
Письма, т. 4, с. 284; Акад., т. 5, с. 270.
15 октября 1894 г. Москва
Наконец волны выбросили безумца на берег . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .и простирал руки к двум белым чайкам. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1
«Биржевые ведомости», 1915, № 15239, 28 ноября; «Встречи с прошлым. Сборник неопубликованных материалов ЦГАЛИ», вып. 2. М., 1976, с. 68—69 (здесь же факсимиле); Акад., т.. 5, с. 328.
1 Об этом тексте Щепкина-Куперник писала в воспоминаниях: «Это не отрывок из таинственного романа, — это просто записка, означавшая, что Антон Павлович приехал и хочет нас видеть, меня и мою подругу, артистку Яворскую…» («Театр в моей жизни», с. 306).
28 ноября 1894 г. Мелихово
Я буду в восторге, если Вы приедете ко мне, но боюсь, как бы не вывихнулись Ваши вкусные хрящики и косточки. Дорога ужасная, тарантас подпрыгивает от мучительной боли и на каждом шагу теряет колеса. Когда я в последний раз ехал со станции, у меня от тряской езды оторвалось сердце, так что я теперь уж не способен любить.
Говорят, что Ваша повесть будет напечатана в «Неделе»1. Радуюсь за Вас и от души поздравляю. «Неделя» — солидный и симпатичный журнал.
До свиданья, милый дружок.
Письма, т. 4, с. 342, 344; Акад., т. 5, с. 341.
1 Повесть Щепкиной-Куперник «Счастье» была опубликована в «Книжках Недели», 1895, № 2—7.
24 декабря 1894 г. Москва
Сегодня в 9 часов утра, сидя в холодной классной комнате на Новой Басманной1, я прочел Ваше «Одиночество» и простил Вам все Ваши преступления. Рассказ положительно хорош, и, нет сомнения, Вы умны и бесконечно хитры. Меня больше всего тронула художественность рассказа.
Впрочем, Вы ничего не понимаете.
P. S. Однако Вы не удержались и на странице 180 описали Софью Петровну2.
Письма, т. 4, с. 348; Акад., т. 5, с. 348.
1 Чехов писал письмо, сидя в Петровско-Басманном училище, где преподавал его брат И. П. Чехов.
2 Чехов отметил сходство героини повести Щепкиной-Куперник «Одиночество» с С. П. Кувшинниковой; он как бы возвращает упрек, который ему делали многие, и в том числе Щепкина-Куперник, по поводу близости героев «Попрыгуньи» к прототипам.
20 января 1895 г. Мелихово
Милая Таня, не сердитесь на меня. Приезжайте сегодня или завтра в Мелихово, выпьем мировую — и баста. Будьте же умницей1.
Житель «Лувра» (№ 54)
P. S. Буду ждать.
Письма, т. 16, с. 115; Акад., т. 5, с. 236, с неточной датой (исправлено в т. 12 Акад., с. 618).
1 С 4 по 21 января Чехов был в Москве. Судя по письмам от января 1895 г., между Чеховым и Щепкиной-Куперник произошел какой-то инцидент, который Чехов этой примирительной запиской постарался сгладить.
Январь (после 20-го) 1895 г. Москва
Очень рада, милый Антон Павлович, что Ваше более чем странное настроение вас покинуло. Мой ум отказывался понимать, что Вы можете быть похожи на прочих — простите за выражение и согласитесь с ним — людей… неостроумных. Это производило маленькую революцию во всем моем взгляде на вещи.
Если это искренно, я, конечно, с удовольствием приеду в Мелихово, как только смогу.
Печатается по автографу (ГБЛ). Письмо датируется по помете Чехова «95, I» и по времени его возвращения в Мелихово 20 января 1895 г.
Конец января 1895 г. Москва
Сажусь писать к вам, чтобы, во-первых, извиниться за глупое, ребяческое чувство, толкнувшее меня написать вам такой ответ на вашу последнюю записочку. Когда я вам ее отправила и было уже поздно вернуть, мне стало невыносимо стыдно. И теперь я долго не могла решиться написать вам: вы знаете, как трудно признаваться в своей бестактности, чтобы не сказать более.
Прямо, просто скажите мне: что оттолкнуло вас от меня? Вы чем-то были недовольны — чем? Неужели вы думаете, что одни слова было все то, что я вам говорила в милом, дорогом Мелихове… я всегда, всегда сделаю все, чтоб загладить свой проступок, если он есть, и вернуть Ваше доброе расположение. Дайте мне прямо взглянуть в ваши добрые, честные глаза; они не могут ни лгать, ни ошибаться — они увидят, что я против вас ни словом, ни мыслью никогда не была и не буду; что я вас люблю, и если вижу в вас холодность и враждебность — мне очень, очень тяжело.
