Песня (Шумахер)

 См. также одноимённые страницы.

Песня
автор Пётр Васильевич Шумахер (1817—1891)

Из сборника «Между друзьями». Дата создания: ~ 1850-е годы (не датировано), опубл.: 1883 год. Источник: «Стихи не для дам», русская нецензурная поэзия второй половины XIX века (под ред. А.Ранчина и Н.Сапова). Москва, Ладомир, 1994, стр. 327-328.

Этот текст содержит ненормативную лексику. Содержание этой страницы или секции некоторым читателям может показаться непристойным или оскорбительным.

ПЕСНЯ

 

Что ты бздишь, мужичок, ^[1]
Лёжа всё на печи,
Хоть теперь и зима, —
Выдь на двор, подрищи!

Ведь от разных скотов
Хлевом стала изба, ^[2]
Дети бздят наповал,
Прорвало и тебя!

Вонь такая всегда,
Что нигде не найти,
От говна и от сцак
Нету места пройти.

Здесь капуста с водой
Приготовлена впрок, ^[3]
Бздёхом душит она,
Так не бзди ж, мужичок.

Вон Иванька-сынок
В квас потрафил насрать,
Но сцедить решетом
Ты прикрикнул на мать!

Ангел он, говоришь?
Ах ты, дурь-борода!
Да ведь ангелы срать
Не могу́т никогда! ^[4]

Я пойду до попа,
До земли поклонюсь,
Чтоб тебя поучил,
Со слезами взмолюсь.

Только я заглянул
Лишь в попово жильё,
Обмануло меня
Ожиданье моё.

Та же вонь, та же грязь,
Лишь изба просторне́й,
Да побольше телят,
Птиц, овец и свиней.

Видно, русский мужик
Век с скотами изжил,
Так уж к вони привык
И попов приучил.

Что и в церковь зайдёшь,
Хоть и ладан там жгут,
Пробираясь в толпе,
Вонь услышишь и тут. ^[5]

Вонь повсюду ползёт,
Как с плохого куля,
Всё проникла она:
Пробралась на поля

И посевам хлебов
Пригодилася впрок,
Любо глянуть вокруг,
Ну, так бзди ж, мужичок! ^[6]

Труд не страшен тебе,
Добывай серебра!...
Правду мир говорит:
Худа нет без добра!..

~ 1850-е годы,
С-Петербург, Нижний

---

Примечания

Стихотворение «Песня» Шумахера выделяется на общем фоне сборника «Между друзей», однако оно выдержано во вполне характерном для него, хотя и не слишком частом жанре «простонародной» (или великорусской) стилизации, достаточно модной в 1860-х пореформенных годах. Иногда и в своих вполне «печатных» стихах Шумахер упражнялся в подобной поэзии. Таковы, например, стихотворения 1860-х годов: «Элегия», «Кто она така?» или «Русская песня». Вот для сравнения первое четверостишие из именно такого стихотворения:

КТО ОНА ТАКА?

«Тятька, э́вон что народу

Собрало́сь у кабака;

Ждут каку́-то все слобо́ду:

Тятька, кто она така́?»

Точное атрибутирование «Песни» в качестве стихотворения именно Петра Шумахера несколько осложнено примерно по тем же причинам, что и в случае идиллии «Наслаждение». Во-первых, ярко-любительский шумахеровский авторский стиль 1840-х и 1850-х годов заметно отличался от позднего, когда, разорившись и бросив государственную службу, он сделался «настоящим профессиональным» литератором. Кроме того, сам гаерский пародийный тон (в духе крестьянской поэзии) привёл к явному искажению авторского стиля. Возможно, стихотворение подверглось последовательному искажению в результате составления «списков», когда некоторые переписчики, смеясь и входя в азарт, вносили свои коррективы. Но в любом случае приходится признать, что даже если авторство «Песни» и не является собственно шумахеровским, то во всяком случае, неизвестный срамной поэт или подражал Петру Шумахеру или имитировал его «кислобздёшный» стиль и тематические пристрастия.

1. «Что ты бздишь, мужичок» — начальные строки стихотворения являются явной травестией стихотворения Алексея Кольцова (1839 год) «Что ты спишь, мужичок», однако по замыслу и конструкции нисколько не является на него пародией, значительно глубже и дальше развивая основную идею (хотя и с употреблением большого количества похабной лексики).
2. «Ведь от разных скотов Хлевом стала изба» — в этих строках Шумахер вовсе не ругается, как может показаться на первый взгляд, а имеет в виду вполне конкретную деталь деревенского быта: зимой в избе крестьяне (и не только крестьяне) имели обыкновение держать «разный скот», в том числе и крупный, и даже рогатый (в ряде случаев не исключая куриц и свиней).
3. «Капуста с водой» — заслуженно считалась рекордсменом по вони среди возможных зимних заготовок продуктов (имеется в виду именно мочёная капуста вместе с хряпой, а не квашеная — соль-то дорогая!)
4. «Да ведь ангелы срать Не могу́т никогда» — Здесь и строфами ниже Шумахер как бы походя задевает один из главных постулатов православия в частности и христианства вообще: причинно-следственную связь между святостью и вонью (как при жизни, так и после смерти). Так, известно, что звание Святого присваивалось только по вскрытии могилы умершего праведника (тест на трупное гниение): это считалось истиной в последней инстанции. Так же и приятный запах (благолепие) в церкви испокон веку был одним из главнейших условий существования культа.
5. «Хоть и ладан там жгут... Вонь услышишь и тут» — Рядом с этими строками и поневоле вспоминаются слова коллеги Шумахера по министерству финансов, покойного Косьмы Пруткова:
   

   Ибо, если они не сходятся в теории вероятности,

   То сходятся в неопрятности.

   И поэтому нет ничего слюнявее и плюгавее

   Русского безбожия и православия.
   

   (Козьма Прутков, Церемониал погребения тела в бозе усопшего поручика и кавалера Фаддея Козьмича П..., стих 29-30)

6. «И посевам хлебов Пригодилася впрок» — одические интонации окончания «Песни» по тексту и мысли абсолютно перекликаются с программной «кислобздёшной» одой «Говно» из того же сборника. Экзистенциальный круговорот дерьма и пищи в природе и крестьянском хозяйстве вообще был излюбленной философской темой Петра Шумахера: как в разговорах, так и в поэзии.