Половая гастрономия[править]
I[править]
Да здравствует уранизм! Мы вот все хнычем, жалуемся, скрипим, а между тем «все условия современной общественной жизни способствуют победоносному шествию уранизма и скорой замене культа женской красоты культом красоты юношеской».
Может быть, вы не знаете, что такое уранизм? Это слово, выдуманное «для отличия педерастии (преступного развращения малолетних мальчиков) от любви мужчины к юноше или другому мужчине».
И вот —
В надежде славы и добра
Гляжу вперед я без боязни, —
ибо этот самый «уранизм теперь победоносно шествует вперед, делает в обществе колоссальные успехи, и, таким образом, сама жизнь ломает рамки старой половой морали и требует похвалы тому, за что еще так недавно жгли на кострах. И так обстоит дело не только в отношении мужеложства, гомосексуальной любви, но и в отношении гетеросексуальной любви во всех ее проявлениях».
Это я не свои слова говорю, а дословно цитирую г. Стока. Читатели, может быть, помнят, что «Свободными мыслями» объявлена анкета о «порнографическом направлении современной литературы». Получается множество ответов, большей частью однообразных и повторяющихся, а среди них, как маяк в тумане, сверкает один ответ, г. Стока.
Правда, не один г. Сток хоронит «старую половую мораль», рамки которой «ломает сама жизнь». Большинство отвечало в этом же роде. Одна барышня из Саратова на одиннадцати страничках, без знаков препинания, совершенно детским почерком написала:
«Половое рабство отживает свой век. Совершается переоценка отживших ценностей, и камня на камне не осталось от пережитков отживающей морали».
Ах, моя милая саратовская барышня!
Там у нее, в Саратове, сейчас холера, бараки, дезинфекция. О трагедии пола она знает по жестоким переводам из Пшибышевского. Почерк у нее семнадцатилетний, фразеология и того моложе, но слова «отжившая мораль», «переоценка ценностей» для нее такие упоительные, мелодические слова, что она готова совать их куда угодно: в Кузмина так в Кузмина, в Каменского так в Каменского, — а если бы ей конкретно объяснить, к чему эти мелодические слова относятся, так она назвала бы нас самих «пережитками отживающего строя» — и пошла бы применять эти слова к чему-нибудь другому.
И так большинство наших корреспондентов [Сводка мнений будет приведена в одном из ближайших NoNo «Свободных мыслей». Прим. Ред.]: произносят мелодические слова. Г. Ашкинази, напр., пишет нам из Одессы, что многие сочинения Аннунцио, Пшибышевского, Уайльда — суть «последняя агония старой морали и смертное ложе Пола, сбросившего с себя все цепи и отдавшегося стихийному безудержу».
Ах, эти российские интеллигенты! Ждать от них настоящего компетентного мнения о половых извращениях — так же напрасно, как и от саратовской барышни.
II[править]
Не то г. Сток.
Всякие слова о «кострах» и «рамках старой морали» если он и говорит, то только из вежливости. Суть же дела для него в том, что «уранизм, слава Богу, победоносно шествует вперед», и что наконец-то устаревший «культ женской красоты будет заменен культом красоты юношеской».
Г-н Сток человек положительный. Он не станет цитировать Розанова и Пшибышевского, — ему не слова нужны, а дело.
И когда он говорит, что «в отношении мужеложства жизнь ломает рамки старой половой морали», он знает, что он говорит. Выслушать такого авторитетного судью в высшей степени важно, и, быть может, его мнение бросит новый, яркий и для саратовской барышни неожиданный свет на творчество Кузмина, Зиновьевой-Аннибал, Каменского, Ценского и других, над кем теперь так неосновательно и так грубо издеваются газетные шуты.
Выслушаем г. Стока:
"В последнее время, — пишет он, — появились беллетристические произведения, в которых описывается однополая любовь, плотское влечение мужчины к мужчине или к юноше.
Критика строго, очень строго отнеслась к авторам таких произведений — и, надо признаться, совершенно неосновательно и легкомысленно.
Гомосексуальная любовь (однополая), именуемая теперь «уранистической», «уранизмом», делает в обществе колоссальные успехи, которые печать просмотрела, закрываясь стыдливо от таких «гадостей».
— Глупые вы буквоеды, — говорит нам таким образом г. Сток, — все обличали уранизм беллетристический, а не заметили уранизма в жизни. Покуда перелистывали «Крылья», -ваши сыновья, отцы и братья усердно занимались уранизмом на практике. И если бы вы были не так легкомысленны, вы давно бы сами стали уранистами.
«Первый, выступивший печатно в защиту уранизма, — продолжает г. Сток, — был ганноверский советник Ульрихс, издавший ряд брошюр в 1864-6 гг., возбудивших негодование в немецких юристах.
После Ульрихса создалась обширная литература по исследованию уранизма со стороны медицинской, исторической, юридической, богословской и проч., образовалось „Научно-гуманитарное общество“ под председательством д-ра Макса Гиршфельда, насчитывающее в своей среде немало ученых, литераторов, художников, даже богословов и посвятившее свою деятельность защите уранизма.
Это лейпцигское общество много лет уже издает ежегодник, чрезвычайно интересный по содержанию.