Печатается по автографу (ГБЛ). Письмо датируется по помете Чехова «95, I» и по связи с предшествующим письмом Щепкиной-Куперник.
8 сентября 1898 г. Москва
Привет Вам, несравненный Кум1,
Привет Вам, перл меж кумовьями,
Вот, наконец, покинут Вами
Приют высоких Ваших дум.
Вы снова в шумных стогнах града,
И этому я очень рада.
Надеюсь, не один «Базар»2
Для Вас так полон тайных чар;
К тому ж сию минуту Маша
Сказала мне, что воля Ваша
Всем вместе время провести.
Так вот что предложить я смею;
Вы заезжайте-ка за нею,
Потом ко мне; часам в 6-ти
Или к 7-ми; Вас буду ждать я
И Вас приму в свои объятья!
Отсюда можно будет нам
(С моим Вы согласитесь планом?)
С любезным сердцу Авеланом
Пуститься снова по волнам.
Скромней, чем некогда… не все же,
Как встарь, кутить до бела дня?
Мы посидим у Корша в ложе,
Потом закусим у меня.
А если же нельзя Вам в среду —
Тогда прошу в четверг к обеду;
Часам — не позже — к четырем;
Отлично время проведем!
Итак — прошу — решенье Ваше
Вы сообщите мне и Маше,
О нем запиской дайте знать,
Прислав ее часов так в 5.
Я остаюсь служить готовой
Кумой
Татьяною Ежовой3.
Божедомский пер. д. 8. кв. 11,
Печатается по автографу (ГБЛ).
1 Чехов и Щепкина-Куперник крестили дочь князя Шаховского, после чего стали называть друг друга кумом и кумой.
2 Письмо написано в ожидании приезда Чехова из Мелихова в Москву (приехал 9 сентября). В «Славянском базаре» за завтраком Чехов назначал время для встреч.
3 «Татьяна Ежова» — одно из прозвищ, данных Чеховым Щепкиной-Куперник; связано с именем H. M. Ежова, литератора, ва которого Чехов в шутку грозился выдать Щепкину-Куперник, хотя она даже не была с ним знакома (см. «Дни моей жизни», с. 314).
26 сентября 1898 г. Москва
Вот видите, дорогой и милый Куманек, исполняю свое обещание, беру самый хорошенький лист бумаги, который у меня имеется, и сажусь Вам писать. Прежде всего о деле, требующем немедленного ответа. В императорском Малом театре хотят ставить Вашего «Медведя». Для этого надо, чтобы автор дал согласие и подписал условие. Дядя Черневский1 просил меня написать Вам и попросить Вас дать первое, тогда второе пришлют Вам в виде бланка, где надо будет вписать (что, тоже будет показано) кое-что и подписаться под ним. Исполнителями намечены моя тетка Щепкина и очень талантливый актер Падарин. Итак, если Вы против этого ничего не имеете, сообщите мне — и Вам вышлют бланк. Если можно, сделайте это немедленно, им очень хочется играть.
Ну, дело кончено, теперь что сказать Вам о себе? Я очень много работаю, — отдала рассказ в «Русские ведомости» — завтра начнут его печатать; написала (т. е. перевела в стихах) безделку, которая пойдет в императорском, недавно напечатан был рассказ мой в «Новом времени», и идет еще другой в «Семье»2. Что касается до «Русского слова», то просил Володя маленький3, виновата! Володя Саблин Вам передать, что ничего там не устраивается. Очень часто вижу я Мусиньку, сестру Вашу, чему очень рада, Я ее до глубины души люблю и считаю достойным подражания примером для каждой женщины.
Мы как-то с ней были у Вашей поклонницы Хотяинцевой. С середы они с Мусей начинают писать мой портрет, который, может быть, будет более похож, чем Ваш, но, увы! не попадет никогда в Третьяковскую галерею4. Кстати, посылаю Вам попавшую в «Новое время» карикатуру Алекс. Алекс.5 С чего это старику вздумалось?
Попали мы с Мусей недавно к Яру и, слушая до 5-ти часов цыган, вспоминали старину. Было скорее грустно, чем весело. Думалось, сколько народу выбилось из нашей былой компании!
Иных уж нет, а те далече!..6
Вспоминались мне и эти стихи, и еще одни:
Другие — ему изменили
И продали шпагу свою…7
Во вторник, должно быть, будем с ней обедать с моим отцом и Южиным. Отец гостит теперь у меня. Здесь, в Москве, мало нового. Прошел «Измаил»8, не имевший и сотой доли того успеха, что в Петербурге. Московская публика выказала тонкий вкус, гм. Здесь теперь Потапенко, репетирует свою пьесу «Волшебная сказка»9 — говорят актеры, что вещь интересная и просто написанная. Вот все, что можно об общих знакомых написать. Вспоминаем Вас, Муся по Вас очень тоскует; этот раз с ней поехала Хотяинцева.
Как Вы живете? Тепло ли в Ялте? Я к Вам приеду погостить, попозже, если не попаду в Париж, куда меня зовет влюбленный в меня 70-летний епископ, испанского двора. Хорошенькие я делаю победы? Я бы предпочла вместо него хорошего офицера, но увы — они «баб с пиесами»10 не одобряют. А ведь Ваши слова пророчески сбылись! Одни бабы записали. Особенно в Петербурге на них урожай. — Часто ли прикладываетесь к мутному источнику?11 Есть ли компания? Отвечайте мне скорее, — позвольте сердечно пожать Вам руку и попросить не забывать Татьяну Ежову-с — а теперь возвращайтесь к Вашим поклонницам. Я и то давно Вас держу.
Печатается по автографу (ГБЛ).
1 С. А. Черневский, один из старейших режиссеров Московского Малого театра, женатый на тетке Т. Л. Щепкиной-Куперник, актрисе А. П. Щепкиной. Водевиль «Медведь» был поставлен в Малом театре в сезон 1898/1899 г.
2 В газете «Русские ведомости» был напечатан рассказ Щепкиной-Куперник «Горничная» из цикла «Ничтожные мира сего» (1898, 27 сентября, 2 и 9 октября, № 206, 211, 218); в «Новом времени» — рассказ из того же цикла «Мужик» (1898, 15 сентября, № 8100); в «Семье» в сентябре — октябре печаталась повесть «Связка хворосту» (1898, № 38—42).
3 Щепкина-Куперник считала сына М. А. Саблина прототипом героя рассказа Чехова «Володя большой и Володя маленький».
4 Намек на чеховский портрет работы И. Э. Браза.
5 Речь идет о шарже А. А. Хотяинцевой «Антон Чехов перед своим портретом в Третьяковской галерее в Москве», помещенном в газете «Новое время» 23 сентября 1898 г. (№ 8108).
6 Строка из последней строфы восьмой главы «Евгения Онегина» А. С. Пушкина.
7 Строки из стихотворения Лермонтова «Воздушный корабль» (1840).
8 25 сентября 1898 г. в театре Корша состоялась премьера исторической драмы M. H. Бухарина «Измаил».
9 Пьеса И. Н. Потапенко «Волшебная сказка» была поставлена в сезон 1898/1899 г. на сцене Московского Малого театра.
10 Выражение «бабы с пиесами» — из сочиненного Чеховым устного рассказа, известного в передаче Щепкиной-Куперник. «Один из любимых рассказов был такой: как он, Антон Павлович, будет „директором императорских театров“ и будет сидеть в кресле, развалясь, „не хуже вашего превосходительства“. И вот курьер доложит ему:
— Ваше превосходительство, там бабы с пьесами пришли… („вот как у нас бабы с грибами ходят…“).
— Ну, пусти! („и вдруг входите вы, кума! И прямо мне в пояс!“)
— Кто такая?
— Татьяна Е-ва-с…
— А! Татьяна Е-ва! Старая знакомая! Ну уж, так и быть: по старому знакомству — приму вашу пьесу!» («Театр в моей жизни», с. 321).
11 Выражение «мутный источник» объяснено там же: как-то раз П. Е. Чехов, вернувшись из церкви, пересказал содержание проповеди, в которой «чистый источник церковной службы, душеспасительного чтения» противопоставлялся «мутному источнику»; Чехов выслушал отца, а затем сказал: «Ну, а теперь пойдемте к мутному источнику, ибо по берегам его растут великолепные соленые грузди!» (там же, с. 319—320).
1 октября 1898 г. Ялта
Милая кума, спешу ответить Вам насчет «Медведя». Повторяю, я очень рад. Пишу — повторяю, потому что года 2—3 назад, по Вашему произволению, я уже писал о своем согласии и чуть ли, кажется, не подписал условие. Что мой «Медведь» пойдет на Малом театре (или правильнее — на сцене Малого театра), для меня это только лестно.
Татьяна Ежова-с, я на сих днях послал Вам открытое письмо, просил у Вас «Вечность в мгновении»1. Пришлите, пожалуйста. Я хочу прочесть здесь лекцию «об упадке драматического искусства в связи с вырождением» — и мне придется прочесть отрывки из Ваших пьес и показать публике фотографии — Вашу и артиста Гарина.
Да, Вы правы, бабы с пьесами размножаются не по дням, а по часам, и, я думаю, только одно есть средство для борьбы с этим бедствием: зазвать всех баб в магазин Мюр и Мерилиз и магазин сжечь.