В 1901 г., на международном конгрессе уголовных антропологов, проф. Алетрино сделал доклад о нормальности уранизма и требовал признания уранизма явлением вполне нормальным.
На педагогическом конгрессе в Нюрнберге тоже затрагивался вопрос об отношении к быстрым успехам уранизма в среде учащейся молодежи и было сделано предложение не только не бороться с этим явлением, но рекомендовать уранизм юношеству как замену преждевременного полового сношения с женщиной».
То ли вы думали, саратовская барышня, когда писали семнадцатилетним почерком, что «от пережитков отжившей морали не остается камня на камне»?
И чего смотрит министерство народного просвещения! То вводили Корнелия Непота, то «сердечное попечение», — самое бы теперь время ввести уранизм! Г. Сток пишет мягко: «рекомендовать юношеству», но мы хорошо понимаем, что если бы, напр[имер], уранизм ввели в виде обязательного предмета в программы средне-учебных заведений, то г. Сток решительно ничего не имел бы против этого.
Но и вводить, пожалуй, незачем.
По компетентным словам г. Стока, в гимназиях на уранизм «существует и спрос и предложение, притом в огромных размерах», а если мы пребываем на этот счет в неведении, то только потому, что «о жизни наших детей мы знаем несравненно меньше, чем о жизни туземцев Америки, с которой основательно знакомились по Майн Риду и Густаву Эмару».
III[править]
Г. Сток не одинок и в России. Он с благодарностью вспоминает своих предшественников.
"У нас, — говорит он, — известный юрист В. Д. Набоков горячо протестовал в 1902 году в Спб. Юридическом Обществе против уголовного преследования уранизма, находя это преследование бессмысленным; доклад Набокова был тогда же напечатан полностью в «Вестнике Права» (№ 10).
Возражали Набокову в высшей степени слабо г.г. Таганцев и Кони.
Заметим, что в 1903 году, 4 февраля, состоялось в обществе врачей по душевным и нервным болезням при военно-медицинской академии, под председательством проф. Бехтерева, сообщение Е. Ф. Буринского «Уранизм как социальное явление», в котором указывалось на то, что все условия современной общественной жизни способствуют победоносному шествию уранизма и скорой замене культа женской красоты культом красоты юношеской. Сообщение это напечатано в «Трудах Общества за 1905 год».
Видите, что делалось, покуда газетчики склоняли: Кузмин, Кузмина, Кузмину. Они легковерно думали, что вся «мудрость и пророки» уранизма заключаются в «Крыльях», а выходит, что сюда прикосновенны и «Вестник Права», и Медицинская Академия, и сенатор Кони, и член Думы Набоков, и научно-гуманитарное общество, и лейпцигский ежегодник, и профессор Бехтерев, и Густав Эмар, и советник Ульрихс из Ганновера, — словом, что уранизм — вещь солидная, основательная, почтенная, состоящая в ведении медицины, истории, юриспруденции, богословия, не говоря уже о поэзии, которая, кроме русских корифеев, дала миру таких великих уранистов, как Оскар Уайльд и Уот Уитман [Приводя сладострастные гимны, которые пел Уот Уитман мужскому телу, я в своей книжке об этом поэте оспаривал мнения многих критиков о нем как об уранисте. Покуда не наткнулся на один из «Ежегодников», указываемых г. Стоком, где даны неопровержимые доказательства его «уранизма»], — оставляя уже в стороне мужей древности.
Бедная моя саратовская барышня! Тут уже не титанизм, не «переоценка ценностей», не «пережиток отживающей морали», а большой практический вопрос, ничего общего ни с какими ценностями не имеющий, — даже не вопрос, а скорее «рецепт», «способ приготовления», половая кулинария, — нас с вами нисколько не касающаяся.
Нам нужны «идеологии», а не рецепты, — не правда ли, саратовская барышня?
IV[править]
Заинтересовавшись «победоносным шествием уранизма», я жадно набросился на «Вестник Права», где была статья г. Набокова, указанная г. Стоком.
Но и в ней разочарование: никакого посрамления мещанских идеалов, а опять-таки солидное, основательное, почтенное дело. — Вы хотите наказывать уранистов, — спрашивает г. Набоков, — но за что?
За то, что они оскорбляют общественную нравственность? — Но ведь они оскорбляют ее наедине, intra muros, и общество здесь не при чем.
За то, что они разрушают свое здоровье? — Но тогда накажите пьяниц, курильщиков, — а также и телефонистов, и рудокопов.
За то, что они высказывают презрение к браку? — Но тогда наказывайте всех закоренелых холостяков.
За то, что они совершают отвратительный поступок!
— Но ведь это дело их вкуса.
За то, что этот поступок безнравствен? Но ведь нравственна только брачная любовь, и потому извольте наказать всех «любящих» внебрачно.
Словом, уранизм должен находиться под охраною российских законов, — и это окончательно снимает с него тот ореол «безудержа» и «переоценки», который увлекает моих корреспондентов. Не лучше ли поэтому снова взяться за всеобщее, равное, прямое и тайное, а заботы об уранизме предоставить законодателям, депутатам, советникам, — и другим представителям бюрократического режима!
Впервые: «Свободные мысли», 24 сентября 1907 года