Компания здесь есть, мутные источники текут по всем направлениям, есть и бабы — с пьесами и без пьес, но все же скучно; давит под сердцем, точно съел громадный горшок постных щей. Приезжайте, мы поедем обозревать окрестности. Еда тут хорошая.
Будьте здоровы.
Условие подпишу и тотчас же возвращу.
Скажите Маше, что я послал ей два письма.
Письма, т. 5, с. 227—228; Акад., т. 7, с. 283—284.
1 В письме от 28 сентября 1898 г. Чехов просил Щепкину-Куперник прислать ее одноактную пьесу для любительской постановки, очевидно, в Ялтинской женской гимназии.
17 декабря 1898 г. Москва
сажусь писать Вам под свежим впечатлением, только что вернувшись из театра. Вас можно поздравить с редким, единодушным успехом. После третьего акта, когда всем театром начали вызывать автора и Немирович, улыбающийся, как кот, которому чешут за ухом, объявил, что автора в театре нет, — поднялись крики: «Послать телеграмму». Шум стоял страшный. Он переспросил: «Позволите послать телеграмму?» Ответом было стоголосое «просим! просим!..». Это был удивительно патетический момент; Муся сидела вся бледная; у всех как-то захолонуло, так чувствовалась общая симпатия к дорогому отсутствующему. Я впадаю в лирический тон, но знаете — другого не найдешь для описания этого вечера. И то сказать, что на сцене было что-то поразительное: шла не пьеса — творилась сама жизнь. Детали постановки — шедевры режиссерского искусства; да знаете? Говоря о «Чайке», как она была сегодня поставлена, нельзя говорить ни о режиссерах, ни об актерах; казалось, что режиссер — сама жизнь; актеры — действительно существующие Тригорин, Аркадина и т. д. Разыграно было удивительно. За три года это первый раз, что я наслаждалась в театре. Обыкновенно знаешь все: из какой кулисы кто выйдет, в какую дверь уйдет, каким голосом заговорит. Здесь все было ново, неожиданно, занимательно. Словом, — жизнь, как она есть, потрясающая драма, в то время как в соседней комнате стучат ножами и вилками, учитель, уходящий перед ужином в бурю пешком к «ребеночку»… Ах, этот учитель! Он и, главное, его жена Маша (Тихомиров и Лилина) были художественны, поразительны, играли, как большие артисты. (Лилина — это жена Станиславского.) Я видела первый раз живую женщину на сцене. Не хватает слов выразить, до чего оба были жалки, трогательны и — человечны. Превосходен Костя — Мейергольд, нервный, молодой, трогательный. Очень хороша Книппер. Дядя — Лужский — тоже. Словом, все — за исключением самой Чайки. Она была положительно нехороша1. Поэтичности не хватало; обыкновенная провинциальная девица, с южнорусским выговором лепетавшая: «ах как я хочю на сцену». Но и это не портило целости впечатления. Сцена 3-го акта (отъезд) прямо поразила реальностью; сцена Кости с матерью тоже. Все вышло связно, логично, неизбежно — и до жуткости просто. Я еще раз поздравляю Вас — и спасибо Вам за истинно хороший вечер от Вашего скромного маленького товарища,
Печатается по автографу (ГБЛ).
1 Роль Нины Заречной в спектакле Московского Художественного театра исполняла М. Л. Роксанова (о ее игре см. письмо Чехова Горькому от 9 мая 1899 г.).
26 декабря 1898 г. Ялта
Милая кума, поздравляю Вас с Новым годом, с новым счастьем, желаю провести оный в добром здравии и благополучии и дождаться многих предбудущих. Телеграмму Вашу получил и был тронут до глубины сердца1. И письмо Ваше пришло первым, и, так сказать, первой ласточкой, принесшей мне вести о «Чайке», были Вы, милая, незабвенная кума.
Как Вы поживаете? Когда пришлете мне Вашу книжку стихов? Кстати о стихах: Ваше стихотворение в «Новом времени» (монастырь) просто прелесть, одно великолепие2. Очень, очень хорошо. Здесь в Ялте продолжается теплая погода, хочется снегу.
Жму руку. Будьте здоровы, не забывайте Вашего кума кучера Антона.
26 дек.
Письма, т. 5, с. 282; Акад., т. 7, с. 380—381.
1 Кроме письма, написанного 17 декабря 1898 г., Щепкина-Куперник послала 18 декабря Чехову телеграмму: «Горячо поздравляю колоссальным успехом Чайки счастлива за Вас. Татьяна Щепкина» (ГБЛ).
2 В «Новом времени» 29 ноября 1898 г. (№ 8175) было напечатано стихотворение Щепкиной-Куперник «На кладбище».